***

Осталось около одиннадцати часов. Я выключаю надоевший будильник, хотя он не звонит уже несколько месяцев. Хочется спать, но яркий свет удушьем бьёт сквозь пыльные шторы. Если смотреть на луч солнца, пробивающийся между занавесками, то можно увидеть плотную завесу того, чем мы дышим. Яркая стена, которая никогда не меняет форму, но всегда в движении. Осталось чуть меньше одиннадцати часов. Болит голова.
Трудно заставить тело встать с кровати. Раздвинуть шторы – ещё труднее. Глаза открываются, только когда руки откроют дверь на балкон, и тело, сделав шаг, немного свесится, согнувшись в груди. Чуть странно одной из первых картин после сна – увидеть асфальт метрах в двадцати пяти – тридцати от себя. Я жду освежающего ветра, но его нет. Асфальт тоже чего-то ждёт. Может быть, он ждёт меня? Недавно он дождался какого-то алкоголика из соседнего подъезда. Сейчас от него, наверное, не осталось и воспоминания.
Зачем же я проснулся?... Ах, да – за тем же, зачем и вчера. Зачем и все эти месяцы.  Я спешил на работу. Всё утро меня трясло, я не мог погрузиться в сон, и не мог проснуться. Я опаздывал. Паршивые сны, они всегда приходят под утро. И – я начинаю бежать, опаздывать, не успевать, снова бежать, оказываться в каких-то местах, спешить из них выбраться... Спешить, спешить… Да никуда я не иду, чёрт возьми…
После безуспешного выветривания ночных осколков из своей памяти, я иду к холодильнику. Иду, который день, зная, что там ничего нет. Открываю дверь. Там действительно ничего нет. Во всяком случае, съедобного. Ну и чёрт с ним. Как обычно, завариваю чай, чтобы живот так сильно не скручивало. Усаживаюсь в кресло. Медленно выпиваю. Медленно. Лень слегка отстаёт, и я немного шарю по шкафам, в поисках избавления от голода. Всё равно она берёт своё, и я опять сажусь в кресло. Пока не станет совсем плохо, можно ничего не делать.
Осталось десять с половиной часов. Приходит понимание, что от этих опостылевших забот по набиванию желудка мне не отвертеться. Руки судорожно рыскают по консервным банкам, просроченным лет пять назад, по заплесневелому хлебу и грязным, непонятно чем заваленным шкафам и ящикам, в общем – там, где они ищут ежедневно, в какой-то дурацкой надежде, что за эти месяцы они чего-нибудь да упустили. После нескольких минут наступает ужас – мне придётся идти в магазин.
Перед этим надо бы немного отдохнуть, но живот совсем не щадит своего хозяина. Я надеваю кроссовки, забыв надеть что-либо поверх трусов, но замечаю это лишь после десятиминутного завязывания шнурков. Глубокое разочарование. И злость. Я пытаюсь надеть шорты не снимая кроссовок. Через пару минут, совсем запутавшись ногами, я понимаю, что идея была не очень хороша. Теперь даже не понятно, как снять всё это…
Каждый день – я точно знаю, сколько времени осталось, не смотря на то, что каждый раз – по-разному. Сейчас ещё долго… Я пытаюсь держать баланс между растягиванием времени посредством продолжительной прогулки до магазина, находящегося в пятидесяти метрах от моего дома, и диким голодом, который уже будил меня сегодня пару раз под утро.
Возвращаюсь – как правило, быстрее – еда уже в руках. Какие-то замороженные овощи. Сковородка, масло… Масла нет. Подливаю воды. Побыстрее, давай… Соли – навалом, но я забываю об этом. Полупрожаренные несолёные овощи уже во рту. Победа. Осталось около десяти часов.
