Асфандиёр

                Сейчас, когда чудеса в моей жизни стали обыденностью, я уже больше не удивляюсь тому, что тогда со мной случилось. Но тогда, 11 лет назад, мне даже не пришло в голову рассказать кому-нибудь об этом: я понимала, что меня сочтут сумасшедшей.
Но поскольку уж очень меня  это тогда поразило, я  все сразу же записала, в надежде, что когда-нибудь пригодится. И вот теперь я достала свои старые дневниковые записи и читаю:

12 ноября, пн., 2001 г.
 Сегодня опять работали с  С. Б.  над «Террасным дворцом». 
 Для нынешнего читателя могу пояснить,  что я тогда участвовала  в эскизном проектировании здания на   набережной. Мой коллега, архитектор Сергей Б., отличный парень, лет на пять  младше меня, но уже тогда наполовину седой,   пригласил меня в авторский коллектив как специалиста, много работавшего с рельефом. Потому что здание это должно было органично вписаться в крутой берег,  а  в его мастерской не было архитектора, который бы имел такой опыт в работе с вертикалкой, какой был у меня.
Любопытная деталь: когда мы были молодые, и он еще не носил бороды и усов, мы с ним были похожи  внешне. Настолько похожи, что об этом было сочинено много шуток среди коллег. Объяснение этому явлению я нашла намного позже, и может быть, вы мне поверите. Впрочем,  если и не поверите,  я не расстроюсь: мне это теперь   безразлично.
Но продолжим читать мои тогдашние записи.

И там произошел со мной странный случай.
Я  возвращалась назад от него, спускалась по лестнице с третьего этажа на второй, уже на последней трети марша была, как  почему-то  ступила на следующую ступеньку лишь каблуком и  полетела вниз так сильно, что непременно бы шандарахнулась головой о стену.  Но этого не случилось. Потому что   из-за стола, что стоял справа, у входа в коридор,  молниеносно  выскочил охранник и успел меня подхватить. Так что я только отломила каблук и слегка потянула связки.
Как он  умудрился так быстро оказаться возле меня, вообще не могу понять.
Поскольку я сильно хромала, он мне помог  спуститься до самого низу и довел до машины.
И уже у машины  у нас с ним такой разговор вышел.
Я: – Спасибо вам. Можно сказать, вы мне спасли жизнь.
Он: – Да полно, это вам спасибо. Вы меня помните?
Я: – Вроде лицо знакомое.

Для читателя: это я тогда соврала из вежливости. Ведь обидно будет человеку, если он надеется, что его помнят, а его совершенно забыли. Я и  теперь не могу вспомнить  его внешность. И, наверное, если бы встретила, опять не узнала бы.  Ну, черноволосый, ну, смуглый, ну, с черными глазами. Лицо, наверное, удлиненное, потому что точно – не круглое. Роста, примерно, среднего. Форма на нем была черная с какими-то желтыми нашивками, в которых я ничего не смыслю. Ну и что, представили вы его? Вот и я не могу представить. А жаль. Очень жаль…
Но вернемся к моим записям.

