Большое путешествие с маленькой девочкой

         -Смотрите, смотрите! Лисичка! – закричала Даша, прыгая на сиденье старенькой «Победы» и показывая ладошкой на поле, по которому не спеша бежала маленькая лиса. Даже и не рыжая, а какая-то пегая. И хвост не был таким уж пушистым, как рисовали его в детских книжках.
Минчо только усмехнулся, а Диана подвинула поближе и свою дочку Петю к окошку, чтобы  маленькая девочка посмотрела на живую лисичку.
          ….Итак мы в Болгарии. Смешно, но попасть с маленькой дочкой в эту благословенную страну удалось только со  второго раза.
           Казалось бы – работаю в консульстве, непрерывно говорю на болгарском, все меня любят, холят и лелеют, а поехать на отдых семьей не получается.
Надо, чтобы было приглашение, потом с этим приглашением идти в партийный комитет организации, которая «наняла» меня на эту работу и где в большом сейфе хранилось моё личное дело и трудовая книжка. Там получить положительную характеристику, а потом пилить в ОВИР (отдел виз и регистраций иностранцев), стоять в очереди, отдавать все документы и ждать…. Отказа! В Болгарию! Смешно?
      Мне не было смешно, я грустила и думала, куда бы отправиться с маленьким ребенком, потому что ни дачи, ни родственников деревне не было и нет.
Вспомнилось, как мне одна старая партийка строго сказала: «А вы думаете о том, что если вы едете по приглашению в чужую страну, то и вам придется приглашать этого человека к себе! Вы готовы?»
           А что? Я – готова. Ну да, я живу в коммуналке, у нас маленькая комнатка, но пол-то свободный. Я лягу на пол на матрасе, а гостей положу на диван! А уж накормить смогу всегда, продукты дешевые, копейки стоят, а готовлю я хорошо!
Но нет! Оказывается, класть госей на единственный диван некрасиво. Коммунальные квартиры – это ужас и позор, и мы не можем показывать их нашим дорогим зарубежным друзьям, поэтому сиди, дорогая, дома, гуляй с ребенком в парке и радуйся жизни.
           Слава Богу, в этот раз, то есть через два года мучений и ходьбы по всяким инстанциям,  мы уже жили в отдельной квартире, которая волшебным образом (после отъезда несносных скандальных соседей) превратилась в трехкомнатную. Крохотную такую хрущёвскую, но свою (ура!) шалашку. И я могла бы пригласить уже не одну, а две и даже три семьи.
Тем более, что Минчо и Диана даже уже и пожили у нас три месяца, когда поженились, а их за это выгнали из студенческого общежития. А потом, когда они поехали в отпуск в Болгарию, оставили нам своего  огромного рыжего кота,  и он, несмотря на коммунальных соседей, ободрал нам все обои в коридоре, высоко прыгая за мухами почище вашего мирового рекордсмена Ященко.
        Диана – моя подруга, мы с ней вместе работаем в консульстве, она на первом этаже, а я на третьем. Минчо – её законный любимый муж, он студент последнего курса ЛИТМО, занимается компьютерными программами и очччень умный. Он – большой, как шкаф, русоволосый, с зеленовато-серыми глазами и кудрями над высоким лбом. Совсем не похож на настоящего болгарина. Но утверждает, что протоболгары, которые от берегов Волги переселились на Балканы, именно такими и были. То есть он – истинный абориген. А все остальные – только южане, которые ассимилировались с протами и поэтому почти все ребята на Балканах – черноволосые, с карими глазами, красавцы и ловеласы.
           Диана, видимо, из второго потока аборигенов. Она – черненькая, крупная и очень добрая. Буквально, рубашку готова с себя снять и отдать. А уж накормить до отвала – это просто само собой разумеется.
         И вот они меня и пригласили к себе в гости.
Так что я имею полное право поехать к ним в гости и насладиться вкусной едой, ярким солнцем  и теплой дружбой моей дорогой Дианы, а заодно посмотреть  на их дочку, маленькую Петю.
