Глава 18 Запоздалое чувство опасности

Переход на «Бесы» или запоздалое чувство опасности

Митя вызвался проводить нас до избы. Наскоро собравшись и попрощавшись с Димой, мы вышли из избы и по тропе направились на «Бесы». Сквозь сосны и елки проглядывало яркое солнце, снег переливался умопомрачительной палитрой оттенков. Ночью нельзя разглядеть всю красоту и величие тайги, какой она открывается в зимний морозный и солнечный день. Откровенно говоря, это две разные тайги, обе по-своему прекрасные, завораживающие и опасные. Я не могла налюбоваться, часто останавливалась для фотографии, благо с ipad-ом я неразлучна.
Когда мы дошли до Бесов, я испытала еще один шок – изба стояла на вершине скалы, подобной первому столбу, на котором мы были ночью. Как? Как Испанец собирался ночью без фонарика забираться сюда? Митя пошел вперед, чтобы спустить лестницу, а мы двинулись в обход.
Лестница спускалась в прямом смысле с неба, она практически под прямым углом свисала со скалы. Высота до избы метров пятнадцать вверх (для наглядности, позже я добавлю сюда фотографии). Когда мы поднялись, зрелищность горизонта свела меня с ума. Вокруг были горы, вдали виднелся Красноярск, а мы стояли и словно повелевали всем миром, который простирался на многие километры вокруг нас. Мы смотрели на тайгу в прямом смысле с высоты птичьего полета.
- Митя, а как ты лестницу спустил? Где ты поднялся? Моим вопросам не было предела, слишком нереально было все вокруг.
- Обошел с другой стороны, потом съехал вот тут, - на этих словах Митя сделал неопределенный жест рукой в сторону самого крутого камня, и я замерла.
В моем воображении заплясали картинки возможных событий. Я представила, как Испанец ночью, без фонарика ползет на скалу, и съезжает вниз, как он не успевает затормозить и падает в пропасть, а там метров тридцать до первого выступа. Я представляю, как я стою одна у скалы, как не могу до него докричаться, как лестницы все нет и нет и любимого тоже нет, мне стало настолько жутко, что захотелось плакать, а заодно прибить Испанца за этот неоправданный риск. Я еще долго высказывала ему все, что я думаю по этому поводу, не раз про себя благодарила Диму и Митю за то, что они не отпустили нас совершать эти подвиги ночью и Митю за то, что он проводил нас сюда днем.
Световой день скоро закончится, а успеть надо еще много, поэтому все мы занялись делом: мужчины открыли ставни, нарубили дров и затопили печь, а мне дали в руки лопату. Как маленький, но очень мощный экскаватор, я очень быстро разгребла весь снег, получив впоследствии массу похвалы и дополнительных бонусов за отличную работу. Очистив снег, я приступила к женским обязанностям, а именно готовке пищи – макароны по-флотски получились великолепные и пришлись, как нельзя, кстати, уставшему Испанцу. (Митя пробыл с нами около часа, и быстро попрощавшись, не дожидаясь даже чая, ушел обратно).
Остаток дня мы провели в бытовых хлопотах: я расстелила «постель» на нарах второго этажа, мы нашли свечи, разобрали продукты, и наконец-то расслабились в объятиях друг друга. Мы лежали на тесной скамейке первого этажа, тесно прижавшись друг к другу, как мне больше всего нравится, я снова и снова вдыхала аромат любимого. В свете всех последних событий, Испанец рисовался мне еще брутальнее и красивее, он был красив той самой мужской красотой, передающей мужество, величие и силу. Я смотрела на него снизу вверх и наслаждалась, представляя себя хрупкой маленькой девочкой, полностью принадлежащей этому богатырю современной Руси. В такие моменты хочется остановить время.
Проспали мы часов шесть, с короткими моментами пробуждения, когда нужно было подкидывать дрова. К двенадцати ночи мы полностью восстановили силы и, естественно, нас потянуло друг к другу…