Вампирёныш

 Они сразу понравились друг другу, и ещё когда вместе учились в одном институте, стали встречаться. Она восхищала многих своим естественным очарованием - молодой недосягаемой девушки, блестящей начитанностью и усердием в любом деле. Голубые глаза её часто находились в знакомой только ей задумчивости и делали круглое личико, окаймлённое белокурыми волосами ещё более загадочно красивым. Это знали все её поклонники и любовались ей на расстоянии, боясь потревожить тонкий характер принцессы. Любые попытки более тесного знакомства, она пресекала и твёрдо верила, что нужное знакомство ещё впереди, что сама судьба подаст ей знак, когда придёт время. Время летело, и как птицы возвращаясь весной в родные края, оно принесло перемены в жизни девушки. На исходе второго курса, она встретила молодого человека. Он был полон сил, атлетически ложен. Кипучая энергия его и остроумие заражали многих, особенно девушек, которые стремились быть в его обществе. Ему нравилось учиться, к любому предмету он подходил увлечённо и с требуемой для этого серьёзностью. Взгляды на жизнь молодого человека уже устоялись, он знал, чего хотел от жизни. Для достижения цели, не по годам развитый молодой человек, имел способы её осуществления. Не хватало только любимой спутницы, единомышленницы в делах и жизни. И он её нашёл. Взаимное притяжение их росло по мере того как заканчивались быстротечные годы учёбы, подготавливая влюблённых молодых людей к взрослой и семейной жизни. В то казалось, безмятежное студенческое время Олег и Татьяна мечтали о многом: всегда быть вместе, раскрывать и реализовывать свой кладезь идей, через свою любовь, в которой они видели надёжную жизненную опору. Что может быть лучше в этом мире, чем настоящая любовь, свободная от всякой порчи, которая постоянно закаляется, проходя через испытания, становится всё крепче, и, наконец, дарит счастье, которое не всем дано на этом свете. Глядя на опыт своих родителей, Олег и Татьяна хотели сделать свой брак ещё более счастливым, избежать ошибок и промахов, допущенных их матерями и отцами. Семьи у них были благополучными и более того обеспеченными, поэтому желание согласиться на брак своих детей у обеих сторон было обоюдным. Только было поставлено одно условие – дождаться окончания учёбы! Их дети и не помышляли жениться раньше. Характеры молодых людей были так схожи, что не находили разногласий почти ни в чём, разве, что в кулинарных пристрастиях. Они прекрасно понимали, что счастье не бывает спонтанным, что не приходит не весть, откуда; его надо планировать и планировать как экономику на много лет, вперёд, предвидя всякие неприятные неожиданности. Благо склад ума их был технических и не позволял всяким фривольным выдумкам иметь место. Совместные расчёты молодых людей о своём будущем имели конкретные схемы, всё было спроектировано так, что продукт, который был сотворён их незаурядными умами, мог послужить своего рода моделью, образцом для всех вступающих в брак. Олег и Татьяна мечтали всё больше и всё больше придумывали способов как своё счастье сделать прочным и не подвластным ничему на свете. Они даже сохраняли целомудрие и до вступления в брак не допускали близости. Это тоже было частичкой их плана – дождаться наконец того мучительного и счастливого момента, когда ощущение первой близости, после всех сакральных церемоний, обожествит и освятит их любовь. Родители не нарадовались, когда видели их вместе и, считая месяцы, а потом дни, готовились к пышной свадьбе.
   Пришёл день защиты дипломов. Олег и Татьяна справились с защитой блестяще и оба получили красные дипломы. Они были отличниками на своём курсе. Преподаватели института их любили и гордились ими. По решению совета распределения выпускников Олегу и Татьяне достались самые престижные места, хоть и далековато от их родины, но всё, же с хорошим окладом и главное с жилплощадью. Первые этапы их плана стали реализовываться. Они начали верить в свою счастливую звезду. Красные дипломы – это подтверждение отличных знаний, которыми они заслужено, обладают и которые в них вселяли веру в счастливое будущее. Ведь главное верить! Талант не пропадёт, и знания не подведут! Они станут сначала хорошей опорой, а потом разовьются и приумножаться, если только будешь верить в свои силы. И Олег с Татьяной верили, ибо всё начиналось, как нельзя лучше!
   Через два месяца после окончания института сыграли свадьбу. Эта свадьба поразила своим великолепием и размахом всех вокруг. Она была сыграна на министерском уровне. Количество приглашённых было столь велико, что не хватило самого просторного зала в самом большом ресторане их города. Всем так хотелось хоть одним глазком взглянуть на молодых, на эту счастливую и красивую пару. Как бы это не показалось смешным и глупым, но им никто не завидовал. Даже среди сокурсников все понимали, что они рождены друг для друга и видят только друг друга и не слушают и не слышат никого кроме друг друга. Некоторые из их приятелей не верили в такую их любовь и порой отзывались о них как о сумасшедших влюблённых. С другой стороны их завораживала подлинность таких чувств, и они в тайне, но мечтали о подобных отношениях, какие были у Олега с Татьяной. Потом было венчание в соборе. Оно явилось настолько пышным и помпезным, что напоминало венчание царственных особ. Теперь их союз становился ещё прочнее, он был скреплён благословлением божьим на века. Выйдя из церкви, Олег и Татьяна светились счастьем как никогда. Они были благодарны и Богу и родителям и друзьям и себе за то, что планы  стали сбываться в атмосфере доброго отношения к ним со стороны всех, кто их знал. Ступая по цветам брошенных к их ногам, они спускались по лестнице, которая неотвратимо вела супругов к воротам, где начинались круги земных испытаний.
   Первая брачная ночь затянулась…Она превратилась в некое таинство, которому неподвластно время, когда вещи вокруг начинают приобретать новый смысл, а фантазия страсти от долгого воздержания неиссякаемо источает всё новые и изощрённые способы любить. В каждый из дней своего  блаженства они размышляли о собственном сыне или дочери, который бы реализовал часть плана и сделал бы ещё счастливее и значимей их жизнь. И в конце своего короткого медового месяца Олег и Татьяна решили завести ребёнка сразу, как только обоснуются на новом месте.
   Их направили работать далеко от дома. В новый небольшой, но быстро развивающийся городок на юге страны, где начинали строить плотину. Инженеры – гидротехники там были нужны, как впрочем, и сама плотина, призванная дать энергию и развитие всему живому. Олегу и Татьяне понравился этот пахнущий спелыми фруктами край. Места были гористые, но живописные. Холмы утопали в зелени и сочными красками радовали глаз. Сонную тишину лишь нарушал шум стройки вдали на реке, но когда он стихал, городок погружался в райское безмолвие и только птицы в своих трелях проигрывали мелодию их безмятежного их пристанища. Встретили их здесь радушно, словно ждали давно. Поздравили со свадьбой и дали документы на квартиру вместе с ключами, а ещё через три дня оформили кредит на мебель. Дом, где поселились, Олег с Татьяной был специально построен для приезжих. Городок был маленьким, он возник из посёлка, многоэтажных домов было немного, местное население, большей частью, жило в своих домах. Промышленного производства здесь не было, жители занимали животноводством и виноградарством, сажали фрукты и овощи.
   - Вот видишь милая моя Таня! Жизнь улыбается нам и даёт все свои блага – стоя на балконе своей двухкомнатной квартиры и провожая заходящее солнце, сказал Олег.
