Сказка о букудримах, или Многобукв

Широко известно, что раньше в Петербурге, кроме прочего населения, которое делится на обычных людей, кикимор болотных, поэтов, влюблённых, мерзавцев и чиновников ещё жили особые существа. Насчёт этих существ в жёлтой прессе встречается много домыслов. Достоверно про них известно только то, пожалуй, что они питаются словами. Все остальные сведения разнятся от газеты к газете, от книге к книге, от кухни к кухне. Да в общем-то и неудивительно: если бы вы были существом, которое питается словами, то в ваших интересах было бы, чтобы слов о вас и вокруг вас было как можно больше.

Никто не знает, откуда они появились на свете. Но известно, что в Ленинград они приехали в начале семидесятых в чемодане молодого инженера. Этот инженер в первый вечер своего пребывания в Ленинграде оказался в квартире коллег, где пили портвейн и распевали песни, а уже во второй вечер - в Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина. Существа, питающиеся словами, были, конечно, в восторге от изобилия вокруг и от тишины, которая очень способствует пищеварению, если вы потребляете слова. Так оказалось, что даже волшебным созданиям не чуждо желание перебраться из провинции в большой город. Незаметно, пугаясь каждого шороха, существа выбрались из скромного инженерского портфеля в мир тысяч книг.

Что это были за существа? Выглядели они маленькими и плоскими, чтобы удобнее было прятаться между страниц. Они были совсем прозрачными, но, когда наедались словами, становились чёрными и неповоротливыми, как сытые комары, и только и могли, что лежать и вздыхать. В остальное время они тоже перемещались в пространстве неохотно. Ножки у них были маленькие, обутые в остроконечные башмачки, и эти башмачки оставляли следы в виде запятых. Если вы видите запятую там, где её не должно быть - знайте, это в поисках съедобных слов пробежал маленький букудрим. Букудримы - так называла их одна знакомая ведьма. Как называют их другие, я не знаю.

И вот эти букудримы жили в Публичной библиотеке несколько десятков лет, повидали не одно поколение ленинградцев, приобрели снобские гурманские привычки, свои предпочтения появились у них - на завтрак они предпочитали лёгкую поэзию, затем - что-то более полновесное, как гоголевская проза, затем их пристрастия разделялись: самый старший букудрим иногда питался страницами Сodex Petropolitanus, который для остальных был слишком трудноперевариваемым; букудримы помладше, помня о годах жизни в квартире инженера, под вечер становились сентиментальными и погружались в страницы технической литературы, чертежи паровых котлов, а ещё до дыр проели особенно полюбившуюся им книжку «Организационно-экономические проблемы развития регионального плодового подкомплекса». Эта книжка стала местом встреч молодёжи, что-то вроде модного клуба, куда приходили и развлекались букудримы.

Но в 1993 году размеренная жизнь букудримов была нарушена. Они спокойно проводили послеполуденное время, подрёмывая в книге, посвящённой фольклору, как вдруг эту книгу схватила маленькая женская ручка. Её движения были не такими, как обычно — вместо мерного покачивания букудримы почувствовали резкий толчок и очутились в темноте. Девчонка, которая бросила книгу себе в сумку, огляделась и нервно прошла мимо стеллажей. Никто не заметил пропажи книги, и так букудримы против своей воли переехали из библиотеки в квартиру любительницы сказок.

Там им пришлось привыкать к новому, более скудному и более лёгкому, почти вегетарианскому рациону. В квартире девушки не было ни одного технического справочника. Зато было много стихов, рассказов о море, сказок народов мира. Букудримы слегка похудели, но в целом оставались довольны.

Как-то раз к девушке зашёл одногруппник. Они разговаривали за чаем о учёбе, а затем она отдала ему учебник по высшей математике. К несчастью, именно в этой книге в этот момент находились трое из букудримов, дед и двое его сыновей, которые только-только успели обрадоваться появлению в доме серьёзной литературы. Но вот они оказались в другой квартире, где кроме нескольких учебников не было никаких книг. Все книги юноши занимали одну полку, и то не полностью. И существа стали понемного хиреть. Они были прозрачными с утра до ночи, и им уже с трудом удавалось переходить из одной книги в другую. Они были такими тонкими, что всё время падали. А юноша только всё время находил в своих курсовых лишние запятые.

Через какое-то время к нему стала заходить та самая девушка, которая дала ему книжку по высшей математике. Букудримы очень обрадовались и стали строить планы, как бы им уехать в её сумке, в которой неизменно лежала толстая, соблазнительная книжка, и снова оказаться в её книжной квартире. Но почему-то им никак не удавалось это сделать.

