8. 21

Раскрытая книга лежит на скамье в саду. Ласковый ветерок поворачивает страницы. Какие судьбы запечатлела книга? Как много чувств и мыслей витает вокруг. О чем читают духи сада?
Эта скамейка из моего детства. Здесь я прочла свои первые книги. Там были фантастические венгерские сказки, где главной темой было бессмертие, а на рисунках - сады французских роз. И приключения финикийского мальчика в книжке без обложки и потому — без названия. И даже - без начала.
Но главное в этой книге было описание перврго в мире алфавита. Каким чудесным было создание записанного текста для мальчика бронзового века. В дедовой библиотеке было немного книг. Но, быть может, не познакомившись с ними, я бы выросла совсем другим человеком.
О чем же еще шепчут странички раскрытой книги? О дикой африканской страсти героев книги Флобера открывшейся в подростковом возрасте на скамейке лесистого участка подмосковной деревни Жуковке. Или шутливые приключения героя «Метаморфоз».
Я, правда, что-то не помню, чтобы я читала про Павлика Морозова, пропагандируемого советской властью за предательство отца. Зато книги о Незнайке и другие игривые книжки я читала по школьному списку в читательском зале румянцевской библиотеки, переименованной в библиотеку им. тов. Ленина.
Где-то дома я нашла дореволюционную детскую книжку, кажется, писательницы Водовозовой, с запрещенными советской властью буквами «ять», «i» и другими, казалось бы трудными, особенностями. Но ничего, родной язык дорог именно в древней форме. Я это тогда еще поняла.
Так понемногу рос умственный потенциал.
Мама водила меня в Большой театр на «Щелкунчика» и приоткрылась тайна празднования Рождества. И еще в любимых отцом «Вечерах на хуторе близь Диканьки». Он часто читал Гоголя нам с братом перед сном.
«Что такое Рождество?» - спрашивала я. И начинался путанный разговор, что это около нового года что-то еще праздновалось до революции. Не поняв, я просто запоминала. И с каждым годом множились недоговоренности родителей и учителей. Пока количество не перешло в качество. Если не религиозное, то, по крайней мере, фантастическое.
И где, как не в путешествиях героев Жуль Верна мы узнавали географию. Что бы потом на уроке удивить учительницу, такую молодую и по тем временам современную, то есть пустую.
К счастью, таких как я было большинство. И такая с трудом добываемая информация приучила нас допытываться самим. Даже появилась мысль: «люди скрывают от нас правду. Надо копать глубже».
Доверчивость моему поколению не была свойственна. Но нам помогали книжки, раскрытые в каждом доме.
Слава Богу, никакого советского инкубатора тогда не было.