9, 52 Контакты с покойниками

             Получил я от мамы и сестры письма. Мамино письмо читать было трудно. Написано оно корявым почерком, дрожащей рукой и с множеством ошибок. Она ни на что не жаловалась, желала мне всего хорошего, сильно скучает по мне и т.д. Но я понял то, о чём она не писала. Она настолько измучилась нервными болями, что уже находится в таком тупике, из которого выйти можно только через смерть. Сестра писала, что мама уже не встаёт с постели и стонет даже во сне. От её стонов и мучений измучилась моя сестра и её дети. О том, чтоб применять наркотики, как обезболивающие средства, не может быть и речи, ибо в нашем роду наркотики являются рвотным средством для души.
              Для разных людей разные вещи являются рвотными средствами – разные вещи вызывают тошноту. Биологическое тело реагирует тошнотою желудка на отравляющие средства. Но бывает тошнота душевная, когда отравляющим средством для сущности является дурной поступок свой или чужой. Это иммунитет, это защитная функция сознания. Есть ещё тошнота и духовная – это иммунитет совести. Не может стать хулиганом, алкоголиком, развратником, преступником, наркоманом или извращенцем  человек, который воспитывался в нормальной семье, ибо этого человека всегда будет тошнить при виде разрушения моральных ценностей. Тошнота душевная и духовная – труднопереносимые ощущения. От тошноты биологического тела можно избавиться, вызвав рвоту и промыв желудок. От тошнот душевной и духовной лечит только Время, но не полностью. Осадок на душе останется и изменит энергетическую структуру человека.
              Против моей воли, подспудно и подло мои враги иногда поили меня приворотными, отворотными и другими зельями. Об этом я узнавал сразу же, как только проглочу такое зелье. Ужасная душевная тошнота подсказывала мне о том, что я проглотил отраву душевную, или духовную – срабатывал иммунитет сознания. Мой организм боролся и побеждал, но горе было тому, кто пытался на меня воздействовать магическими средствами – Высшие Сферы наказывали его в автоматическом режиме.
              Мамино письмо повергло меня в глубокое раздумье. Приняв решение, я отправил маме и сестре письма, а сам обратился к Всевышнему:
              – Я просил Тебя, чтоб мама не умерла по истечению определённого ей срока жизни. Ты выполнил мою просьбу, но за это моя мама наказана, ибо все те годы, которые она прожила после того, как закончился ее срок пребывания на земле, она прожила в ужасных мучениях. Теперь я прошу Тебя, дай моей маме отдых – забери её к себе.
              Я получил от сестры телеграмму о том, что наша мама умерла 30 мая 1992 года. У меня не было возможности приехать на Дальний Восток в Харпичан на похороны мамы. Через пару недель я получил от сестры письмо и свидетельство о смерти мамы с медицинским заключением. Мама умерла от обширного склероза. Сестра писала:
              «Произошло какое-то чудо. Мама утром встала с постели совершенно здоровая и весёлая. Она ходила даже без тросточки. Она десять дней ходила по улице, разговаривала с людьми и улыбалась. Она говорила, что чувствует себя как в раю. Однажды утром она не проснулась. Она была мертва. На её лице была счастливая улыбка. В тот же день я маму и похоронила».
              Всё сходится. Маму болезнь перестала мучить как раз в тот день, когда я попросил Всевышнего, дабы Он забрал её к себе.
              После смерти биологического тела моя мама попала в Мир Мечты. Это награда! Чрезвычайно редко бывает, когда Небо предоставляет возможность умершему человеку попасть в Мир Мечты. Я был в Мире Мечты в гостях у мамы. Там я встретился со своей сестрой. Сестра тоже пришла в гости к маме. На окраине большого города стоял пятиэтажный дом. С одной стороны дома была улица. Вдоль домов проложена асфальтированная дорога с тротуаром, а с другой стороны дома было пшеничное поле. Пшеница была зелёной и невысокою, такою, какой озимая пшеница бывает в конце мая. Вот в этой пшенице и стоял в одиночестве пятиэтажный дом, в котором жила после смерти моя мама. Пшеничное поле расположено было с северной стороны дома. Вход в дом был со стороны пшеничного поля. Мама жила на втором этаже в двухкомнатной квартире. Квартира располагалась с левой стороны от лестничной площадки. Окна комнат и кухни выходили на улицу, на юг. Яркое солнце освещало оранжевые шторы на окнах. Мама была радостной и счастливой. Мы с сестрой недолго находились в гостях у мамы. Я часто навещал маму в этом доме, пока она жила в Мире своей Мечты.
Год моя мама жила в Мире Мечты, а затем она была переведена в Чистилище.
