Охота на шпиёна

               
                ОХОТА НА ШПИЁНА               

 В Москве я любил посещать «Птичий рынок» – малый островок свободы в океане насмерть зарегулированной совковой торговли. Там не только можно было  купить недорогих  рыбок и досыта налюбоваться на дорогих;  пройтись, мечтая и грустя, по собачьим рядам, где рядом с монументальным догом лежат в корзинке щенки кавказской овчарки: каждый состоит из шести меховых шариков, – 4  лапки, тело, и голова, – все одного размера. Или на клетке с наипушистейшим котом прочитать: «Кот 50 руб. Погладить 5 руб».
     Там можно было увидеть, купить, а если нету, – так заказать любое, самое экзотическое животное, от гигантского паука-птицееда и хамелеона до крокодила и  питона. Однажды, собираясь в гости, я приобрёл сверчков, и тайком выпустил их  у хозяев в прихожей. Пришлось заплатить, как если пять раз погладить кота. Но шутка того стоила, как Вам кажется?
     Но и это – ещё не всё: там в те времена продавался инструмент, какого не встретишь в магазинах – электропилы и электролобзики, бормашинки для гравировки по стеклу и металлу, ювелирные вальцы, – привезённые «оттуда» и самодельные… а также всевозможные материалы для умельцев-любителей. В том числе – куски стекла и смальты для витражей и мозаики, большие и маленькие, прозрачные и непрозрачные,… в общем – загляденье.
 
     Меня всегда привлекала магия игры света. В дрожащей тени листьев на асфальте и мерцании отблесков воды на стене; в росе, хрустале, изделиях мастеров-художников, использующих оптические эффекты. В цветном «рефлексе» от простой бутылки, стоящей у окна. А если налить в неё воды – снова всё иначе!
     Вспоминаю детство: любимой игрушкой был хрустальный гранёный шарик-пробка от какого-то маминого флакона.  Если подставить её на белом подоконнике под солнечный луч и вращать, вокруг побежит стайка радужных «зайчиков» – часами я мог заниматься этим.   
 
     В отличие от магазина, где покупатель – досадная обуза, продавцы на рынке контактны и доброжелательны, особенно, если ты что-то приобрёл. Разговаривая с ними, я узнал много интересного. Например, что стеклянные глыбы,  в которых фантастически  свиты и смешаны разноцветные слои, получаются так:  стекло на  заводе варят в огромных чанах, как суп в общепитовской кухне; в каждом – свой «рецепт».  И, как на кухне, снимают пробу «половником» на длинной ручке. А потом выливают прямо на пол. Так  весь  пол постепенно покрывается слоями стекла  всех видов, цветов и оттенков. Когда это покрытие становится слишком толстым, его просто разбивают на куски и выбрасывают в отвал. (Потому пол и земляной – не сгорит и не «приварится»).
    Там же, в тех отвалах, и брак стеклянных изделий. (Не только посуды – впоследствии моя собственная экспертиза  показала, что, например, из моего любимого опалового стекла зачем-то делали изоляторы для ЛЭП). 

     Оставалось только разузнать, где в Подмосковье находится стекольный завод.

   И вот, в один их выходных, взяв рюкзачок для добычи и пару бутербродов, я сел в электричку. Со мной отправилась девочка Оля, которую эта авантюра также увлекла. (Возможно,  дело было не в стекле, а во мне, но тут уже – другая тема). Приехали, расспросили туземцев, и вскоре уже шли вдоль высокого забора «режимного предприятия».  Тогда режимными не объявлялись разве что шашлычные. А может,  и вправду, на этом заводе изготавливалось нечто «специфическое».

     Вот видим:  наверху  у забора  обрушилась часть кирпичей, И Оля говорит, что я мог бы там влезть.
 – «Нет!» – отвечаю я.
    Идём дальше. Кирпич сменился досками. Вот дырка,  и Оля говорит, что даже и она  могла бы там пролезть.
– «Нет!» –  снова отвечаю я. И снова мы идём, и начинаются какие-то кусты, а забор, напротив, кончается. Нет его. Ну, нет забора, и всё тут.