 День подходит к разгару. То самое время, когда на улице нет ни детей, ни их родителей, нет вообще ничего. Постояв немного на балконе, можно подумать, что все умерли, или время остановилось. Эта мысль пугает меня, и я поглядываю на часы. Сначала на одни, потом на другие. Убеждаюсь, что секундная стрелка идёт, мерцает двоеточие на электронных часах. Хотя, часы – всего лишь механизм, он может работать, а время может остановиться, и больше не идти. Я замечаю расположение тени на асфальте и наблюдаю за ней. Через некоторое время я забываю, где она находилась, и мне уже не понятно, происходит ли движение солнца на этой опустошённой улице. Это очень странно – времени не существует, но мне осталось ещё около девяти с половиной оборотов длинной стрелки.
Вступивший в полную силу день являет безысходный отрезок безвременья, когда уже невозможно почувствовать, сколько времени прошло, или сколько осталось. Можно только миллион раз смотреть на часы, и миллион раз не понимать, чем последующая секунда отличается от предыдущей. Я сижу в кресле уже столько-то секунд. Надо сменить обстановку. Ложусь рядом с ним на прохладный пол. Проходят ещё секунды. Я начинаю уставать, и переползаю в другую комнату. Затем на кухню. По полу стелется запах из помойного ведра. Его надо выбросить, но в голове – такая пелена, что я просто лежу и вдыхаю протухшие продукты. Надо сменить дислокацию. Я встаю и слышу звук, доносящийся снаружи. Звук – признак жизни! Я не один, значит, я не один! Мой глаз чуть ли не полностью вкладывается в дверной глазок, но там – пусто. Я выбегаю, и слышу звук уходящего лифта. Быстрее…
Прошло всего несколько секунд, как я закрыл за собой дверь, пробежал через комнату и ворвался на балкон. Неумолимые секунды никуда не идут. Из подъезда никто не выходит уже раз, два… десять... восемнадцать… сорок шесть… девяносто три… Я не мог опоздать! Не мог…
Вдруг раздался выстрелом звон телефона. Я даже сначала удивился, и не понял, что это. Он звенел довольно долго, этот первый звонок. Второй звонок вывел меня из оцепенения, и я бросился в комнату с балкона. На первом же шаге я споткнулся и ударился коленями об пол. Пытаясь справиться с дикой болью, я услышал третий звонок. Судорожно, резкими толчками проползти, протолкать тело дальше, к выходу из комнаты, где телефон уже в четвёртый раз…
– Алло!
Но в телефоне – лишь короткие гудки. Снова неудача! Я уселся на полу с телефоном в руках. Перезвонят, они перезвонят! Иначе и быть не может. Если человек не взял трубку с первого раза, возможно, неверно сработал аппарат на телефонной станции, и соединил не с той линией. Поэтому, надо всегда звонить дважды… А если это я – ошибка, и мне позвонили лишь благодаря ошибке телефонного устройства? А если это из какой-то государственной конторы, в которой на всех наплевать? Не успел взять трубку – пошёл к чёрту?!
Набирая номер службы времени, я понял, что и их отсчёт тоже не особо много значит, однако, судя по электронному голосу, мне осталось около девяти часов.
Звонить в «Скорую помощь» или «Службу спасения» как-то неудобно. А позвонить – больше некому. После некоторых раздумий – номер наугад. Долгие безрезультатные звонки…
Я выхожу из квартиры и звоню в первую попавшуюся дверь. Звоню. Ещё раз. Проходит время. Звоню. Звоню… Ребёнок в школе, родители на работе – успокаиваю я себя. Другая дверь, звонок. Бабка в поликлинике?.. Другая дверь – что?! Ну что?! Где они все?! Другой этаж. Да, надо сходить на другой этаж. Закрыв дверь и выйдя на лестничную площадку, я прислушиваюсь. Ни хлопанья дверей, ни движения лифтов. Только после моего нажатия на кнопку, начинается гул. Вскоре открываются двери. В лифте – кнопка наугад. Проходит время – опять – столько-то секунд. Первый попавшийся звонок. Я звоню и звоню. Никого. Нарастающее беспокойство отдаётся эхом крика по лестничной клетке.
Вдруг, дверь открывается. Я застыл как вкопанный. На меня смотрит какая-то девушка моего возраста.
– Привет. Это ты звонишь соседям? Я слышала, как ты звонил, так долго… Ты кричал?..