              В Чистилище всегда ночь. Здесь нет солнца, луны и звёзд. Здесь сплошная непроглядная тьма. Маленькие одноэтажные домики. На улице нет ни одной души. Улицы не заасфальтированы, грязны и слякотные. В своём домике мама жила в одиночестве. И в Чистилище я маму часто навещал. Наши встречи не были радостными. Мама два года жила в Чистилище. В Чистилище она очищалась от памяти своих греховных поступков при жизни в биологическом теле и от грязных мыслей. Ей уготована хорошая участь, коль она попала в Чистилище. Невозможно войти в Мир Бессмертия, не пройдя карантин в Чистилище, и не очистившись от ментальных шлаков.
             Последний раз я встретился с моей мамой ровно через три года после её смерти. Я был в городе Иловайске на перроне железнодорожного вокзала. Сюда я приезжал торговать у пассажирских поездов, ибо работы у меня не было, а жить как-то надо было. На станции стоял пассажирский поезд, а на перроне сновало множество людей. Моя мама стояла у здания вокзала в длинном белом платье. Края платья были у самой земли, а из-под платья видны были ступни босых ног. Я подошёл к маме. Мы начали разговаривать. Рядом с нами проходило множество людей, но никто на нас не обращал внимания. Мама мне рассказала то, что я должен был сделать. Это была не просьба и не распоряжение, а как необходимость. Одна женщина, из проходящих мимо нас людей, направилась к нам. Стояла тёплая погода, но женщина была одета так, как одеваются сельские жители в холодную пору года – на женщине были резиновые сапоги и ватник. Мама повернулась к ней, улыбнулась и сказала: «Наконец ты появилась. Я жду тебя, чтоб забрать тебя в Мир Светлый». Мама не попрощалась со мною. Мама и женщина повернулись и стали удаляться от меня, растворяясь в воздухе. Я сел в поезд и поехал своей дорогой, с небольшим сожалением по поводу того, что маму я больше никогда не увижу. Мне после этого довольно часто придётся бывать в Чистилище, но являться сюда я буду только для очистки своего сознания от шлаков. Хорошо то, что я появляюсь в Чистилище, не дожидаясь смерти своего биологического тела. Возможно, это делается затем, чтоб моя сущность не нуждалась в очистке сознания после будущей смерти моего биологического тела.
            Однажды ко мне явился мой двоюродный брат Геннадий. Прошло уже девять лет после того, как он умер. С тех пор я не видел его ни разу. Геннадий сел в кресло и глубоко задумался. Мы с ним почти не разговаривали. Геннадий был озабочен положением, в котором оказалась его дочь Елена. Я ничего плохого о Елене не слышал. На второй день я приехал в Новотроицкое и спросил у Лили:
            – Что с Леночкой?
            – А ты откуда знаешь? – удивилась вдовствующая жена Геннадия.
            – Ничего я не знаю. Генка вчера ко мне пришёл. Он сильно обеспокоен состоянием Елены.
            – Лену вчера забрала машина «скорой помощи» в больницу. Ничего страшного не произошло, обыкновенные женские проблемы. Выздоровеет и придёт домой.
Пришёл однажды ко мне покойный Иван Данилович. Он был обеспокоен ситуацией, сложившейся вокруг его наследства. Я поехал в Новотроицкое.
            – Что происходит вокруг дома Ивана Даниловича? – спросил я у Лили.
            – Ты откуда узнал? – спросила Лиля.
            – Меня прислал к тебе Иван Данилович. Он недоволен тем, что вы никак не поделите наследство.
            Через полгода меня снова побеспокоил Иван Данилович по тому же вопросу. Я снова был вынужден ехать в Новотроицкое. Меня обнадёжили, что вопрос с домом будет решён положительно. Прошло ещё полгода, и меня снова побеспокоил Иван Данилович. Он был крайне недоволен. На этот раз я поехал в Авдеевку к Юрию, старшему сыну Ивана Даниловича и спросил его о том, как решается вопрос с наследством.
            – Вопрос с домом решился благополучно. Дом мы уже продали, а я забрал половину стоимости дома. За эти деньги я купил себе музыкальный центр. Тебе нравится? – спросил Юрий и показал мне покупку.
           Меня стошнило от такого известия.
           У Юрия не было детей, и быть не могло по физиологичным данным, а его брат Геннадий погиб, оставив после себя двух детей – Елену и Сергея. Юрий жил обустроено и безбедно. Неужели нельзя было отказаться от своей части наследства в пользу детей Геннадия? Этого я понять не смог, как не могу понять эгоизм, зависть, жадность и стяжательство. Юрий похвалился мне и приобретёнными книгами:
           – Посмотри, какие редкие книги я купил!
           Книги действительно редкие и ценные по содержанию, но ни одна книга не была ни разу раскрыта. Книги были куплены для украшения квартиры.
           – Читал ли ты хоть одну из этих книг? – спросил я у Юрия. Юрий мне не ответил, но на лице у него появилось недовольное выражение. Я продолжил:
           – Ты купил ценные книги, но они стоят у тебя мёртвым грузом, а могли они быть куплены хорошим человеком, и принести человеку пользу.
Я уехал от Юрия и после этого больше никогда к нему не ездил – не могу пересилить себя.