   - Несомненно, мой любимый! Ведь всё идёт, так как мы планируем! Здесь мы продолжим путь к нашему счастью. Хотя может, мы уже счастливы? В эти минуты я думаю, что мне уже достаточно того, что имею. Как хорошо…- Татьяна нежно обняла мужа и прижалась своей головкой к его широкой, глубоко вбирающей чистый воздух груди.
   - Мне кажется, что наши дети, тоже полюбили бы этот благодатный край…Я уже думаю о них дорогая!
   - Да, пусть идёт всё своим чередом. Дети - это святое! Они наше будущее! Они не помешают нашей карьере, они запланированы в нашем счастье – ответила Татьяна и её бирюзовые глаза заблистали огнём желания продолжить свой род. Супруги провели тот вечер ещё больше любя друг друга и уснули от сладкой усталости с восходом солнца.

   Прошёл год. Строительство плотины шло быстрыми темпами, опережая утверждённые планы. Олег и Татьяна работали с высшим энтузиазмом, который только мог зажечь целеустремлённого человека. Каждый в своей области становился, всё более значим для такого сложотехнологичного проекта. Они проявили себя незаменимыми специалистами, преданными своему делу и как планировали, продвигались по карьерной лестнице без препятствий. У них появились друзья, такие же молодые и целеустремлённые как они. В праздники, а иногда и в выходные дни молодые пары встречались и проводили время полезным для себя образом. Всегда без излишеств, словно по схеме, прописанной свыше для их образа жизни. Компания их не любила шумные веселья, которым по своим традициям было подвержено местное население, скорее, она была, обществом своих правил и этикета, существовавших в интеллигенции своего времени. Кроме Олега и Татьяны на строительстве плотины работали и другие приезжие, направленные сюда из разных концов страны: как уже опытные специалисты, так и молодые, самые способные, попавшие сюда по распределению. Великие стройки того времени, поражавшие своими идеями и масштабами даже критическим умам, вселяли надежду и гордость, а главное в правоту господствующей морали. Их друзья и коллеги, считали Олега и Татьяну счастливой парой, примерной во всех отношениях:  профессиональной, общественной и, конечно семейной. Только одного не доставало им. У этой прекрасной пары не было детей, которых они так хотели. За всё это время, поняв, что существует проблема родить ребёнка, они не решались сделать шаг и выяснить причины. И Олег, и Татьяна сильно боялись, каждый за себя, что этой неспособностью обладает именно «он». Наконец, когда они решились, оказалось, что в местной больнице, на устаревшем оборудовании, провести эффективное обследование невозможно. Нужно было ехать в столицу края, за многие километры и, что вполне предсказуемо, проходить там курс лечения. В сердцах молодых супругов всё больше назревала боль своей неполноценности, даже невообразимая ни одним умом их любовь  стала издавать тревожные нотки отчаяния. Но любовь Олега и Татьяны была ещё крепка, держалась на глубокой вере в свои планы и мечты. Она подкреплялась разумом, когда в тяжелые периоды раздумий он гнал прочь навязчивые страхи. Они, казалось, предусмотрели и эту случайность, поэтому были готовы к ней.
   Как то, в один дивных летних вечеров, отдыхая после работы, и прогуливаясь вдоль реки, где по дороге росли высокие каштаны, супруги встретили девочку, идущую им навстречу. Ей, было не больше пяти лет, она была худенькая и очень бледная. Супругов удивило, что в отличие от других детей этого южного края, её кожа, не видела солнца, будто её кто – то специально прятал от него. Головка была покрыта панамкой, но и с ней можно было догадаться, что у девочки нет волос. Когда Олег и Татьяна подошли к ней по ближе, то увидели и другие признаки болезненности. Она была печальна, но увидев сочувствующий взгляд взрослых, застенчиво улыбнулась, не раскрывая рта.
   - Как тебя зовут девочка – ласково спросила Татьяна.
Ребёнок насторожился и испуганно посмотрел по сторонам. В ней сидел какой – то страх, мешавший открывать рот, хотя чёрные виноградинки её глаз блистали искрой доверия.
   - Камилла – раздался вдруг суровый мужской голос – Куда опять убежала негодная? Через секунду из стены акаций вылез высокий смуглый мужчина и оказался рядом с супругами и девочкой. Олег и Татьяна приподнялись, больше не пытаясь разговорить девочку.
   - Она вам, что – ни будь, сказала? – настойчиво спросил мужчина.
   - Ещё не успела – ответил Олег – нам показалось, она чем - то напугана?
   - Конечно, напугана, без моего спросу гулять убежала, когда ей настрого запрещено! – потом несколько сменив тон, мужчина добавил – это моя дочь Камилла.
   - А почему вы ей гулять запрещаете и с детьми играть – удивилась Татьяна.
   - Видите в чём дело, ей нельзя сейчас, ещё слишком жарко, солнце печёт, а Камилла больна, у неё кожа тонкая, чувствительная, ожоги получить быстро может, после ещё хуже станет – как старуха причитал её здоровый отец. Камилла быстро спряталась за могучую фигуру отца и, выглядывая оттуда как из укрытия, с искренне детским любопытством.
   - А я вас знаю – не унимался мужчина – вы работаете на стройке плотины, скоро наш посёлок в цветущий город превратите.
   - Да это в планах заложено – отозвался Олег.
   - Нравятся вам наши края, наши люди – спросил отец Камиллы, жадно разглядывая Татьяну.
   - Здесь очень хорошо и люди приветливые, добрые – сказал Олег, охватывая взглядом местный пейзаж. Татьяна тем временем была увлечена ребёнком, который выглядывал то с одной, то с другой стороны корпуса отца, как будто играя с ней в прятки.
   - Меня зовут Виталий – представился мужчина и пожал Олегу руку. Супруги тоже назвались и беседа продолжилась. Говорили обо всем понемногу, на темы, которые жизнь ставит в первую очередь. Их новый знакомый оказался интересным человеком, неплохо начитанным, в его компании можно было приятно провести время. Виталий  рассказывал непринуждённо, так, что слушать его было одно удовольствие. Он поведал о своих детях, которых у него было двое. Старший мальчик был абсолютно здоров. Во время разговора периодически Татьяну покалывал его пронизывающий непонятным желанием взгляд; ей становилось немного не по себе и она всякий раз, старалась уйти от этой неприятности.
   - А у вас есть дети – срезонировало вдруг в воздухе и больно ударило по душам супругов.
   - Нет пока – выдохнула Татьяна.
   - Мы не торопимся, всему своё время - добавил Олег.
   - Верно. Вот увидите, Бог даст вам прекрасного ребёнка – воскликнул Виталий. Молодые супруги собирались продолжить прогулку дальше. Заметив это, отец Камиллы попросил их немного подождать. Они согласились. Через пару минут он вышел вместе с дочкой, держа в руках большой куль с абрикосами, а Камилла букетик цветов.
   - Это вам, дар нашей земли, приятно было познакомиться с вами, отдавая абрикосы Олегу – сказал Виталий. Камилла протянула букетик Татьяне своей худенькой шелушившейся ручонкой и невольно, совсем невинно на секунду обнажила свой зловещий оскал. Олег и Татьяна поблагодарили своих новых знакомых и, переполненные новыми впечатлениями, пошли дальше.
