Трое в сказке, не считая гитары, кроссовер, нового

Прототипами главных героев послужили реальные личности: певец Адам Ламберт, гитарист Томми Рэтлифф и фигурист Джонни Вейр - но сказка так же может читаться как обычное оригинальное произведение про сказочных персонажей :-) С Новым Годом всех моих читателей!

"Трое в сказке, не считая гитары"

Сказочная жизнь, что б вы знали, мало чем отличается от реальной. Что там, что здесь – классовое неравенство, борьба за власть, политические интриги и общепринятые условности. А еще можно вспомнить о нерушимых традициях каждого отдельно взятого сказочного сообщества, соблюдение которых из поколения в поколение является основой основ… и о прочей вполне себе тривиальной ерунде.

Вот взять, к примеру, нашего Героя. Старший сын короля, соответственно – принц, наследник небольшого южного государства на берегу океана. Вы думаете: «Ну, тут все понятно! Жизнь в шоколаде, вечная слава, все принцессы его!..» А если он не хотел такой доли? Если он в политике - хуже Ивана-дурака из соседней сказки? Если его с раннего детства манили приключения, путешествия и слава совсем иного характера? Не говоря уже о том, что принцессы его пугали больше, чем драконы, он как-то все больше тянулся к сыновьям своих будущих верноподданных…

- Принцы не становятся странствующими менестрелями! Нет и нет!
- Но мама!
- Нет, говорю же тебе! Я еще могла бы уговорить Его Величество дать тебе какое-нибудь сказочное поручение, года на три… Возьмешь десятка два рыцарей, объедешь мир, кого-нибудь спасешь, кого-нибудь победишь… Но никаких песен!
- Мама, но я…
- Это мое последнее королевское слово!

Принц очень любил своих родителей. Но, чем взрослее он становился, тем больше понимал, что свобода ему дороже. Так что, дождавшись, когда его младший брат – кстати, спокойный, рассудительный, обожающий политику – прирожденный будущий правитель! – вступит в возраст совершеннолетия, непутевый наследник просто напросто сбежал. Купил накануне лошадь и одежду попроще, выкрал на дворцовой кухне несколько караваев хлеба, кругов сыра и мотков кровяной колбасы – и перед рассветом покинул родительский дом. И отправился путешествовать по миру – осуществилась мечта детства! Правда, назваться решил не менестрелем, а странствующим рыцарем, чтобы маму не расстраивать.

Долго ли коротко ли… В общем, странствия, как выяснилось, отнимают уйму времени, а главное, денег. Бывший принц, а ныне рыцарь, не хотел оставить по себе дома совсем уж дурную славу, поэтому взял в свое бегство только собственные сбережения. Ну и, года не прошло, как новоявленному Герою Дорог не то, что ночлег оплатить, а и горбушку хлеба купить больше стало не на что. Но горевать бывший наследник далекого южного королевства не собирался: он же рыцарь! Молодой, здоровый – что он, работу не найдет?!

- Эээ… ковать?! Не, ковать я как-то… Сарай сложить? Оу… не уверен, если быть откровенным… А может вам спасти кого-нибудь? А? Ну или там… за чью-то честь постоять?

После нескольких дней скитаний по деревням и небольшим городам, не найдя себе мало-мальски доходной работы, странник наш приуныл. И, как часто бывает, когда кажется, что судьба окончательно отвернулась и вычеркнула ваше имя из списка своих подопечных, в руки бывшего принца буквально свалилась удача.

- … И по сему! Преславный наш царь! Созывает смельчаков!..

Герольд надрывался посередине шумной рыночной площади, пытаясь переорать гул толпы, но его слова то и дело тонули в бодрых выкриках разносчиков и зазывал. Рыцарю пришлось пару раз непочтительно двинуть локтями под ребра неповоротливых зевак, чтобы протолкаться поближе, но к тому времени царский глашатай уже свернул зачитываемый свиток и гордо удалился на своем откормленном белоснежном пони.

- Вот невезуха, - расстроился рыцарь, от досады не замечая, что говорит вслух. – И как теперь узнать, о чем он говорил?
- Могу рассказать…

Голос был странный – одновременно и миролюбивый и нахальный, и безразличный и чуть насмешливый, явно принадлежащий парню, совсем еще молодому, хотя самодовольства в нем было хоть отбавляй. Не известно с чего, этот мелодичный голос вызвал в страннике странное волнение, желание рассмотреть говорившего поближе, и предчувствие, что обладатель столь необычного тембра может перевернуть всю его жизнь. А увидев невысокого, совсем щуплого паренька, больше похожего на подростка, еще не достигшего совершеннолетия, закутанного в плащ с объемным капюшоном, скрывающим половину лица, рыцарь даже дыхание затаил, словно в ожидании чуда.

- Будешь пялиться или тебе про царский указ рассказать?

Странник вздрогнул, как будто очнулся, поморгал несколько раз и неуверенно кивнул, побуждая незнакомца говорить. Хотя сосредоточиться на словах было не просто – даже капюшон не мог скрыть точеные скулы, в меру острый подбородок, аккуратный чуть вздернутый нос и пухлые, маняще изогнутые губы – кем бы не был этот мальчишка, он явно свел с ума не одну пастушку в округе.

- У здешнего царя сынок… - странный парень говорил с ленцой, кривя свои невероятные губы в чуть презрительной усмешке, от чего их еще больше хотелось…

- О, прости, прости, больше не пялюсь. Так что там с царем?

- Сын, говорю, у него – решил жениться. Присмотрел себе невесту, понятное дело, за тридевять земель - традиции, типа… Ну а у самого, видать, кишка тонка за ней ехать, вот и созывает смельчаков. Кто привезет ему девицу, получит сундук золота, коня из царской конюшни… и еще там, по мелочи…

- А ты что же? – странник сам от себя не ожидал такого вопроса, но раз уж слова вылетели… - Не хочешь принцу угодить?

