Танцы во сне - Глава 11

11

С неба медленно падал мелкий снег и ложился островками на стылую, голую землю вокруг деревьев, в углах зданий и тротуаров, напоминая рассыпанную сахарную пудру. На этих островках отпечатывались четкие следы от ботинок прохожих. Шафраново-желтые глаза уличных фонарей освещали снежинки вокруг себя, создавая большие причудливые ореолы такого же желтого цвета. Оттого и воздух вокруг казался желтым и только в зените, сквозь падающий снег проглядывался синевато-серый фон низкого зимнего неба.

Близился Новый Год. Всюду кипела праздничная суета. В сквере Вургуна была установлена высокая елка с мигающими гирляндами. Чуть поодаль велась новогодняя распродажа живых, но облезлых елок. Тут же выстроилась небольшая очередь покупателей. За импровизированным прилавком, на деревянном дощатом ящике сверкал бегающими огоньками стереомагнитофон с большими динамиками. Играл оркестр Поля Мориа.  Рядом с высокой елкой, притопывая под музыку, стоял Дед Мороз. Из-под его красной шубы были видны черные брюки и заляпанные грязью черные туфли с полосатыми шнурками и на толстой каучуковой подошве. Снегурочка о чем-то оживленно разговаривала с женщиной из очереди. На ней были синие ботики на шпильке, капроновые колготки телесного цвета и голубая приталенная мини-шубка с нашитыми пластмассовыми снежинками. Шубка, скорее даже, курточка едва прикрывала ягодицы, выгодно подчеркивая длинные стройные ножки.

Руад сидел в том же сквере, на той же скамейке, что и в августе, подложив под себя журнал «Лимузин», который  он купил в киоске на углу. Плотная глянцевая обложка хорошо защищала от холода и влаги снизу. На нем была теплая, потертая джинсовая куртка на подкладке из белого искусственного меха и темно-синий свитер грубой вязки. Изредка, прохожие косились на него, как на белую ворону – похоже, что он один во всем городе никуда не спешил и одиноко сидел на скамейке в этот снежный предновогодний вечер. Глядя на полуобнаженную Снегурочку, Руад поежился, стряхнул с головы снег, достал из внутреннего кармана куртки металлическую флягу, обитую коричневой кожей, глотнул из нее, потом прикурил сигарету и принялся глядеть по сторонам.

Улицы напоминали растревоженный муравейник. Люди входили и выходили из магазинов, сталкивались в проходах, спешно обходили друг друга и торопились дальше. Почти каждый нес в руках авоськи, сумки или пакеты с покупками. Некоторые, взгромоздив на плечо по две-три елки, купленные на ярмарке в сквере, семенили прочь, чтобы успеть связать их дома вместе и нарядить до наступления Нового Года.

Руад встал и медленно направился к выходу из сквера. Когда он ступил на тротуар, у светофора притормозило такси. Впереди сидел парень в заячьей шапке и о чем-то разговаривал с водителем. За окном задней двери, сквозь налипающие снежинки и скользящие по стеклу струйки воды, Руад увидел лицо девушки очень похожей на Эку. Она сидела неподвижно и смотрела куда-то вдаль. Руаду сделалось не по себе. Он оцепенел, не зная, как поступить. Пока он стоял, разинув рот, такси отъехало, но проехав перекресток, остановилось метрах в ста от него.

Из передней двери вылез тот самый парень в заячьей шапке и затерялся в толпе. Руад вдруг очнулся, как от гипноза и, ничего не соображая, бросился через перекресток туда, где стояло такси, в котором должна была находиться девушка, похожая на Эку, ведь из задней двери никто не выходил. В этот момент, слева от себя он услышал визг тормозов вперемешку с трубным ревом сигнала. Удара он даже не почувствовал. В следующий миг он увидел лица людей, склонившихся над ним. Голосов он не слышал, хотя губы их шевелились как у глухонемых. Некоторые их них оживленно жестикулировали руками. Он поднялся на ноги. Нигде ничего не болело, была даже какая-то легкость в теле. Единственное, что его удивило – полная тишина. Лишь издали доносились звуки музыки. Он прислушался... Это Шопен... Точно. Вальс №2 си-минор. Он точно помнил название, потому что это было одним из его любимых произведений. – Странно, - подумал он, - Как они узнали, что это мое любимое? – Он на минутку зажмурился, потом открыл глаза и оглянулся. Рядом с ним уже никого не было. Ни сбившей его машины, ни ее водителя, ни глухонемых, которые пытались ему что-то сказать. Прохожие по-прежнему торопились со своими елками. Никто не обращал на него внимания, как будто его не существовало.

- Это я заказала Шопена. Для тебя, – раздался голос за спиной.
Руад повернулся. Перед ним стояла Эка.

***

Атакишиев сидел за письменным столом в зеленом свете настольной лампы. Мысли не давали ему покоя. Он встал, подошел к окну. На улице шел снег. Из окна его кабинета тоже был виден перрон. На дальнем пути, за снежной пеленой стоял состав. Людей на вокзале почти не было. Из окон вагонов тускло струился теплый свет. Одинок, как и я, – подумал Рашид, глядя на поезд. - И никакого от него проку. Стоит себе без дела, и никто на нем не едет. Наверно пора на списание... Так же, как и мне. Да, эта история с танцором – конец моей карьеры, как хирурга. Видимо, я действительно постарел. – Атакишиев глубоко вздохнул. - Все! Решено. Пока об меня не стали вытирать ноги, надо уходить. Всегда нужно уходить вовремя... Странное создание – человек. Все время стремится получить самое лучшее и как можно больше, чтобы стать не таким, как все. И не может человек понять того, что само стремление стать не таким, как все, как раз и делает его таким, как все. Странно. Очень странно.