Они неторопливо шагали вдоль той же реки, по дорожке вымощенной булыжником. Кругом всё благоухало, растворяя картины здешней природы в плывущих сказочных миражах. Букетик садовых цветов, подаренный Камиллой, источал добрые флюиды и, Татьяне так захотелось любить эту девочку вместе с её тайной. В этот момент она думала только о ней.
   - Знаешь Олег, мне так запала в душу эта Камилла – обратилась к мужу Татьяна.
   - Камилла – удивился Олег – но ведь она не здорова, хотя не спорю, очень мила. Мне тоже она понравилась.
   - У неё очень странная болезнь! Ты видел её кожу? Она словно лягушачья, я заметила, когда наклонялась к ней, что возле носа кожа пузырчатая и розоватая.
   - Бедная красивая девочка, жалко её только, поправится ли она? Тяжело же солнца  совсем не видеть.
   - Мне кажется, что у Камиллы это врождённо, хотя по отцу не скажешь, что он чем - то болен, здоровяк такой! Взгляд у него только, какой – то коварный, вожделенный, он всё смотрел на меня ни как нормальный человек – взволновалась Татьяна.
   - На тебя многие смотрят, ведь красавица ты у меня. Я раньше очень ревновал, особенно, как только познакомился с тобой. Но потом быстро понял, что ты у меня уникальная, одна в целом мире, и красивая и мудрая.
   Олег обнял свою жену и горячо поцеловал её губы; она ответила с ещё более жарким пылом, изнемогая страстью обладать своим мужчиной здесь и сейчас. Они спустились к реке и в зарослях дикой черешни, не приглушая любовные звуки, отдались друг другу, не помня себя, не замечая ничьих глаз.
   В тот же вечер, под впечатлением необыкновенной прогулки Олег и Татьяна твёрдо решили стать родителями. Обзавестись ребёнком, во что бы то ни стало. Поехать во время отпуска в столицу и, если надо пройти лечение, а если бы и оно не помогло, тогда усыновить ребёнка из детского дома.
   Прошло полгода. До отпуска оставались считанные дни. Олег и Татьяна стали готовиться к отъезду из своего тихого городка. Стояла ранняя весна, природа просыпалась, на реке готовились к паводку и должны были вскоре приостановить работы на плотине. Дыхание весны проникало всюду;  сердца Олега и Татьяны оно переполняло любовью и надеждой, что это удивительное время подарит им долгожданное дитя. Они волновались всё больше, думая о том дне, когда придёт к ним доброе известие. Супруги уже смирились с тем, что ребёнок может и не быть плодом их любви их плотью и кровью, пусть он будет приёмным, но желанным и любимым.
   Как – то за пару недель до отъезда в столицу Татьяна  случайно услышала разговор её коллег: двух женщин. Одна была молода как она сама, а другая в возрасте, местная жительница, которая знала все особенности этого края. Они говорили о самых сокровенных для женщин вещах, о том, как сохранить семью и удержать при себе любимого человека. Татьяна не верила в эти бредни, ни в магию, ни в заклинания, ни в приворот – это было выше её знаний и достоинства внимать бредням сумасшедших старух. Но как всякая женщина, не лишённая любопытства, она прислушивалась к их разговору. Проблема была очевидной. Марине, так звали её коллегу, изменял муж и был даже готов развестись с ней. Марина была порядочной девушкой, очень милой  и привлекательной, но очень застенчивой и неуверенной в себе. Она хорошо справлялась с работой, но с мужем, который был из местных, справиться не могла. Он, иногда уходил в такие загулы, что не появлялся дома по два, три дня и ничуть не пугался своих гадких проделок, зная её кроткий нрав. Марина тем временем в печали вечерами проводила у окна, в надежде, что где – то в дали, мелькнёт силуэт её мужа. Уговоры несчастной жены не действовали на своенравного мужа, слова её он пропускал мимо ушей и, уходя к своей любовнице, всегда целовал её в лоб, по местному обычаю, словно покойницу. Марина, перебрав все средства, чтобы вернуть мужа в семью, в конце концов, решила действовать нестандартным образом. У каждой женщины всегда сохраняется последняя надежда, и она воспользовалась ей. Другого выхода не было, в неродном городке и с маленьким ребёнком без поддержки родителей и друзей становилось всё невыносимее.
   - Лишь бы это ему не навредило после – стараясь шёпотом говорить, произнесла Марина.
   - Не навредит милая, только поможет – уверенно говорила её пожилая собеседница Роксана.
Эта женщина умела внушать людям свои доводы; она даже не напрашивалась со своими советами, но когда её о чём - то спрашивали, Роксана была готова искренне помочь.
   - Старуха эта, говорю тебе, много чего может и много чего знает. Она не только мужа тебе вернёт, но и верным его сделает, так, что тебя одну любить будет и никого больше.
Марина таяла от слов  опытной коллеги, теперь она понимала, что счастье зависит лишь от желания Роксаны помочь ей.
   - А, что она, правда, сможет вернуть мужа? – нетерпеливым голосом выдавила Марина.
   - Даже не сомневайся! Старуха – потомственная ворожея и знахарка знатная. Уже многих в посёлке от недугов и болезней разных вылечила. Кому врачи отказали, те к ней сразу бегут, даже с других районов приезжают. Женские болезни, тоже исцеляет и бесплодие, и моложе женщин делает. В общем, чудеса творит старуха, а берёт немного, по человечески. Ведь грех на людском горе наживаться.
   Татьяна вздрогнула, когда краешком уха услышала слова, затрагивающие больную для неё тему. Она как – будто вышла из транса раздумий, уловив во фразах Роксаны знаки, подающие реальную надежду, тот выход, который они с Олегом уже долго пытаются найти. Внезапно в ней проснулась смелость, смелость настырная и наглая, ломающая все врождённые и приобретённые приличия, подогреваемая материнским инстинктом. Теперь Татьяне хотелось использовать этот шанс. Она закрыла документы в стол, над которыми уже бесцельно сидела около часа, в отрешённой задумчивости о своей проблеме, и направилась к беседующим женщинам. Татьяна не знала с чего начать, но она знала этих добрых женщин и была уверена, что они поймут женскую боль.
   Визит к старухе – знахарке был назначен на следующий день, вечером. Роксана согласилась проводить двух молодых женщин, попросив их взять с собой оговоренную ранее сумму. Всю ночь и весь последующий день, Татьяна мучилась угрызениями, что так слабо повела себя, что поверила этим россказням Роксаны, которые могли бы быть обычным шарлатанством. Говорить ли Олегу обо всём этом? Он спрашивал её, почему она не может заснуть? Она отвечала, что сильно нервничает и боится обследования в столице.
   Татьяна хотела сказать о старухе Олегу, но побоялась его неприязни и не понимания, ибо сама была такой, не понимающей и не верящей в предрассудки. Отбросив в конце идею, поделиться с мужем своим решением, она принялась продумывать причины своего предстоящего отсутствия дома. Супруги всегда, каждый вечер и каждую ночь были вместе и, если кому ни будь из них, случалось приходить позже, то непременно это было связано с задержкой на работе. Татьяна сразу подумала о Марине, а Олег знал, что у неё не всё благополучно с мужем. Поэтому, если сказать, что буду сидеть с ребёнком, пока та ходит по делам, то это будет самое подходящее оправдание для моего отсутствия и Олег ничего не заподозрит. Мысль эта понравилась Татьяне, и она успокоилась и стала волноваться лишь по другому поводу! Одновременно страх перед неизвестным и желание верить в способности той старухи, стали терзать Татьяну больше, чем сокрытие правды от своего мужа. Так закончился рабочий день, Татьяна была женщиной решительной и не отступилась. Три женщины встретились в условленном месте и направились каждая со своим к колдунье.