- Я-то? Нуу… собственно, золото мне бы не помешало… Да только я хилый слишком для путешествий в одиночку, бес знает, куда. Там еще, поди, какой-нибудь дракон окажется, или типа того – в контрактах никогда не оговаривают подобные «мелочи».

- А со мной пойдешь? – поистине, рыцарь сегодня сам себя не узнавал, но остановить поток непонятно откуда выскакивающих слов был не в силах. – Награду, понятное дело, пополам.

Парень надолго замолк, пытливо вглядываясь в бывшего принца, заставляя того чувствовать себя неуютно, как перед очами волшебницы-ведуньи. Хотелось уже как-то поторопить незнакомца, повторить вопрос, предложить больше половины причитающейся награды, но дивный голос зазвучал вновь, все с той же спокойно-насмешливой интонацией.

- А тебе зачем? Ты здоровый, как лось – тебе помощь не нужна. А деньги, судя по дырам в плаще, не помешают. На кой тебе сдался спутник, который ни драться не умеет, ни колдовать?

- А… мне скучно одному. Ага! Я уже год один странствую, скоро с конем разговаривать начну. А ты… за словом в карман не лезешь, ешь – судя по виду – не много, зато знаешь про здешние порядки достаточно. Одна голова хорошо, а две…

- А я эльф, - парень произнес это, как предупреждение, словно принадлежность к самому волшебному из всех сказочных народов должна была напугать рыцаря и заставить его отказаться от своей затеи.

- ВАУ! Правда? Самый что ни на есть ЭЛЬФ? – бывший принц читал об этих удивительных существах в детских книжках и, как и все дети, грезил ими, мечтая увидеть хоть одного. Правда, представлял себе их несколько более… более…

- Эльфее некуда, - мрачно кивнул парень и откинул капюшон.

Заостренные уши, серебристые волосы, ниспадающие только с одной стороны головы, вязь светящейся татуировки, спускающейся по точеной шее за ворот простой холщовой рубахи – сомнения не было, перед рыцарем стоял самый настоящий эльф, просто щуплый слишком. И невысокий. И… какой-то… не величественный.

- Это же… круто! – восхитился странник.

- Мда? Впервые встречаю такую реакцию. Ну… ладно, по рукам. Ты сражаешься, я веду. Деньги на путешествие добывать тебе, я позабочусь о продуктах. Награду поделим… кроме коня, конечно. Коня я заберу, у тебя уже есть. Идет?

Странник чувствовал себя настолько счастливым, что не только не возмутился из-за несправедливого дележа будущего вознаграждения, но и готов был еще от себя приплатить, если бы пришлось уговаривать эльфа отправиться в путь вместе. Он и сам не понимал, с чего вдруг странный паренек так сильно его заинтересовал, будь он хоть трижды эльф. Об этом стоило поразмыслить на досуге, но не сейчас – сейчас новый знакомец протянул для рукопожатия изящную ладонь с длинными холеными пальцами и неровно выкрашенными черной смолой ногтями, вопросительно приподняв идеально очерченную бровь.

- Имя, говорю, есть у тебя? Ты всегда такой… ммм… задумчивый?

«Нет, только когда знакомлюсь с хорошенькими эльфами!» - чуть не выпалил странствующий рыцарь, вовремя прикусив язык.

- Адам. Меня зовут Адам!
- Угу. Встретимся вечером в трактире у Богуша. Спросишь Томми – люди привыкли называть меня так.
- Какое прекрасное и редкое имя!

Смерив рыцаря странным взглядом, эльф выдернул пальцы из ладони Адама, накинул на голову капюшон и вмиг скрылся в толпе.

«Что со мной? Откуда такие странные эмоции? Хочется вопить от радости или обрести крылья и воспарить в небеса… или найти укромный уголок и сидеть там, вспоминая дивный голос… пронзительный взгляд… изящные пальцы…»

- Что ты встал на дороге, бесы тебя задери?! – сильный удар в спину и дикий рев над самым ухом быстро привел Адама в чувство.

А заодно и напомнил, что до желанной встречи в трактире какого-то там Богуша ему нужно сделать еще массу дел.


Рыцарь и не предполагал, что разговор с местным царем окажется таким коротким и успешным – может, его эльф уже что-то успел «нашаманить»? Тем не менее, Адама приняли сразу, как только он объявил о цели визита, накормили обедом, снабдили инструкциями и увесистым кошельком золотых «на дорожные расходы» и выпроводили за дворцовые ворота с подписанным контрактом и портретом невесты в руках. До вечера еще оставалось время, и бывший странник, а ныне наемный сват, отправился обратно на рынок – закупить провиант и обновить свой гардероб. Удержавшись от покупки богатого камзола и небесно-голубого бархатного плаща, подбитого соболиным мехом – откуда-то взялось спонтанное желание предстать перед эльфом во всем своем истинном великолепии наследного принца – Адам вполне разумно распорядился дорожным капиталом, оставив на усмотрение своего спутника только одно: покупку второй лошади. И как выяснилось, не прогадал.

Трактир, который указал ему Томми, стоял на самом выезде из города, но был не из бедных. В ожидании своего эльфа Адам заказал сытный ужин и кружку пряного эля, и уже почти успел прикончить и то и другое, когда из противоположного угла, у камина, вдруг раздались мелодичные звуки гитары, заставившие сердце бывшего странника затрепетать от восторга. Посетители трактира приветственно захлопали в ладоши, а затем замолкли, давая возможность неизвестному музыканту заполнить волшебством все пространство просторной комнаты. Адам слушал, затаив дыхание, мелодия была ему неизвестна, но затрагивала в сердце неведомые струны, находя отклик, рождая слова. Странствующему рыцарю нестерпимо хотелось запеть. Это желание переполняло его, распирало, причиняя боль, и щипало уголки глаз, но Адам держался из последних сил, не желая нарушать магию совершенного таланта неизвестного музыканта. А когда последний звук дрожащей струны растворился в тишине и сменился громовыми аплодисментами и звоном монет, стройная фигурка отделилась от стула у камина и подошла прямиком к столу, за которым сидел взволнованный и восхищенный рыцарь, онемевший от изумления.