Он опять глубоко вздохнул и подошел к столику у стены, чтобы включить электрочайник. В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет влетела Сона.

- Профессор, пожалуйста, поспешите. Привезли тяжелого пациента... – Не успела она договорить, как вслед за ней вошел врач скорой помощи в синем байковом халате, накинутым на плечи.

- Здравствуйте, профессор. У нас в машине пациент с огнестрельным ранением в живот. Очень тяжелый. Внутреннее кровотечение. К тому же, он жестоко избит. У него гематурия (33).  И еще, не исключено сотрясение мозга. Мы забрали его с улицы перед гостиницей «Баку», и так как ваша больница самая ближняя, привезли сюда, хотя понимаем, что у вас ведомство. Просто он не дотянет до БСМП (34) . Прошу вас, не откажите в помощи.

- Хорошо, - не задумываясь, ответил Атакишиев. – Поднимайте его и несите прямо в операционную. Сона, срочно все готовьтесь к операции. И быстро найди мне Керима.

- Он сегодня на дежурстве, профессор, и уже спустился вниз, к пациенту.

33) Термин, обозначающий наличие крови в моче. Один из признаков при травмах почек и мочевых путей.
34) Аббревиатура: Больница скорой медицинской помощи.

***

Руад не поверил своим глазам. Это и правда, была она. На ней была белая, дутая куртка и голубые джинсы. На ногах - синие кроссовки, а на голову до самых бровей была натянута черная шерстяная шапочка, которая ей очень шла.

- Эка. Я видел тебя в такси. Я побежал за тобой. И вот... – Руад развел руками, - меня сбила машина, но все вроде хорошо. Как видишь, я в порядке. – Он улыбнулся.
Чуть постояв, Эка взяла его за руку и повела через дорогу обратно, в сторону сквера, и он послушно пошел за ней, как ребенок.

- Эка... Как же так? Почему ты мне не сообщила, что жива? В августе, в первый же четверг, как только я узнал о твоей... ну, мне сказали, что ты умерла. В общем, я ездил в Бузовны, на кладбище, нашел там свежую могилу, на которой были венки с твоим именем. – Он сделал паузу. - Словом, я оставил там твои любимые цветы... А теперь что же, получается, тебя там и не было?

Не проронив ни слова, она вела его за руку. Перейдя через дорогу и войдя в сквер, она остановилась около высокой елки с мигающими гирляндами. От дерева пахло свежей хвоей. Дед Мороз в черных брюках и Снегурочка в мини-шубке куда-то исчезли, наверное ушли встречать Новый Год. Распродажа уже закончилась – все облезлые елки раскупили, ушел и продавец, забрав выручку и свой стереомагнитофон. Но Вальс Шопена все играл и играл, и музыку уже было слышно намного лучше.

- Ты мне не ответила, – Руад полез во внутренний карман куртки за флягой, но не нашел ее там. – Наверно выронил, когда падал, - подумал он.

- Потанцуем? – предложила Эка и посмотрела живым, искрящимся взглядом Руаду в глаза. Руад скучал по этому взгляду: «Как давно я не видел этих глаз».

- Давай. Почему бы и нет, – он взял ее руку, обхватил талию, и они закружили в вальсе прямо тут, в сквере, под падающим снегом, в отблесках мигающих гирлянд. Наплевать на прохожих. Наплевать на все. Они смотрели друг другу в глаза и медленно кружились в такт Вальса №2. Ему вдруг стало спокойно и тепло.

- Нет, Руад. Все верно. Тебя не обманули. Я была там, – сказала она через минуту, как будто вспомнив его вопрос.

- То есть как?

- Руад, я действительно была там. Я умерла третьего августа восемьдесят шестого года, в воскресенье и похоронена в той могиле, к которой ты приходил с букетом белых роз. Я все помню. Помню, как ты плакал, склонившись над высушенной под солнцем землей. Тебе не следовало плакать, Руад.
Он некоторое время смотрел в пустоту, не понимая сказанного.

- А как ты оказалась здесь? Я что-то не возьму в толк. Это что, розыгрыш? Это ты или нет?

- Да, это я. Я пришла повидать тебя и сказать, что с той самой, нашей первой встречи в снежную ночь, когда ты отвез меня домой на своей «Ниве» я, не переставая, все время любила тебя, хотя ни разу тебе в этом не призналась..., когда была жива.

- Я никак не соображу, Эка, ты что призрак? Приведение? – Эка звонко рассмеялась.

- Нет, Руад, я не призрак. Я реальна. Абсолютно реальна. Только в твоем сознании.

- Не понял. Я что, тоже умер?

- Нет, ты не умер. Ты живой. И ты еще долго проживешь, до старости. Поверь мне. Я знаю...

– Она закрыла глаза, взяла его руки в свои и остановилась. - Как хорошо танцевать с тобой, Руад. Мое последнее желание в этом мире исполнилось. – Руад смотрел на нее широко раскрытыми глазами и не мог оторваться. А музыка все играла и играла. – Вот и все..., -
Она открыла глаза и пристально посмотрела ему в лицо, - Мне пора... Спасибо тебе за все. Я была счастлива с тобой. Будь и ты счастлив. И живи. Тебе еще не время, ты нужен здесь... Прощай...

- Руад... Руад, - послышалось из-за спины. Руад нехотя обернулся.