    Идти пришлось долго, старуха жила на окраине посёлка. Был март. Солнечная и тёплая погода дня, под вечер сменилась жестоким холодным ветром, дующим с высоких холмов. Шли вверх по реке, всё дальше от плотины. Татьяне показалось, что она была в этих местах; она знала, что шагает по той же брусчатой дорожке, только теперь она немного припудрилась тонким слоем инея, и всё вокруг было омерзительно мрачным, ни как во время той прогулки. Здесь она повстречала Камиллу и её отца. «В такую погоду она, должно быть, радуется, что может выходить из дома, не причиняя себе вреда. Как жаль, что она так больна», думала Татьяна.
   Женщины шли, молча, порывистый северный ветер дул им прямо в лицо. Изредка Роксана испускала реплики, ругая погоду и направляя своих спутниц по нужному пути. Начался дождь – мелкий и ледяной. Приятельницы ускорили шаг. Эти три женщины, презрев непогоду и расстояние, шли навстречу своему счастью.
   Наконец, они добрались, все промокшие и замёрзшие. Хата стояла чуть поодаль от дороги вся окружённая разросшимся кустарником. Старуха их встретила тепло. Татьяне и Марине повезло, в такую погоду к ней не пришли другие посетители, поэтому знахарка тотчас переключилась на них. У неё была небольшая хата, но очень уютная. Много места занимала печь, украшенная великолепными старинными изразцами, расписанными на фольклорные темы. Мебели было немного, и вся она была старая: железная кровать, аккуратно заправленная ручной работы бельём, ясеневый стол у окна, четыре стула, горка в дальнем углу хаты, облезлый комод, инкрустированный металлом и ничего лишнего. Это был обыкновенный интерьер хаты, каких было множество в этой местности.
   Роксана сказала, что старухе далеко за семьдесят, но выглядела она моложе лет на двадцать, чем ещё больше удивила пришедших к ней впервые женщин. Знахарка была совсем седой, но цвет лица и  не глубокие морщины, выдавали в ней когда – то красивую женщину. Старуха смотрела на женщин, несколько насмешливо и её зелёные кошачьи глаза искрились, словно чуяли свою добычу. После некоторого раздумья она указала девушкам на место, где можно присесть, а сама на своём языке обратилась к Роксане. Через минуту Роксана, почти дословно озвучила слова колдуньи.
   - Вы должны поклясться, на самом дорогом, что у вас есть, что никогда и никому не скажете, куда и зачем приходили – грозно сказала Роксана – люди ходят сюда за добром, добром отвечают и разносят добрые вести, только добрым людям.
   Татьяна и Марина испуганно переглянулись, но тотчас согласились, тайну свою они были готовы унести в могилу. Старуха пристально посмотрела на молодых женщин, потом взяла Марину за руку и повела за печку, где они через мгновение испарились словно призраки. Татьяну охватило беспокойство, её взгляд метался по хате, будто стараясь понять – откуда ждать следующей непредсказуемости. Она не любила неожиданностей, даже если и таковые были предусмотрены её планом. Роксана, видя нервозность Татьяны, принялась успокаивать её и отвлекать от тревожных мыслей рассказами о своей молодости. Через пару минут, Татьяна успокоилась, она поняла, что лучше слушать болтовню своей пожилой коллеги, чем сопротивляться страхам. А через час или вроде того появилась Марина со светящимся лицом счастливой женщины. Она улыбалась, и горячо обняв Татьяну, готова была закружиться с ней в вихре вальса. Татьяна обрадовалась, и нежно освободившись от объятий своей знакомой, пошла на зов знахарки.
   - Ты меня подождёшь Марина?
   - Конечно Танечка! Иди и ничего не бойся, мне стало хорошо! Я подожду тебя здесь вместе с Роксаной.
   Татьяна последовала за старухой в тщательно замаскированный печкой вход. Они спускались вниз по лестнице, казалось в самую преисподнюю, но Татьяну не охватывал страх, вера в удачный исход пересиливала всё. Бесшумно отворилась крохотная дверь, и Татьяна очутилась в атмосфере царства колдуньи. Помещение было достаточно просторным. В середине комнаты стоял большой стол с двумя высокими точно трон стульями, по краям которого стояли керосиновые лампадки, скупо освещающие пространство. Окон не было вовсе, не мудрено, ведь это был подвал или погреб, приспособленный для таинств исцеления. Прямо под невысоким потолком были устроены ниши, в которых находились различные сосуды: керамические и стеклянные, довольно старинной формы. Ещё стояла старая кушетка, у стены, накрытая плетом, ручной работы. Татьяна поняла, что в них содержались разные снадобья, травы, порошки, зелья, настойки, одним словом всё, без чего не могла обойтись знахарка в своих действиях. То, что Татьяна ожидала увидеть, (а именно иконы или же, наоборот, какие либо изображения нечисти), не было вообще. Стены были небрежно выбелены, но сохраняли свою чистоту. В помещении царил порядок, только на потолке причудливые узоры нарисованные копотью от ламп, напоминали о прошлых визитах больных и несчастных судьбах. В полутьме старуха подвела Татьяну к столу и посадила её на массивный дубовый стул, а сама устроилась напротив.
   - Зачем ты пришла? – тяжело вздохнув, сказала целительница и, взяв лампаду, поднесла её к растерянному личику Татьяны. Молодая женщина, переварив первые неожиданные впечатления, ответила, так же конкретно, как был поставлен вопрос.
   - Я не могу забеременеть – и, выдержав, нужную для убедительности паузу добавила – мне сказали, что вы можете мне помочь.
   - Тебе врачи сказали, что не можешь?
   - Да! Они направили нас с мужем на обследование в столицу.
   - У нас все врачи приезжие, как ты! Почему пришла без мужа? – сухо произнесла старуха.
   - Олег бы никогда не согласился – ответила Татьяна.
   - Мне кажется, ты здорова, хотя надо знать точно!
   С этими словами она встала, подошла к стене и достала с ниши горшок, гранёный стаканчик и матерчатую салфетку. Затем подошла к столу, протёрла пыльный стаканчик и налила в него рубинового цвета жидкость.
   - Выпей – приказала колдунья Татьяне.
   - Что это - испугалась пациентка.
   - Моё вино. Пей! Оно снимет твоё напряжение, и я узнаю, будут ли у тебя дети.
   Татьяна осторожно взяла стаканчик и поднесла его к губам, но пить не решалась.
   - Пей! – закричала старуха – не отрава это, ещё никто не отравился. Пей или уходи!
   Татьяна послушалась и стала делать небольшие глотки, сдерживая сверлящий взгляд колдуньи.