- Ты?!
- Угу.
- Ты еще и играешь?!
- Приходится, знаешь ли, иногда даже эльфы хотят есть. Как там с нашим контрактом?

Томми вел себя подчеркнуто безразлично и даже немного грубовато, но Адаму и это в нем нравилось, прибавляло очарования, а заодно немного приводило в чувство. Так что, захлопнув разинутый от удивления рот, рыцарь не без гордости выложил перед своим будущим попутчиком подписанный царем контракт, портрет невесты и все еще наполовину набитый золотом кошелек.

- Недурно, недурно… С тобой можно иметь дело.

От этой немудреной похвалы Адам расцвел, почувствовав себя так, как будто уже победил трех драконов и получил все венки всемирной славы на веки вечные. А эльф тем временем с аппетитом уплетал принесенный трактирщиком ужин и заинтересованно разглядывал портрет немного чопорной изящной темноволосой принцессы с высокой прической, тонкими чертами лица и длинными слегка опущенными ресницами.

- Девица ничего себе… Хотя по мне, что-то с ней не так. Но вот что? Тебе она нравится?

Вопрос застал Адама врасплох, он еще не решил насколько хочет откровенничать с новым знакомцем, тем более на такие щекотливые темы.

- Эээ… нууу… Девица как девица. Она все равно принцу достанется, что мне ее разглядывать-то?

Эльф хитро прищурился и неразборчиво хмыкнул, но спорить не стал, к великому облегчению рыцаря заговорив о более насущных сейчас вопросах. Обсуждение деталей их будущего путешествия проходило довольно бурно: они спорили по каждой мелочи, от количества провизии, до ночевок. Если Адам предлагал проделывать большую часть пути днем, Томми тут же упирался и настаивал на ночных переездах, безопасные торговые дороги отвергались ради сомнительного «короткого» пути через лес, ночевки в придорожных тавернах встречали сопротивление в пользу краткого отдыха у костра под еловыми ветвями. Часа через два споров до хрипоты, брани и неохотных уступок то с одной то с другой стороны, оба путешественника почувствовали себя совершенно вымотанными, но несказанно довольными друг другом. А устраиваясь спина к спине на узкой деревянной кровати в снятой на двоих комнатушке, Адам вдруг вспомнил еще один невыясненный вопрос.

- Тебе лошадь надо? У нас хватит денег…
- Неа, я с тобой поеду. Я легкий. А один я боюсь.

«Это какой-то неправильный эльф, - думал Адам, изумленно вспоминая виденные в детстве картинки, изображающие высоких длинноволосых изящных Владык леса, гордо и непринужденно восседающих на благородных скакунах. – Это самый замечательный в мире неправильный эльф!»


Путь до Тридесятого царства занял неделю. Все эти пресловутые тридевять земель давным-давно были заселены, обжиты и очищены от всякой нечисти. Шальные люди и нелюди, конечно, и там водились, но нападать на внушительного рыцаря, коего ростом и шириной в плечах родители не обидели, видать не решались. Так что само путешествие до Тридесятого царства никаких опасностей в себе не таило. Но это только на первый взгляд. Самой главной опасностью для Адама оказался его странный попутчик, и с каждым днем эта опасность все возрастала, грозясь перерасти в самую что ни на есть смертельную. Днями и ночами находясь в непосредственной близости от невероятного создания – изящного, гибкого, грациозного – ощущая тепло его тела, прижимающегося сзади, когда они ехали в одном седле, любуясь совершенными чертами лица и заслушиваясь музыкальным голосом, рыцарь все больше понимал, что влип по самые уши. Он влюбился. В мужчину. В эльфа! Кто-нибудь вообще хоть что-то слышал про то, кого предпочитают эльфы?! Вот и Адам не слышал, но был уверен, что эльфы женятся исключительно на эльфах, вернее – на эльфийках, что еще хуже.

Путешествие только вдвоем превращалось в пытку. Адам сбивался с дороги, наслаждаясь вжавшимся в него сзади телом любимого и умиляясь узким ладошкам, трогательно обхватывающим его за талию. Он специально ошибался, только бы услышать от молчуна Томми очередную тираду – пусть гневную и состоящую наполовину из бранных слов, но обращенную ему лично. Адам готов был заблудиться, лишь бы продлить эти волшебные дни, когда они с «его» эльфом могли наслаждаться обществом друг друга. Во всяком случае, как минимум Адам - наслаждался…

- Я никогда еще не встречал такого непутевого рыцаря! Как ты путешествовал ДО того, как встретил меня?! Ну ладно, я не прошу передвигаться бесшумно и вовремя сливаться с листвой, хорошо, я уже понял, что люди не способны даже на такие простые вещи. Но ехать по прямой, просто прямо, Адам, не петляя между елей, не пытаясь «объехать тот овражек» - неужели я многого прошу?!

Рыцарь сидел на своем плаще, привалившись к толстому стволу старой ели, и влюбленно улыбался, заслушиваясь самым прекрасным на свете голосом. Смысл слов Томми доходил до него с трудом, зато было отлично видно, как немного мешковатые холщовые брюки обтягивают неправдоподобно маленькие ягодицы, когда эльф присаживается к костру, и как сползает ворот просторной рубахи, оголяя белоснежное плечо с вязью слабо светящейся татуировки.