          Надо вам сказать, что имена Ваня и Петя, в отличие от Ивана и Петра, - женские болгарские имена. И если вы в порыве радости и международной дружбы  захотите сказать: Ваня, я тебя уважаю, то ваш болгарский друг мужеского роду обидится смертельно. Так что будьте внимательней.
         Еще в апреле я написала Диане, что нам, наконец-то, можно приехать к ним в гости, Дашке уже исполнилось шесть, можно без боязни ездить с ней в дальние поездки, тем более, что поезд идет всего 48 часов и поспать две ночи в поезде для мелких авантюристов – не проблема. Я взяла карты, будем играть в «дурака», читать книги, покупать на станциях горячую вареную картошку, пить чай из стаканов с металлическими подстаканниками и есть припасенные из дома пряники и сушки.
        Даша – девочка  хоть и с характером, но разумная. На людях ведет себя прилично, а вредничает только наедине или если знает, что не получит взбучки при свидетелях.
Соседи по купе были очень милыми, никто не ворчал, все непрерывно угощали симпатичную девочку, так что Украину и Молдавию  мы проехали очень быстро и на подъеме. Так же и Румыния промелькнула в окне, как  быстрые картинки в фильмоскопе. Подъехали к границе с Болгарией. Вежливые таможенники и пограничники улыбались, глядя на девчонку с косичками, быстро проверили паспорта, нашлепали печатей и проверка закончилась буквально за пять минут.
        И вот мы едем по  моей второй «родине». Ведь я говорю по-болгарски так же, как по-русски, работаю с болгарскими дипломатами уже 4 года, пишу и получаю письма  буквально пачками от своих друзей, к тому же и в Университете непрерывно учила историю страны, так что душой уже сроднилась и чувствовала себя, как рыба  в воде. И потом это уже это была  третья моя поездка в страну. И неожиданностей я не ждала.
        А вот они случились.
        Почему-то Минчо прочитал в моем письме, что я приезжаю в июле, а я писала про июнь, видимо буквы прочитались не так, как надо и буквально в последнюю минуту выяснилось, что они не успели оформить отпуска, и пришлось нам с Дашкой самим кантоваться и придумывать себе веселые мероприятия.
        Впрочем, то, что мы не поехали на море, как планировали Минчо и Диана, даже и не очень нас огорчило.
Ведь у нас так много друзей в Болгарии, и им страшно хочется увидеть маленькую дочку той самой переводчицы, которая разъезжала с ними по городам необъятного Советского Союза  и очаровывала  мужскую часть группы. Все были уверены, что и замуж я выйду за какого-нибудь горячего болгарского парня, как это часто бывает с переводчицами. Но… не пришлось. Чему я до сих пор очень рада.
        Итак, мы быстро приближаемся к Плевену. Там нас должен встретить Минчо и отвезти на машине в Ловеч, где уже приготовлена квартира(!!!) для советских гостей, то есть для меня и маленькой Дашки.
         Поезд подъезжает к станции, мы выходим, крепко обнимаемся и целуемся и вдруг….. начинается дождь.
          Бежим к машине, садимся, закрываем двери и оказываемся буквально внутри аквариума. Со всех сторон стеной падает дождь. Именно, как из ведра. Такое я вижу впервые. И, наверное, мне было бы страшно из-за полной оторванности от привычного мира, но Минчо сидит спокойно, даже дворники не влючает.
         Говорит: - С каким наслаждением я, наконец-то, поговорю по-русски, а то совсем стал забывать слова. Спрашивает Дашу про детский сад, как она собирается учиться в школе, что любит, какие подарки хочет привезти из Болгарии.
         Сидим в серой темноте, вода продолжает падать стеной, Даша жмется ко мне и уже хочет заплакать, как вдруг ливень прекращается, как будто закрыли трубу заглушкой.
Минчо включает дворники, темнота становится светло-серой, потом голубой, потом зеленой, и мы потихоньку двигаемся  по шоссе к Ловечу. Машин мало, никто не обгоняет, дорога хоть и мокрая, но спокойная, и всё время -  то в гору, то вниз. И когда мы наверху, то видим, как под нами едут маленькие машинки, а  уже через десять минут и мы  на их месте.
