Часть 2. Глава 5

5 глава. Ожидание
Я все яснее слышала шаги и разговоры. Теперь мне это не доставляло особых проблем, но вот пошеве- лить рукой или ногой пока было сложновато.
Шаг за шагом я шла к своей маленькой победе-победе над болью.
Я точно знала одно-я лежу в больнице около четырех дней и врачи уверены, что столько же я вряд ли пере- живу. Еще я знаю, что каждый день с утра ко мне при- ходит Паша, потом , ближе к обеду мама, а совсем вечером навещают друзья и знакомые.
Вокруг меня стрекотали приборы и что-то капало. Океан черной боли больше не преследовал меня и я решилась открыть глаза.
С непривычки я долго моргала и пыталась сфокусиро- вать зрение.
Ото всюду к моим рукам тянулись трубки и проводки,а немного поодаль на отдельном столике стоял при- бор, рисующую на своем мониторе кривую моего пульса. Даже элементарных знаний по биологии хва- тило, чтобы понять-пульс у меня учащенный и слиш- ком низкое давление. Вот от чего голова все это вре- мя трещала.
Я попробовала приподнять голову и вскрикнув, тут же упала обратно на подушку. Мышцы не собирались меня слушаться.
Попытка номер два-пошевелить руками, оказалась так же неудачной. Все также больно и мышцы не слуша- ются.
Надо дать о себе знать, тогда придет врач, вколет ле- карство и мне станет лучше.
-Кто-нибудь...
Мой голос был настолько слабым и сиплым, что даже при великом желании меня было бы сложно услы- шать. Можно конечно было сделать, как в американ- ских фильмах-уронить капельницу, но к сожалению , у нас тут не кино и без капельницы мне станет хуже.
-Э-э-эй, кто-нибудь! Уважаемые врачи...
Голос понемногу креп, но все равно сливался с трес- ком и писком приборов.
Я нервно поерзала на кровати и стала изучать ровный донельзя белый потолок.
В палату ворвался запах сигарет, виноградной жвачки и холода.
Когда Паша зажевывал сигареты этой жуткой жвачкой, я всегда начинала чихать без остановки. Сегодняш- ний день не стал исключением. Я буквально залилась чиханием.
-Варь, как ты себя чувствуешь? Где болит? Позвать врача? Может ты чего-нибудь хочешь?
-Э-э я так давно не чихала?
Мне почему-то стало очень смешно. Из-за противного сигаретного дыма я добилась того чего хотела.
-Я серьезно спросил.
-Тогда я выбираю третий пункт. Врача позови пожа- луйста, а то мне ноги сводит и холодно очень.
Пашу буквально сдуло от моей кровати в коридор. Представляю , как ему сейчас хорошо. Мне было бы еще лучше, если бы не эти дурацкие трубки и писк. Из-за этих проводков и трубок я не могла прикрыть ноги как следует-от этого и мерзла.
Паша вернулся очень скоро в сопровождении низень- кого мужчины лет пятидесяти с блестящей лысиной. Врач быстро проверил показания аппаратуры и мой лоб.
-Как вы себя чувствуете, Варвара?
-Мне холодно и сводит ноги.
-Вам сейчас принесут одеяла. А общее самочувствие? Может вас что-то тревожит?
-Слабость и то, что я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.
-Нужно время на восстановление. Не все сразу. Сей- час вам сменят капельницу.
В это время медсестра уже принесла огромное боль- ничное шерстяное одеяло. Я позволила им укрыть се- бя как требуется и снова чихнула. Запах видно здесь плохо выветривается.
Врач вышел из палаты, плотно закрыв за собой дверь. Повисло неловкое молчание, нарушаемое скрипом приборов. Через некоторое время явилась другая на- гловатого вида медсестра, сменившая капельницу. Тут -то Пашу и прорвало...
-Почему ты мне не позвонила?
-Я забыла.
-Ты хоть помнишь , что с тобой произошло?
-Нет.
-Еще бы чуть-чуть и все. Ты хоть о ком-нибудь поду- мала?
-Я то в чем виновата? Не я была за рулем! И вообще мне не нравится наш разговор. Лучше расскажи все сначала.
Паша, не довольный моими упреками, встал с моей кровати и принялся мерить шагами просторную пала- ту. Мне показалось, что он просто не хочет рассказы- вать. Я скорчила недовольную физиономию и стала дожидаться, пока он соберется с мыслями.
-Я очень удивился, что ты звонишь так поздно, но подняв трубку понял, что с твоего номера звонит кто- то другой. Это оказался полицейский, нащедший твой телефон на месте аварии.
Оказалось, что вас подрезала какая-то иномарка, оче- видцев практически не было, так что никто ничего не увидел, а иномарка благополучно скрылась. Тебе по- везло больше чем бедняге-таксисту. У него перелом нескольких ребер, а ты отделалась сотрясением моз- га и кровопотерей.
Я недовольно фыркнула, как можно сравнивать такие вещи?! Но Паша не заметил моего недовольства и продолжил тем же ровным голосом.
-Потом тебя привезли сюда и около четырех дней ты была без сознания.
-А почему я не могу пошевелить ни чем?
