Это было вчера

    Жизнь  человека жёстко связана  и с углом зрения, и  с Историей, в которую попал, и с той, из которой появился. Тот мир, в котором мы живём, классически имеет не только планшетные параметры, так сказать арифметику  3-х летнего ребёнка и методом «тыка» познающего мир, но и, как минимум, алгебру…
     Формулы последней надо  хотя бы помнить и уважать их справедливость, реальность.
Деда Слава родился  в первой четверти прошлого века в городке западной Украины и, как ни странно (вы поймёте это чуть позже), благополучно завершил свою  жизнь в России. На памятной табличке  всего два  числа: годы рождения и смерти. Что было между ними,  на самом деле, не знает уже никто. Я знаю немного, по его рассказам, очень немногословным, удивительно спокойным, без надрыва, без истерики…
     До 16 лет его жизнь вряд ли заслуживала внимания многих, кроме родителей и близких, протекала относительно беззаботно и скучно. Но наступил  1941 год, и судьба горько улыбнулась ему вначале немецкой оккупацией, затем арестом и фашистским концлагерем. У него есть название, известное Истории, но не любил дед рассказывать, ныть… 
     Старался забыть и одновременно собирал  воспоминания узников концлагерей, историков.
  Первыми  в этом концлагере  как освободители вошли военнослужащие США. С ним беседовали, предлагали остаться  под юрисдикцией западных стран. Не смог поверить дед их предупреждениям, что в СССР немецкий концлагерь заменят на отечественный…
    Я не знаю, как он это выдержал и не сломался как человек, но после войны, после освобождения деда Слава 10 лет провёл в северных районах Горьковской области за колючей проволокой, в бараках, на гособеспечении.
    Помню, как он спокойно, за рюмкой водки мне это повествовал, по - отечески наставлял не отмечать это в автобиографии(он был отчим моей жены), чтобы  не сломать мою биографию… Он ни одного раза не заронил мне в душу злобу на советскую власть, не пожалел об отказе от западного гражданства, ни одна слеза …  Они , я думаю, все давно высохли в желтых подушках лагерей.
    Последний год лагеря дед состоял в переписке с женщиной из Сормова. К ней и поехал. Он уже знал жизнь, знал людей ( в  бараках это удаётся  быстрее и глубже чем в институтах), знаком был и с законами (они всегда  есть даже во времена беззакония). А по ним  человек без прописки, без работы в течение 3-х дней  становился формально преступником. Та добрая женщина на утро, уходя на работу,  печально осмотрела свою квартиру, что оставляла на  «гостя» из мест не столь отдалённых…
    Дед же через час, другой направился на завод «Красное Сормово» предлагать свои рабочие руки и судьбу…  Возле отдела кадров завода  стояла длинная очередь желающих трудиться, строить корабли страны Советов. Среди них только бывших военных было более половины…
    Страна делала первую попытку демилитаризации…
    В  работе человеку на оборонном заводе(других почти не было) со справкой об освобождении отказали. Оставалось два дня на трудоустройство,прописку. 

    Я понимаю, что дед тогда не в партию верил, и даже не в Бога, а надеялся на чудо, но здравый смысл его привёл в Сормовский райком КПСС, к секретарю. Этот неизвестный мне, но мужественный, добрый человек начертал на справке об освобождении свою рекомендацию. Интересно, что и я  получил в Сормовском райкоме комсомола  рекомендацию на поступление в Ленинградское военное училище  двадцать лет спустя.
    Деда Слава клепал 30 лет атомные подводные лодки, вырастил двух дочек своей  жены, он был интеллигентом  с рабочими руками, он  ничего великого не сотворил, кроме добра. Зло он не сеял. Он понимал откуда  Оно.