Нам весело и  радостно, мы рассказываем о своем житье-бытье, а Дашунька не видит этих взлетов и посадок, потому что спит сладким сном.
       Ехали мы, наверное, часа полтора. Рассказали друг другу обо всем, посмеялись по поводу «перепутки»  месяцев, и я их успокоила, сказав, что у меня запланированы еще поездки в Софию, Врацу и Перник, так что не переживайте, мы найдем, чем заняться целый месяц.
         Вначале нас привезли в старый дом. Этому двухэтажному дому с большим двором и крольчатником, наверное, лет уже сто. Все дома на юге похожи друг на друга, поэтому подробно описывать не буду. Глинобитные полы, каменные стены, плоская крыша, второй этаж – для спален, нижний - для  большой кухни и столовой. Большой деревянный стол, чтобы могла поместиться вся семья, лавки вместо студьев. Много красивых домотканых покрывал, скатертей, салфеток. Всё чисто, красиво и сохраняется истинно народный стиль. Из современного только – газовая плита, телевизор и посуда.
          Нас накормили и положили спать, хоть это и было белым днем. Потому что маленькие девочки устали от общения и эмоций, ну а меня разморило от обильного обеда и болгарской ракии.
          Часа через два мы проснулись, еще немного поели, потом погуляли вокруг дома, пошли  в центр полюбоваться старинными зданиями. Еще посмотреть новую красивую площадь, которую из старой запущенной превратили в современную, с фонтаном  и яркими витринами маленьких магазинчиков.
          Диана специально повела нас туда и рассказала, что Тодор Живков (в тем времена типа президента страны) придумал такую фишку, чтобы показать преимущества социализма перед загнивающим западом: он каждый год возил дипломатический корпус по маленьким городкам Болгарии, и к этой поездке давал муниципалитетам деньги для реставрации старых или постройки новых площадей. Всем это очень нравилось. Особенно жителям городков. Да и правда, талантливые болгарские архитекторы очень оригинально стилизовали современные здания под старинные  черноморские  уголки.
          После экскурсии, смешного мороженого с заманчивой нахлобучкой,  но абсолютно непохожего на наше, советское, нас повезли в ту квартиру, в которой мы и должны будем жить.
       Она была на седьмом этаже большого дома, в новом районе. Маленькая, с крошечной кухонькой, но с балконом, который мои умные друзья, превратили в закрыту обеденную «зону».
         Мы опять поели, потом дети поиграли, потом Диана и Минчо поехали домой, а мы остались вдвоем с Дашей и стали осваиваться.
Вещей у нас было немного, мы быстро всё распихали по углам, еще немного посмотрели телевизор и повалились спать.
         Утром я вымыла голову, накрасила ресницы, помазала губы розовой помадой и достала из чемодана наши красивые платья, которые  сшила  для себя, и для дочки по выкройкам из немецкого журнала «Бурда». В этих  одинаковых летних платьицах мы с моей девчушкой были просто сестрами-близнецами.
          Итак, мы вышли в десять, но уже было довольно жарко. Мои мокрые кудри высохли за пару минут. С трудом мы нашли автобусную остановку,  постояли минут двадцать, но никакого автобуса не было и в помине. Стали спрашивать у прохожих, в чем дело и нам сказали, что он ходит только два раза в день – утром, когда отвозит народ на работу, и вечером, когда привозит  обратно.
         Пришлось нам топать по горячему шоссе вниз, к нашему старому дому,  и я, как это было принято в Ленинграде, стала поднимать руку, чтобы остановить «попутку» и доехать до центра. Никто, да, да никто не остановился! А мимо нас прошло по меньше мере десяток машин.
          И вот что я вам скажу: в Болгарии не принято останавливать машины по дороге. Только на специальных остановках можно сесть в такси! И всё!
          Поэтому  пришлось нам пилить километра два пешочком. Даша так устала, что у неё даже не было сил побегать с Петей. Просто села завтракать и тут же уснула.
