История из прошлого

                Самое главное не простить, а понять...

Заскрежетала дверь, впуская морозный зимний воздух в тамбур вагона.
«Ну, вот я и вернулся. Здравствуй, мой дорогой сердцу город» - подумал Алексей, когда спускался по неудобной замерзшей лестнице вагона. Перебравшись на перрон, он с интересом осмотрелся. Да, за пять лет разлуки город значительно преобразился... Новый вокзал… нестройные ряды киосков исчезли… М-да…
Идя, домой он с интересом фиксировал изменения – тут снесли старый деревянный  дом, а здесь было высокое дерево, а тут на пус-тыре построили магазин... О чудо!!!! Улицу Некрасова заасфальтиро-вали... Чудо!!!
Алексей прислушался к себе. Ожидание того что, вернувшись в город, он вновь попадет в плен тех мрачных  воспоминаний, не под-твердилось. С удивлением он почувствовал умиротворение... такое мягкое, теплое  ощущение, словно он когда-то потерял кусочек чего-то важного, а теперь он стал на место.
Внезапно Алексей понял. Все было элементарно... Как бы он не прижился в Иркутске, сродниться с ним, стать одним из его жителей он не смог... Сейчас бы он не смог объяснить почему, просто Нижне-удинск был его Родиной, частью его жизни... Как бы он от него не бежал, но вернуться был обязан именно сюда, к матери...
Все это невозможно выкинуть… Этот сладковатый от древесного дыма воздух… Этот хрустящий белый снег… Этот собачий лай… Эту тишину… Это все останется в его памяти… Навсегда…
Тут его словно ударило... Тот дом... то место...
 Нет, от прошлого не убежишь... Разум сам выбрал путь... Он подсознательно выбрал именно ту дорогу, на которой тогда все и случилось...
Противиться прошлому стало бессмысленно... Он стал, автома-тически достав пачку с сигаретами, закурил и окунулся в веселый май пять лет назад...
***
Алена... А-лен-а... Буквы «А» словно обнимают основу... А-лен-а... Лен – ее образ и ее душа... Голубые цветочки, под цвет ее глаз... Русые, льняные волосы... тихий смех, словно, ветер играет на льняном поле...  Ласковые руки, словно нежное прикосновение маленьких листочков...
Их знакомство произошло случайно, на студенческой вечеринке, в медучилище... Он не увидел ее, скорее почувствовал, что она стоит у него за спиной... Он повернулся... и утонул... утонул в ее глазах... Он смутно помнил, как подошел, познакомился, как пытался завести разговор, как они потом танцевали... Это все не важно, важно то, что к концу вечера он понял, что не может жить без нее...  Алексей взял ее телефон...
Они выдержали ровно сутки общения по смс... Потом они начали встречаться... На третий день им казалось, что они знают друг друга годы... годы... На пятый день они стали строить планы совместной жизни... На шестой день он пошел  знакомить со своей мамой...
Мамы дома не оказалось... На столе белела записка: «позвонила Маша, ночую у нее. Суп в холодильнике, разогрей котлеты и картош-ку. Посуду вымой. Чистая рубашка в шкафу». Одним словом – мама...
Тогда, хитро щуря глаза, она спросила: «ты это специально под-строил?» и закрыла его возмущенное отрицание поцелуем… Той но-чью между ними и произошло, то к чему оба стремились, всей душой, но боялись признаться друг другу...
А утром он провожал ее до дома, что бы она взяла свои лекции и потом проводить ее в медицинское училище...
Шесть утра... май... Пора экзаменов... воздух наполнен ароматом любви.. весна... что может быть прекрасней для двух влюбленных... Путь, который раньше занимал 15 минут, растянулся на час...
И вот они возле дома... Пустынный переулок... вдруг впереди вырастает темная фигура довольно накаченного парня...
- Слышь пацан, дай закурить, а то уж больно выпить хочется, аж переночевать негде... – раздался его грубый прокуренный басок...