Вино было совсем некрепким, сладким, с лёгкой примесью каких – то трав. Наконец, она осушила стаканчик и почувствовала покалывание по всему телу, словно её тело стало наэлектризовываться. Старуха тем временем заставляла смотреть в её кошачьи глаза, в которых, Татьяна всё отчётливее стала видеть глубокий туннель. Через мгновение, глаза старухи стали  зеркальными, Татьяне показалось, что она чуть слеповата. На самом деле это Татьяна теряла зрение, её чистейшего неба глаза покрывались плёнкой астрального сна, и она почувствовала, как покидает себя, проникая в тело колдуньи через туннель её глаз.
   Когда Татьяна проснулась, то нашла себя на старинной кушетке в ощущении небывалой лёгкости. Рядом стояла знахарка и ласково улыбалась своей пациентке.
   - Вставай дочка, пора домой идти – склонившись над Татьяной, сказала старуха.
   Татьяна вспорхнула с кушетки, точно бабочка с цветка, ощутив необычный прилив сил. Она понимала, что спала, но сна своего не помнила.
   - Скажите! Я смогу иметь детей или…
   - Можешь – прервала её старуха – ты здорова.
   Татьяна бросилась на колдунью с объятиями, но та быстро отдёрнула её.
   - Вот, это для твоего мужа. Будешь добавлять ему за ужином в еду. Только вечером! Запомни!
   Старуха протянула Татьяне маленький кожаный мешочек, с какой – то травой и добавила.
   - Придёшь через три дня! Этого мало, но пока хватит! Через три дня, я приготовлю ещё. Поняла?!
   Татьяна покорно кивнула головой и стала подниматься по крутой лестнице наверх, вслед за старухой. Роксана и Марина увидели счастливое лицо Татьяны и её готовность со всей душой заключить их в объятия. Пациентки поблагодарили знахарку за её услуги, и вышли из хаты окрылённые верой в счастливый исход своего предприятия. Роксана осталась у старухи, сославшись, что ей надо обсудить со знахаркой одно дело.
   По дороге, молодые женщины оживлённо говорили о своём визите к целительнице, не замечая мерзкой холодной погоды. Они были счастливы, наверно, как никогда ещё в своей прошлой жизни. Для них в этот вечер открылась истина, которую хочет понять каждая женщина. Истина – делающая женщину счастливой, от осознания своей полноценности и безупречности как матери и как любовницы. И то чувство, которое они испытывали возвращаясь домой, раз и навсегда поселилось в их сердцах, наполнит их жизнь новым смыслом.
Женщины возвращались той же дорогой. Навстречу им попадались редкие прохожие из числа местных жителей и всегда оборачивались, вкрадчиво всматриваясь на незнакомок. Темнело. Татьяна и Марина неслись во всю прыть домой к своим возлюбленным по сырым обезлюдевшим улочкам  плохо знакомой им окраины посёлка. Женщинам поскорее хотелось добраться до дома в тепло и подарить свою теплоту своим любимым людям. Внезапно им наперерез, словно чёрная кошка пробежала маленькая фигурка ребёнка и скрылась в сплошной серой стене акаций. Приятельницы вздрогнули и на мгновение остановились.
   - Камилла – вырвалось из уст Татьяны
   - Кто это Камилла? – удивилась Марина – ты знаешь её?
   - Мне показалось, что это Камилла, бедная больная девочка.
   - Откуда ты её знаешь? И почему она больна?
   - Полгода назад мы здесь гуляли с мужем, случайно забрели сюда и встретили Камиллу, а потом её отца. Мы разговаривали с ним, он был довольно любезен, правда мне не понравился его взгляд, в нём было что – то страшное и жадное. Отец её рассказал нам про болезнь девочки. Она у Камиллы очень редкая и может быть даже не излечимая. Представляешь, ребёнка может погубить солнце, у неё лягушечья кожа.
    - Не слышала о такой болезни, а девочку жаль, конечно. Пойдем Таня, а то мужчины нас уже потеряли наверно.
    - Камилла – ещё раз крикнула Татьяна, но девочка не отзывалась. Она исчезла так быстро, как и появилась прежде. Женщины продолжили путь, ускоряя шаг и не замечая, что за ними наблюдает чей – то жаждущий взгляд.
   
Когда Татьяна вернулась домой, то Олег готовил ужин, было ещё не так поздно. Он поинтересовался у жены, куда ходила Марина.
   - Жалко мне твою Марину, дела то у неё одни – мужа разыскивать. Ну, что нашла? Вернула?
   - Нашла, конечно, и вернула, теперь думаю навсегда – отозвалась Татьяна, растирая своё замершее тело под горячим душем.
   - Вот и хорошо, значит и ты не зря сходила – подытожил Олег, заходя к ней в ванну.
   - Не зря милый, не зря! У нас тоже скоро всё изменится – радостно отвечала Татьяна.
   - Я верю в это любовь моя! В столице найдутся специалисты и помогут нам дать то, что не достаёт нашему счастью.
   Олег смотрел на свою обнажённую жену такими глазами, как будто  впервые открывал для себя женскую красоту. И как любое открытие, если на нём не стоит клеймо зла, очаровывает и поглощает первооткрывателя, пробуждая в нём безудержную страсть, узаконить своё право на желаемый объект. Он обхватил её мокрую стройную талию и своим горящим кровью лицом прижался к Татьяниному лобку. Она чуть выгнула спину и выдохнула первый стон наслаждения. Потом, мучительно сдерживая в себе нарастающее желание, любить, нежно подняла голову Олега своими мыльными руками, сказала.
   - Я очень голодна мой милый, если мы сейчас этим займёмся, то я упаду в обморок. Я хочу заниматься любовью долго! Мне надо поесть и отдохнуть, после чего я тебе устрою такую пытку наслаждением, только держись.
   Она смочила поцелуем его открытые пересохшие губы, так ждавшие влаги любви, и попросила Олега дать закончить ей принять душ. Он кротко повиновался и направился на кухню возиться с ужином. Через несколько минут Татьяна помогала мужу готовить ужин и незаметно для него добавила того снадобья, которое дала ей знахарка.
   Супруги приготовили вкусный ужин, который состоялся благодаря их совместным усилиям от большой любви друг к другу. А потом, потом была ночь жаркой страсти, огонь которой лишь погас с восходом солнца.

   Ровно через три дня, которые пролетели в твердой уверенности и любви к мужу, Татьяна собиралась совершить свой последний визит к колдунье. Марине второй прием у знахарки был не нужен, с её случаем рядовым случаем дело обстояло проще, поэтому она пожелала Татьяне удачно навестить старуху, а сама, светясь от счастья, рассказывала, как её муж начал проявлять первые признаки возрождающейся к ней любви. Она стала советоваться с Татьяной о тонкостях и премудростях интимной жизни, которую считала самой искусной из своего окружения в этом любовном деле. А Татьяна искренне радовалась за свою приятельницу, которая в тяжёлое для неё время всячески поддерживала и успокаивала, теперь уже свою подругу. Осталось сходить в последний раз, чтобы, наконец, обрести счастье материнства. Сначала, Татьяна хотела попросить Марину сходить к старухе с ней, так на всякий случай, за компанию; она боялась больше той дороги, чем саму колдунью. Но врождённое благородство Татьяны и тонкое понимание ситуации Марины, не призывали хоть чем – то нарушить начинающую гармонию в их ещё хрупких отношениях. И вот, собравшись с духом, молодая женщина тронулась в путь к ожидающей её старухе.