Он: – Мы работали вместе в парке. Помните, вы меня звали - Ас Пушкин.
Я: – Да- да, вспомнила. Только не помню, почему я вас так звала.
Он: – Потому что имя у меня - Асфандиёр, а вы никак не могли его запомнить, и стали звать - Ас. А потом начали прибавлять - Пушкин.
Я: – Да-да, припоминаю. Мы с вами аллею делали.
Он: – А вы знаете, у меня же и фамилия похожа немного на Пушкина. Пушори.  (Он тогда  произнес с ударением  на последнем слоге).
Я: – Надо же, ничего не помню. А что означает это имя?
Он: - Подарок Бога Святого.
Я: – Странно. Разве Бог может быть  не святой?
Он: – Боги бывают разные. Потому и уточняется, что это святой бог.   А помните, как вы нас художниками называли?
Я: – Это я помню.
 Поясняю для читателя. Я тогда перед началом работы собрала всю бригаду таджиков и объявила им, что мы сейчас  все вместе  –  один художник. Я – голова этого художника, они – руки. И мы сейчас будем делать художественное произведение: рисовать на земле аллею, которая, как река, будет извиваться меж берегов-деревьев. Я даже помню, что один молодой таджик, который стоял в первом ряду, вдруг улыбнулся так, как будто я  ему сильно польстила, и оглянулся на остальных своих товарищей. Может быть, это был именно этот парень? Но потом я все их лица забыла, ведь  смотрела только на то, что мы делали, а не на них.
 Но продолжим цитировать мой дневник.
Он: - А я ведь потом всего Пушкина прочитал и теперь  в художественную школу хожу. У меня с детства тяга была к рисованию, а после нашей с вами тогдашней работы решил подучиться.
Я: - Вы записались на платный курс?
Он: - Конечно. Таких взрослых, как я, только   так и берут.
Я – Вот  и я это знаю. Ну, что ж, дело хорошее. Уважаю.  Постойте, так это вы мне тогда свои рисунки показывали?
Он – Я. Вспомнили?
Я – Ну,  того Аса я помню, конечно. Только вы очень изменились с тех пор.
Он – Да,  волосы отрастил и поправился, тогда же  худющий был.
Ну вот, кажется, самое главное записала. Может быть,  пригодится. Еще надо вспомнить, почему я споткнулась. Что-то я такое увидела, что меня поразило. А что, выпало из памяти напрочь. И это я еще головой не ударилась. А так бы вовсе память отшибло. И почему она у меня такая дырявая! Решето какое-то, а не память.
Да, еще не забыть. Остроумный эпизод был сегодня.
Когда я Сергею  навяливала свои  идеи (для читателя:  это насчет   правильного использования рельефа в городе), вдруг заметила, что на нас смотрят. Его жена Лена - тоже архитектор,  и Люда- конструктор.
Я оглянулась на них от компьютера…
Для  теперешнего читателя:
…на котором он в это время вычерчивал мои эскизы. Конечно,  не просто вычерчивал, сканировав мои кальки. Он их  при этом  редактировал, типа улучшал. После того, как он  заканчивал, я брала его лист с принтера, накладывала на его  кальку и  улучшала его мысли. А потом опять он брал мою извозюканную карандашом  кальку с разными подсчетами и пометками   по краям, сканировал ее,  и снова улучшал эскиз по своему разумению. Так у нас с ним и шла работа. Я – планировщик, он – объемщик. Я со своей точки зрения рисовала,   он – со своей. Такой вот симбиоз у нас был. Очень продуктивный, между прочим. 
Лена и Люда в это время пили чай  за столом у другой стенки.  И  оглянулась - то я потому, что взгляд их почувствовала. И подумала,  что Лена может озадачиться,  что это я  нашептываю ее  мужу, пока он водит по экрану курсором… 
…и  пояснила им:
- Я в вашего начальника мысль посеяла, и теперь пытаюсь   ее полить.
 Люда засмеялась:
- Поли, поли, мы тебе тяпку  точить будем.
А Лена добавила:
- Пали, пали, мы тебе хворост подносить станем.
 Хорошие они все. И работать с ними – одно удовольствие.

 Для читателя: теперь я знаю, что  Сергей Б.  не далее, как в  прошлой  жизни был мне  родными  братом. Я увидела это, когда научилась смотреть свои прошлые жизни. Я, как в черно-белом кино, увидала, что я махонькая девчушечка, годика два. А ему лет пять. И он водит меня за ручку, я доверчиво за ним семеню. Видела, как он платком вытирает мне нос и испачканные в земле ладошки.  И я заново  прожила то свое  детское чувство защищенности и восхищения. Старший брат, все-таки. Умный и сильный.
И  теперь я уже знаю, что никакого продуктивного симбиоза просто так не возникает. Под этим всегда кроется большая история. Впрочем, как и за необъяснимой казалось бы неприязнью.
Наверное, стоит просмотреть и наши прошлые воплощения  с Леной и Людой, но лень: на это смотренье уходит много энергии, а мне она нужна для другого.
Так что  продолжим читать мои  тогдашние записи.

13 ноября 01г., вт.
Вспомнила! Я увидела на столе у Аса книгу! На ней, мне показалось, был написан мой псевдоним. Это меня и поразило. От этого я и споткнулась. А название у книги было какое-то странное. Не могу вспомнить…
Неужели  есть еще кто-то с таким же псевдонимом, как  у меня?
Надо будет в следующий раз подойти к Асу, попросить его показать эту  книгу.

16 ноября, пт.
Сегодня был градосовет. Наш эскиз приняли на ура. Кто-то даже сравнил его с Петергофом. Странно было одно: сидеть молча в зале и переживать, как расскажет о проекте Сергей. Всё казалось, что я сама должна обо всем рассказать, а то он не справится. Но он справился, и  неплохо. Я бы, конечно, лучше рассказала, но тут уж ничего не поделаешь, он ГАП, он и должен вещать.  (Для читателя: ГАП – главный архитектор проекта).
 Когда мы возвращались радостные  в его мастерскую, я даже   не заметила, был ли охранник на втором этаже, или не было. А когда спускалась вниз, отметила, что охранник  опять другой. Что-то я с того дня   Асфандиёра не вижу. А жаль, потому что больше мне к Сергею ездить не надо будет. Моя роль, видимо, уже  сыграна.  И на следующие стадии пригласят меня, или нет, неизвестно.
23 ноя. Пт.
Так. Объяснения найти не смогла. В голове полный раздрай.
Сегодня я ездила к Сергею за зарплатой. Поднялась на второй этаж,  на месте Аса  опять сидел другой дядька. Когда шла вверх, не стала останавливаться, потому что спешила, а когда пошла вниз, спросила его, когда будет  дежурить парень-таджик,  по имени не помню как, но начинается на Ас.
- Асфандиёр? –  спросил он.
- Точно. 
-  Пушори?
- Да- да. Он самый.
- Никогда.
Помолчал, как мне показалось, устраивая эффектную паузу, и добавил:
- Он  погиб. Попал под трамвай.
Эффект был достигнут. Я опешила:
 - Боже мой! Когда?
И вот тут он произнес очень странную фразу:
-  Месяца три назад.
 Я как-то инстинктивно даже отшатнулась от этих слов. И тогда он вроде как еще раз снизошел до меня и продолжил:
- Без документов был. Неделю  лежал в морге, пока хватились.
 Я, наконец, выдавила из себя:
- Как же так,  - говорю. – Я же  его на той неделе  видала.
- Значит, кого-то похожего видели. Таджики   все на одно лицо. И сразу потерял ко мне последний интерес. Занялся какой-то девушкой, стремящейся попасть в его коридор.
 Я как на автомате пошла  вниз по лестнице. А что я могла сделать, сказать? На сумасшедшего он похож не был. Впрочем,  кто их знает, этих сумасшедших, я их что, много встречала? Наверное, в охранники не берут с отклонениями психики.
Но признать, что сумасшедшая я? Извините, у меня нога до сих пор болит. Все было, и было реально.
Что же делать? Как-то надо бы разобраться в этом. Но ведь некогда… Я все свои проекты запустила, пока Сергею делала. Сейчас придется бодро наверстывать. Всё, хватит писать. Графоманша несчастная.