Ржанье двух особей мужского пола подсказала Алексею, что встреча в этом закоулке не случайна... страха не было... Было просто опасение за Алену...
- Слушайте пацаны, давайте миром разойдемся. Если есть ко мне какие-то проблемы, то я девушку провожу, и решим их...
Смех с лошадиными интонациями показал, что предложение его не принято... Алексей переместил Алену за спину...
Отсмеявшись, парни завели между собой разговор, замыкая па-рочку в круг:
- Слышь, Рябый, а он не хочет, падла, делиться.
- А телочка  у него ничего...
- Слышь, пацан, дай бабой попользоваться...
- А то уж больно хочется женской ласки...
С этими словами  Рябый оказался за спиной и попытался отта-щить  от Алексея Алену... Действуя молниеносно, парень ответил ударом в лицо. Удар в затылок оглушил его... Потом его избивали... крики Алены… Удары приходились в лицо, в живот. Потом внезапно все прекратились.
Он лежал на земле, а рядом всхлипывала Алена. Страшно мути-ло... с трудом повернул голову, Алексей убедился, что девушка не пострадала... Зареванное лицо, но ее не тронули… Это главное…
- Слышь, кореш – сказал главарь, -  тут такое дело. Ты извини, что мы тебя так помяли. В общем Алена – моя сеструха. Она красивая...  Ну и к ней всякие молокососы лезли, и она меня попросила типа попугать их. Типа проверки на мужество... Ну вот, и почти все, сразу как мы их встречали – лапки вверх и сливали воду... а ты правильным пацаном оказался – девушку не оставил... ну, без обид?
 Сплюнув кровь, Алексей приподнялся на локте.
- Алена, это правда?
Девушка подняла на него глаза. Всхлипывая, она произнесла:
- Да... Я..
Словно что-то надорвалось у Алексея в душе...
- Ты же предала... я думал, что ты меня любишь… А ты...
- Ну, чё, без обид? – напомнил о себе главарь...
Рука Алексея нащупала камень...
- Нет, с обидой...
Кулак с камнем устремился в нос обладателю баса... Крик пока-зал, что он достиг желаемого результата...
Его не били. Его убивали... Топтали... Вбивали в землю... вкаты-вали в асфальт... Размазывали его тело по земле...  Он умер уже сотни раз... темнота... и боль...
Очнулся он в реанимации... Шесть операций... Собирали его по кускам... скоро разрешили его матери посещение... На следующий день пришел вежливый человек в милицейских погонах, с папочкой. Он долго и дотошно выяснял все обстоятельства. Алексей подробно рассказал то, что помнил, все обстоятельства, умолчал лишь о роли Алены и последних словах ее брата. Нечему? Не знаю... Просто про-молчал...
Полгода он пролежал в больнице... Сломанная нога на вытяжке... сотрясение мозга... Многочисленные переломы и ушибы грудной клетки... Расщепление лучевой кости...  его история болезни, наверное, весила около килограмма...
А он лежал и думал... и неизвестно что было больнее: боль всего тела или боль, разрывающая душу...
Алена...  Она приходила... Несколько раз... Она пыталась что-то объяснить, просила прощение... С ее приходом он замыкался и за-крывал глаза... Лишь однажды он заговорил с ней. Это произошло после прихода следователя. Он начал сомневаться в том, что роль де-вушки в этом деле пассивная. Только беспокойство за нее заставило в очередной визит Алены не отвернуться от нее, закрыв глаза, а сказать: «Следователь намекал, что подозревает тебя в организации этой драки. Скажи брату, что бы он изменил показания. Если у него есть претензии ко мне, то пусть не топит тебя. Это наше с ним дело. Я не хочу, что бы ты пострадала. А теперь иди. Я не хочу тебя больше видеть».
Она долго не приходила... Потом пришла... молча посидела около получаса... так же молча ушла. И больше не приходила. Никогда...