          После этого мы поехали в Плевен. Там уже девчонки оттянулись по полной. Даша впервые попробовала пиццу и пепси-колу, потом Минчо купил им шарики и диковинных чупа-чупсов. В принципе, это те же самые петушки на палочке, только название чуднОе и вместо симпатичных птичек – шарики, а так… что ж. И у нас есть такое. Мы еще ходили любоваться красотами старинного города, пили кофе с пирожными и ели непонятно что в больших бокалах с зонтиком на верхушке.
          Даша была в полном восторге. Петя не понимала ничего из нашей быстрой речи, но слова: «давай, спасибо, нельзя и пока» выучила быстро и повторяла их к месту и ни к месту, чем ужасно нас смешила.
         Я спросила у Минчо, можно ли нам позагорать возле дома. На что он буквально выпучил глаза и почему-то громким шепотом сказал: ни за что! Это у вас в Союзе можно взять одеяло, раздеться догола и бухнуться в траву в любом парке или даже под окном, а у нас только на  пляже на Черном море или в горах. Не вздумай идти на речку. Все будут думать, что ты – городская сумасшедшая и потом это опасно – голая женщина, в городе…. Я ни за что не отвечаю! Мужчины здесь горячие, так что держи ухо востро!
          Я была очень разочарована. Что это за Болгария, где нельзя загорать!
Поэтому с огромным нетерпением мы стали ждать с Дашей, когда же нас повезут в горы купаться и загорать. Но я уже говорила, что из-за ошибки в письме ребята наши не взяли отпуск, поэтому до субботы мы были предоставлены сами себе. Теперь уже наученные горьким опытом мы вставали пораньше, чтобы не идти по жаре два километра, и топали пешком вниз по шоссе к дому наших хозяев, там завтракали и обедали, ходили по центру, Даша и Петя залезали в фонтан и там плескались, ели невкусное, но красивое мороженое, потом шли во двор и наблюдали за кроликами, как они быстро двигали носиками и щипали траву.
          В соседнем дворе росла огромная шелковица, на земле было много черных кистей, мы их собирали и ели пригоршнями. Рот и нос и у меня, и у детей были черными и одежда быстро покрывалась пятнами. Но было весело! И нас никто не  ругал.
          Наконец-то, наступила суббота. Рано утром Минчо приехал к нам, было часов семь утра, глаза слипались, но что бедняку собраться? только подпоясаться! Так что мы были готовы через две минуты. Сели в огромную старую «Победу» и поехали в горы.
          Ох, долго пришлось нам добираться до пляжа. Часа полтора, не меньше.Дорога была такой стрёмной, то есть под таким высоким углом шла вверх, что иногда мы видели только небо и в лобовом стекле, и верхушки деревьев сбоку. Было страшно, поэтому я не смотрела в окно, а рассказывала девчонкам сказки. Немного по-русски, немного по-болгарски.
         Так с необычными переживаниями мы добрались до горной речки. Увидели «пляж» величиной с ленточку в косе у моей девочки, густую траву, лежащих в ней людей, много деток и песчаный бережок. У речки был очень быстрый поток. И я впервые увидела, как вода может утащить маленького ребенка вниз по течению из-за сильного своего движения. Я услышала и детский крик, и еще какие-то вопли, оглянулась и увидела, что в этой на первой взгляд мелкой воде (детям по пояс) можно запросто утонуть. Я побежала спасать своё дитя, вошла в воду и чуть не закричала – такой холодной была вода. Схватила Дашку под мышки, вытащила её рывком, и больше мы уже не купались. Девчонка немного поплакала, но вкусные болгарские бАнички примирили её с моим строгим запретом, и они с Петей просто бегали по берегу, загребая ногами мелкую воду и брызгаясь фонтанчиками.
           Честно говоря, я была очень разочарована – тащиться  почти два часа, чтобы завалиться в траву и не поплавать из-за быстрого течения – это просто издевательство какое-то! Да еще не дают позагорать под окном! Варварство, одним словом!
         В воскресенье Минчо повез нас в зоопарк. Да! Можете сбе представить, что в этом маленьком городке был еще и свой «живой уголок».
