Электрики

           Сценку эту я наблюдал много лет назад, несколько десятилетий.
           Москва, Красная площадь. Часов шесть вечера. Вот-вот забьют куранты. Много людей. Мы с дочерью стоим у металлического турникета, напротив Василия Блаженного. Рядом с нами – небольшая группка детей-подростков. Среди них – долговязый парнишка с сумкой «адидас» на плече, явно деревенский.
           - Электрики, наверно…, - послышался довольно громкий изумленно-благоговейный шепот паренька. Именно, благоговейный!
           Из ворот Спасской башни изредка выходили люди, в основном, мужчины, с портфелями, папками. Больше выезжало черных, солидных автомобилей. Но парнишка почему-то рассматривал только пеших. Очевидно, «небожители» в авто были сверх его понимания и внимания.
           Почему – электрики? – раздумывал я тогда, как продолжаю размышлять и сейчас?
Может, в деревне у них электрик был самой значимой фигурой? С портфелем ходил, управлял непонятным даже мне, даже сейчас, электричеством. Где же еще могут работать люди, командующие электричеством всей страны?! В Кремле!
           Правда, в то время уже не каждый мог вспомнить фамилии всех космонавтов! Электричество стало обыденностью, даже, думаю, в той деревне.
           Но случай этот – не выдумка.
           Может быть, не выдуман и анекдот, который как-то вспомнил на военной кафедре подполковник Фадеев? Вспомнил и применил, помнится, вполне уместно.
           - Учитель спрашивает ученика, какие части света тот знает. – Балта, Бердичев, Америка и Заграница, - ответил без запинки ученик.
           В классе шестом или седьмом мы переехали в новую квартиру, с телефоном. Массивный черный аппарат пока не был подключен и я любил брать тяжелую трубку и солидно «отвечать»: «Профессор такой-то слушает». Тогда стать профессором для меня было верхом мечтаний и возможностей.
         Пиетет к профессорскому званию сопровождал все годы учебы в институте и даже первые годы самостоятельной работы. Профессорские консультации воспринимались как неоспоримый закон.
Вскоре, поступив в московскую ординатуру, с профессорской средой столкнулся довольно плотно.
           Непосредственным руководителем в клинике была М., не профессор, но с докторской степенью. Для консультаций по сложным больным приглашались настоящие профессора, в том числе ранее знакомые по публикациям, по лекциям, которые в Москве доводилось посещать.
           Профессора встречались разные. И впечатления складывались разные. Люди как люди. Бывало нередко, что консультации эти проводились больше для больного, нежели для врача, так как работающие много лет в клинике практические врачи знали и понимали часто не меньше, а даже больше консультантов.
Еженедельные «профессорские» обходы тоже для таких врачей были проформой, необходимой зачастую для того, чтобы было легче выписать пациента, которому в клинике уже делать нечего. 
           Сейчас думаю, что, скорее всего, был не прав и даже нагл, когда, рассказывая М. о проходившем накануне терапевтическом обществе, начинал с информации о том, как сидящие за одним столом профессор Г. и профессор Ш. были обе в одинаковых черных костюмах «с люрексом».  А уже потом – о рассмотренных на этом заседании вопросах. Зачем? И почему она меня не остановила, не оборвала, а, наоборот, с вниманием слушала?
           Конечно, были авторитеты: профессор И. из клиники Кассирского, сам академик В., пришедший на смену Иосифу Абрамовичу, профессор С. из клиники Тареева… 
Но уже преобладали ученые новой формации.
           В той же Москве, на какой-то конференции молодые доктора и профессора из института гастроэнтерологии делали доклады, тексты и иллюстрации к которым не так давно встречал в одном из переводных журналов. Благо, хоть руководитель институту академик Л., комментируя эти выступления, пояснил, что речь, в основном, в них шла о перспективах и планах. 
           Уже в мои зрелые годы профессор А. – военно-полевой хирург как-то шутил: «Почему кандидатские диссертации, как правило, хорошие, а докторские – слабые?».
– Потому что кандидатские пишут доктора наук, а докторские – кандидаты, - отвечал он на свой же вопрос.
           Эта шутка вспомнилась однажды, когда читал аналитическую статью о «научных» ляпах в медицинской публикациях. Обстоятельная статья иллюстрировалась конкретными примерами, два из которых приходились на соискателей докторских степеней из нашего областного здравоохранения. Оба – крупные медицинские руководители.  Автор их диссертаций тоже мне известен - солидный профессор. Мне он тоже как-то предлагал написать докторскую, не очень дорого.
           Кто-то когда-нибудь обязательно почтительно произнесет: «Профессора!..».
           А мне слышится: «Электрики!..».
           Балта?.. Бердичев?..