   В это время года, погода здешних мест очень непредсказуема и капризна. Весь день может стоять тёплым, а под вечер, откуда ни возьмись, налетают холодные северные ветра, принося с собой мглу, внезапно опускающуюся на посёлок. Татьяне скорее хотелось добраться до старухи и потом, взяв заветное снадобье, отблагодарив знахарку, кинуться в объятия мужа и любить его с безумной дикой страстью. Она шла быстрым шагом, навстречу заходящему солнцу, словно хотела догнать его, попросить его, чтобы оно при возвращении светило так же ярко ей в след. Татьяна добралась довольно быстро, но дверь старухиной хаты оказалась заперта. Но это не смутило молодую женщину, она посчитала, что у колдуньи, может быть кто – на приёме. Пришлось ждать. Чтобы подавить легкое волнение возникающее время от времени в её груди, Татьяна решила прогуляться немного, не отходя далеко от хаты знахарки.
   Через полчаса старуха открыла дверь, на пороге показалась средних лет женщина с выплаканными от горя глазами. Они разговаривали на своём языке, Татьяна ничего не понимала. Та женщина, поцеловав руки колдуньи и с опаской посмотрев на Татьяну, быстро покинула это место.
   - Это ты дочка, пришла значит – с ноткой недовольства, сказала старуха.
   - Я пришла вовремя, как Вы мне сказали, но дверь была заперта…
   - Знаю, знаю – проворчала целительница – у меня был приём, устала я что – то. Может, завтра придёшь? У меня снадобье ещё не готово!
   Татьяна не ожидала этого. Оттягивать время для неё было наивысшей мукой.
   - Простите, но мне надо сейчас, очень надо, я так надеялась…- с дрожью в голосе ответила Татьяна и готова была зарыдать
   - Хорошо, но тебе придётся подождать! Ты готова?
   - Я готова – воскликнула, едва было не отчаявшаяся молодая женщина.
   - Ладно, пойдём – старуха запустила Татьяну в хату, заперлась, а потом они вместе спустились в помещение для сеансов.
   Татьяна села за стол как в прошлый раз, а старуха при свете лампады стала толочь какие – то травы, смешивая их, потом пробуя на вкус, снова добавляя что – то нужное. Занятие это не интересовало Татьяну, больше из головы не выходило, лицо той женщины, искажённое горем. Наконец, Татьяна решилась спросить.
   - А кто эта женщина, что была у Вас? Вижу, она серьёзно больна?
   - Зачем тебе знать это – сурово отрезала старуха, и её зелёные как зелье глаза стали сверлить Татьяну.
   Молодая женщина почувствовала себя неуютно и пожалела о сказанном.
   - Извините – произнесла она тихо.
   - Она больна своим горем! У неё больна дочь, болезнью проклятия своих предков.
   - Что это за болезнь?
   - Молодая ты ещё, а знать много хочешь – ворчала колдунья – не знаю, как её врачи называют, и знают ли про неё. Только в старину у нас это не болезнь вовсе была, а дьявольской отметиной называлась. Солнце для таких людей опасно и убить может, словно нечисть, какую. В давние времена поговаривали, когда рождались дети без волос и лягушечьей кожей, то убивали их и хоронили особо. А если и вырастали такие дети – уроды, то кровопийцами становились, крови им человеческой не хватало, чтобы самим  не умереть.
   С ужасом в душе, Татьяна начинала догадываться о ком идёт речь. Она вспоминала образ Камиллы и слова старухи всё больше подтверждали её заключения.
   - Мне кажется, эту девочку зовут Камилла? Это правда?
   - Правда – удивилась колдунья – ты видела её?
   - Да, уже два раза: полгода назад вместе с её отцом и три дня как прошло, когда я впервые была здесь. Она перебежала нам дорогу и напугала нас, но так и не отозвалась на мои крики.
   - Ну, раз видела, тогда больше не испугаешься её вида, а вот отец у неё сущий дьявол, его многие в округе боятся, жену свою всю извёл, от таких, подальше держаться надо. Говорила я Илоне, что помочь могу, а она отказывается, любит сильно мужа своего!
   Время мучительно тянулось в подземелье, где знахарка готовила рецепт счастья для Татьяны. Ради него Татьяна готова была терпеть и ждать хоть целую вечность. Наконец, старуха облегчённо вздохнула, высыпала из широкой ступки снадобье в кожаный мешочек и, протянув его Татьяне, сказала.
   - Ступай  дочка, уже поздно, провозилась я долго, прости старуху! Теперь всё готово, жди, появится у тебя малыш, очень скоро появится. Не забывай добавлять его каждый вечер, средство это верное и скоро помочь должно. Снадобьем эти ещё моя бабка от бесплодия лечила, сможет твой муж тебя осчастливить!
   Татьяна взяла мешочек и спрятала его у себя на груди, дала деньги знахарке и ланью выскочила из старухиной хаты устремляясь,  домой. Между тем стемнело, быстрые ветра пригнали с собой холодную мглу. Пытаясь скорее выбраться из этого богом забытого места, Татьяна второпях свернула не на ту дорогу и, пройдя уже приличное расстояние, поняла, что заплутала. Мысли о муже, притупили  интуицию и память, никогда доселе не подводившую её. Остановившись, Татьяна поняла, что шла долго и в другом направлении. Место было совершенно незнакомым, находясь в прострации, она вышла на окраину посёлка, её окружали большие деревья, а вдалеке виднелись могильные плиты и покосившиеся кресты старого кладбища. Небо между тем начало прояснятся, обнажая полный отливающийся золотом диск луны. Вокруг не было ни души, лишь вдалеке, откуда она пришла тускло горели маленькие огоньки домов. Татьяна пошла обратно, она корила себя за беспечную мечтательность, которую позволила себе, воодушевившись от слов старухи. Ветер стихал, и всё отчётливее слышались звуки вступающей в права ночи. Вдруг Татьяну охватил необъяснимый ужас; она побежала, спотыкаясь в темноте о выбоины на дороге. Она чувствовала, что её преследует какое - то существо, и существо это было огромных размеров. Она закричала, и в эту секунду широкая ладонь накрыла её изящное личико, потом почувствовала укол, мгновение ещё и пейзажи ночи поплыли перед глазами; ничуть не сопротивляясь в могучих объятиях существа, Татьяна потеряла сознание.
   Когда Татьяна открыла глаза, то увидела голые ветви деревьев и чёрное небо, вышитое атласным узором звёзд. Вокруг не было никого, лишь ветер тихо колыхал кроны деревьев, и глухой лай собаки едва доносился издалека. Странно, но она не испытывала страха, только неприятные, немного болезненные ощущения внизу живота беспокоили её. Она приподнялась, до конца не осознавая, что с ней произошло. Взглянув на часы, Татьяна вспомнила о муже, хватилась мешочка, он был на месте. Было около одиннадцати вечера, так поздно, она домой не возвращалась никогда. «Как теперь оправдаться перед Олегом?» Она осмотрела себя; ни ссадин, ни ушибов не было, был слегка запачкан её светлый плащ, потрёпаны волосы и стёрта косметика, которой она почти не пользовалась. Вскочив на ноги, Татьяна бросилась бежать на лай собаки и через несколько минут нашла ту самую дорогу, которая вела домой. Она шла и думала, что с ней могло произойти за этот час, что она была без сознания. Татьяна знала, точно, она запомнила время, тот час, когда догадалась, что заблудилась. Она никогда не ошибалась в цифрах. А, потом случился  провал, какое – то существо низверглось вместе с ней в преисподнюю. Татьяна бежала домой, попутно размышляя, что же с ней могло произойти. Вот она пролетела мимо знакомого места, дома, где жила Камилла и вдруг, её объял всепроникающий ужас; Татьяна на мгновение оцепенела. Кадры, которые слагались всё больше в отчётливую картину в её просветлённом мозгу, ужасали и приводили в отчаяние. Словно воссоздавая заново свой сон, она видела отца Камиллы, который проникал всё глубже и глубже в её тело, душу, но нежно, без грубости, без насилия.