При виде живого человека, я потерял дар речи. Живого, говорящего человека, не бездумно отсчитывающего в пустом магазине сдачу, а мыслящего, анализирующего, задающего вопросы.
–  Я тебя знаю. Ты живёшь ниже. Тебе чего нужно-то? Чего молчишь?
Значит, время всё-таки идёт. Идёт.
– Может, зайдёшь? Посидим… А то я уже с утра не могу ничем заняться…
– Н-нет. Я…
При нажатии кнопки вызова, лифт открылся сразу. Один шаг, ещё одно нажатие. Я был испуган, обескуражен, подавлен собственной глупостью перед другим человеком, и всё же – я ликовал. Оно идёт, идёт! Мне осталось уже совсем немного! Когда лифт остановился на моём этаже, я, исполнившись хорошего настроения, решил спуститься во двор и пометить тени. Выбрав ту, на которую я смотрел с балкона, я поставил на её границе со светом камень. Поиск других камней немного затянулся, и я поправил первый камень, чтобы не гадать, сдвинулась тень, или это я его криво положил. Таким образом, выстроив в линию три камня посереди дороги, я отправился домой. Лифт, дверь, квартира, балкон. Надо взять стул. Низко – не видно. Водрузив стул на какую-то рухлядь, я принялся смотреть. И ждать. Прошло уже пара минут с того момента, как я поставил камни. Тень не двигалась. Я начал смотреть на секунды. Одна, две, … много… Не изменившаяся ситуация подсказала мне, что ещё один живой человек вовсе не показатель хода времени. Она тоже могла попасть в ловушку, в петлю, или просто остаться вместе со мной в одной точке. Значит, теперь камни – не излишнее доказательство, а единственное! Главное – ждать. Но ждать уже не возможно. Каждая секунда выматывает.
Раздался звонок в дверь. Сердце начало колотиться быстрее, но я не сводил глаз с камней. Ещё звонок. Ещё. Ещё раз. Я не могу отойти, не могу! Хватит звонить! Хватит! Да кто же там?! Я сорвался с места и побежал к двери. Там никого нет. Наверное, звонили от лестничной площадки. Звонков уже нет, и я слышу шум приближающегося лифта. Быстро – ключи, ну же…
Когда я выбежал, долго не мог открыть общую дверь. Я вслушивался в удаляющийся звук, но не мог понять, куда направляется лифт, вверх или вниз. Не мог потому, что… какой-то странный гул… Это не лифт, это ещё какой-то звук, примешивается… Да. Звук всё громче и отчётливее. Он доносится снаружи. Кряхтенье большой машины. Уже близко. Закрыв дверь, я выбегаю на балкон. Сначала я увидел уже уезжающий трактор с цистерной, разливающий воду по пыльной дороге. И только потом я увидел то, что повергло меня в ужас. Все три камня валялись на дороге совершенно в других местах. Водитель их даже не заметил. Один из камней раскрошился на мелкие кусочки, другой отнесло струёй воды к тротуару. Третий камень просто лежал. Но, вот только не там, где я его оставил.
В ужасе, я катаюсь по полу. По всей видимости, проходит время. Немного успокоившись, я вспомнил одну маленькую деталь. Девушка, которую я сегодня видел – она сказала, что тоже не может ничем заниматься, причём с самого утра... Это было как откровение. Неужели… Она – тоже?!..
У меня стали трястись руки. Непослушные, но всё же они открывают двери и вызывают лифт. Нажимают на кнопки. На нужном этаже я звоню в ту же квартиру, надеясь, что выйдет та же самая девушка. Я не могу столько звонить, чёрт возьми, откройте же, кто-нибудь!
Дверь открывается не сразу, как и в прошлый раз, но теперь оттуда вылезает жирная морда, с отвратительно накрашенным лицом.
– Чего нужно?
– Простите, у вас нет ощущения, что сегодня время – стоИт?
– Ты что, придурок?!
– Как зовут девушку, живущую на этом этаже, как её зовут?! Мне нужно знать,  скажите! В какой она квартире?!