- Адам! Ты меня слышал?! – рыцарь подскочил на месте, захлопав ресницами: нахмуренное лицо Томми оказалось вдруг слишком близко, ореховые глаза метали сердитые молнии, а полные губы приоткрылись, чтобы выпустить очередной поток оскорблений…

Адам не знал, как это произошло, наверное, он слишком замечтался и не смог вовремя взять себя в руки, но он вдруг притянул голову Томми за затылок и с тихим стоном припал к манящему рту, погружая в его сладкую глубину свой язык. Последним ярким воспоминанием, перед тем как водоворот удовольствия унес рыцаря в какую-то совершенно иную реальность, был взгляд эльфа, сменившийся с удивленного на беспомощный, а потом и вовсе «поплывший», пока пушистые ресницы не опустились, скрывая запретные эмоции своего хозяина.

Когда волшебство закончилось, кто первый отстранился – Адам не мог сказать с точностью, просто в какой-то момент исчезло ощущение близости самого родного на свете существа, а пылающие губы опалил прохладный ночной ветер. Томми снова возился у костра, и рыцарь чуть было не решил, что спонтанный поцелуй ему только привиделся, но порозовевшие кончики острых ушей эльфа выдавали его с головой, а еще татуировка почему-то сменила цвет с серебристо-голубого на мерцающий алый.

- Томми…

- Давай ужинать и ложиться. Завтра уже будем на месте, если не разоспимся. Думаю, мы должны выехать за час до рассвета, тогда успеем в Тридесятое царство еще засветло…

Что оставалось делать несчастному влюбленному страннику? Только незаметно вздохнуть и принять правила этой странной игры: «Ничего не было, никакого поцелуя, мы всего лишь выполняем царский контракт, привезем принцессу и разбежимся – каждый своей дорогой». Все бы ничего, но после этого случая в лесу, когда эльф ответил на поцелуй – да, да, ответил, Адам мог дать руку на отсечение! – такой расклад рыцаря совсем не устраивал.

«Что бы ты там себе не думал, а я тебя теперь никуда не отпущу. Я еще не знаю, как, но помяни мое слово – никуда ты от меня теперь не денешься!»

А тем временем, Томми снова оказался прав: на следующий день, ближе к закату, путники выехали из очередного бесконечного леса, а вскоре остановились перед величественными воротами, ведущими в Тридевятое царство.

- Кто такие? Откуда будете? Зачем пожаловали?

Стандартная процедура, ничего интересного. Назвать себя, ткнуть под нос стражнику подписанный дружественным царем контракт, присовокупить пару золотых для ускорения процесса – и вот рыцарь с эльфом уже сидят в приемных покоях, ожидая появления правителя Тридесятого царства. Все, что произошло дальше, тоже, в общем-то, не вызвало удивления у двух посланников: царь был любезен, даже слишком, про драконов речи не заводил, и вообще с каким-то нездоровым энтузиазмом воспринял сватовство заморского принца, даже не стал дочитывать до конца описанные в контракте достоинства потенциального будущего зятя.

- Да, ничего, ничего… Нам подходит… Статен, молод, угу, угу… Восемь конюшен, десять прудов… так, так… Ну что, господа хорошие, я согласен! Тут только одна малюсенькая загвоздочка…

Эльф зловеще крякнул и ткнул странника под ребра: «Ну, что я говорил?» Тяжко вздохнув, рыцарь настроился на худшее.

- Дочь… да, дочь – у меня одна, я, уж простите старика, избаловал ее слегка… В общем, у нас с ней уговор – замуж она пойдет только со своего собственного согласия. Так что, господа хорошие, вы этот свиток лучше ей покажите, и про стать, и про пруды – это все к ней. Уговорите – отдам ее за вашего принца с превеликим удовольствием! По правде говоря, засиделась она у меня в девках-то, пора бы уже… Ну, а не уговорите… не обессудьте уж…

- Голова с плеч? – обреченно прохрипел совсем упавший духом странник.

- Что? Зачем?! С богом отпущу, к чему такие страсти-то! – недоуменно покачав головой, царь грузно поднялся со своего трона, показывая тем самым, что аудиенция окончена. – Начитаются всякого… Принцессу сейчас пришлю, ожидайте!

Дождавшись, когда его царское величество покинет приемную, Адам с тихим стоном отчаяния обхватил руками голову. Что может быть хуже принцесс?! Только избалованные строптивые принцессы!

- Уж лучше бы дракона повелели завалить!..

- Да где он тебе дракона-то возьмет, - отозвался тоже несколько помрачневший эльф. – Их лет двести как извели всех. Одни строптивые принцессы остались. В общем, ты как хочешь, но уговаривать придется тебе.
- ЧТО?! МНЕ?! Почему это мне?!
- А кто у нас рыцарь! Помнишь уговор: ты сражаешься, я веду! Я тебя довел? Довел! Теперь твоя очередь!
- Так то - сражаться! Сражаться я завсегда! С драконом там, с вражескими рыцарями! Но не с принцессами же?!
- Никакой разницы, поверь. Все то же самое, только без меча. Давай, покажи класс, в конце концов! Принцессы любят рыцарей, а рыцари – вспомни! – все как один любят принцесс!

Вот это было уже слишком. Разъяренный до невозможности, Адам подскочил к эльфу, стиснул руками его плечи, и прорычал в искривленные усмешкой губы:

- Довел, говоришь? До ручки ты меня довел! До белого каления!

В следующую же секунду они уже целовались. Причем, на этот раз рыцарь совсем не был уверен, кто начал первым: неожиданно сильные руки эльфа обвили его шею, притягивая ближе, а хрупкое на первый взгляд тело вжималось в Адама с такой силой, что у обоих трещали ребра.

- ВАУ! Волшебно!