   «Боже», проговаривала она в себе, «меня изнасиловали, а я ничего не почувствовала, я спала!»
В это мгновение, бедная женщина, готова была покончить с собой; она не допускала и мысли, что подобное может произойти с ней, в помутневшем рассудке сквозили мысли о самоубийстве; «пойти и утопиться прямо здесь или броситься с плотины?  Не испытав счастье материнства? Навсегда оставить безумно любящего её мужа, причинив ему столько горя? Жизнь ведь не заканчивается на этом? Я здорова и молода, и красива! Я только начинаю жить, я готова родить ребёнка! А, что ели это существо, сделало страшное и…» Татьяна прогоняла эти мысли, призывая на помощь веру, в то, что она безупречно запланировала. « А, может всё образуется, и ничего не говорить Олегу, ведь как он узнает?». Последняя мысль понравилась ей; главное, теперь объяснить своё позднее возвращение! 
   Олег ждал жену у подъезда, он сильно нервничал, в голове закрылась мысль об измене. В этот раз Татьяна ни о чём не предупреждала его, что придёт поздно. Он думал о её любовнике, но никак не мог представить, кто это был. И, если он был, то она его не любила - это явно, ибо весь свой пыл и свою любовь она дарила ему…Он не мог упрекать Татьяну, что она не любила его, скорее… Теперь Олег, стал сомневаться в своей полноценности как отца, и участившиеся запоздания жены рассматривал не иначе, как её желание забеременеть на стороне. Он метался в горячке, полагая, что сам вынудил свою жену, отдаться другому мужчине, только, чтобы осчастливить её ребёнком. Гнев, ревность, сострадание, досада и вера на грани безумия, боролись друг с другом в воспалённом мозгу Олега; он не знал, как встретит Татьяну, что скажет своей любимой жене. Время для него тянулось мучительно долго, а Татьяна всё не появлялась; ему даже казалось, что он её может потерять навсегда, и тогда планам его жизни не осуществиться никогда. Наконец, издалека, он услышал милый сердцу тембр голоса.
   - Олег – радостно закричала Татьяна, и с разбега бросилась в объятия мужа, чуть не сбив его с ног.
   - Где ты была – заорал Олег, заламывая ей руки – я тут с ума схожу!
   - Мне больно, пусти! Я шла к тебе, я заблудилась!
   - Где ты шлялась? С кем? Загулялись, так, что заблудились? – рычал Олег, и его приятное лицо исказила гримаса злости.
   - Нет, милый, я ходила по делу, по нужному для нас обоих делу – пытаясь вырваться из клешней мужа, кричала Татьяна.
   После этих слов  жены, которые показались ему лживыми, он так тряханул Татьяну, что она лишённая сил опустилась на колени. Она заплакала и, расстёгивая плащ, достала мешочек.
   - Вот, смотри! Я ходила за этим – всхлипывая, промолвила Татьяна.
   - Что это – несколько успокоившись, ответил Олег.
   - Средство, которое поможет нам стать счастливыми. Я ходила за ним на окраину посёлка, а потом, когда возвращалась домой, заблудилась в темноте. Я тебе всё расскажу…
   - Пойдем домой – приказал муж Татьяне.
   Олег помог ей подняться и супруги поднялись домой, чтобы, наконец, снять все сомнения.
Татьяна долго и подробно рассказывала мужу о своём решении пойти на этот шаг. Она применила весь дар своего убеждения, всю свою способность внушения и чары – прирождённое орудие каждой женщины, которое у неё было самым совершенным. Олег внимательно слушал свою жену, порой восхищаясь и в тоже время, не понимая её смелости и правильности совершённого поступка. Опасения развеялись, любовника у неё не было, и он был рад, как ребёнок, когда узнал об этом. Когда Татьяна закончила, он поверил, что она чиста и открыта перед ним. И, если чем была виновата, то тем, что не сказала ему всё сразу, не доверилась, побоялась, усомнилась, что безумно любящий её человек ничего не поймёт. Олег простил и понял свою жену, и согласился принимать снадобье старухи, со всем величием своей любящей души. Страсть любить, загорелась в них с новой силой, но он так и не узнал, что Татьяна была изнасилована.
   Оставалось два дня до отъезда. Олег и Татьяна должны были пройти ещё одно небольшое обследование в местной больнице, перед тем как уехать в столицу. Они сдали все анализы, и когда пришли за их результатами остолбенели от внезапно обрушившегося на них известия. Татьяна была беременна. Планы в одночасье поменялись. Отпуск молодые супруги уже проводили на живописном побережье тёплого моря, и всякий раз, провожая солнце, уходящее в спокойные волны солнце, благодарили судьбу за подаренное им счастье. Когда они вернулись, то время ожидания своего первенца заполнили своим неиссякаемым энтузиазмом к работе, заботой и любовью друг к другу и, особенно к малышу, для которого заранее стали приобретать всё необходимое. Беременность протекала хорошо, без осложнений.
   И вот настал день родов. Это случилось ранним суровым декабрьским утром, когда необычный для этих мест мороз, казалось, парализовал жизнь в городке.
   Олег ожидал рождение первенца в роддоме, ночью у Татьяны внезапно начались схватки и он поехал вместе со своей женой. Он волновался, как бы волновался любой мужчина, ожидающий радость, и бремя, и статус, и крест отцовства.
   Татьяна с трудом вытолкнула плод, боли были сильнее её; она, потеряв сознание, не успела увидеть рождённого ею дитя. Она очнулась от ужаса, пришедшего к ней во время обморока, что – то было не так, и Татьяна обо всём догадалась. Побледневшие лица врачей смотрели на молодую мать потерянным взглядом.
   - Принесите мне моего сына – нечеловечески закричала Татьяна – я хочу его видеть, он мой сын – и в нервном припадке вскочила с кровати. Врачи тотчас уложили её обратно и вкололи успокаивающее.
   - Принесите мне его, принесите – ослабшим голосом повторяла бедная мать.
   - Он очень слаб, ребёнку нужны другие условия, мы поместили его в изолятор – дрожащим голосом ответил врач.
   Через несколько минут Татьяна погрузилась в глубокий сон. Олега попросили вернуться домой и ни о чём не беспокоиться. Ему объяснили, что ребёнок должен пройти положенный карантин, и что через несколько дней он сможет увидеть своего сына. Сомненье закралось в сердце Олега и оставалось только ждать, что беда обойдёт их стороной.
