Суматр Часть 1 Детство Глава 4 Панибратский догово

Суматр
Часть 1 Детство
Глава 4 Панибратский договор

Мой отец всегда говорил, что Панибратский договор, это была вынужденная мера, и никто не думал, что его когда-либо придется исполнять. Впервые мы заговорили об этом с отцом, когда мне исполнилось пять лет. Уже в этом возрасте атакамцы по своему умственному развитию приравниваются к взрослым, так что я все прекрасно понимала, но не принимала.
- Отец, это высшей степени безрассудство. Почему вы с дядей приняли такие условия, они чудовищны! - моему возмущению пятилетнего ребенка не было предела, что немного забавляло отца.
- Эльвира, дочка, - он усадил меня к себе на колени и посмотрел своим добродушным взглядом зеленых глаз, в то время, как мои глаза малахитового цвета, полыхали негодованием, - у нас не было времени задумываться и спорить с Суматром. Все живое было под угрозой вымирания.
- Расскажи мне о Суматре.
В душе я ненавидела этого Бога.
- Суматр это Бог Смерти и его присутствие неотъемлемая часть жизни и судьбы, - отец усмехнулся каким-то своим мыслям. 
- Какой он?
- Красивый, молодой, эгоистичный, властный, бесчувственный - словом такой, каким и должен быть Бог Смерти.
- Почему он никогда не приходит?
- А ты горишь желанием увидеть его до срока?
- Нет, я была бы счастлива, не видеть его, как можно дольше.

По условиям Панибратского договора заключенного между тремя Богами первая рожденная девочка в семье Бога Жизни или Бога Судьбы по достижении ею восемнадцати лет должна была отдать свою душу в уплату договора. Взамен Суматр обязался чтить Богов и прекратить бесчинства.
 Мой отец и дядя, не особо задумываясь, приняли это условие, потому что в их родах на протяжении всего времени рождались только мальчики. В тот момент они и не думали, что спустя столетия на свет может появиться девочка, а Суматр уже тогда обещал прекратить убивать направо и налево.
Еще одним условием было то, что с семилетнего возраста и вплоть до восемнадцати лет мне не разрешалось видеться ни с отцом, ни с дядей. Это было несправедливо, но поскольку никто и не думал о том, что когда-либо придется исполнять договор, согласились и на это условие.

- Почему Суматр выставил такие условия? Он что-то знал? - мне было интересно, с чего он взял, что может родиться девочка.
- Не знаю, - честно ответил отец, - возможно, ему открыто больше информации, чем нам.
- А это больно, умирать?
- Думаю, нет, - отец пожал плечами, - скорее это как сон, когда засыпаешь, а твоя душа не спит, а парит.
- Тогда я не боюсь умирать, - заявила я, - я люблю летать.

Мы не раз возвращались к разговору о договоре и моем рождении, но каждый раз отец уходил от ответа, когда это начинало касаться моей матери.  Словно что-то утаивал или боялся рассказать раньше времени, но я чувствовала, что он страдает.

Я сидела на подоконнике в своей комнате и смотрела на Леву, одиноко светящую в ночи. Странно, даже звезд было не видно, их подернуло серой пеленой облаков. Мой последний день дома. Двухэтажное белокаменное строение в свете Леву сейчас почему-то выглядело уныло. Белый цвет, цвет чистоты и невинности почему-то казался мне цветом смерти.
Я в последний раз проверила свою дорожную сумку, не из-за того, что могла что-то забыть, а просто надо было себя чем-то занять в бессонницу.
Всячески гнала мысли о неминуемой смерти, ведь впереди были еще одиннадцать лет жизни. Хотя смысл жить так мало, и ничего не успеть сделать важного? Хотя, нет, важное как раз я сделаю - спасу все живое, в том числе и моего отца и дядю.
Был еще и третий пункт договора, по которому все живое подлежало уничтожению Смертью, в том числе и Бог Жизни и Бог Судьбы, если они каким-либо способом уклонятся от исполнения договора. Так что меня берегли как зеницу ока. Причем вся планета знала о Панибратском договоре, моём рождении и предназначении моей недолгой жизни.
Можно спокойно разгуливать и ничего мне угрожать не будет, хотя нет, животные. Они не подчинены Богу Смерти, у них свой Бог.

Спать я все-таки легла под утро с тяжелым сердцем и опустошенной душой. (11.01.13)