Томный, неожиданно более низкий, чем принято у принцесс, голос вывел упоенно целующихся посланцев из их сумасшедшего наваждения. Раскрасневшись и тяжело дыша, странник с эльфом отскочили друг от друга, уставившись на предмет своего контракта. Принцесса была миниатюрная, ростом не на много выше эльфа, и такая же щуплая. Высоко зачесанные черные волосы делали и без того узкое лицо еще более вытянутым, но это не портило общей картины: бледные скулы, острый носик, капризно очерченные губы и невероятно выразительные глаза с пушистыми ресницами делали девушку гораздо привлекательнее, чем на портрете. Одета принцесса была в облегающее платье с высоким воротом, длинными рукавами и юбкой-колоколом в пол – обычный, хоть и богато украшенный, девичий наряд – но почему-то он не совсем вязался с общим обликом черноволосой красавицы, и рыцарь уже все глаза проглядел, пытаясь понять – что не так в этой девице.

- А еще заливал, что тебе принцессы не нравятся! Врун! – сердито зашипел эльф, пребольно ткнув Адама в бок.

- И ничего я не вр… Ох, простите, ваше высочество! Мы тут… эээ… немного… мы…

- Я так и поняла, - усмехнулась принцесса, неторопливо приблизившись к пунцовым от смущения посланцам. – Какие-то вы… не такие, как остальные, которые были до вас. Мне нравится! Ну, что там за жених у вас?

Грациозно, словно пританцовывая, принцесса подошла к царскому трону и устроилась на нем с ногами, подперев щеку изящной ручкой. Почти копируя ее движения, оскорбленный не понятно чем, эльф медленно проследовал к скамье напротив трона и уселся там, мрачно сверля спину странника. Адам понял, что оказался между двух огней. Но он же рыцарь все-таки как-никак! Пришлось откашливаться, принимать важный вид и начать расписывать принца, которого он, к слову, в глаза не видел, самыми лестными эпитетами.

- … Добрый! Умный! Перечить жене не будет! Ээээ… Есть кони! Лучшие на три-девять королевств, между прочим! – фантазия иссякала, а выражение лица принцессы становилось все более кислым, как будто она лимонов объелась.

- Мда… Врешь красиво. Скажи-ка, рыцарь, а какая тебе выгода от этого сватовства? Что тебе этот надутый индюк, мой предполагаемый будущий муж, пообещал за меня?

Адам почувствовал себя в настоящей ловушке. Обманывать благородную девицу – принцессу! – ему категорически не хотелось, а признаваться, что готов навязать ей ленивого недалекого бездельника за сундук золота, было как-то…

- Сундук золотых, коня и еще какую-то ерунду, - бодро отрапортовал из-за поникшей спины рыцаря Томми, который, по-видимому, не терзался никакими муками совести на этот счет. – А что, есть встречные предложения?

К вящему удивлению онемевшего от такой наглости Адама, принцесса просияла, вихрем сорвалась с трона и через мгновенье уже сидела рядом с эльфом, некуртуазно закинув ногу на ногу.

- Есть предложения! Рыцарь, иди поближе, не стой столбом! Я вижу, вы ребята толковые, а главное, сговорчивые! Не буду плести небылицы, скажу как есть – надо мне из дворца выбираться. Папу я люблю, конечно, вот только жени… замуж пока не собираюсь. А от женихов – верите? – тошнит уже. Вообще, у меня мечта есть… Но она принцессам не положена…

- А принцам? – спросил вдруг эльф, хитро улыбаясь.

До этого момента Адам почти убедил себя, что больше уже ничто не сумеет его сегодня удивить. Но после этого вопроса, да еще после того, как принцесса фыркнула в ответ, дружески ткнув Томми в плечо, рыцарь понял, что его способность удивляться еще себя не исчерпала.

- Догадливый, блин! Да, принц я, принц. И папа в курсе. Просто он всегда дочку хотел… Ну а я в общем-то не против… Я и замуж не против, - щеки новоявленного принца мило окрасились смущенным румянцем. – Но не сейчас. Мне сначала надо мечту осуществить.

- Что хоть за мечта-то? – устало вопросил рыцарь, уже боясь отчего-либо вообще зарекаться.

- Танцевать хочу! – восхищенно выдохнул юный принц. – Я неплохо умею, но хочу миру себя показать, выступать хочу, чтобы люди аплодировали, цветы кидали! И не по папиному приказу – а потому что понравилось… Эх…

Глядя на приунывшего парнишку, вспомнил Адам, как совсем еще недавно сам убегал из дворца под покровом ночи. Правда, петь до сих пор не пришлось, но ведь его приключения только-только начались!

- Ну и каков твой план? – поторопил принца прагматичный эльф.

План у принца Джонни – как он представился новым друзьям – был до гениального прост: заверить папу, что «дочурка» согласна выйти замуж, под этим предлогом вывезти «ее» из дворца, и найти в окрестных землях еще какую-нибудь принцессу.

- Их тут пруд пруди, ничего не умеют, кроме как сватов ждать, - отмахнулся Джонни, кокетливо поправляя упавшую на лоб челку. – Найдем тощую, черноволосую – ваш принц даже не поймет, что не та! Вам награда, мне свобода. По рукам?


Так вот и оказались теперь уже трое путешественников на очередной лесной дороге, в поисках подходящей принцессы. Джонни, сразу как от дворца отъехали, переоделся в штаны с камзолом – хоть и дорожные, но очень элегантные, достал карту окрестных земель, отметил изящно вырисованными коронами с дюжину принцесс, наговорив про каждую сплетен и мелких гадостей, немного поспорил с Томми, с какой лучше начать, и уже к вечеру первого дня чувствовал себя в кампании эльфа и странника, как дома. Теперь на привалах Томми доставал гитару, и бывший принц, ныне свободный танцор, кружился по полянкам в причудливых танцах. Адам смотрел на них с нескрываемой завистью, а как-то раз не выдержал и начал тихонько подпевать…

- Ух ты!
- Вау!
- Ты почему раньше молчал?!
- Спой еще что-нибудь!