-Лекарства наверняка действуют, скоро пройдет и все будет хорошо.
-Надеюсь. Сколько времени? Какой сегодня день? -Слишком много вопросов для одного дня.
-Ответь пожалуйста. Сложно что ли?
-Нет. Сегодня 19 декабря и сейчас половина девятого вечера.
-Почему же тебя не выгоняют?
В его потухших глазах зашевелилась тень былой улыбки.
-Я здесь живу вместе с тобой.
Теперь я начала улыбаться и качать головой. Сума- сшествие какое-то, Паша ведь абсолютно здоров и бодр.
-Что прости? Живешь?
-Да.
-Паш, а где мой телефон?
-Он тебе сейчас не нужен, лучше поспи. -Может я сама решу, что мне нужно, а что нет?
-Тогда я позову медсестру и тебе вколят снотворное. Тебе нужен здоровый сон, а ты как обычно летишь к непонятной цели в ущерб здоровью.
-Только попробуй!
Я оторвала голову от подушки, чтобы посмотреть ему в глаза и все высказать, но по телу прокатилась волна боли и я вскрикнула.
-Позови медсестру...-прохрипела я, когда боль немно- го отступила.
Пожалуй , мне действительно лучше сейчас поспать, а завтра с новыми силами продолжить допрос.
Лекарство действовало слишком медленно. Зато боль осталась только на кончиках пальцев. Паша вместе со мной терпеливо ждал, пока мне удастся уснуть.
-Вот скажи, о чем ты подумал, увидев меня здесь? -Может стоит отложить все вопросы на завтра? -Нет,Паш, ну пожалуйста. Я тебя прошу.
-Мне сказали, что ты скоро умрешь.
-Вруны несчастные.
-Теперь я никуда не отпущу тебя одну, будешь сидеть под присмотром.
-Я буду как комнатная собачка у глупой блондинки?
-Нет, будешь моей женой , но только под усиленной охраной.
Больше я ничего не помнила из того, что он говорил, я уснула крепким сном.
***
Мое лечение с каждым днем приносило все новые плоды.
Через два дня мне уже разрешили сидеть на кровати, а еще через день и вовсе разрешили встать и немного пройтись.
Все это время, каждую секунду, Паша был у моей кро- вати, разве что покурить выходил. Я удивлялась его выдержке. Капризным человеком меня не назовешь, но все же мне постоянно что-нибудь требовалось. То я спать хочу, то я хочу побыть одна, то хочу яблок мандарин.
Хотя мне кажется, большую благодарность к Паше испытывала моя мама. Видя, что именно благодаря его стараниям, я иду на поправку семимильными ша- гами, мама чуть ли не короновала его. Она приезжала ко мне каждый день и привозила всякие разные вкус- ности, которыми баловала в детстве.
В скором времени я уже начала шастать по коридорам в поисках хоть какого-нибудь занятия,потому что це- лый день сидеть в палате за книгами или играть в те- лефон было скучно.
Через четыре дня после моего"возвращения",как го- ворил Паша, с утра пораньше я спустилась вниз, в рекреацию к газетному киоску. Потому что вчерашний запас я закон-чила читать еще до обеда.
Купив сканвордов, кроссвордов, каких-то судоку и прочих журналов, я медленно поплыла обратно на свой этаж. Как же мне осточертели эти белые с жел- тым стены. Я уже хочу бегать по снегу или сидеть в теплой комнате и заниматься любимыми делами, но я вынуждена просидеть здесь еще дня три-четыре, пока врачи окончательно не поверят в мое скорейшее вы- здоровление.
Вернувшись в палату, меня очень удивило Пашино настроение: с утра оно было безмятежно-спокойным, а сейчас сменилось нервозностью. Он стоял у окна и с кем-то разговаривал. Когда я вошла, он не удостоил меня и взглядом, лишь кинул через плечо:
-Собирайся, врачи разрешили забрать тебя сегодня.
Сначала я не поверила своим ушам: можно уехать се- годня и больше не соблюдать пресловутый режим, можно не думать об этих ужасных уколах и капельни- цах, но что-то подсказывало мне, дело здесь не чисто. Паша, с утра полностью согласный с врачами вдруг решает меня забрать.
-У нас что-нибудь произошло?
-Да, произошло, собирайся немедленно.
-Во-первых, не смей повышать на меня голос, а во- вторых...
Договорить я не успела,Паша перебил меня на полу- слове и сердито схватил меня за руку.
-Что за сделку ты заключила? Что за обещание дала?! -Глупость и не важно это совершенно.
-Нет важно! Ты меня слышишь! Все важно! Ты хоть понимаешь во что ввязалась! Рассказывай все!
-Я не хочу.
-Прекрати упрямится! Сим-карту твою я выбросил, номер у тебя будет другой, а теперь сию секунду со- бирайся! За нами Тимур скоро приедет. Будем жить пока у него, а потом...
Так вот в чем дело... Снова позвонил неизвестный го- лос, а трубку снял Паша. Теперь все пропало...
Я застыла посреди комнаты и продолжала вслуши- ваться в отрывистые фразы Паши.
