Едем к морю. Отрывок из Анапского дневника

             Едем. Едем к морю! Ожиданием встречи с морем охвачены все наши мысли. Ехать не очень удобно, так как места у нас на боковых полках и в вагоне душно. Население соседних купе таково, что ловишь себя на мысли, а не в палате ли мы душевнобольных людей? Рядом с нами толстая пара. Мужчина лет пятидесяти, который не вызывал никаких отрицательных эмоций и его жена,  толстая тетка, в обтягивающих ее телеса лосинах. Очень надменная и высокомерная, вечно стонущая и недовольная. Сложилось впечатление, что она едет не в обыкновенном грязноватом плацкарте, а в СВ. Ей все время было душно, она открывала окно и высовывала голову, лежа на второй полке, всем делала замечания и снизошла до диалога с соседней парой пассажиров. Бабушкой и внучкой-студенткой. Студентка все время перечила бабушке и, свесив руку с верхней полки, говорила бабушке:
               - На, понюхай, и подсовывала руку ей к носу. На что бабушка раздраженно отвечала:
               - Никогда! Сама бабушка, много о чем-то говорила несвязно и невразумительно. Запомнился лишь  один ее перл о том, что Кропоткин Петр Алексеевич, видный теоретик анархизма, является народовольцем.
               В соседнем купе, там, где ехали девочки, на отдых ехала еще одна супружеская пара – пара художников. Он – долговязый, нескладный, с маленькими усиками, похожими на чаплинские, под тонким длинным носом и в очках с толстыми стеклами, делающих его похожим на крысу. Она – такая же долговязая, плоская с мочалкой нечесаных волос на голове. Поначалу она заботилась о нем, давала ему лучшие кусочки и гладила его по лысеющей голове. Когда поезд подъезжал к Волгограду, вся эта показная идиллия закончилась таким диалогом:
                - Ты руки мыл, прежде чем сесть за стол?
                - Я только что из туалета.
                - А руки не мыл.
                - Нет, я мыл руки. Раздраженно сопротивлялся он.
                - Я знаю, что ты не мыл руки. Ты всегда так. Ковыряешь пальцем везде, а руки не моешь… Ну и понеслось… Пререкались долго.
                С другой стороны, нашего плацкарта, обсуждалось рисоводство на Кубани. И женщина на вид лет сорока восьми, задавала всех смешившие вопросы.
                - А рис растет в воде?   - А когда он созревает он как пшеница или зеленый. Вот в такой атмосфере спертости воздуха и мыслей мы ехали… ехали - к морю!