         Там, правда, были в основном птицы этой горной местности. Не помню точно их название, но по-моему какие-то куропатки, глухари, совы, дятлы и… роскошный павлин. Даша так бежала к нему, что упала и разбила коленку. Хотела уже заплакать, но тут павлин раскрыл свой хвост и несколько раз потряс им перед нашим восхищенным взором. Даша уронила несколько слезинок, но без воплей. Девчонки прямо прилипли к ограде и кричали: повернись, повернись! Тот их услышал, повернулся, но задний план был не таким раноцветным, а даже  довольно жалким из-за куцой попки. Поэтому они опять стали кричать: повернись, повернись. Как в сказке про избушку на куриных ножках. В общем, павлин произвел на нас большое впечатление, и мы любовались им еще минут десять.
          Потом были и обезьянки, неизвестно каким образом попавшие в этот крошечный зоопарк, так что восторгов, радости и счастья хватило на целую неделю. И разбитая коленка быстро забылась, а дома её намазали какой-то болгарской мазью и на следующий день остались только царапины.
           В следующую субботу Диана пригласила нас поехать к ней в деревню, показать дом, где жили её предки, где она родилась и где был их собственный огород, а вернее сказать, большое кукурузное поле, грядки с клубникой, черешневые деревья и подвал с бочками ракии и сливовицы.
            Вот на этой дороге мы и увидели лисичку. Маленькую щупленькую, но живую!  Даже в зоопарке лисиц не было, а тут – пожалуйста, любуйтесь и пищите от радости. Потом будете дома рассказывать, что в Болгарии водятся лисы! Летом! А вы думали, что они только зимой вокруг ёлки скачут? Так это у нас, в России, под Новый год. А там – тепло, поэтому они водятся летом! Вот так! А вы и не знали!
            Приехали в дом, небольшой, похожий на перевернутый ящик, но двухэтажный. Мебели почти нет, но есть большая печка, около неё скамьи, покрытые болгарскими покрывалами, на втором этаже огромная кровать, вернее матрас, набитый сеном, но такой большой, что на нём могут уместиться человек пять. Девчонки принялись скакать и отплясывать, а мама Дианы, Минчо и вся остальная семья, включая сельских родственников пошли большой толпой на кладбище.
        И я увидела обряд оплакивания умерших родителей.
   Не успели женщины подойти к ограде кладбища, как одна из них, одетая в черное длинное платье и черный платок, очень громко и неожиданно высоким голосом стала причитать вроде бы на болгарском языке, потому что некоторые слова я понимала, но на самом деле, видимо,  на староболгарском,  больше похожим на наши церковные молитвы. Что-то вроде:на кого вы нас покинули, и как нам теперь жить без вас, и пусть Господь простит вам все ваши грехи, и пусть в наших сердцах останутся только светлые воспоминания, и мы так скорбим о горькой потере….
    Тут и остальные женщины подхватили эти слова и стали плакать.
Подошли к могиле, стали поправлять немного сдвинутые камни и горшки с цветами. Поклонились кресту, еще постояли немного, потом скорбной процессией пошли обратно.
          И когда мы вышли на дорогу, от слез и печальных слов не осталось и следа.
Стали обсуждать новости в Ловече, спрашивать про нас с Дашей. Удивлялись и радовались, что я знаю болгарский и спрашивали у меня: зачем я его учила и нравится ли мне в Болгарии.
        К дому мы подходили уже в праздничном настроении. Дашулю подхватили и потащили по дворам, знакомиться и угощать.
В общем, этот день прошел неожиданно переплетенным и драмой, и весельем.
         А во вторник мы уезжали в Софию. На автобусе. Минчо просил прощения, что не может довести нас до места, но работа. Что поделать!
        Денег у нас хватило, так что проблем с билетом не было. Сели в маленький, похожий на наши ПАЗики автобус и поехали!
       Однако, в этот раз нам не повезло. На полпути горемычный автобус сломался, и мы  часа два сидели на жаре, ожидая, пока шофер найдет поломку, что-то там пошевелит и поменяет местами в железном брюхе несчастного железного коня, и мы двинемся дальше. Перед нами в автобусе сидела цыганка с маленьким ребенком. Ребенок хныкал и просил пить, но никто не давал женщине воды. В конце концов я протянула ей  стаканчик и налила пепси из бутылочки. Все на меня посмотрели осуждающе.