Не прошло и нескольких дней в дороге, как трое путешественников крепко сдружились, словно знали друг друга всю свою жизнь. Эльф, как ни странно, стал более общительным, часто заразительно смялся и стрелял в сторону рыцаря лукавыми взглядами, от чего последнего кидало в жар, а потом по полночи мучила бессонница. А Джонни так искренне наслаждался свободой, что предпочитал не замечать, какими жаркими взглядами иногда Адам провожает своего эльфа, когда думает, что его никто не видит. Все бы хорошо – но только в этом новом путешествии – на троих – надежда словить еще хоть один «случайный» поцелуй почти сошла на нет, и несчастный рыцарь терял сон и аппетит, пытаясь разрешить эту непростую задачку.

Тем временем, отбор принцесс шел полным ходом. Первые три оказались пышногрудыми блондинками, ростом чуть не с Адама, они были похожи на Джонни, как эльф на корыто, так что, не побрезговав в каждом из трех замков ни ужином, ни ночлегом, путешественники на рассвете ловко уходили от полусонной стражи, продолжая поиски.

Им почти повезло в седьмом по счету замке – принцесса была и миниатюрной, и хорошенькой, и даже темноволосой. Но за день до наших героев ее уже сосватал ни кто иной, как родной младший брат Адама – и хорошо, что путники об этом узнали от глашатая на площади, не успев сунуться под очи счастливой пары молодоженов. Вычеркивая одну за другой, Джонни мрачнел с каждым вечером, надувая губы и нервно откидывая со лба челку.

- Что за невезение! – воскликнул он на исходе пятнадцатого дня, комкая и отбрасывая от себя карту. – Ох, друзья, боюсь, остался у нас последний вариант. Не хотелось мне о нем вспоминать, да видимо придется…

Зловещий тон бывшего принца «на выданье» не понравился ни рыцарю, ни эльфу. Но они и сами видели, что вариантов больше нет, как впрочем и денег, выданных им на путешествие – тут уж не до капризов.

- Вон за теми холмами живет одинокий король, и у него внучка – точь-в-точь моя сестра-близнец, если бы она у меня была. Но только сразу предупреждаю: старик давно выжил из ума, а девица помешана на сказочных традициях. Так что – рисковать, или нет, решать вам.

Было бы это начало пути, Адам бы ни за что не согласился. Но сейчас, после стольких дней в кампании с со своими бесстрашными друзьями… да и показать себя трусом перед эльфом как-то не хотелось…

- Ладно уж, показывай дорогу. Драконов, вроде, всех повывели, а кого нам еще бояться?


Еще через два дня пути странники осторожно стучались в обветшалые, но крепкие ворота мрачного старого замка. Впустили их во двор, молча, не спросив даже о цели визита, сразу провели в приемную залу, где на троне восседали старый король с длинной белой бородой и миниатюрная черноволосая принцесса, действительно, очень похожая на Джонни.

- Надо же… Сразу три принца по нашу душу! – пробормотал король с усмешкой, заставив как минимум двоих «сватов» густо покраснеть и обменяться удивленными взглядами.

- Принц?! Так ты, что ли…
- А ты?! Эльфийский принц, значит?!
- Так! Нашли время! Сначала дела, потом уж… Эээ… Пресветлый король… Мы вообще-то, не совсем в качестве принцев…
- Знаю. Внучку мою увезти хотите. Я все знаю… все вижу…

Теперь уже все трое онемели, невольно пытаясь «спрятать» от странного старика свои самые сокровенные мысли и желания, но пытливый взгляд короля, казалось, проникал в самое сердце и видел даже то, о чем не подозревали и сами принцы.

- Ну, и что за жених у вас? Не обидит мою Лилиан?
- Дедушка! Сколько раз тебе говорила: чтобы меня обидеть, надо оооооочень постараться! Я слишком умная для них… для всех.

Принцесса смерила троих посланников презрительным взглядом и повела плечиком, словно говоря: «Подумаешь! Что я, принцев не видела? Вы такие же, как все!»

- Ладно уж, дам вам шанс. По правде говоря, надоел мне наш замок – хоть на стены лезь! Я бы и сама уже отсюда сбежала и нашла бы себе приличное царство, но принцессам не положено…

Лилиан грустно вздохнула, всего на миг превратившись в обычную одинокую девушку, но тут же снова вздернула носик, напуская на себя холодность и высокомерие.

- Значит так! Все будем делать, как предписано законом! Я вам дам задание, если выполните – поеду с вами к вашему жениху, а если нет…
- Отпустишь с миром? – с надеждой вопросил Адам.
- Да щас же! Головы с плеч, как полагается. Вы что, сказок не читали?!

Это был самый унылый вечер за все путешествие троих принцев-странников. Упрямая Лилиан повелела им отдыхать, а сама удалилась в свои покои придумывать задание. Путников поселили в просторной богато убранной комнате, поставив у дверей суровых стражей, принесли гостям вина и угощения, но никому кусок в горло не лез – какая тут еда, когда эта ночь может запросто оказаться последней?!

- Подумать только! Наконец-то обрести свободу, чтобы тут же ее потерять – вместе с жизнью! Лучше бы я замуж вышел за вашего принца… Притерпелся бы уж как-нибудь…

Джонни казался больше раздосадованным, чем напуганным, но ни он, ни мрачно-отрешенный эльф, как ни старались, не могли придумать выход из неприятной ситуации. А Адам вообще мог думать только об одном: «Это, возможно, последняя ночь в моей жизни! А я все еще не сказал ему, что влюблен… Неужели я больше никогда не смогу прикоснуться к нему, украсть еще один поцелуй?.. Хотя бы в эту последнюю ночь, я должен попробовать…»

Сон ни в какую не шел к Адаму, поэтому, дождавшись, когда Джонни уснет на своей постели, рыцарь, как мог тише, пробрался в противоположный угол комнаты – к кровати, на которой лежал Томми.