Один раз девушка сказала, смеясь:
- Твоя кошка чуть не забралась ко мне в сумку!
- Но я же держу её на руках!
Юноша обернулся, и девушка увидела, что у него на руках сидит чёрная Василиса.
Тогда букудримы поняли, что девушка их чуть не заметила. Да и кошка после этого стала им докучать. Ходила за ними, пыталась выцепить лапой.
- Кого ты там ловишь, Василиса? - Удивлялись ребята. Но кошка только недоуменно мяукала в ответ и снова гналась за чем-то невидимым.
- Да муху она наверное ловит.
И вот одним вечером, когда девушка сидела в комнате одна и листала томик Голсуорти, а её молодой человек отправился на кухню за едой, букудримы решились и спрыгнули с книжной полки прямо в её книжку.
- Кто здесь? - Испугалась девушка. Кошка прыгнула ей на колени. - Подожди, Васька. Где же они? Кто-то был здесь.

Букудримы затаились, и она их не увидела. Так они снова переехали в её дом. Но с тех пор их жизнь стала очень беспокойной.  Девушка часто разговаривала с книжками, читала их вслух, и букудримов от этого аж перетряхивало. Потом девушка всё-таки окончательно уверилась, что в книжках кто-то живёт.
- Двое вас или трое? - Спрашивала она. - Отвечайте. Ладно, не хотите отвечать — как хотите. А имена у вас есть?
Раз — что-то промелькнуло мимо неё.
- Ага. - Сказала наблюдательная фантазёрка. - Назову тебя Гримм. А второй твой друг будет Якоб. А третий — Вильгельм. Да сколько же вас там?  Я так думаю, всё-таки трое.

Букудримы, конечно, не отвечали ей. Но с тех пор, как им дали имена, стали чувствовать себя неуютно. В книжке им было тесно. Они стали с каждым днём всё больше и больше походить на людей. И вот однажды выходит наша героиня на кухню, а там за столом сидят три старичка: один высокий и самый старый, и два маленьких, помоложе, в остроконечных шапках, в очках. А весь пол усеян огромными запятыми. И беспрестанно эти старички говорят. Говорят о погоде, о гидрометеорологии, о философии, о Канте и о канате, о кораблях и о яслях, о бардах и картах, о критериях и артериях. И они так много и громко говорили, что никто не мог их остановить. А издавна известно, что, если заговорили букудримы - жди беды.

Так и вышло. Слова высыпались изо всех книжек. Они сыпались и сыпались, рассыпались на буквы, сталкивались в воздухе, в каждой кастрюле хозяйка находила чёрную пыль, как бы ни вычищала её. Коровки превращались в коробки прямо на полях, луковицы превращались в луга, возникали перебои с электричеством потому, что ток превращался в сок.

Прямо в тот же день была сорвана работа во всех офисах. На совещании совета директоров Антон Егорович, которые по недомыслию встал прямо у распахнутого окна, чтобы охладить своё полное туловище, вдруг стал рассказывать о постмодернистах и постструктуралистах, о которых он сроду не слыхал. Все слушали его с умным видом, и только минут через десять сообразили, что что-то не так. Светлана Семёновна встала, чтобы привлечь внимание собравшихся к актуальным проблемам аудиторской проверки, но только она открыла рот, как из неё стали вылетать стихи Чальза Буковски. И все, кто присутствовал на совете директоров, слушали, как она выкрикивает:
     я дал художнику 35 центов
     не снимая цепочку с двери. он жил со своей матерью,
     регулярно бил свою невесту
     и на самом деле так хорошо не писал.
     но я полагаю достаточно несносных персонажей
     прокладывают себе путь в бессмертие.
После того дня у библиотекарей работы прибавилось - приводить всё это в порядок. Было создано специальное подразделение полицейских-библиотекарей, которые обладали почти неограниченными полномочиями, и даже ФСБ находилось под их началом. Они получили специальное оружие для того, чтобы собирать буквы в слова. Позднее полицейские -библиотекари были переквалифицированы в дворники-библиотекари, чтобы выметать словесный мусор.

В конце концов добрались и до трёх старичков, которые вызвали весь этот переполох. И увидели, что стали три старичка ооочень толстыми, так что их с трудом запихнули в книжки.  Долго подбирали книжки потолще... В итоге одного вернули  в БСЭ, другого - в полное собрание сочинений Ленина, а у третьего старичка все зубы выпали от сладкого, и его поместили в книжки Дарьи Донцовой, чтобы ему уж не было слишком сладко и диабет не развился. Ну и через какое-то время всё успокоилось, и библиотекари снова стали библиотекарями, дворники — дворниками, а настоящие полицейские сошли с ума от того, что никогда не читали так много и услышали очень много незнакомых слов, и стали заниматься тем, что с утра до ночи декламировали стихи Чальза Буковски с крыш в свои мегафоны, и пугали этим добропорядочных горожан.

Вот такое происшествие случилось как-то в городе Санкт-Петербурге из-за того, что одна девчонка украла из библиотеки книжку о сказках.