        Потом только мне объяснили нелюбовь к цыганам в Болгарии. Дело даже не в том, что они страшные обманщики и воры, но и большие пройдохи (как мне говорили). Тогда в Болгарии был принят закон, что за третьего ребенка давали очень большие пособия. Чтобы был стимул увеличить рождаемость, которая падала уже до устрашающего уровня и ясно было, что народа становится всё меньше и надо что-то делать. Так вот цыганки принялись рожать, получать «легкие» денежки и таким образом им вообще не надо было работать. Даже и мужьям.
           Кстати, после «болгарской перестройки», когда рухнул социализм и общественное стало ничьим, цыгане разворовали всю дренажную сиситему и сдали трубы в металлолом и таким образом буквально подкосили сельское хозяйство страны.
Отсюда и ненависть к ним.
А я этого не знала.
У меня к цыганам такое толстовское и пушкинское отношение – танцы, песни, веселье, гаданье…
Поэтому я и поделилась от чистой души.
           Да, видимо, по пословице: ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Потому что Даша заразилась от цыганского ребенка ветрянкой и вместо того, чтобы ходить по прекрасной Софии, просидела всю неделю дома. Мы пили таблетки, смотрели телевизор, объедались всякой вкуснятиной, которую нам готовила жена Румена, и тосковали. Даша капризничала, я нервничала. Да что же поделаешь, такова вот наша жизнь. Хорошее перебивается плохим, и к этому надо относиться философски.
          В Софии я впервые в жизни увидела, как молнии падают с неба вниз острыми белыми стрелами. Так же, как и в первый наш день в Болгарии, когда мы сидели в машине в сплошной пелене безумного ливня, так и здесь дождь не то что лил, а падал стеной. Именно, как из ведра. И в это плотной завесе  время от времени вспыхивали ослепительные струны молний. Было и страшно, и как-то зачарованно. Хотелось кричать и от восторга, и от ужаса. Мы сидели за столом, смотрели в открытую дверь балкона и дрожали. Казалось, протяни руку и ты сможешь поймать эту стрелу. Даша забыла и про болячки, и про вкусные блинчики с клубникой, сидела, прижавшись ко мне и тихо попискивала. И я тоже.
           Однако, неделя закончилась, и нам надо было ехать во Врацу. Там нас уже ждали и опаздывать было нельзя.
          Погрустили немного, что не удалось посмотреть ни цирк, ни луна-парк (тогда еще большая редкость в Союзе), что не сходили в другие гости. В общем, прощались со слезами и обещали приехать еще раз обязательно.
          Теперь мы уже ехали на поезде. Всего три часа, и вот мы  в объятьях других моих друзей. А вернее сказать, у моей несостояшейся золовки. Когда я еще была в девушках, то довольно долго переписывалась с болгарским солдатом Николаем. Не помню, как мы познакомились, но года три писали друг другу сердечные письма – он мне на болгарском, а я ему на русском. Что не мешало семнадцатилетним ребяткам понимать друг друга и дружить. Так вот его любимая старшая сестра в своей любви к Советскому Союзу и конкретно к русской девочке, решила нас поженить. И он даже приезжал к нам в гости на смотрины, но я не подошла ему по слишком мелким параметрам, и мы постепенно перестали переписываться. А сестренка – нет! И писала, и посылки посылала, и в гости приглашала, так что мы с ней дружили еще лет десять. И вот теперь я и Дашуня едем к ней в гости. Чтобы, наконец-то, увидеться воочью и подружиться уже по-настоящему, а не виртуально.
            Таких крепких объятий и такого щедрого стола я не ожидала. К сожалению, в этот будний день все были или на работе, или в школе, поэтому мы сидели за столом вчетвером: я, Даша, Христина и Злати – её муж.