 Дверь поспешно захлопывается. Я бы подождал, пока эта мерзкая скотина уберётся в свою берлогу, но знаю, что такие люди будут смотреть в глазок до последнего. Поэтому сразу же звоню в соседнюю квартиру. Несколько раз. За дверью происходит какой-то разговор. Дверь опять открывается. Теперь там стоит она. Та, кто утром так и не смогла ничем заняться. Я решаю начать первым.
– Привет, как тебя зовут?... Меня Александр зовут, я приходил к тебе! Могу я войти? Могу я с тобой поговорить? Или если хочешь, мы можем пойти куда угодно, только, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить!
Под высказываемые неодобрения жирной рожи, я всё же проследовал в квартиру, как оказалось, Анны. Это медленное шествие ещё больше затянуло ту вечность, в которой я оказался. После того, как дверь закрылась, я снова начал что-то говорить скороговоркой, но Анна меня попросила разуться, и пройти на кухню. Да чёрт возьми, не нужна мне твоя кухня! Но, только после залития воды в чайник и установки оного на плиту, она приготовилась слушать. Ну как так можно, я же за помощью пришёл!
– Ты тогда сказала, что с самого утра не можешь ни чем заняться. Что это значит?
– А ты забавный. Почему тебя это так интересует?..
– Просто ответь на вопрос, пожалуйста! – начинаю нервничать.
– Я так сказала потому, что миллионы людей себе не могут найти себе дела, когда стоит вот такая жара, и некуда или не с кем пойти, или некого пригласить из друзей.
– Миллионы?! – вот этого я никак не ожидал – Но, ведь, там никого нет! Я на улице был, и в магазине, и квартиры обзванивал, и по телефону…
– Я имею в виду, что людям бывает скучно. Ведь именно поэтому ты пришёл?
– Да! И я хотел…
– Ну ты и нахал, вот так приходить, нашёл себе развлечение, соседку достать хотел, что ли, ха-ха?...
– Да нет же… я… У тебя нет ощущения, что время встало?
– Конечно есть! Поэтому я с тобой и разговариваю.
Даже не знаю, что меня поразило больше. То ли, что я нашёл ещё одного запутанного во времени человека в своём же доме, то ли её осведомлённость об этом как причина разговора со мной. Пока я думал над этим, моя собеседница удалилась в туалет. Я стал разглядывать обстановку. Плита, закипающий чайник. Посудомоечная машина. Микроволновка. На ней не работают часы. Хм, а сколько сейчас времени? Мои наручные часы остались дома. Стоящий будильник на холодильнике не работал. Уже давно.  Но больше всего меня поразило то, что висящие на стене часы с маятником не имели стрелок. Они были отломаны у самого основания. Маятник медленно отсчитывал секунды. С каждым щелчком волосы на моём теле поднимались дыбом всё больше и больше. Я ринулся в коридор. Не найдя там часов, я сунулся в первую попавшуюся комнату. Диван, стол, шкафы, множество мелочей. Часов среди них не было. Ужас погнал меня в другую комнату. Вскоре, я выбежал и оттуда, столкнувшись с Анной в коридоре.
– Время! Сколько время?! Сколько?! Отвечай!
– Да я понятия не имею…
– Слушай, ты сказала, что тоже запуталась во времени, но как ты отмеряешь его ход, если у тебя нет часов? Если у тебя их нет, то ты не можешь знать, сколько прошло и сколько осталось! У тебя есть часы?
– На холодильнике…
– Будильник сломан! Ещё!
– У меня были наручные часы, н-но… Они… не работают…
– Так как ты считаешь время?!
– Никак. Я его не считаю.
Простота ответа вместе с его нелогичностью перевернули весь привычный уклад.
– Так не бывает. Так нельзя. Так можно сойти с ума!
– Да что ты!
– Если просто сидеть всё время и не наблюдать за ходом времени, не ждать чего-то, чего-то прекрасного, дуновения жизни, того, что выведет тебя из небытия, то можно сойти с ума, не зная, сколько прошло, и сколько осталось. Так не возможно, можно просидеть всего две минуты – и испытать целую вечность, и, испытав её – не зная, сколько осталось, можно сойти с ума, напрочь сойти с ума!
