История мира страхов

В данном тексте я хотел бы показать вам одну тему - страх. Что это, что такое страх снов, почему у нас есть поводы иметь страхи или остригаться их. Текст написан хаотично, на скорую руку без редактирования по причине того, что первая мысль - всегда верная. Нужны только максимально критичные мысли. Прибегать к любым выражениям разрешено. Надеюсь, вам не понравиться. Такие тексты - неизвестно от куда берутся и надеюсь, что похожего мы никогда не увидим. Спасибо.


Воспоминания, пришедшие ко мне из неоткуда. Люди называют это сном, и до сих пор ни один ученый не смог точно сказать что это. Но я знаю. Это крики моей души, крики о помощи, о том, что наболело. Страхи, воплощенные моим сознанием бегут несколько часов перед моими закрытыми в ночи глазами. Боюсь думать о религии, ведь я атеист. В душу бессмертную я не верю, я знаю, что смерть, это отказ внутренних органов по каким-либо причинам. Далее просто отключается сознание – восприятие внешнего мира. Отключаются чувства все, и я не говорю о эмоциях, а о зрении, слухе, осязании, обонянии, вкусе. Всё. Дальше тело не поддерживает жизнь, и оно начинает разлагаться до тех пор, пока не останется только скелет.

Но почему тогда я все равно вижу сны, будто из другой жизни? Я знаю, что во сне мы не придумываем людей, а мы их когда-то видели. Мозг физически не может придумать это, он может только вспомнить информацию, полученную от глаз. Женщины, мужчины, дети, животные. Бежать от сна невозможно, человек просто умрет. А что делать, когда смерть – единственное лекарство от сна? Или же нет? Ведь есть нормальный сон, который не ведет к внутренним ужасам. Когда человек проспит ровно столько, сколько нужно организму, а затем продолжает жить обычно жизнью.

Знаете, у людей ужасы бывают разные: начиная от непонятного, где сам человек не может понять, что происходит, но ему страшно и, заканчивая тем, чего он боится. Страхи людей всегда различаются, но в основном это смерть. Смерть близких, своя смерть. Но у меня близких нет, а своей я не боюсь. Не боюсь потому, что в жизни я успел всё, что хотел сделать, попрощался со всеми кого любил, узнал всё, что было интересно. А теперь я просто сижу на кровати окутанной чисто белой простыней, и думаю о таком. Полжизни я бежал и прятался за выдуманными мирами компьютерных жизней, книжных строчек и чернил, одноразовыми стихами, написанными на бумажке в клеточку. А теперь я другой. Чуть смелее, вижу мир какой есть, люди меня воспринимали живым, то есть таким, какой есть. Именно так называют человека за характер. Это сокращение таких выражений как ублюдок, мразь, ничтожество. Люди, которые меня таким видели, были тем самым, что летело из их уст. За дружбу, любовь и открытость меня пинали, били и унижали. А теперь, когда я сижу один, тут, живой, я смеюсь над ними, ведь они все мертвы. Во снах они режут мне горло бензопилой, что бы затем заставить мою малолетнею дочь держать глову отца.

То, что происходит в моей голове – ужас, который держал меня всегда в своих руках, а я просто не хотел уходить. Некуда.

Воспоминания это ли все или вымысел? Влияние общества или личное формирование слабого сознания моего довели до такого? Возможно это все потому, что я наркоман и на самом деле я не сижу, а лежу на полу туалета одного из лондонских клубов в лужи собственной, а возможно и нет, мочи. На мне только одни штаны, да телефон вдребезги разбитый. Мой ли кстати он? Я не помню. Весь в синяках из-за драк за дозу. А правда ли это? Или  вообще, возможно даже мне тридцать пять лет, лежу в коме после аварии и это то, что называется адом?

Хаотичные мысли текут, а ужасы продолжаются. Люди жалуются на низкий уровень жизни или то, что у них рак. Я бы отдал все за рак. Что бы знать, что я умру, рано или поздно. В муках, но это случится. А не мука ли мое существование? Если мне удастся проснуться, я пойду ли в церковь? Поверю ли я в Бога после этого? Только для того, что бы разорвать его сердце голодными зубами дворовой собаки. Именно так в моих снах проявляются вера.

Все-таки я уверен только в одном: никогда я не начинал курить, ведь у меня прекрасные белые зубы.  Значит то, что курю ложь. Значит я точно не в баре Лондона,  который я хотел посетить по совету друга. Еще это можно доказать моим запахом. Я пахну… пахну кожей. Не одеколоном, не потом, не чем-то тем более другим. Значит я в коме? Черт возьми, я отрезаю себе язык и кладу его в рот своей жены, заставляя её ножом у горла сосать его. Рядом стоит чайный столик, на нем наши свадебные фотографии и на них кровь. Кровь потому, что у моей жены больше нет пальцев нигде. Я позволил своей собаке отгрызть их и смотрел на это все. Сны возвращаются, опять и это еще разогрев перед настоящим концертом.

Есть время, пока я в сознании увидеть факт обо мне. Что я? Какая моя жизнь? СТОП! Есть жена, дети, чайный столик и собака. Значит есть возможность это все содержать. Есть квартира, а значит, есть работа. Я точно не просто бухой наркоман. Почему тогда это все происходит? Я умер и это ад. Другого объяснения нет. Я не знаю, чего я боялся. Возможно – того, что вижу. Или я этого хотел? Хотел и вижу? Террорист, имеющий двойную жизнь?

Я проснулся!!! Я вижу свет. Я бью себя по щекам и чувствую боль. Почему я в колодце? Деревенский колодец с холодной, очень холодной водой. Это точно, не сон, ведь до этого я чувствовал только страх, тут есть физички не приятные мне ощущения. И почему я спокоен? Как я вообще тут оказался меня волнует меньше, чем последствие закрытых сном глаз. Это не нормально. Вода вся в крови из-за того, что я ушибся головой об камень тут. Купол лба трещит жутко.

Нет-нет-нет-нет, опять сон! Я не хочу спать, никогда! Но я умру… оставлю семью? Но я живой, был точнее. Пока я не вижу страха… я опять на белой простыне. Сижу. Не хочу все заново, только не это. Я даже кричать не могу. Я чувствую равнодушие на душе. Передо мной телевизор. Появился из неоткуда. Включился какой-то канал. Значка его нет, но просто идут новости. Меня нашли мертвым в колодце у дома на дачном участке. Попал туда потому, что мой дом грабили трое. Как оказалось позже, они – те самые люди из снов. Одна из реальностей унижения, боли и морального состояния, который подавлен мыслями о суициде. Они ударили меня, когда я их увидел, и я упал об столик. Собака зарезана, что бы ни издавать лишних звуков. Жена изнасилована, но жива, находится в больнице с шоком. Моя дочь видела нападавших потому, что спряталась за диваном. Но найдя её, они не издевались над ней, как это было во сне, а просто заставили тащить меня, почти с центнер весом тащить до колодца… и сбросить в низ. Конечно, у неё не получилось, и её ожидала та же учесть, что и мою жену. Они сами скинули меня вниз. Я пролежал там почти три дня, затем умер. Я видел все со стороны, со стороны бессознания. Полиция прикончила двоих, третий сел до конца дней своих. Мой дом: три этажа, сгорел к чертям. Зачем это понадобилось – неизвестно. А ведь им просто нужны были деньги.