Бессмертная партия Часть 2 глава 8

В соавторстве с Валерием Сергеевым Орловским



         Размышления шахматной фигуры – 8
 
         Наконец-то, пришёл и мой черёд!
         Прочь, мелочь! Прячьтесь, бегите под защиту!
         Я могу бить по вертикали, горизонтали и диагоналям! На самых дальних концах поля боя я найду свою жертву!
         Впрочем, как бы самому не попасть под удар, весь этот сброд, что имеет чёрный цвет, тоже весьма клыкаст и опасен…
 

         Глава 8. Визит в обитель скорби
 
         Из рапорта старшего врача смены скорой медицинской помощи:
         «…Сегодня в 15.20 поступил вызов в сквер около ГТРК «Янтарь»: плохо (без сознания) мужчине 40 лет. Вызывал прохожий. Прибыв по адресу, бригада увидела лежащего без признаков жизни мужчину, которого охраняли две собаки бойцовской породы. Были срочно вызваны наряд полиции и МЧС. Когда через полтора часа животные были изолированы, выяснилось, что мужчина просто сильно пьян. Свое поведение и состояние он комментировал фразой: «Где хочу, там и лежу!»
         В данном инциденте фельдшер М. получил укушенную рану левой голени …»
 
         Кирилл собрался проведать Леночку. Вера была на работе, но попозже тоже собиралась подъехать. Она закончила в своё время КГУ, училась на историческом факультете, но подходящую работу по специальности пока не нашла, поэтому трудилась в магазине на улице Гагарина, продавала люстры.
         Каждый день, утром или вечером, кто-то из родителей навещал девочку. Иногда они приходили вдвоём.
         - Папа, - однажды спросила Леночка. – А, правда, что я умру?
         Ильин словно получил тяжёлый удар под дых, от которого помутилось в глазах и перехватило дыхание. Секунду он приходил в себя, затем принялся успокаивать ребёнка:
         - Да что ты такое говоришь, солнышко! Смотри сколько вокруг врачей! Они заботятся о тебе, да и твой папа тоже врач. Вот, почистят тебе немножко кровь, и всё наладится. А папа скоро поедет и купит своей дочке самое лучшее лекарство. Леночка выпьет это лекарство, и больше никогда не будет болеть! – Ильин верил, что раздобудет волшебный эликсир. Его уверенность передалась девочке.
         - А когда ты поедешь?
         - Ну, - замялся отец, - как мне позвонят, что лекарство готово, тогда и поеду. Ведь так сразу его приготовить нельзя! Туда нужно положить много разных полезных веществ, размешать их, дать им настояться…
         - А каких?
         - Во-первых, мёд с солнечных лужаек, который весенними и летними деньками собирали трудолюбивые пчёлки…
         - А что ещё?
         - Лесные ягодки, которые растут в чистых лесах. Зайки и белки следили, чтобы ягодки быстро росли, наливались соком, были сладкими и душистыми… Чтобы Леночке из этих ягодок сделали лекарство... – он проглотил ком в горле. – А ещё – свежая родниковая водичка….
         - И всё?
         - Нет, ещё много разных пахучих целебных трав…
         