         Всё, что уже появилось на благословенной плодородной земле, было на столе у Христины – огромные помидоры «бычье сердце», ранние абрикосы, черешня, клубника, симпатичные огурчики, перец, тушеные баклажаны, маринованные кабачки, домашние колбаски, сырми (крошечные голубцы из виноградных листьев), жареное мясо, курочка с рисом и грибочками, слоёные пирожки, блинчики с вишневым вареньем….. наверняка что-то упустила, но и этого хватит для понимания, как мы выглядели, когда вывалились из-за стола.
Самое интересное, что Даша почти ничего из этого не ела. Может, только пару блинчиков и пирожок, который ей не понравился, потому что был не сладкий, а соленый – с брынзой.
         Потом мы пошли гулять по городу. Опять ели невкусное, но красивое разноцветное мороженое, пили Пепси-колу и местный лимонад. А в конце прогулки зашли в обычный магазинчик купить хлеб к ужину.
          И тут у Даши случился шок. От пола до потолка магазин был завален банками с консервированными болгарскими помидорами. То, что в нашем родном городе было страшнейшим дефицитом и что мы ели только два раза в год: 7 ноября и 31 декабря! То есть в большие национальные праздники, когда партия и правительство решало, что уж хотя бы в эти дни можно порадовать народ вкусной едой. Даже такой смешной.
         Даша обожала эти помидоры. Они были очищены от шкурки и залиты вкуснейшим томатным соком. И в самом деле их можно было съесть довольно много. Но, видя, какое необыкновенное удовольствие получает бедный ребенок от обычных помидоров, никто не смел открыть банку и съесть хотя бы одну штучку без неё.
        А тут… от пола до потолка! То есть тысячи банок! Даша чуть в ноги ко мне не упала и стала просить, чтобы я купила ей хотя бы две баночки. Христина удивилась и стала нас отговаривать – ведь дома есть живые, вкусные томаты! Зачем есть консервы, когда дом полон настоящими овощами и фруктами!
          Но Даша стала заливаться слезами, и мы купили три банки!
          Ох, ребенок оторвался, наконец-то,  за все годы дефицита. Две банки сразу! Без хлеба, картошки, мяса, котлет и еще много того, что без конца предлагала  удивленная Христина, её муж, сын, соседи и все остальные болгары, которые специально приходили смотреть на чуднУю  русскую девочку, которая не ест ничего, кроме консервов.
Будете смеяться, но на третий день, после пятой банки Даша успокоилась и перестала просить эти помидоры. Ура! Мы победили пагубную страсть и до сих пор спокойно относимся к ним, и со шкуркой и без шкурки.
        Потом нас повезли в деревню. Тоже в старый дом, где родилась Христина и где было много родственников.
        Он тоже – двухэтажный, но намного богаче, чем у  Дианы. Много модной мебели, телевизор, большой полированный стол со стульями, а не со скамьей. Красивая европейская посуда из фарфора, а не из керамики, как это принято в болгарских сельских домах. А на втором этаже в одной из комнат…. настоящая железная дорога примерно метра три на два! С поездами, семафорами, переездами, мостами, тоннелями и эстакадами. В общем, Даше здесь было не менее интересно, чем у наших друзей в Ловече.
         На следующий день Дашу повели по дворам соседей, знакомиться с местной детворой. А я сидела под большим черешневым деревом в три обхвата и наслаждалась ягодами величиной с детский кулак. Редко, когда я видела такие огромные черные, сладкие, как сахар, черешни. И для меня это был просто рай!
        А для девчонки моей? Думаю, что для неё это рай был вдвойне, потому что ей показали новорожденного теленочка, и она его гладила и целовала в беленькое пятнышко на лбу,  дали в руки маленьких котят,  и она их держала, как букет цветов, и тоже тискала и обнимала, потом повели к другим соседям, у которых был свой ослик, и она еще и на нём покаталась. Причем, когда я подошла, чтобы посмотреть и убедиться, что опасности свалиться нет, ослик остолбенел и перестал двигаться. Наверное, от моей неземной северной красоты. Уж они пихали его и в бока, и толстую попу, и за веревку тянули, ослик был упрямей всех и  не двигался совсем. Пока кто-то не сбегал за хлебом с солью, тогда уж он оторвался  взглядом от моей точеной фигурки и потянулся за хлебом. Шел спокойно, цокая копытцами, спина была широкой и Даша сидела, как в кресле. А я шла гордая рядом, с высоко поднятой головой, радуясь, что не только на болгарских мужчин произвожу неизгладимое впечатление, но и на их ослов!
