Единственный выход

Неожиданный ночной звонок телефона заставил Зураба слегка вздрогнуть от неожиданности. Открывать глаза совершенно не хотелось, но старый телефон настойчиво продолжал трезвонить, как заведённый.
Слегка растерев лицо ладонями, Зураб  всё-таки снял трубку, с ещё сонным голосом:
- «Да. Скорая психиатрическая служба слушает», - на другом конце провода послышался чей-то встревоженный голос. Слова посыпались быстро, иногда сбиваясь и становясь абсолютно не разборчивыми: «Ну?! Звоните в наркологию!», - продолжая  вяло реагировать на слова собеседника, Зураб неторопливо осматривал комнату в поисках чашки с недопитым кофе. Телефонный собеседник делался всё настойчивей, а его голос стал громче.
-«Ладно, сейчас приедем!», - словно делая одолжение, пробурчал Зураб. Неторопливо повесив телефонную трубку, мужчина поднялся со скрипучего дивана и направился в другой конец комнаты к висящему у стены зеркалу, попутно укладывая волосы и протирая глаза, дабы избавиться от сонного вида.
Зураб был мужчиной средних лет, около сорока пяти или пятидесяти, но крепкое тренированное тело, выглядело гораздо моложе своего возраста. Однако, на некогда черных, как смоль волосах, стала проявляться навязчивая седина. Да и как ей было не появиться, за двенадцать лет стажа, врачом скорой психиатрической помощи, чего только не видели эти глаза, сколько нервов и терпения ему понадобилось, в попытках приспособиться к условиям существования в этих безразличных стенах.
- «Мишаня, подъём!», - Зураб  повернулся к молодому парню двадцати пяти лет, вальяжно развалившемуся в стареньком кресле: «Мишаня! Карета подана, поехали!», - высокий худощавый парень, плавно вытянулся, пытаясь насладиться последними минутами отдыха.
Миша работал здесь сравнительно недавно, второй год он был фельдшером, вечно бегая на подхвате у Зураба. Носил чемодан с медикаментами, подавал доктору шприц и тонометр по первому приказу, особо не лез в дела Зураба, за что порой получал небольшую прибавку к официальной зарплате. Он знал, что ему платят за молчание, когда Зураб оказывал свои услуги известным или богатым людям, не желающим огласки их проблем.
Зураб уже застёгивал последние пуговицы на халате, когда Миша наконец-то окончательно встал с кресла.
- «Давай Мишаня, быстрей. Возьми «аптечку», я пошёл Петровича будить!».

Уже через пятнадцать минут, старенький УАЗик «скорой» ехал на вызов. Водитель, Петрович, не высокий лысоватый мужичок, с глубокими морщинами и жёлтыми от курева зубами, всю дорогу что-то рассказывал и смеялся, иногда ненадолго замолкая и поглядывая на собеседников, и заново принимался «острить».
- « Ну что, Мишань, не женился ещё?!»
- « Мне и одному не плохо», - отмахнулся парень: «Сутки на работе, двое с друзьями, жизнь прекрасна».
- « У меня, в твоём возрасте, уже две девки подрастали», - хихикал водила. В разговор вмешался Зураб: « Не слушай Мишань, как появиться жена и тёща, всё…конец твоей прекрасной жизни! Будешь червонцы на выпивку клянчить, да оправдываться постоянно, почему с работы задержался», - Зураб довольно улыбнулся, будто вспоминая давно минувшие годы, когда он был не женат и безгранично счастлив.
- «Приехали!», - сообщил Петрович, выкручивая баранку для более удобной парковки УАЗика.
Машина подъехала к невысокому  пятиэтажному дому, с маленькими окошками и небольшому саду возле него. На часах, была ровно половина третьего, и свет практически нигде не горел, кроме одной квартирки на втором этаже.
- «Похоже, ждут», - Зураб кивнул головой на окно, где горел свет и вышел из машины: «Мишань, «аптечку» не забудь!»