– А ты не пробовал чем-нибудь заняться?
– Как можно чем-то заниматься, если ты попал во временную яму? В дыру, из которой нет выхода? Есть лишь два состояния – жизнь и смерть. Мёртвые ни чем не занимаются. Они мертвы. Понимаешь?
– Но мы-то – живы. Мы – живы!
– Откуда ты это знаешь?
– Слышишь, как свистит чайник?
– Да.
– Минуту назад он не свистел. Значит, время идёт.
– Нет, чайник это такой же механизм, как и часы. Его функционирование – не подтверждение хода времени.
– А что есть ход?
–  Не знаю, какая-то определённая скорость перемещения всех тел пространства. Мы знаем, что время связано с  пространством. С гравитацией. Так же, мы знаем, что скорость движения Земли вокруг солнца где-то около тридцати километров в секунду, и поэтому тени должны двигаться. Но, вдруг, время замедляется, в космическом масштабе. Земля теряет скорость, начинает медленнее вращаться, всё пропорционально какому-то коэффициенту. А механизмы, созданные человеком, продолжают работать так, как и работали раньше. Часы показывают те же секунды, автомобиль проезжает то же расстояние с той же скоростью. Человеческий мозг продолжает работать так, как и раньше. Но, теперь, вся Вселенная крутится медленнее. Получается, день – длиннее.
– А-а, в сутках – двадцать пять часов?
– В общем, да. То есть нет! То есть, есть небольшой нюанс. Время неоднородно. Наступает момент, и коэффициент изменяется. Время идёт быстрее. Догоняет. Как буд-то, сначала катишь огромный камень в гору, а потом – с горы. В сумме получается – тот же промежуток, что и по ровной дороге. Только вот пройтись пришлось побольше. Так и со временем. В итоге у тебя двадцать четыре часа, но прожить пришлось…
– То есть, половина дня больше, чем другая половина? Или… медленнее?
– Именно. Несравненно медленнее. Невыносимо больше. Я столько раз уже, я который месяц это…
– Знаешь, что… – хозяйка квартиры по-хозяйски закатила глаза – У тебя богатая фантазия. Именно поэтому с момента нашей встречи время идёт быстрее.
– Да?! – возликовал я – ну и сколько сейчас время?!
– Я тебе не скажу. Представь, что его нет. Разве ты не можешь просто допить чай, думая о том, что его чудесный вкус привезён из Англии (между прочим!), а не о том, который сейчас час… Ты куда-то спешишь?
– Да, я спешу, спешу на другую половину. Это ожидание… оно нестерпимо. Я не могу не чувствовать хода времени, потому что кажется, что его вообще нет. И долгожданный момент – никогда не наступит.
– Хорошо. Давай так. Сколько было на твоих часах, когда ты пошёл ко мне, ты запомнил?
– Мм… нет. Ну, оставалось около восьми часов до того, как… – я опять нервничаю. Мне надо знать.
– До того, как… что?
– До того, как время меня отпустит, на другую половину! Это сторона ночи, которая идёт быстрее, даже если не спать.
– … И сколько сейчас, по-твоему, времени? Сколько прошло? По твоим ощущениям? Время пошло быстрее? Или медленнее? Или оно совсем встало?
Этот вопрос меня совсем выбил из колеи.
– Да не знаю я, не знаю, вот и хочу выяснить! – сорвавшись с места, я почти бегом добрался до двери – Выпусти меня!
– Если ты так ничего и не понял, то я тебе скажу. Я не измеряю время потому, что я стараюсь наслаждаться жизнью. Каждой минутой. Ласковым солнцем, ароматным чаем. Интересными друзьями, необычными разговорами. Когда ты придёшь домой, то увидишь резкий скачок во времени. Вот увидишь.

Возвратившись домой, я был поражён. Я был поражён так, что не мог трезво мыслить около четверти часа. Просто, вернувшись домой, я первым делом пришёл на балкон, и увидел, что… тени сместились. Мне было страшно смотреть на часы. Да и не нужно. Я знал, что мне осталось четыре, ну, может, пять часов. Скачок произошёл. Она знала. Этого не может быть.
