56. Я слышу, как из каждой ямы вы окликаете меня

На снимке Илья Григорьевич Эренбург, родившийся в Киеве и побывавший в своем родном городе вскоре после его освобождения. Фотография 1943 г.


Злодеяние нацистов и их помощников, украинских националистов, поддержанное многими жителями Киева, выдававших своих соседей на заведомую гибель, раскололи и до сих пор продолжает раскалывать общество Украины. 

После войны советская власть всячески замалчивало тот факт, что на украинской земле был осуществлен геноцид еврейского населения. Под разными предлогами говорили не об убийстве евреев, а о гибели мирного населения.

И тем не менее, такая трагедия не могла оставить равнодушными людей.

Еще в 44-м году Илья Эренбург, побывавший в Бабьем Яре, написал полное боли стихотворение «Бабий яр»:

Моё дитя! Мои румяна!
Моя несметная родня!
Я слышу, как из каждой ямы
Вы окликаете меня...

Сразу после войны был разработан проект памятника жертвам Бабьего Яра, но вскоре национальная политика Сталина изменилась, и теперь уже украинское правительство решило, вместо памятника, построить на месте Бабьего Яра стадион. Эта политика умолчания не изменилась и после Сталина в годы правления Хрущева. Только протесты, в частности, статья Виктора Некрасова в "Литературной газете" в 1959-м и митинги в  60-х годов остановили эту циничную акцию.

Уже с начала 60-х годов каждое 29 сентября у Бабьего яра собирались известные киевские диссиденты, такие, как писатели Виктор Некрасов, Гелий Снегирев, Василь Стус и другие, – в основном русские и украинцы, – которые устраивали молчаливую акцию протеста, требуя возведения в Бабьем яре памятника расстрелянным евреям.

И, конечно, об этом газеты не писали. Было вообще удивительно, как в 1959 году проскочила статья Виктора Некрасова. Видимо, в те годы воздействие ХХ съезда КПСС, на котором был разоблачён культ Сталина, еще не совсем затухло. 

Продолжение следует: [http://www.proza.ru/2013/01/09/605]