Зураб по-хозяйски развалился в кресле, разложив на колене планшетку с бумагами и что-то записывая. Напротив него на диване сидела полноватая женщина тридцати пяти лет, с явным запахом спиртного. Под отёкшими глазами, толи от спиртного, то ли от слёз, виднелся свежий фиолетовый синяк. Руки были связаны ремнём, но она даже не пыталась его снять. Видимо боялась стоящего рядом мужа. Муж – Сергей, изредка зло поглядывал на неё, торопясь пытался рассказать всё в мельчайших деталях, что считал важным.
Стоя у дверей в комнату, словно страхуя пути к отступлению, Миша изредка что-нибудь спрашивал у хозяина квартиры.
- «Больная она доктор, больная», - Сергей почти всё время обращался к Зурабу: «Да ещё и пьяница. В могилу меня сведёт и сына моего убить решила…Сука!», - мужчина немного замахнулся и жестко врезал супруге подзатыльник. Зураб никак не отреагировал на это, он уже привык к такому роду отношений в неблагополучных парах.
- «Понимаете доктор, я на стройке работаю, устаю, прихожу домой с ног валюсь просто. Для семьи стараюсь, как могу, всё деньги ей зарабатываю, а стерва эта, сына моего убить решила. Пьяница, проклятая, чтоб ты сдохла скорей!», - лицо мужчины словно раскалялось от злости.
Зураб неторопливо поднял на него глаза, оторвавшись от бумаг: «Что с сыном?»
- «Забрали его в реанимацию, доктор, тварь эта ударила его!», - Сергей схватил жену за волосы, как бы показывая, кого он имеет ввиду: «Плакал он, голодный в кроватке, кушать хотел, а мразь эта психованная, о кровать его ударила. Представляете доктор, ребёнка маленького о кровать…», - глаза мужчины наполнились слезами: «Точно убила, сука!».
-«Давай Миш, забирай её», - Зураб указал на женщину, и принялся что-то спешно записывать. Женщина, почти безропотно, поднялась и пошла за парнем, видимо боясь остаться один на один с ненавистным мужем. Зураб тоже поднялся и направился к выходу, но вскоре перед ним встал хозяин квартиры и, оставшись один на один в помещении, тихонько прикрыл дверь.
«Доктор, поймите больная она, а сын у меня один», - Сергей пытался почти не смотреть в глаза: «Посадят  меня если убью её, а сын пропадёт…поймите доктор», - неожиданно для Зураба, Сергей засунул ему в руку пачку денег: «Доктор, здесь тридцать пять тысяч, больше нету, правда! Я ещё принесу, клянусь, принесу. Не нужна она тут, понимаете доктор?! Сгубит она нас», - мужчина был крайне взволнован, явно обеспокоенный будущим решением доктора. Плакал, пытаясь сделать наиболее жалостливый вид.
Зураб с присущим ему спокойствием положил деньги в карман: «Посмотрим».

Зураб сел вместе с женщиной и Мишей сзади УАЗика, где обычно перевозят больных. Женщина сидела неподвижно, уставившись в какую-то  точку на полу, то ли осознавая, что она сделала и что будет дальше, то ли алкоголь, продолжал туманить её разум размытыми картинками.
Зураб незаметно протянул в руку Михаилу десять тысяч: «Подай «аптечку»!», - Миша, быстро прибрав деньги, протянул чемодан врачу.
Парень не знал, сколько ему дали, понял только что там не плохая сумма, даже немного обрадовался… «Блин, за что?!», - в голове стали появляться сомнения: «Зураб знает, что делает», - успокоил себя Михаил.
Немного покопавшись в препаратах, доктор протянул женщине горсть из шести или семи разноцветных таблеток: «На, глотай. Сейчас легче станет».
Михаил, как никто знал, что реакция лекарственных препаратов с алкоголем, может быть самой не предсказуемой. Почему – то сразу вспомнились нудные лекции в медицинском училище, когда старенький профессор тщательно рассказывал своим ученикам, о последствиях такого смешивания. Тогда почему он промолчал, не остановив Зураба?! Парень и сам не знал…в любом случае, ему уже заплатили, и пусть всё будет так, как будет. Что бы теперь не случилось, его вины как бы и нет, он не принимал решений и не мешал лечению. Остальное вина врача.

В семь часов утра в истории болезни больной, появилась ещё одна короткая запись, записанная наспех не ровным подчерком врача: «Больная Г. умерла в 6.45 от сердечной недостаточности».
Муж умершей ещё долго пробыл в поликлинике, оплакивая бывшую супругу и постоянно твердя, что хоть она и разрушала их семью алкоголем, он всё - равно её продолжал любить и готов был лечить…но теперь вряд ли сможет что-либо  изменить, ведь судьба всё решила по своему.
Идя домой, Сергей чувствовал какое-то страшное всепоглощающее чувство вины, постоянно съедающее его изнутри. Торопясь по – скорее оказаться дома, он периодически оглядывался назад, боясь, словно кто-то невидимый следит за ним. «Сама виновата, одни беды от тебя были…в конец замучила, дрянь…», потом вспомнил, что вспоминать покойников можно либо хорошо, либо никак… «Сама виновата», - словно разговаривая с женой, продолжал оправдываться Сергей, сам перед собой: «Я хотел как лучше, а ты не оставила мне другого выбора. Это был единственный выход. Наконец, ты своё получила!».