Состоялся суд... Ее не было на суде... в причины он не вдавался. Ее брату дали три года, дружкам – год условно... На следующий день он уехал в Иркутск...
Было трудно устроиться практически инвалиду в большом горо-де, но упорство и постоянная жажда знаний, а может еще счастливый случай, помогли ему слезть с шеи родственников и начать зарабаты-вать довольно не плохие деньги. Его работа была связана с Интерне-том... Он мог бы жить и в Нижнеудинске и получать те же деньги, но мысль о родном городе заставляла сразу же ныть раны... не телесные, а душевные...
Мама звонила каждый день... она уже потеряла надежду вернуть сына домой, а ехать в Иркутск не позволяло здоровье... как-то она обмолвилась, что живет с девушкой, мол, скучно старому человеку... а потом начала часто болеть... И вот он решился...
Догоревшая до фильтра сигарета обожгла пальцы, возвращая в реальность... три минуты, а казалось, что прошла жизнь... На душе стало легче, словно прорвалось наружу что-то долго назревающее, словно зрелый чирь...
* * *
Закинув сумку на плечо, Алексей похромал домой. Вот и дом... Второй подъезд... Третий этаж... Деревянная дверь. Звонок... Насто-роженный, но знакомый с детства голос: «Кто там?» Какой-то комок в голе мешает произнести слова, которые он твердил последние три года: «Мама, это я, Алексей» Непослушные слезы текут по щекам, за-ставляя тело  прислониться к стене... Мама... Да что же со мной... Щелкнул замок, открылась дверь... «Алеша! Алешенька! Сынок мой, вернулся...» слова перемежаемыми поцелуями захлебывались слеза-ми... Сколько они стояли, так обнявшись на лестничной площадке... в себя Алексей пришел уже на кухне... свистел чайник, мама носилась между холодильником и плитой, а Алексей млел, отдыхая душой и телом: ОН ДОМА....
* * *
В детстве он любил такие вечера, когда все сделано, но до сна еще далеко... Тогда они с мамой сидели и говорили, мечтали о том, как Алеша вырастет и что будет дальше... Вечера, наполненные пугающей романтикой, сладким ожиданием будущего и от того волнительно интересные...
* * *
- Здравствуй, Алексей.
Эти слова ударили по нервам, словно электрический разряд... Этот голос… Этого не может быть… Алексей медленно повернулся...
- Ты? Здесь?
- Да, это я...
- Что ты здесь делаешь?
Внутри медленно закипала злость... Как она посмела появиться здесь после всего, что она причинила ему...
- Алеша, не волнуйся, это Алена. Она снимает у меня комнату...
- Мама, да ты хоть знаешь кто ОНА?
- Не повышай на меня голос. Я знаю даже больше, чем ты дума-ешь...
Злость медленно заполняла изнутри... Нужен был только повод, что бы сучилось то, о чем потом он будет долго сожалеть... Словно предчувствую эту вспышку, мать встала между ними...
В глубине квартиры раздался детский крик...
- Ой, Сережа проснулся...
Мама отстранила Алену и, не глядя на сына, сказала: «Я его по-смотрю, ты моего успокой...» и ушла...
- Сережа? Какой еще Сережа?
- Сережа... мой сын... И твой... тоже...
 ***
То, что Алену начало тошнить через месяц после событий, никого не удивило. Дни были такие напряженные, что и ее отца сдали нервы... Разгадка оказалась обыкновенной и по этому шокирующей – она беременна. Что же делать? Об этом она хотела поговорить с Алексеем, но он замыкался в себе и даже не слышал ее. Родители, узнав, потребовали, что бы она сделала аборт. Мол, ребенка от такого ублюдка, который садит их родного сына в тюрьму, они не потерпят. Под их напором, она согласилась. За день до операции она пришла к Алексею с твердым намерением докричаться до него, рассказать о ребенке. Тогда он впервые заговорил с ней. Сказал, что следователь подозревает ее и порекомендовал поговорить с братом. И опять замк-нулся в себе...