         Вчера позвонил Виктор Анатольевич. Он договорился о возможности организации свидания с Орловым. Будет назначена специальная медицинская комиссия со специфическим профилем. В эту комиссию вошёл и Ильин… Заодно и обрадовал: в Черняховске, в той самой психушке, где содержится врач-преступник, оказывается, работает бывший сокурсник Кирилла, Сергей Симченко. Ильин быстро навёл справки и созвонился с давним приятелем. Тот несказанно обрадовался предстоящей встрече и обещал оказать всяческое содействие.
         Если всё получится, как задумано, то сегодня вечером, после посещения Леночки,  Кирилл свяжется с отзывчивым патологоанатомом и уже завтра поедет в Черняховск.
         Пока всё складывалось удачно.
         «Чем драматичнее ситуация, тем больше хороших людей встречается на моём пути», - с теплом думал Кирилл.
         Он взял в руки пакет с передачей для Леночки, закрыл дверь и вышел на лестничный пролёт.
         Во дворе было хмуро, ветрено и неуютно. Моросил мелкий дождь. Боясь ненароком поскользнуться на сырой листве, прилипшей к асфальту, Ильин направился к своей машине. Она была припаркована на открытой стоянке возле дома. Днём Кирилл не ставил её на сигнализацию, боясь «посадить» аккумулятор, просто запирал дверцы.
         Людей возле дома было немного, только на детской площадке вернувшиеся из школы дети затеяли весёлую возню с криками, визгом и беззаботной беготнёй.
         Шагов за десять до машины, Кирилл заметил, что в его «Опеле» кто-то сидит.
         Он остановился, как вкопанный, и присмотрелся. Точно, на водительском кресле кто-то устраивается поудобнее и, похоже, собирается завести двигатель!
         - Эй, дядя! – Кирилл бросился к машине, подбежал к ней за пару секунд и рванул ручку, пытаясь открыть переднюю дверь. Та не поддалась. Ильин достал ключи, стараясь держаться как можно спокойнее,… и отпер замок…
         Внутри автомобиля никого не оказалось…
         Он огляделся. На стоянке, кроме его «Опеля» стояло ещё три машины, но они расположились чуть поодаль. Кирилл ещё раз осмотрел салон. Ну, не могло же ему почудиться!.. Обошёл машину вокруг, ещё раз внимательно огляделся… Видно, действительно, померещилось…
         Он сел за руль и тут почувствовал… В машине явно кто-то только что был! Даже оставил свой запах! Никогда так в машине не пахло, уж тут Кирилла не обманешь!
         К обычным, специфическим запахам его «Опеля» прибавился новый, резко отличающийся по составу от всего, что могло пахнуть в его машине. На мужской «парфюм» не похоже, но что-то из этой области... Нечто летучее, нестойкое и, что самое неприятное, - «инородное»…
Кирилл обвёл руками вокруг себя, словно проверяя, не остался ли он, этот незваный гость в салоне, превратившись в невидимку… Пустота.
         Бросил пакет на кресло рядом с собой, завёл двигатель… «А может, не стоит ехать на машине?» - мелькнула в голове тревожная мысль.
 
         От Калининграда до Черняховска почти два часа езды по комфортной федеральной трассе. Этот сравнительно небольшой город расположен в месте, где реки Инструч и Анграпа, сливаясь, образуют исток Преголи. Прежде город назывался Инстербургом, сейчас по численности населения он третий в Калининградской области и именно здесь находится психиатрическая больница специального типа с интенсивным наблюдением.
         Кириллу Ильину сегодня предстоит встреча с сокурсником-психиатром Серёгой Симченко и непростая беседа со своим «врагом» - Андреем Орловым.
         Ехал Кирилл по трассе, вспоминал прошедшее время и философски рассуждал: «Кто знает, где граница между нормальным поведением и психическим недугом? Ведь наша психика  - ужасно деликатная область… Почему, например, мы все выключаем в машине радио, если плохо видна дорога, и снимаем солнцезащитные очки, когда не можем расслышать радиоприемник…».
         Его память тут же «подбросила» несколько забавных сюжетов из студенческой жизни. Так, в медицинской академии, когда им только начали читать цикл лекций по психиатрии, данная наука его очень заинтересовала. Да и не одного его, почти все сокурсники стали тщательно приглядываться друг к другу. По поводу наличия отклонений в психической области четверть однокурсников сразу же попали под подозрение, а в общественном транспорте стало просто страшно ездить…
         Однажды Кирилл стал пришивать к своему халату пуговицу и вдруг задумался: как лучше расположить ее дырочки – поперек или продольно? И так пробовал приложить, и сяк, а потом вдруг испугался: господи, да это же симптом душевной болезни!
         Как-то раз в их аудиторию пришел солидный седовласый мужчина, представившийся доцентом кафедры. Объявил тему лекции: «Шизофрения», и стал читать. Первый час пролетел совершенно незаметно, настолько ярким и познавательным был излагаемый материал. После небольшого перерыва к студентам вышел знакомый по прежним занятиям профессор и поинтересовался: «Ну, видели теперь настоящего шизофреника?»
         Все просто онемели от неожиданности, а преподаватель с лукавой улыбкой продолжил: «Все, что вы сегодня записали – правильно. Этот пациент лечится у нас уже более тридцати лет и данную тему знает безукоризненно…».
         - Короче, и смех, и грех… - подумал вслух Ильин.
         Погода сегодня выдалась сухой, дорога была более-менее свободна, настроение тоже неплохое. Конечно, расстраивало состояние дочери, но Кирилл всё более верил в то, что он сумеет «разговорить» сумасшедшего врача, убийцу его шурина… Вчерашний инцидент с исчезнувшим «угонщиком» он просто выбросил из головы. Накануне поездки, да и в дороге нервы должны быть крепкими, а состояние - спокойным.
         Вспомнился ему и первый пациент, который был у него в академии на кафедре психиатрии.     Кирилл его «за глаза» называл – «великий немой». С ним вышла такая история.
         Парень призывного возраста, после получения повестки из военкомата, внезапно потерял речь и совершенно перестал разговаривать. По этому поводу он и попал в психиатрическую клинику, где Кирилл в то время проходил обучение, с диагнозом: «истерический мутизм». Целый месяц хитрец общался с персоналом на языке жестов и красивым почерком писал медсестрам веселые записочки. Только начальник отделения засомневался в наличии болезни у данного пациента. Он ежедневно вызывал его в свой кабинет и «доставал» нравоучениями на тему: «Служба в рядах Вооруженных Сил России – является почетной обязанностью и конституционным долгом каждого гражданина, даже такого недоумка, как ты!»
         Через месяц молодой человек не выдержал такой жесткой психологической обработки и послал своего доктора отборным матом к его матушке. На следующий день его отправили в часть…
 
