Самара и окрестности Рождественская сказочка

Рождество: волшебный праздник, в который сбываются самые смелые фантазии и мечты. По Самаре в Рождественскую ночь с фонариком в руках и валенках гулял Саша Шарманкин – местный правозащитник. Поглядев в ночь на Рождество по каналу ТВЦ фильм Эльдара Рязанова «Небеса обетованные», Шарманкин вышел с фонариком на улицу, чтобы посмотреть – не пошел ли в Самаре, как в фильме, голубой снег.

Снег пошел, но не голубой, а обычный, белый. «Значит, инопланетяне опять не прилетят, придется 13 января проводить «Марш против подлецов» без них», — подумал Шарманкин. Тут к нему подошел бородатый прохожий. «Чур меня, чур!», — начал отмахиваться от прохожего Саша. «Да ты что, касатик, это же я, банду Чурова под суд», — пробасил прохожий, и Шарманкин узнал в нем дедушку самарской демократии Юрия Никишкина. Повязав арафатку, в которой он стал похож на смотрителя палеонтологического музея в Алатау, Никишкин тоже прогуливался по окутанной ночным туманом Самаре. С неба валил пушистый снег…

Правозащитники прогуливались по ночному городу, ностальгируя по временам, когда Самара еще не убиралась от снега… А теперь девственный снег недолго лежал на улицах: хитроумная техника и дворники убирали его с тротуаров и автодорог.

«Я помню трамвайные послевоенные снегоочистители с фанерными кузовами. — Солидные машины и работать на снегоочистителе тоже было престижно», — изрек Никишкин…

Саша шел молча, внимательно слушая дедушку самарской демократии. Неподалеку от трамвайной остановки приятели увидели одинокую фигуру. «Ну и дела: ночь, а пирожками торгуют! Совсем частные предприниматели обнаглели! Купим по-пирожку?»,- спросил у Саши дедушка. «Пожалуй, только я веган», — ответствовал Шарманкин.

«Так и нормально, у них всегда только веганские пирожки – с картошкой», — сказал дедушка самарской демократии, и подошел к продавщице, — «пожалуйста, парочку пирожков».

«Какие ещё пирожки, я только что из деревни обратно в Самару приехала!», — ответила Людмила Гавриловна Пузьмина,- «Вы что, с ума тут все посходили? То таксисты останавливаются с непристойными предложениями, теперь Вы ещё – с пирожками… Пирожков у меня нет, зато есть сало, домашнее».

Обрадовавшись неожиданной встрече с соратницей по правозащитному движению, друзья уже втроем зашагали по ночной Самаре…

«Я другой такой страны не знаю, где ночами с неба валит снег»,- пел на мотив советской агитки Саша,- «13 числа марш против подлецов. Надо собрать город на баррикады! Я ждал, что сегодня ночью прилетят инопланетяне и нам помогут, но они не прилетели – ведь не пошел голубой снег!»

«Какие еще инопланетяне? Тут бы хоть из Москвы, из координационного совета оппозиции кто-нибудь прилетел! Даже Глаголенко и тот в Хургаде!», — парировала Пузьмина.

Саша шёл по городу в валенках – величественный, как Иван Фёдорович Крузенштерн – человек и пароход.

Окутанная ночным туманом Самара была прекрасна. Снегопад добавлял городу романтики.

Саша понял, почему не прилетели инопланетяне: дело было не в том, что власть не дала разрешения на участие представителей внеземных цивилизаций в Марше протеста. Дело было в другом: у гуманоидов нет такого понятия как «протест».

«Нет у гуманоидов протеста, нет оппозиции, нет правозащитников, нет нарушений прав человека. А у нас всё это есть. И даже больше – есть пирожки с картошкой и валенки», — сказал Саша…

«А я иду, шагаю по Москве», — пел с телеэкрана в фильме «Я шагаю по Москве» почему-то не Никита Михалков, а Жерар Депардье… Действие фильма происходило где-то в Лимпопо, где бистро под названием «Едрапед», в котором продавали бастурму и лимонад, заведовал изобретатель бренда «Едрапед» Игорь Глаголенко…

Шарманкин перевернулся на другой бок и снова захрапел: сон в Рождественскую ночь под телевизор, настроенный на московский канал ТВЦ настраивал на москвоцентричный протест…