   Прошло три дня и Татьяну подпустили к своему ребёнку. За это время она готовила себя к самому страшному – пережить горе, найти в себе силы не сойти с ума, от осознания, что родила  ребёнка с неизлечимой болезнью заклеймённым, проклятием здешних мест. Татьяна долго плакала, увидев своего сына; он был без очевидных уродств, только его тонкая розовая кожа, туго натянутая на маленький скелетик, без пушка волос на головке и ноготков на конечностях, таила в себе пугающую всех, всех неведомую болезнь. Акушерки осторожно обращались с ним, боясь подхватить заразу.  Вскоре Татьяна привыкла к нему и стала кормить его грудью. Ребёнок настолько заглатывал соски матери, будто хотел высосать всё молоко из груди. После таких кормлений Татьяне становилось плохо, кружилась голова, и ей самой требовалось кормление. Одна из акушерок, заметив прожорливость больного ребёнка, по неосторожности назвала его вампирёнышем и, вскоре, это название приклеилось к нему и весь медицинский персонал роддома, и другие роженицы стали втайне от матери называть его эти прозвищем.
   Татьяна упорно не соглашалась пускать Олега к ней; она понимала, что это могло быть концом их любви, их брака, что муж бы никогда не простил ей того обмана. Время шло, и смысла скрываться за стенами роддома уже не было. За несколько дней до выписки, Татьяна пустила Олега к себе.
   Слухи раньше доползли до Олега, чем он сам увидел не своего ребёнка. Он начал пить и за эти три недели в тяжелейших муках и страданиях принял своё решение - покинуть это проклятый городок раз и навсегда. Олег не хотел видеть ребёнка и поэтому, когда пришёл к жене, сказал лишь одну фразу.
   - Избавься от этого выродка любыми путями и приезжай вслед за мной; может, мы ещё сможем построить наше счастье сначала! Попробуем вместе забыть этот сон!
   Сказал он эти слова холодно и брезгливо, стараясь не смотреть в залитые от горя слезами, глаза своей жены. Потом Олег ушёл, и перед Татьяной образовалась пустота, в которой ждало её смертельное одиночество. Спустя пару дней её выписали вместе с ребёнком. Теперь молодой матери казалось, что от неё отреклись все, мысль о собственной ненужности всё больше вгрызалась в сознание. Татьяна осталась одна, при этом окружающие стали относиться к ней с опаской, сторонились её общения и бросали презрительные и боязливые взгляды на женщину, родившую вампира. Ей стало невыносимо плохо. Она попыталась связаться с мужем, и ей удалось это. Олег не отрекался от своей жены, он хотел только одного, чтобы Татьяна избавилась от вампирёныша. Прошло ещё несколько недель, Татьяне стало совсем невмоготу, даже её подруга Марина отказалась приходить к ней. Она боялась людской молвы. Между тем, у ребёнка, всё отчётливее проявлялись признаки болезни. Он стал покрываться маленькими пузырьками, которые не заживали и переходили в открытые язвочки, причиняющие ребёнку жуткие боли. Средства, прописанные врачами, помогали ненадолго, и ребёнок мучился снова. Тогда то, Татьяна вспомнила про колдунью, и про ту женщину – мать Камиллы, у которой дочь была больна тем же недугом. В один из холодных январских дней, тепло, хорошо закутав в одеяльце вампирёныша, несчастная мать пошла к старухе.
   В очередной раз, пройдя этот судьбоносный путь, Татьяна не обнаружила старухи на месте. В её хате поселились другие жильцы, которые толком сказать о знахарке ничего не могли. Говорили наперебой: одни утверждали, что она уехала далеко отсюда, другие, что умерла, но каждый из них не мог сказать точно. Старуха будто испарилась, словно и не было её вовсе, только осталась Татьяна, а на руках её больной ребёнок.
   Теперь отчаяние полностью завладело молодой матерью, она шла, не видя дороги, как тогда, когда счастливая возвращалась домой со старухиным зельем к мужу. И опять заблудилась, на этот раз она вышла к замёрзшей реке. В этом месте лёд был крепким, Татьяна, не помня себя, продолжила по нему путь. Вдалеке виднелась почти достроенная плотина, в это лето намечался её пуск. 
   - Как хорошо, что большую часть работ мы успели сделать, мы её почти закончили – сама с собой говорила Татьяна – теперь надо пробовать строить другую плотину, в другом городе.
   Вдруг она оступилась, эта была прорубь, свежая, ещё не застывшая, недавно прорубленная каким – то незадачливым рыбаком. Лунка была небрежная, больше обычного. Татьяна остановилась возле неё и стала всматриваться в отверстие, словно примеряя его к чему – то. В это мгновение, память Татьяны прокрутила всю её жизнь, со дня знакомства с Олегом до настоящего дня. Она думала об Олеге, его слова как демоны грызли её мозг, душу и сердце. Мать стала распеленывать ребёнка. Вампирёныш спал, и лишь, когда остался на морозе совсем голеньким, то, проснулся. Он смотрел на неё жадными глазёнками и протягивал руки к груди  матери, стараясь утолить свой нечеловеческий голод её молоком. Татьяна было уже невыносимо снова чувствовать его рот на своей груди, которая всё больше сохла. Холод и ветер, вампирёныш, казалось, не чувствовал совсем.
  Татьяна, схватив его за ноги, резко окунула в прорубь. Головка ребёнка погрузилась в ледяную воду, только плечи не мешали ему войти полностью. Она держала его так, надеясь, что он скоро захлебнётся. Но Вампирёныш дергал ногами и пускал пузыри, словно с рождения был приспособлен к жизни под водой. Татьяну это ужаснуло; ей теперь думалось, что она действительно родила чудовище. Собрав все силы, несчастная мать стала пропихивать тельце ребёнка. Острый лёд как бритва, резал его тонкую кожу; вода багровела от крови. Наконец, с большим трудом, Татьяна протиснула вампирёныша под лёд и, упав, начала издавать сумасшедший вопль. Её охватил припадок безумия, она лежала возле проруби и поглядывала в отверстие, как будто боялась, что ребёнок может вынырнуть. Татьяна пролежала несколько часов и рыдала, произнося бессвязные фразы. Когда темнота окутала реку, она покинула то место, где совершила страшное преступление. Разум понемногу возвращался к ней. Татьяна  сделала то, о чём просил Олег, она выполнила его просьбу, теперь он может спокойно планировать своё счастье. Осталось, сделать последнее, чтобы её муж навсегда забыл о том кошмаре, который она причинила ему, поддавшись не весть взявшемуся, откуда легкомыслию. Она направилась к плотине, чтобы навсегда  искупить свою вину.
   Татьяна что – то сказала охране, они её знали и пропустили. Случалось часто, что инженеры наведывались на стройку в неурочное время, чтобы что – то проверить. Она выбрала неприметное место. Татьяна вскарабкалась на заграждения и сама того не ожидая, поскользнувшись на обледеневшем бетоне, с огромной высоты сорвалась в реку. Всё было кончено; она не издала ни звука. Труп красивой молодой женщины ещё долго бился о бетонные плиты плотины, пока, наконец, его не унесло сливной волной далеко вниз по течению.

   Через несколько месяцев, от нервного истощения умер муж Марины, а его жена не пережив горя, покончила с собой. В конце лета того же года, плотину пустили в строй, городок стал разрастаться и в него приезжали всё новые молодые пары.