Кладбищенский джаз

Я шел по убитой времен дороге. Дыры разрушенного асфальта напоминали о его старости. Брел, не смея обернуться назад. Возможно, боялся увидеть кладбищенскую загородку, заросшую диким виноградом и немного разрушенными статуями. Многие любят гулять по кладбищам, осязая его сырость и мрачность, пропуская через себя миллиарды взглядов лиц с фотографий, и несчастные и печальные улыбки мраморных ангелов. Но не все понимают, что на два метра под землей покоиться их неизбежное будущее.
Я удалялся от этой ограды все дальше и дальше, но эта музыка... Эта мелодия, которая повествует о всех прелестях загробной жизни, до сих пор сопровождает меня. Оставляя за собой это мрачное место, я, как и другие, начинаю задумываться над смыслом жизни. Но он не смеет проявиться ни в какой форме, и понимаю, что музыка эта будет сопровождать меня до конца. Тяжелые басы и скорбные ударные, возможен плач и чуточка флейты, которая своим присутствием лишь омрачает всю лирику этой пожизненной песни.
Кладбище давно позади, но эта невесомая субстанция призраков-музыки не покидает меня. Шайка бестелесных существ пляшет вокруг меня в танце жизни и с ухмылкой смотрят, тыча пальцем, указывая, что я приближаюсь к смерти. С каждой секундой, минутой... и все ближе и ближе.
Оно давно скрылось из виду. Ржавой решетки извитой диким виноградом, лиц на фотографиях и печальных ангелов, совсем уже не видно, а я продолжаю идти, напевая этот странный мотив, с его тяжелыми басами и мрачными ударными.
Легкий ветерок ласкает мои волосы, солнце греет со всей своей нежностью, где-то недалеко журчит ручеек, и я не могу смириться с тем, что музыка жизни все-равно угнетается под все омрачающей чуточкой флейты. Не могу поверить и в то, что этот марш и существуют для самой жизни, а призраки в танце тычут пальцами и на ручеек и на солнце и на ветер...
Меня положили в гроб, накрыли крышкой! А сверху стоит этот ангел с печальной усмешкой, а еще выше закат солнца. Оно с каждой минутой медленно опускается за горизонт, озаряя последними лучами долину, а потом наступает ночь. А музыка преисполненная своим звучанием вдруг прекращается. Ведь она сопутствовала всей жизни и наконец, остановилась! И нет больше этой флейты, органа, скрипки и мрачных басов. И нет больше калитки и винограда, и тропинки и ручейков...
А призраки все кружатся в танце и уже нагло лыбятся в лицо! Очередная их насмешка.