         И так мы провели в этом благословенном месте целую неделю. Христина сокрушалась, что я так и не стала её роднёй, и что Даша – не её племяшка. Но каких только завихрений не бывает в нашем мире! И пока мы живы, еще сможем породниться, даже если не сами, то хоть внуками.
       Через неделю мы вернулись в Ловеч.

          Что еще врезалось в память.
         Дашка уже прекрасно говорила по-болгарски. И щебетала, как воробышек. Они с Петей так обрадовались друг другу, что буквально сцепились и минут пять не могли отлепиться. Потом пошли во двор, смотреть, что изменилось за время двухнедельных путешествий.
         Вдруг раздался страшный крик. Я бросила свою чашку с чаем и понеслась босиком, забыв про босоножки, с испуганным сердцем и мокрыми от предчувствия  ладошками.
Дети стояли возле клетки с кроликами и, приседая поднимали с земли какие-то серые комочки, при этом с какими-то ужасными воплями и круглыми, как блюдца, глазами. Вначале я подумала, что это камешки. Подошла поближе, взяла влажные комочки и вдруг увидела … ушки, попку, лапки. Боже мой, да это же новорожденные крольчата. Крольчиха почему-то их выпихивала из клетки, и они падали на землю, как несчастные груши с дерева. Мы их всех подняли, Диана накрыла их теплой тряпочкой, а крольчихе дала побольше травы. Та вроде бы успокоилась, перестала их пихать, а потом даже легла к стенке и Диана подсунула эти комочки к её животу.
         Минчо проникновенно пожал Даше руку, как герою на пожаре. Сказал: - Молодец, что ты такая глазастая, что увидела и стала спасать. И что голос у тебя такой трубный. А то бы погибли крольчата. А это плохо. И для них, и для нас.
           Четырехлетняя  Петя с обожанием смотрела на семилетнюю Дашу, и все были довольны. Особенно я.  Приятно, когда хвалят твоего ребенка.
          ….Но месяц отпуска подходил к концу, и хотя я была непрочь остаться еще на неделю,  умный Минчо сказал, что если мы не пересечем границу точно в положенное время, то нас могут оштрафовать и больше не пустят в Болгарию.
          И мы с Дашой нехотя стали собирать вещи, подарки, одежду, туфли. И книги, которых мы накупили целых три больших коробки и страшно этим гордились, ведь таких книг в Союзе почти не было. Интересно, что это были наши собственные русские книги, отправленные в дружественную Болгарию для привлечения аборигенов к высокой советской культуре.
         А они просто стояли на полках в магазинах и покупали их только учителя русского языка, туристы и такие «простые» советские люди,  которых это изобилие дефицита просто опрокидывало в ступор и онемение на долгое время. Пастернак, Шекспир, Конан Дойл, Жуковский, Пушкин, О.Генри и еще сто разных имен, от которых сладко замирало сердце. А сказки! С прекрасными иллюстрациями, на  чудесной мелованной бумаге, с крупным шрифтом. Даша просто визжала от восторга. Читать она очень любила, и книг у нас было много. Но бОльшая часть на обычной газетной бумаге. Зато дешево.
        И вот мы, нагруженные коробками,  всяким другим багажом и барахлом, погрузились в вагон и покатили на милую родину, где нас ждали муж-папа, бабушка-мама и все остальные родственники и друзья.
         С полной уверенностью, что на будущий год опять приедем. Но…. Так до сих пор мы и не встретились. А теперь, если и поедем, то уже с внучкой, Дашиной дочкой – Мариночкой.
И кто знает, может всё закольцуется теперь уже с этой девочкой, как  любит делать с нами  божественное провидение. Или, как говорят обычные люди, ирония судьбы.