Тем не менее, это случилось. Что дальше? Как мне быть следующие часы? Я ложусь на пол. Тут я сегодня ещё не лежал. Здесь я ещё не ронял секунды. В этом углу я ещё не проводил время. Так, так, так… судорожно вспомнить… Чем я занимаюсь каждый день?... Как провожу время? Я читаю книгу. Точнее, я люблю читать. Но, не могу. Книга заложена на первых страницах вот уже месяц. Когда я её открываю, у меня пред глазами плывут строчки, путаются слова. Я ничего не понимаю. Зато я сижу с книгой в руках, зато время – идёт. Затем я лежу с книгой в обнимку. Подкладываю под голову, чтобы было удобнее лежать на жёстком полу.
И тут я вспоминаю, что в таких случаях советуют врачи. Смена обстановки. Иллюзия перемен как времяпрепровождение. Я поднимаюсь с пола и ложусь на мягкую кровать. Сразу становится так удобно… Не как всегда. Лежу некоторое время. Потом опять пол. Кровать. Пол. Кровать. Накрываюсь одеялом с головой. Считаю секунды. Через четыреста тридцать восемь секунд удушливый комнатный воздух кажется таким свежим… Потом опять накрываюсь одеялом. Дышу. Убираю одеяло. Опять свежесть. Завтра буду комбинировать – лежание на полу и одеяло. По отдельности мне их уже не хватит.
Осталось не больше четырёх часов, а может и меньше. Меня начинает немного трясти. Я слишком долго уже жду. Укутавшись в одеяло, падаю в нём на пол. Лежу. Жарко. Пот. Вспомнил – говорят, контрастный душ  – помогает. Иду, раздеваюсь. Грязная ванна. Надо бы помыть. Хотя, нет. Не сейчас. И мыться-то уже из-за этого расхотелось. Открываю кран – вода. Мокрое полотенце. Обтёрся немного. Сухое полотенце.
Я ещё не проводил время на кухонном столе. Сначала, я просто лежал на нём. Потом – поставил на него стул. Это не в первый раз, мне нравиться подальше от пола. Поближе к потолку. На потолке – люстра. Совсем близко.  Прямо над головой. Никогда не верил, что крюк, на котором она висит – может выдержать человека, хотя довольно часто ощущал лёгкое стремление, обвивающее шею. Такое бывает только в фильмах. Лучше уж в окно, или с крыши. Довольно интересно… надо будет попробовать.
Хочу встряхнуться. Тащу стул, ставлю рядом с кроватью. Встаю на него ногами. Закрываю глаза. Падаю на спину. На кровать. Ещё пару раз. Хорошее ощущение. Заставляет кровь идти быстрее, в голове немного проясняется.
Сколько будет это продолжаться? Деньги уже заканчиваются, но я не могу устроиться на работу. Каждый раз, когда я пытался куда-то пойти с утра, я не мог. Тело не слушается, раскалывается голова. Пробуждаясь в семь часов утра, сама только возможность беспрепятственно закрыть глаза и уйти от этого мира ещё на несколько часов доставляет огромное удовольствие. Это как наркотик. Не чувствовать утренней ломки. Забытье. Спать – до конца, пока жерло сна само не изрыгнёт тебя в эту реальность. За эти месяцы я не смог встать раньше намеченного организмом срока – ни разу. Я всегда цеплялся за крупицы сна, что оставались в голове, едва я чувствовал пробуждение, и снова погружался в тот глубокий сон, но, в конце концов, даже эта благая мать доставала своего ребёнка из утробы и выбрасывала сюда. Порой, я не хотел в это верить, лежал подолгу с закрытыми глазами, надеясь, что сон заберёт меня ещё хоть на минуту. Но, увы, этого почти никогда не происходило.
Даже не знаю, как это началось. Просто, однажды это случилось. Я не смог встать, и пойти на работу. Я выключил будильник. И больше его не включал. Первое время, я не подходил к телефону. А потом – вообще не подходил. И вот – дни превратились из одного бессмысленного существования в другое. Не могу объяснить, в чём разница, но разница – очевидна.