         А вот и высокий забор клиники, за которым расположено угрюмое здание, отдаленно напоминающее средневековый замок. Целое столетие оно являлось обычной тюрьмой, а теперь здесь лечат особо опасных преступников, признанных невменяемыми по уголовным делам…
         Ильин припарковал свой автомобиль вблизи проходной и позвонил по мобильному телефону давнишнему приятелю. Прошло минут десять. Невысокий, заметно полысевший и располневший Сергей вышел… нет, не вышел, а буквально выбежал из административного корпуса и приятели крепко обнялись. Ещё минут пять они стояли, похлопывая друг друга по плечу.
         - Ох, и солидным ты стал, дружище!
         - А ты не изменился, видать, время над тобой не властно!
         - Вот, если б не обстоятельства, то неизвестно, когда бы и увиделись!
         - Да, живём, вроде, рядышком, а совсем потеряли друг друга из виду! Это здорово, что у тебя в нашем заведении нашлись какие-то дела!
         - Да, и самое главное из них, это вспомнить, как мы на лекциях слушали через наушники забойную музыку, а штекер из гнезда нашего радиоприемника вдруг выскочил!
         - Ага! Весь курс на уши встал!
         -Ха-ха-ха-ха!
         - А ты кого-нибудь из наших видел? Что-нибудь знаешь о Сашке Трофимове, Лёхе Зайцеве…
         - …Тебе профессор говорит: «К вашему росту, молодой человек, еще бы чуть-чуть ума…» А ты ему: «Профессор, а к вашему уму хоть бы чуточку роста!»…
         - Да уж, чего только не случалось!.. Надо обязательно организовать вечер воспоминаний!
         - И стимулировать данный процесс хорошим коньяком! «Старый Инстербург» (10) как раз подойдёт!
         - А помнишь, как ты вычислял «удельный градус-литр»  и нейротоксические свойства любого ликероводочного изделия, пока мы стояли за ним в очереди?…
         - Да, точно, это было довольно сложное соотношение крепости напитка и содержания в нем сахара, емкости бутылки и ее цены… к сожалению, секрет формулы на сегодняшний день утрачен…
         «Чем-то отдаленно похоже на мою ситуацию…» - подумал Кирилл.
 