Тогда она поняла, что он не услышит ее... он не поймет ее... Она пришла зря...
В городе стоял летний день... в такие дни все живое стремится в тень, к воде, подальше от знойных лучей...
Она сидела тогда и плакала, горько, подвывая, как маленькая за-брошенная собачонка, не утирая слезы, льющиеся по щекам... На душе было пусто, горько и больно...
Тогда на лавочку и села пожилая женщина. И как-то незаметно, а, скорее всего оттого, что ей требовалось высказаться, выплакаться на чьем-нибудь плече, Алена без утайки рассказала все. О том, что завтра она погубит невинного ребенка, о том, что ее родители не хотят такого внука, что будущему отцу все пофиг, что она виновата перед ним... Женщина слушала, гладя рыдающую девушку по русым волосам... и успокаивала...
Напоследок она сказала выплакавшей свое горе девушке: «Решать тебе. Если ты действительно любишь этого паренька, то и ребенок будет для тебя желанным... а если он для тебя не дорог, то и мучиться не стоит...»
Всю ночь она провела без сна... а утром, молча, не вдаваясь в объяснения, собралась и ушла из больницы...
... На дни судебного заседания она попала в больницу – бере-менность протекала с осложнениями – внутриматочное кровотечение. Решался вопрос о сохранении беременности... к счастью Бог смило-стивился над страдающей душой...
...через шесть месяцев после суда президентом была объявлена амнистия, и брат вернулся домой с зоны. Характер его, до этого быв-ший паскудным, теперь приобрел волчьи черты. Появившийся на свет племянник вовсе не радовал его... Постоянные скандалы, попытки самоуправства, крики, что он уже на зону ходил, теперь ему сам черт не страшен... Ужас...
Она не могла удержать слез, когда оставалась одна... Зимой и произошла та вторая памятная с той же женщиной... Она сидела на скамейке погруженная в свои мысли...
- Здравствуйте. Вас Алена зовут?
- Да... а откуда вы меня знаете?
- Возможно, мои глаза меня подводят, но мы встречались с вами летом, в больнице, в парке...
-А... да, спасибо что вы остановили тогда меня...
- Алена, не я остановила вас, а вы сделали свой выбор... А как сейчас ваши дела...
- Да... Так, не очень...
И как в прошлый раз, словно распутывая клубок жизни, добрая женщина узнала о невеселых буднях девушки.
- А переезжайте ко мне. Мой сын в Иркутске, одной одиноко... Да и я с сыном вам помогу...
Девушка даже опешила...
... Алена, хотите посмотреть фотоальбом? Достаньте его с ан-тресоли, пожалуйста... вот это я в молодости... Я единственный раз вышла замуж и пробыла замужем ровно три дня. А потом моего Диму призвали. Назад он вернулся уже в цинковом гробу... Вот он, в воен-ной форме... а это Алеша... Что с вами, Алена? Вам плохо?
Все плыло перед глазами... С фотографии ей улыбался Алексей... Ее Алексей... Значит он ее сын, тогда значит...
Тогда и состоялся тот трудный разговор... Утром Алена ждала, что ее выгонят и уже безучастно думала, куда ей пойти с Сережей. Домой нельзя... К подругам? К кому... Куда же... Но утром Ольга Ва-сильевна поставила сразу точку.
- Значит так, дела ваши – это дела ваши, дело молодое... Ты, ви-жу, его любишь, да и он тебя не может забыть... как вам быть – ре-шайте сами. С Сережей я тебя никуда не отпущу. Привыкла я к вам, да и внук он мне теперь. Не зря нас свел Бог вместе. Значит так и нужно... И еще... Давай перейдем на «ты»? Теперь ты мне не чужая... Алена, ну не плачь...
Алена плакала, но впервые не от горя, а от счастья...
