Даосская мудрость и непонимание

ПЕРЕВОДЫ: ОТ НЕПОНИМАНИЯ К ОСОЗНАНИЮ

Позвольте начать эту статью не с примеров непонимания, не с обвинений, а с замечательных слов сунского поэта Оуян Сю:

                ... я слышу звук.
                Когда струна дрожит, -

                Но тайну скрытых слов
                Сумею ль разгадать?

Мы дерзнем разгадать не столько «тайну скрытых слов», сколько то, почему или чем они скрыты, в чем состоит это тайна...

...Часто получается так, что осваивая чужой, а иногда и чуждый текст, переводчики интерпретируют содержащиеся в нем понятия как свои собственные. Так, «В Начале было Слово» китайцы перевели как «В начале было дао». Тем самым, один из базовых, ключевых христианских трактатов превратился в обычный даосский текст.
Европейцы, напротив, переводят один из основополагающих терминов китайского миросозерцания, ци [qi], то как «дух», то как «материя» (не говоря о философски «нейтральных» или нефилософских переводах, таких как: «атмосфера» и «дыхание», «нрав» и «темперамент», «газ» и «энергия» и т.д.).

Оба «случая перевода» вполне понятны: китайцам незнаком дуализм духа и материи, на котором основана вся европейская мысль (или который ей сопутствует). А «Слово / Logos» с заглавной буквы – это чисто европейское понятие – и если перевести «слово» как [zi] – «иероглиф», причем, в свете трех различных вариантах перевода самого слова «Бог», это будет выглядеть скорее как некое сказание об «иероглифе бога». Но даже если вместо понятия «Слово» поставить такие иероглифы как Qi (орудие, способность...), Fa (закон), Qing (письмо, речь, выражение...), Li (сила...) или же Jing (Писание-канон, закономерность, управление...) и так далее – мы получим не богословие и не европейскую философию в широком смысле, а серию китайских трактатов, написанный конфуцианцем, даосом, легистом-законником, или даже специалистом по китайской медицине, алхимии или боевым искусствам... Причем, написанных до ужаса некорректно.

Печально схоже выглядит перевод «альфы и омеги» философии Канта на китайский язык. “A priori” соотечественники Цинь Шихуана перевели как «прежденебесное», тогда как “a posteriori”  – как «посленебесное». Давайте, на мгновение представим, как это звучит: в Дао вещи даны такими, каковы они есть, независимо от нашего опыта и чувственных данных – таким образом, Дао доступны вещи-в-себе. А с помощью своих трансцендентальных форм созерцания – пространства и времени – человек видит вещи как результат искаженных посленебесных энергий или посленебесного опыта – это, так сказать, вещи из металла и дерева ([jing] и [mu]). Следующей стадией должно, пожалуй, стать описание дыхательных упражнений и медитативных практик, специально предназначенных для возвращения к своей истинной природе-ци – воде и огню ([shui] и [hua]), к обретению видения Ding-an-sich (вещей-в-себе)...

Перифразируя старинную казацкую песню, «Кант и даосы слушают нас, слушают нас...». :)

...Это больше, чем просто абсурд и дикость – это, вообще, неудачная идея! Ведь понятия «прежденебесное» и «посленебесное» имеют смысл и значение лишь благодаря (или в отношению к) понятию [dao], известному больше как Дао. У Канта же это понятие, насколько мне известно, отсутствует (более того, то, как большинство китайцев понимают \ понимало Дао, чуждо немецкой - и вообще европейской - философии, par excellence (по крайней мере, так было до 60-х годов прошлого века). Я имею в виду Хайдеггера и Делёза, а не, так сказать, Жан-Поль Цзедуна.

Итак, вернемся к (не)пониманию. Дело здесь даже не в знании (языка) оригинала. Дело – в контексте. А контекст – интертекстуален. Он не просто состоит из всех окружающих слов, из которых практически каждое является многозначным термином – а из таких частиц-волн невозможно составить что-либо конечное и определенное. Он является некой средой, которое представляет собой миропонимание и миросозерцание. При всей многозначности, даже универсальности гегелевского концепта «Begriff» -«Понятие» с реально заглавной "П" (не просто как в немецком слове), трактовка китайцами понятия «иероглиф» носит как бы более всеобъемлющий характер. Иероглиф – это не только философия, но и воображение, и игра, и сама жизнь, ведь у китайцев ничего не «снимается» как у Гегеля, а все видно в самом иероглифе (при всем неуважении к нему со стороны Гегеля и презрении последнего к образу и представлению). Ведь они - и непонимание, и презрение - продиктованы нестыковкой в миропонимании.

Параллель с немецким текстом интересна еще в одном аспекте. Во всех европейских языках, практически все научные термины содержат греческие и латинские корни. Корни, которых, как правило и по определению, «не видно». Таким образом, все они суть обозначения тех сущностей, которые за ними стоят, и понимание которых базируется, в основном, даже не столько на знании, а на общих знаниях контекста, ассоциации и даже интуиции. Иероглиф же – особенно, если доступно дореформенное (=неупрощенное) его написание – способен показать адресату всю историю понятия, которое неотделимо от представления и созерцания (вот, почему Гегель не выносил китайцев!).

С этой точки зрения, особенно интересны такие слова, когда перевод однозначен, но не слишком ясно само слово – слишком различно и многозначно понимание его у разных народов.
 