- Эй, ты чего? – эльф испуганно вскинулся, и Адаму пришлось мягко накрыть ладонью его рот, укладывая обратно на подушку, осторожно ложась рядом.

- Завтра… мы можем умереть – и ты и я… Я хочу успеть… Мне нужно тебе сказать… И не только сказать… Я хочу… АУЧ! Ты чего кусаешься?!

- Чертов идиот, - рассерженно зашипел Томми, сверкнув глазами. – Хватит болтать!

Когда сильные руки притянули его за затылок, когда к его губам прижались желанные мягкие губы – Адам всерьез подумал о том, что тронулся умом. Или уже уснул, а все это ему только снится. И только когда его эльф требовательно укусил его за нижнюю губу и рывком уложил на себя сверху, влюбленный рыцарь, наконец, пришел в себя и принялся действовать. Им приходилось быть очень осторожными – никому не хотелось случайным вскриком разбудить мирно спящего Джонни и не довести до конца то прекрасное, чего им обоим так давно желалось. Жадные торопливые поцелуи, горячие ладони, забирающиеся под одежду, откровенные ласки, кружащие голову – всего этого было так много, и в то же время, так мало для изголодавшихся друг по другу влюбленных, но для большего не совсем подходило время и место.

- Мммм… духи леса! Адам… Сделай же… хоть что-нибудь!..

Впервые за все время их знакомства эльф не требовал, не приказывал, не язвил, а по-настоящему просил, даже умолял рыцаря – разве мог Адам остаться равнодушным? Не отпуская губ своего возлюбленного, лаская их своими губами и языком, он опустил руки вниз, к бедрам эльфа, нащупал завязку на его штанах и ослабил ее, ровно настолько, чтобы можно было пробраться под пояс чуть намокшей от возбуждения и их общего жара ткани. Глухой вскрик был заглушен очередным поцелуем, а вид сгорающего от желания эльфа навсегда запечатлелся в памяти Адама, стерев оттуда все прежние впечатления и воспоминания. Немудреная ласка превратилась для обоих в изысканную пытку и неземное удовольствие: ведь приходилось сдерживаться, не слишком сильно ерзать, глотать стоны и всхлипы. Адам до боли прижимался собственным возбуждением к твердому бедру эльфа, двигаясь в такт с собственной рукой, и уже не удивился, когда они оба с Томми одновременно подошли к разрядке, впиваясь в губы друг друга отчаянным поцелуем.

Адаму казалось, что он умер и попал на небеса – все его тело ныло и болело от недавнего напряжения, а сердце пело от счастья, раздвигая опухшие губы в широкую улыбку.

- Слезь с меня, раздавишь! Ну? – его эльф снова показывал характер, но теперь Адам не торопился исполнять все капризы Томми по первому же требованию.

- И не подумаю. До утра еще куча времени, нам все равно завтра помирать, можем и не выспаться разок…

Удивительно, но эльф не стал спорить на этот раз, только облизнул свои невозможные губы и с обреченным выдохом сильнее прижался к своему рыцарю.

Утром после сытного завтрака трое путешественников предстали перед королем и его внучкой. Свежий и готовый к подвигам Джонни со смесью зависти и неодобрения посматривал на сонного всклокоченного Томми, который с трудом удерживал глаза открытыми, и опухшего, но неприлично довольного Адама, с внушительными багровыми засосами на шее.

- Ну что, странники? Готовы вы выполнить мое задание или умереть, как подобает сказочным героям?

- На счет второго, я все-таки надеюсь на альтернативные решения, а первое…

Лилиан сердито зыркнула на Джонни и снова приняла патетичный вид.

- Итак, вот мое задание!..

Тишина в зале стала прямо-таки болезненной, ни вдохов, ни выдохов, ни биения сердец не было слышно в ожидании приговора.

- Честно говоря, я голову сломала, но ничего не придумала, - раздраженно выдохнула Лилиан, пожимая плечами. – И посему – вот вам простое задание: расскажите мне свои истории. Если они меня удивят или растрогают – будет по-вашему, поеду с вами к принцу.

Выдохнули трое путников и удивленно переглянулись. Каждый из них считал свою историю вполне обычной, но вдруг повезет?!

- Ну что ж, начну, пожалуй, - проговорил Адам и вышел на середину залы. – Моя история удивительна и трагична! Я - принц, наследник южного царства, будущий его правитель. С ранних лет меня готовили к этой роли, заставляли учить историю нашего рода, пытались вбить в меня политические знания, мучили этикетом и психологией. Но я всегда знал, что хочу иного. Пение! Вот моя главная страсть! Я тайно упражнялся, развивал свои способности, разучивал все песни, какие только мог найти в своем царстве! Но наследнику древнего рода не пристало мечтать о столь легкомысленном занятии. И я… сбежал. Променял трон и отцовский скипетр на плащ странника, богатые покои на чужие леса, мягкую кровать на холодную жесткую землю. Ныне я – никому не известный рыцарь, изгой… Но теперь я могу петь сколько моей душе угодно! И я счастлив, исполнив свою мечту!

- Спой что-нибудь? – попросила принцесса, выслушав странника, и Адам запел.

Он пел о счастье быть свободным, и о том, как скучает по своим землям, о несправедливости мира, в котором ему пришлось выбирать между домом и любимым занятием, о своем наполненном любовью сердце, и о том, как ему не хочется умирать в самом расцвете лет. Когда рыцарь закончил свою песню, все вокруг утирали слезы, даже эльф кусал губы и отворачивался. Кроме принцессы. Задумчиво намотав на палец черный локон, она вздохнула и перевела взгляд на Джонни.

- Теперь ты!