...Ольга Васильевна долго прощупывала сына и, наконец, с вздохом сказала: «Да, сам по своей воле он не вернется. Больно ты его ударила Алена, очень больно – даже слышать ничего не хочет о тебе. Ладно, что-нибудь придумаем...»
... Звонок в дверь. Сердце дрогнуло – это он... Она вернее матери почувствовала, услышала этот чуть слышный звонок... а потом про-сила ее открыть, когда никто не отвечал... Угадала... а потом долго прислушивалась к ЕГО  голосу, страшась выйти... и вот... как же страшно было произнести первую фразу... Горло перехватило, когда она сказала: «Здравствуй, Алексей»...
...Сережа... мой сын... И твой... тоже...
Как же он поступит? Хотелось закрыть глаза и не смотреть, не чувствовать, сжаться в маленький комочек... Если он ее оттолкнет... она не выдержит... Ей будет больно, как ем4у тогда, пять лет назад... Но она выдержит ради него... ради сына...
* * *
Не оттолкнул... Не ударил... Она смотрела, как гримаса ярости на лице уступает место растерянности, удивления...
- Сын? Мой сын?
Не хватало сил, что бы ответить... Алена просто кивнула...
Он прошел в комнату... Ольга Васильевна держала на руках Се-режу. Алексей сел на корточки напротив нее и замолчал.
- Можно подержать?
Вопрос относился, однако, не к бабушке, а к Алене. Она так же молча кивнула. С какой-то угловатой нежностью Алексей взял сына и прижал его к себе... а Сережа, в начале пытавшийся отбиться от не-знакомого человека, с удивлением начал присматриваться к нему...
Потом неуверенно спросил: «Папа?»
Алексей поднял голову... лицо его светилось улыбкой, а из глаз текли  слезы. Губы его неслышно шевельнулись, и только на уровне слуха девушка поняла, что он сказал «Спасибо». Тогда комок, цара-пающий горло прорвался наружу слезами, слезами радости, слезами, говорящими, что теперь все в прошлом... Они стояли, обнявшись, и плакали... глядя на них, и Ольга Викторовна вытирала слезы... молчал только маленький Сережа, но вот и он внес свой существенный вклад в растревоженную тишину...
***
Потом… потом, через несколько дней, он задаст тот вопрос… вопрос, который тревожил его все пять лет… «ПОЧЕМУ?». И поймет, что пять лет, потеряны зря... впустую... подарены... брошены впустую... Он безумно опоздал... Его нужно было задать гораздо раньше...
* * *
Это случилось, когда Алена готовилась закончить 10 класс… Тогда, именно тогда, в ее жизни появился, Ника… Николай… Ее од-ноклассник… Тогда ей казалось, что это ее идеал…
Но один вечер поставил не только точку в их отношениях, но оставил уродливый шрам на ее душе…  На всю жизнь…
Все шло по обычному сценарию… Один впереди, двое сзади... просьба закурить… Потом предложение поделиться спутницей… Мол, не хватает женской ласки…
Тогда Николай испугался… Ей было обидно видеть как ее ГЕ-РОЙ, который не раз в ее воображении побеждал и в более сложных обстоятельствах,  как он испугался… От него прямо пахло страхом… Он сделал все, что бы его не тронули… Он даже помог им раздевать ее…
Тогда чуть не случилось страшное… Как она радовалась, когда рядом оказался ее брат… Он один вытащил ее из этого… И поклялся что не допустит повторения в будущем…
О произошедшем они никому больше не говорили… А слово было сдержано… Следующий парень, который попытался стать ее другом, подвергся проверке… И он тоже испугался…
Больше никого не было… До Алексея… а потом она просто за-была, что брат проверяет их всех… Она была счастлива… И вот, прошлое опять достало ее…
* * *
Алексей прижимал  подрагивающее тело Алены и думал… ду-мал… думал…
А за окном вставало солнышко и с удивлением смотрело на пла-чущих людей… Да и зачем плакать в такое хорошее утро? Ведь ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО…
БУДЕТ?