Теперь во мне зародилась другая боль. Боль в серд- це. Отчего-то мне стало очень страшно не за себя, а за наших близких и друзей. Ведь надо было все сразу рассказать Паше, а теперь я расписалась кровью на собственном приговоре.
Уже через час под веселый свист Тимура мы ехали куда-то в сторону Волоколамского шоссе.
С Пашей мы не разговаривали: он был так зол на ме- ня, что даже сел не рядом, а на переднее сидение. Мне ничего не оставалось делать, как только дремать под тихий свист. Я и сама чувствовала себя не в сво- ей тарелке, поэтому на Пашу не сердилась, сама ви- новата -нечего теперь на кого-то сердится.
Сквозь дрему я слышала, что Паша просит Тимура отвечать на все звонки и следить за МОИМИ разгово- рами. Теперь я еще больше походила на холеную до- машнюю собачку. Мне не очень нравилось, что о всех моих разговорах будет доложено. Я все-таки хотела сохранить часть своей жизни от Паши в тайне.
Вскоре мы приехали. Паша аккуратно вел меня под руку и молчал, сердито смотря вперед.
-Паш, ты останешься со мной?
-Нет, надо уладить кое-какие дела. Это не надолго, к вечеру вернусь.
Ну началось! Игра в супер героя, готового спасать не- винные души от всяких ужасов!
-Может не стоит заигрываться в спасителя?
-Ты понимаешь хоть о чем говоришь?! Из-за тебя мы попали в эту передрягу! Это из-за твоего геройства я вынужден прятать тебя от твоей же собственной без- рассудности. Ты это понимаешь? Я всего лишь пыта- юсь спасти твою глупую голову...
Раньше Паша никогда не повышал на меня голос, а сейчас он буквально орал, не обращая внимания на идущего рядом Тимура.
-Не смей на меня кричать!
Я редко-редко слышала в своем голосе металл, а сейчас вся словно вся стала из холодной меди.
Паша не ответил, только крепче схватил под руку и повел к лифту. А я силой сдерживала подступавшие к горлу непрошеные слезы.
Оказавшись наконец в квартире, Тимур любезно от-дал нам свою комнату, а сам решил расположиться в гостиной на диване.
Пока Паша с Тимуром что-то обсуждали, я спрятав- шись в комнате , упала от бессилия на кровать. Тут-то меня и настигли слезы.
Своему горю я отдалась всецело и даже не заметила, как много времени прошло. Телевизор давно уже пе- рестал трещать в соседней комнате-наступила тиши- на. Я аккуратно выбралась из своей кельи и на носоч- ках запрыгала в кухню. Налив воды прямо из под кра- на, я подумала, что было бы не плохо найти свой те- лефон и сделать всего лишь два звонка,пускай даже с другой сим-карты. Но его увез с собой Паша. А кстати вот его то и не хватает. Он же обещал приехать, ви- димо дела задержали. Но вот какие дела могли его задержать до полночи..?
***
Прошло два дня. Я постепенно привыкала к своему положению заключенной. Все мои разговоры прохо- дили под бдительным наблюдением Тимура, но я ви- дела насколько ему эта миссия неприятна. Пойти про- тив близкого друга он не смел, поэтому всякий раз пы- тался сглаживать казусные моменты.
За эти два дня Пашу как будто подменили: он ходил взвинченный, раздраженный и чем-то недовольный. Домой он приезжал каждый день очень и очень позд- но, к моему вопиющему недовольству. Разговаривали мы мало и очень редко. Я чувствовала нутром , что у него сейчас не самые лучшие времена и лишь крепче сжимала его руку, когда он был рядом. Правда он за эти дни не разу и словом не обмолвился куда и зачем уезжал. На это в моей голове рождались тысячи мил- лионов ответов и догадок, но опровергать или под- тверждать любую из них я не собиралась.
Сегодня Паша собирался ехать чуть ли не ночью. Я не сказав ни слова, поцеловала его и поправила ворот куртки.
Нынешнюю ситуацию можно назвать только бредовой: мы убегаем из больницы, живем в квартире одного из Пашиных друзей, я живу как пленница, а он мотается по ночам по Москве.
За какой-то ничтожный месяц мы уже два рада сры- вались с места и бежали в неизвестность. А мне хоте- лось надежного тыла и спокойной жизни, на деле же все выходит немного иначе.
Я не сразу заметила, что Паша забыл свою барсетку на трюмо. А это же и есть та призрачная возможность! Остается только дождаться, когда Тимур уснет.
"Похитив" с трюмо барсетку, я скрылась вместе с ней в своей комнате.
Создав иллюзию умиротворения и покоя, я включила телевизор и положила открытую книгу на подушку около своих ног. Картина маслом.
Около половины первого ночи Тимур наконец-то уснул и я вынула свой телефон. Всего лишь два звонка.
Паша даже не узнает ни о чем.
Найдя в журнале входящих вызовов номер незнаком- ца, я не раздумывая набрала его. После нескольких минут разговора, я подтвердила свое согласие и по- весила трубку. Теперь остался по-настоящему важный звонок.
-Алло, Надь, прости что так поздно, мне нужна твоя помощь...