Принц поведал жестокой Лилиан свою историю, стараясь вызвать в ней сострадание и интерес, затем он исполнил необыкновенной красоты танец, изобразив умирающего лебедя, бьющегося в прутьях золотой клетки и истекающего кровью, в попытке обрести свободу. Но черноволосая девица лишь кивнула и указала пальчиком на эльфа, желая узнать теперь и его трагичную судьбу.

Томми учтиво поклонился, взял свою гитару и уселся у ног бессердечной принцессы. Он не проронил ни одного слова, но все то время, пока его пальцы порхали по струнам, извлекая из инструмента волшебные звуки, эльф не отрываясь смотрел в глаза Лилиан, без слов рассказывая ей о себе. Мелодия менялась, становилась то нежной, то печальной, то отчаянной, то злобной – слушатели затаили дыхание, боясь пропустить хотя бы один звук. Когда музыка смолкла, каждому из присутствующих показалось, что теперь они знают печальную историю эльфийского народа, опутанного традициями, преданиями и людскими страхами.

После нескольких минут раздумья, Лилиан поднялась со своего трона и обвела трех странников печальным взглядом.

- Ваши истории удивительны, но все же – я слышала и читала сотни таких же, а то и более трагичных. Вы все по-своему выполнили и не выполнили мое задание, а по сему… - девушка набрала в грудь побольше воздуха и проговорила свое решение. – Я отпущу с миром двоих из вас, но кто-то один должен умереть. Решите сами, кто это будет.

Всего пару мгновений зал заполняла звенящая тишина, а затем к ногам жестокой принцессы бросился Адам.

- Умоляю! Лиши жизни меня, но пощади эльфа! Я не смогу жить, если его не будет рядом!

Лилиан только успела удивленно приоткрыть рот, как рядом со склоненным рыцарем упал на колени Томми.

- Не слушай этого идиота! Прошу – убей меня, мне все равно, но он – он должен жить! Иначе… я лишу себя жизни сам…

Принцесса сцепила на груди руки и пораженно уставилась на две склоненные головы, но сюрпризы на этом не закончились: принц Джонни грациозно поклонился хозяйке замка и легко улыбнулся, спокойно глядя ей в глаза.

- Ты видишь? Они любят друг друга и не смогут жить, потеряв свою половинку. Так что, если кому-то так уж необходимо сегодня умереть, это должен быть я.

Как только юный принц договорил свою фразу, зал наполнился спорами и звонкими выкриками. Каждый из троих путешественников старался убедить принцессу и своих друзей, что именно он достоин смерти, и никто другой, дело уже дошло до хватаний за руки и плечи, среди уговоров то и дело слышались нелестные эпитеты в адрес «упрямых ослов»…

- Ну, что я тебе говорил? Учись, внученька, пока я жив…
- Ох, дедуля, многому ты меня научил, с твоей хитростью и житейской мудростью я нигде не пропаду!
- Так значит, решила? Уедешь?
- Уеду, дедуля. И тебя с собой возьму! Чужие земли поглядишь на старости лет, чего тебе тут-то киснуть?
- А и то правда! Поедем, мир поглядим, дураков жизни поучим…
- А с этими что делать?

Король перевел взгляд на трех принцев, измотавших себя бессмысленными спорами: Адам и Томми упоенно целовались, цепляясь за плечи друг друга, а Джонни приводил в порядок свой камзол, поправляя манжеты и сдувая с рукавов невидимые пылинки.

- А что с ними сделаешь? Этих поженим и оставим за замком приглядывать, хватит им портки изнашивать по лесам. А танцора с собой возьмем – пусть мир покорит своим уменьем, а там, глядишь – найдется и для него «прекрасный принц».


На том и порешили. Старый король назначил Адама и Томми своими приемниками и оставил им свое полуразвалившееся царство – поднимать и восстанавливать. А перед этим сыграли в замке веселую свадьбу, на которую приехали и родители южного принца вместе с братом и его молодой женой, и высокие гости, представители эльфийского народа, ради праздника простившие своего когда-то сбежавшего наследника. Целую неделю в старом королевстве гремела музыка, гости танцевали, пели и веселились, и никто даже не заметил, что оба счастливых жениха сразу после церемонии, прошедшей сначала по людскому обычаю, потом по эльфийскому обряду, покинули застолье и уединились в спальне, откуда и не выходили до самого отъезда Лилиан.

Принцесса сдержала свое слово и в сопровождении своего мудрого дедушки и Джонни прибыла-таки к ожидающему свою невесту принцу. По пути они останавливались в каждом городе, где Джонни выступал на площадях и во дворцах перед всеми желающими поглядеть на его искусство – и везде ему рукоплескали и кричали «Браво!», даже не догадываясь, что талантливый танцор на самом деле является чистокровным принцем Тридесятого королевства. А уже по прибытию на место случился казус: местный наследник престола, почти потерявший надежду дождаться свою возлюбленную, как только увидел Лилиан и Джонни, сразу же раскрыл их обман.

- Ну и что, что принц, а не принцесса! Я же не слепой – на портрете было ее, то есть ЕГО лицо! Значит, это он заставил мое сердце биться чаще! Это из-за него я потерял сон и аппетит и даже… начал писать стихи…

Принц вскочил со своего трона и подбежал к остолбеневшему от изумления Джонни, в последнюю минуту покраснев от смущения и робко взяв своего суженого за руку.

- Я так давно тебя ждал… Я целую тетрадь стихов написал, хочешь, покажу? Я никогда тебя не обижу, только останься со мной?

Отгуляв на еще одной свадьбе, совершенно окрыленная свободой Лилиан вместе со своим дедом отправилась в кругосветное путешествие, и в каждой стране находился кто-то, кому помогала ее хитрость и мудрость. А в двух замках, между которыми пролегало тридевять земель, ее всегда ждали две любящие пары самых настоящих принцев. Тем более что к приезду любимой названой «сестрички» и у тех, и у других счастливых супругов накапливалось для нее немало работы.