Еду к внуку...

— …Ну а сын, что он сделает, не в его это власти. Там жена, дети, а детей без отца оставлять нельзя, хоть они уже и взрослые. Я ведь знаю, как это тяжело, мой муж погиб, я одна воспитывала сына. Замуж так и не вышла, хотя сватались дважды. Да не смогла бы я, да и не до глупостей мне было: надо было ребёнка поднимать. Он у меня очень добрый, всё время мне по дому помогал, жалел меня. А потом прямо раненько и женился, даже не успела вдоволь материнством насладиться. Плакала, конечно, сильно плакала, да так, чтобы он не видел моих слёз. А разве слезами поможешь, молодость ведь она глухая, всё равно бы не услышал, да и зачем?..
Да разве же он виноват, что мне в их дом нельзя. Невестка, она человек добрый, вы не подумайте, просто немножко неуравновешенная, сейчас ведь вся молодёжь такая, куда денешься. А то, что с внуками не давала видеться, я уж даже не знаю, как объяснить. Наверное, считала меня тёмной и необразованной и думала, что общение со мной как-то им повредит. А я и не лезла, не смела…
А как я мечтала баловать их вкусными блинами да пирогами, каждый выходной их ждала. Сердцем ждала, а умом понимала: не придут, мама не разрешит… А выросли они замечательными. Старший внук живёт в другом городе, вот к нему и еду. Вот, посмотрите, письмо прислал, приглашает погостить, да и на правнука посмотреть. Только очень просит, чтобы маме его ничего не говорила, видно, боится её расстроить. Я сначала не поверила, может, кто разыгрывает меня, а когда поверила, вмиг и собралась. Такой счастливой я себя давно не чувствовала. Вот и еду, никому не сказала, что уезжаю, всё равно ни одна душа не спохватится, а сын с невесткой и подавно. Внук написал: «Пусть это будет нашим маленьким секретом, бабуля». Вот гостинцев везу, да и денег маленько отвезу, лишними не будут, ведь молодой семье всё надо…

Я слушала молча и внимательно, чтобы не спугнуть собеседницу, невольно листая страницы чужой жизни. А они листались одна за другой, обнажая судьбу этой милой женщины.
Под стук колёс дребезжали ложечки в стаканах с остывшим чаем, а за окном мелькали станции, люди, провода… А сердце бешено стучало в такт громкому стуку колёс и приступом отдавало под левую лопатку.