Прекрасный пример такой ситуации – слово «время». За этим словом может стоять: и давно ушедшие времена, и быстротекущая природа т.н. настоящего, и повторения (сезоны, обряды или физиологические циклы). Одним словом, время – это и частица (час, период, закономерность), и волна («река, в которую невозможно войти дважды»). Я сказал «одним словом», но, согласитесь, понимания - диаметрально противоположны. А этимология этого слова слишком глубоко скрыта и недостаточно однозначна. По крайней мере, в индоевропейских языках (и единственном доступном мне неиндовропейском языке - грузинском).

Китайцы называют время разными словами – это и неудивительно, при столь огромном диапазоне значений. Этимологии так же многозначны – в зависимости от «калибра» анализа иероглифа: ведь каждый компонент может иметь свою историю, свое толкование. Хотя, надо отметить, что классический иероглиф есть, как правило, нечто единое, и он не составляется, как правило, произвольным образом – подобно европейским словам из корней и различных суффиксов.

Но составляются и биномы. К примеру, китайское слово ЦИ можно было бы перевести как «дух и материя». А для нашего «пространство и время» (или Цайтраум) у китайцев есть понятие, которое, хотя и состоит из двух иероглифов, но едино – [yuzhou]. Можно перевести это как «универсум», но можно и оставить просто: Юйчжоу. А в подстрочном примечании, дать рассуждение Чжуан-цзы (4 - 3 вв. до Р.Х.). Созерцая вселенную, человек схематизирует как бы две оси, на которых все строится: это, во-первых, "[то, что] имеет реальность, но не пребывает в [конкретном] месте" и во-вторых, "[то, что] имеет протяженность, но не имеет корня и верхушки", т.е. конца и начала. Эти умозрительные принципы сопряжены с двумя понятиями: беспредельность, а именно, пространственная беспредельность там выражена словом "юй", а соответственно, временная безграничность – понятием "чжоу". Звучит, возможно, несколько экзотично, но не менее здраво и, главное, более понятно, чем наше псевдо-понятие «пространство-время» (будь оно «в образе» латинского “Universum”, греского «Kosmos» или немецкого "Zeitraum"! – образ китайского «yuzhou» не менее легитимен).

Итак, для понятия «ВРЕМЯ» у китайцев есть несколько понятий. Мы – в качестве примера – разберем один из основных иероглифов: [shu]. Ключ «солнце» в сочетании с семантемой дают и «время года», и «час», и «текущий», и просто «время». В свою очередь, семантема (и фонема) [su] значит «храм». Можно, вроде бы, ограничиться своеобразной метафорой (время – это храм солнца), но нам этого недостаточно – ни с поэтической, ни, тем более, с философской точки зрения. И потом, слово «храм» для разных народов (и даже разных диаспор) значит совершенно разные вещи: от строгой и холодной лютеранской кирхи до шоу-холла (у некоторых религиозных общин в США и на Пасифике) дистанция может быть большей, чем от Зала суда до супермаркета)...

Итак, мы с вами уже знаем, что значит иероглиф [yuzhou]. Но это – лишь значение слова. Иероглиф нам пока неизвестен. Попробуем его проанализировать. Правда, в наше время верхняя его часть записывается либо как [tu] (почва), либо как [shi] (бакалавр или эксперт, та фигура, которую в шахматах называют «слон»), но исконно здесь стоит пиктограмма и ключ «росток»: [chu] – растение, пробивающееся сквозь (горизонт земли). В нижней части иероглифа cтоит другая, очень важная для китайца пиктограмма [cun]. Это и есть «цунь» – небезызвестный китайский дюйм (также, «мало», «недолго» и т.п.). Однако, вооруженному глазу китайца в иероглифе ясно виден палец, прижатый к шуйце чуть ниже запястья – а это уже больше, чем просто единица измерения. Поэтому, в качестве компонента различных иероглифов может обозначать также «руку» и, что немаловажно, «закон» (например, в иероглифе [shou] – наблюдать, охранять, защищать и т.п.) Именно ЗАКОН, как нечто, что чутко на пульсе [происходящего] и чрезвычайно чувствительное к мелочам.

Подытоживая, можно сказать, что храм есть [место где некто] наблюдает за ростком, ощущая каждую малость, как опытный врач чувствует пульс. Если в роли этого «некто» выступит Солнце, то можно назвать подобным храмом само время. Кстати, надо помнить, что самому Солнцу тоже нелегко, ибо по словам Ли Бо:

                Солнце встает
                из восточных  змеиных тенет,
                Словно восходит
                с самого дна земного.

Для сравнения можно добавить, что если пульс, биение жизни ростка (в широком смысле) щупает не Солнце, а Слово (ключ [yin] - язык), то возникнет стихотворение или поэзия ([shi]). Еще одно – поэтическое – значение этого слова: «стремиться, подниматься высоко вверх».

Поэзия – храм языка, в котором поэт, распознавая тончайшие, бесконечно малые оттенки – как сеятель чувствует рост колоска, а целитель биение пульса – поднимается вверх, высоко. А Солнце щупает этот росток, эти устремления от непроявленного – к рождению. Так происходит – появляется и уходит – время.

Надо только увидеть иероглиф в целом, как волну, разобрав его, при этом, по черточкам.
Позвольте завершить эту статью строкой танского поэта Се Цзюй:

                Озирая просторы,
                слагает напевы поэт.

                Вдохновение дарят
                просторы бескрайних лугов,

                Постигаю значенье
                летящих во мгле облаков...


_______________________

АПОЛОГИЯ:
Прошу простить за "непроявленность" иероглифов и транскрипций. Надеюсь, как-нибудь запачаю сей дефолт...