         Наконец, немного поостыв, приятели уладили формальности с разовым пропуском и проследовали внутрь «дома скорби».
         - А верно ли, что профессия психиатра откладывает отпечаток на личность врача? – подшучивал Кирилл.
         - Конечно, заявляю официально: нам никогда не бывает скучно, потому что мы обладаем удивительной способностью разговаривать сами с собой…
         Череда дверей, открываемых только личными ключами персонала, без привычных для всех ручек, но зато оборудованных звонками и глазками…
         Зарешёченные тусклые окна, тесные палаты, в которых даже на ночь не выключается дежурное освещение….
         - Помнишь, как на выпускном курсе нас агитировал какой-то дерматолог: ребята, выбирайте нашу специальность и вам будет обеспечена безбедная жизнь. Подумайте только: у нас никто не умирает, но никто и не выздоравливает! – вспомнил Ильин. - Что-то похожее мне говорил о своей работе и знакомый патологоанатом, с которым я вчера встречался. А тебе профессия психиатра нравится?
         - Пойми, брат: процесс зарождения и движения человеческой мысли куда интереснее процесса зарождения в его теле микробов, - отвечал Симченко.
         Они прошли по длинному коридору, спустились вниз на один этаж по лестнице. Вновь двери с табличками, окрашенные в спокойные тона стены, неяркое освещение….
         - Как-то мрачновато у вас… - заметил Кирилл.
         - Не говори ерунды, - возмутился Сергей, -  мрачно тут было, пока больница принадлежала Министерству внутренних дел, а теперь мы в ведении Министерства здравоохранения…
         - И что изменилось?
         - Прежде наши пациенты не были осведомлены о своих правах. Они не имели понятия об имеющихся у них психических расстройствах и применяемых методах лечения. Им не разрешалось отправлять религиозные потребности, приглашать адвоката, участвовать в выборах. А теперь – пожалуйста! Больные получили право носить личную одежду и иметь предметы первой необходимости, им предоставляются ежедневные трехчасовые прогулки. Они получают и отправляют письма, посылки, бандероли и денежные переводы, могут даже встречаться со священником, только, конечно же, всё это - по согласованию с лечащим врачом и под надзором. У нас, кстати, установлен междугородний телефон-автомат. А все права и обязанности наших пациентов подробно изложены в «Правилах внутреннего распорядка для больных» и размещены на стендах во всех отделениях.
         Они остановились в небольшом вестибюле. Пока Кирилл оглядывался, пытаясь сообразить, куда его завёл Сергей, тот уже исчез за ближайшей дверью.
         - Я на пару минут. Подожди здесь, - только и сказал.
         Минуту Ильин рассматривал документацию, вывешенную на стене. При этом, он обратил внимание, что сотрудников в данном учреждении было немного. По крайней мере, так казалось…
         Вскоре появился Симченко. Он подписал какие-то бумаги и теперь пытался поместить их в прозрачный файл.
         - Теперь, нам – туда! – указал рукой в обратную сторону Сергей.
         - А в чем заключается ваше «интенсивное наблюдение»? – спросил Кирилл, пытаясь насытить свое любопытство по пути следования к месту свидания с загадочным пациентом.
         - Видишь ли, в больнице применяются некоторые меры ограничения, которые призваны обеспечить безопасность самих больных и нашего персонала. В частности, у нас запрещено самостоятельное передвижение пациентов по территории клиники и выход за ее пределы без сопровождения. Не допускается уединенное пребывание больных в помещениях. Персоналу вменено в обязанность ненавязчиво осуществлять круглосуточное наблюдение за каждым больным, причем, без психологического давления, не вызывая его беспокойства и реакций протеста.
         Вместе с этим, наши пациенты порой бывают очень опасны, поэтому тех, кто пребывает в возбуждённом состоянии, обычно помещают в наблюдательные палаты с отдельным постом санитара. В исключительных случаях к ним применяется метод физического «стеснения»… Так бывает в случаях, когда у больных существует реальная угроза причинения физического вреда самому себе или окружающим людям.
         - И как это выглядит? Усмирительные рубашки или наручники?
         - Чаще всего это - фиксирование к кровати с помощью широких матерчатых поясов. Такая мера назначается лечащим врачом на тот промежуток времени, пока не наступит успокаивающее действие лекарств, но не более двух часов. Однако при необходимости она может быть и продлена…
         Дело в том, что у большинства наших подопечных имеет место выраженная анозогнозия, то есть - отсутствие осознания собственной болезни и негативное отношение к назначаемому лечению. Поэтому «кормить» пациентов таблетками тоже частенько приходиться насильно…
         - Мне все это очень интересно, - прервал увлекшегося товарища Кирилл, - но ты же знаешь, Сергей, с какой целью я прибыл в ваше учреждение: мне необходимо побеседовать с больным Андреем Орловым. Для меня и моей дочери это - вопрос жизни и смерти. Так ты позволишь? В каком он сейчас состоянии?
         - Ну, хорошо Мы стараемся максимально сохранять семейные и социальные связи наших подопечных, поэтому не препятствуем их встречам с родными и близкими. Совсем недавно Орлова посещала жена с маленьким сыном. Для тебя же я сделаю небольшое исключение…
         Мы длительное время боролись с его галлюцинаторно-параноидным синдромом, нам даже пришлось прибегнуть к инсулино-шоковой терапии. Но сейчас пациент вполне стабилен, только обещай его не провоцировать, не забывай в беседе держать «дистанцию» и поменьше о себе рассказывай. Помни: если он вдруг включит тебя в свои бредовые переживания, то разыщет даже через десяток лет…
         - Договорились, - ответил Ильин
         - Тогда идем в комнату свиданий, Орлова сейчас туда приведут. Думаю, одного часа вам хватит. Только предупреждаю, что встреча будет проходить под наблюдением медперсонала, последнее необходимо в целях твоей безопасности – этот бывший доктор всё же серийный убийца.

10 - "Старый Инстербург" - марка коньяка.