 – «Идём!» – говорю я. И мы идём. Полное безлюдье и тишина. Впереди виднеются заводские корпуса, а прямо перед нами – как раз и простирается вожделенный отвал. Я жадно набиваю рюкзак образцами, совсем как сказочный герой, попавший в сокровищницу Аладдина. Высыпаю и вновь набираю лучшие, ещё более ценные отбросы. И вдруг вижу: от дальних цехов идёт человек в чёрной форменной шинели и фуражке. Направляется явно к нам. Когда расстояния между нами остаётся метров 10, говорю Оле, чтобы подождала в кустах. И, хотя  даже и в тот момент мне ничего не стоило убежать с рюкзаком от стража, одетого в сапоги и шинель, я остаюсь на месте. И он меня «ловит». 

     До сих пор не разгадан мотив моего поведения: то ли мой знакомый бес в очередной раз подначивал, то ли уже тогда шестое чувство подсказало мне, что через тьму лет событие пригодится, как материал для сего повествования. А ещё, может быть, я, наивный, рассчитывал на возможность обратиться к человечьему здравому смыслу, объяснив, что мусор никому, кроме меня, не нужен.

    Итак, он меня ловит, и ведёт, на радость мне-шпиёну, через всю территорию, мимо всех цехов секретного  предприятия, заводит в дежурку, и начинает допрос. Кто  такой, ФИО, где живу, где работаю, – всё, как положено по сценарию:  – «Почему вошли на территорию?»
      Отвечаю: – «Какая такая территория? Я – человек грамотный, не шаромыга какой, я знаю, что, если территория так она  бывает огорожена а раз огорожена значит нельзя туда бы не пошёл  бы а если не огорожена так и не территория а раз не территория то значит можно а раз можно так и вот и я значит просто так шёл, и вот…»
      И снова: «Почему…» и т.д. В ответ: «Территория бывает огорожена…» и т.д.
      Дверь в дежурку открывается, входит ещё один персонаж, в таком же форменном прикиде.  – «Кто такой, ФИО…», ну, и далее по тексту.
    Так проходит минут 20. Дверь открывается, и входит…Оля. Надоело ей там, в кустах. Или спасать меня решила: ай, маладца! Одно слово – «боевая подруга».
     –  «Кто такие, ФИО…», ну, скучно людям, а тут – хоть какая, но развлекуха, да ещё «при исполнении служебных обязанностей», бессмысленность которых, верю, они и сами в глубине души понимают.

        Наконец, входит третий, тоже «при исполнении». Похоже, старшой. – «Кто такие…?» – «Если территория, то огорожена…»  Понимаю, что он понимает: предъявить нам нечего, взять с нас нечего. И тут впервые нечто новое, осмысленное: где мы вошли? Понимаю: – это для него важно.
       Объясняю, рассказываю, предлагаю показать.  По всему видно, что он знает это место. И мы с ним опять идём  мимо «секретных» цехов, и он видит кусты, где «пряталась» Оля, и метров 20 свежей травы, под которой едва угадываются остатки гнилых досок, бывших когда-то забором. Он  хмурится, мы прощаемся, спокойно выходим, садимся у тех кустов, съедаем наши бутерброды…

      Вот что ещё любопытно: ни один из  security, включая старшого, даже не поинтересовался, что же, в самом деле, скрывается в моём рюкзачке. А ведь, и вправду, по «мусору» можно определить весь спектр продукции предприятия. Это – если играть в шпиёнов всерьёз.
 
      И снова: это ведь мой Ангел, а никакая не интуиция, дважды подсказал мне: «Не лезь через забор!».  Интуиция-то  приобретается  опытом…

Замечание: С левого края слитка на фото виден остаток земляного пола.