5  дек, ср. 01
 Вчера мне понадобилось в то здание, где Сергей обитает. Только на этаж выше. Я  поднималась по лестнице и обнаружила, что охранника на втором этаже нет. Когда шла наверх,  я ничего не предприняла, потому что очень спешила, а вот когда спускалась, вспомнила тот странный ответ охранника, вошла  в коридор, дошла до приемной и спросила про Асфандиёра.
И девушка за столом мне  все подтвердила. Дескать,  сами и хоронили. Потому что никого у него  из родных не оказалось.  На Родине всех убили, он рассказывал, что в ресторан  его отца танк въехал. Прямо через витрину. Так что он один здесь был.
 Я сказала девушке,  что когда-то с ним работала, и что он рисовал неплохо. Девушка подтвердила и вынула из стола рисунок:  он  однажды ее портрет нарисовал.  Это был все еще несильный  рисунок, но обучение уже чувствовалось:  видно, как глаза строил, пропорции. И портретное сходство  было. 
Я спросила, есть ли его фотография. Она ответила, что держали в приемной 40 дней, а потом кто-то убрал. Она не знает, куда. Похоронили его по-христиански, она назвала кладбище.  Хотя он же,  наверное, какой-то другой религии был, но они этого не знали, так что поступили, как с нашими.
Когда я добралась до дому, то руки от руля еле отодрала. Так сильно, оказывается, я в него вцепилась, пока ехала. 

16 дек. Вскр. 01 г.
Сегодня ездила в сторону кладбища. Чтобы КПД от поездки был выше, я остановилась возле него, зашла  в тамошнюю контору, сделала мордочку кирпичом и спросила, где  могила Асфандиёра Пушори.
Мужчина спокойно порылся в картотеке и назвал номер участка.
Я нашла  участок. Нашла и  могилу.  Дата смерти та, что назвала девушка   в приемной. 11 августа 2001 года. 27 лет парню было.
А я даже пары цветочков с собой не взяла. Настолько не верила, что обнаружу.
_________________
Сейчас, спустя 11 лет  я опять нашла  эти записи. И опять их перечитала. Я иногда так делаю. И вот по какой причине.
Уже шесть лет, как я пишу книгу. И название у нее такое, как то, что было на  той, что я увидала  на столе перед Асфандиёром.
Нет-нет,  с моей стороны  это  не плагиат.  Я сама    придумала такое  название. Только  намного позже. И когда это название пришло мне в голову,  я сразу  вспомнила, что именно его   увидала на той книге за мгновение до того, как полететь с лестницы.
У меня как вспышка в голове случилась в тот момент, когда я додумалась до этого названия. Вдруг высветился весь тот эпизод,  как слайд на экране. Я не стала отказываться от названия, хоть оно и  оказалось  уже виденным. Оставила его. Пусть будет  хотя бы в качестве рабочего. Уж очень хорошее. Парадоксальное.
И вот я пишу и пишу эту книгу. Вернее, работаю над ней. Потому что там не только писать надо, там многое  другое приходится делать. Что именно, объяснять долго, да и неохота: книга  ж еще не закончена, и конца пока не видать. Как говорится, не смотри на дело, смотри на отделку. А до отделки еще  далеко.
Но я все тружусь  потихоньку. Иногда останавливаюсь и разочаровываюсь. Постоянно отвлекаюсь на  более срочное. Но она всегда со мной, всегда во мне. И, что  любопытно, я чувствую, как  постоянно расту. Вместе с ней. Ради нее.   
И еще я знаю, что если не я, то никто эту книгу   никогда не напишет.               
                2011- 05.07.2012
Опубликовано в книге "Ключи от моря" г. Красноярск,2018г,    
 иллюстрации автора, редактор книги Галина Дмитриева