С другой стороны, я до конца не понимаю, что со мной происходит. Любой человек, сбросив с себя бремя ежедневного прерывания сна, найдёт себе занятие. Я помню, на протяжении долгого времени мне хотелось прочитать книгу. Я снова лежу на ней головой. Каждый день, утром мне хотелось спать. Каждый раз, днём, вечером и ночью мне хотелось спать. Начать её было невозможно. Меня это угнетало. Однажды, я просто выключил будильник. Выключил. Однако, за прошедшие месяцы я не смог прочитать и главы. Время приняло другой оборот. Да, именно время. Вместо того, чтобы вернуться в свою колею, оно продолжало идти своим ежедневным ходом. С утра, точно так же болит голова. Невозможно проснуться. Секунды еле-еле проходят. Утро никак не может закончиться. День… даже и говорить не хочется. А потом, когда приходишь с работы – время мчится мгновенно. Ужин-ванная-кровать. После того, как я раз и навсегда остался дома, чтобы изменить ход событий, ничего не изменилось. День кажется бесконечной пустыней, вечер и ночь – короткой передышкой. Не поменялось ровным счётом ничего.  Почему? Не известно. Одно я знал точно. Под звон будильника я больше не встану.
Остаётся около трёх часов. Я уже не могу больше ждать, и контролировать себя я тоже не могу. Не могу терпеть время, и не могу терпеть бездействие. Я уже полчаса время от времени перекатываюсь на полу с одного бока на другой. Даже кости болят. На кровать не хочу, надоело. Сажусь в кресло, наклоняюсь вперёд, просовываю голову между колен. Вскоре, в висках начинает стучать. Резко откидываюсь назад. В глазах темнеет. Так – несколько раз. Мысли проходят, секунды тоже.
Снова хочется есть. Снова не могу встать с кресла. Если я дотерплю, то смогу приготовить что-нибудь. Просто дотерпеть. Ночью полуфабрикаты вкуснее, чем днём. Ночью – они не пережаренные, и не сырые; с солью, а может даже, с ароматными приправами. Каждый вечер я в голоде жду ночи, чтобы вкусно поесть. Я бы попил кофе, но его уже давно нету. Люблю кофе, но, целях экономии, я решил не покупать его… Кофе – с сахаром… Сахар – я тоже не покупаю. Только дешёвые овощи и полуфабрикаты.
Когда солнце накатывается на деревья, остаётся около двух с половиной часов. Жара ещё не спадает, но уже чувствуется, что она скоро спадёт. Не знаю как, но я это чувствую так же ясно, как сломленный подагрой старик чувствует приближение бури. Бывает, что старик её ждёт, но она не приходит. Сперва, его долгое время одолевают сомнения, после них приходит какая-то жидкая надежда, а потом, когда понятно, что бури и вовсе не будет, приходит отчаяние. Ужас самообмана, потеря всех ожиданий… Нет, я верю, ночь наступит. Ведь так?..
Конечно, она наступит. Но что с того? Ещё одна короткая передышка, короткое время для существования, немного сна, и – что потом, что потом? Снова определённое количество часов мучений, умноженное на неопределённое количество дней?! Зачем мне всё это, зачем?! Я лежу на полу в позе эмбриона. Закрыть глаза – что произошло за всё это время, и что произошло за всю мою жизнь? Череда каких-то событий, которыми я, собственно, и не управлял. Возможно, именно поэтому я не могу справиться со временем? Но что я могу сделать, что могу? Время – оно и моё, и не моё. Отворачиваясь от запаха из мусорного ведра, я лёг прямо под люстрой. Ещё два часа, но какая разница?
– Никакой. 
Я снимаю люстру. Верёвка сделана из какого-то дерьма, но она выдержит. Выдержит, если выдержит крючок. В последний раз я сижу на стуле, который стоит на столе. Это так же как и всегда, вот только на этот раз я более чётко ощущаю петлю на своей шее. Я снимаю наручные часы – отстань от меня, время, отойди… Небольшое движение вперёд – соскользнуть со стула. Театр, занавес – вот только не бис, на бис я не смогу.