Небесный

- Слышали, Петр Иванович, что поп Николай про вас говорит? - Марья, соседская дочь, помогающая по хозяйству, была вторым человеком после учителя Петрова, сообщающим отшельнику Небесному последние новости.
- Откуда, Машенька?! - Небесный прошаркал от кровати до кухонного столика и осторожно опустился на мягкую перину подстилки табурета. - Ко мне больше не ходит никто. Ты да Петров.
Маша развязала сверток и поставила перед ним горячий горшок с картофельным пюре - Прогневали, говорит, вы Отца нашего небесного, от того и сбросил он вас и живете вы лишь благодаря милосердию народному и страдания ваши от того, что заслужили их и каждый, кто помочь вам вздумает, гнев Божий на себя вызывает. Меня вот замуж не возьмут! - Марья рассмеялась и тут же осеклась - Да и не надо мне "счастья" такого.
- Гордая больно! - Небесный усмехнулся - А как ко мне он приходил за антибиотиками, дабы излечить хворь позорную, то гнева не вызвало?!
- Так нет у вас больше лекарств, вот и травить будут потихоньку. Сначала осторожно, а потом уж до костра дойдут. Много больно знаете. Вы у нас символ просвещенного прошлого, что забыть пытаются. А про то, что деревню от эпидемии спасли и быт наладили, скоро забудут и все настоятелю припишут.
Маша заварила травы в кружке и подала настой Небесному.
  - Я не хочу семью заводить - прошептала она - Я ведь родным детям не смогу ничего рассказать. Ни того, что Земля вокруг Солнца по орбите движется, ни про электричество. Я даже на нормальном языке с ними разговаривать побоюсь  - сболтнут где, сгинут сразу, как еретики.
- Ну, не везде же так? - Небесный потянул настой через соломинку, осторожно, чтобы не коснуться пустых воспаленных десен.
- Вы же сами мир видели! - Маша встала и, не находя себе места, стала ходить взад-вперед по избе - В соседней деревне книги все пожгли, дети и взрослые на коленях перед алтарем о дожде и урожае часами молятся, а с того момента, как последний раз по телевизору "Голубой огонек" смотрели всего семь лет прошло! В школах казармы, врачей в монахи постригли, чтобы все исцеление "от Бога" шло. Вас боятся, словно колдун какой могущественный, хотя еще в школе половина грезила быть такими, как вы! А иные наоборот, святым называют, небом посланным! Я, Петр Иванович, хоть и недоучка педагогического, но оценить ситуацию, как мне кажется, могу. Вот скажите мне, что дальше будет?
- Да все нормально будет! - ответил Небесный и усмехнулся - Все это уже было и, возможно, теряли больше, чем теперь. Вспомните пирамиды индейцев, жертвоприношения разных древних культов. Допустим, были какие-то важные постройки, типа электростанций или больниц похожей формы. Потом случилось то, что и с нами произошло. Дети что-то помнили, поддерживали в рабочем состоянии. Потом топливо кончилось, пара набегов одичавших соседей или мародеров и все - знания брать неоткуда. Следующие поколения будут слагать глупые легенды о богах, что кормили их и давали свет и тепло. Начнут строить подобия, как дикари с островов в Тихом океане. Те из бревен аэродромы делали и ждали, когда божества на стальных крыльях им продукты в деревянных ящиках сбросят.  Группы, что хоть какие-то знания сохранят, будут, скорее, изгоями. И все начнется сначала.
- Не хочу так. Простите.
- Извини, Маша, это мы с Петровым все будущее так представляем. Может, все иначе пойдет. А пока погреешь воды инвалиду?
- А про Землю расскажете?!
- А мне больше и рассказывать не про что! - Небесный с трудом поднялся из за стола.
Каждую секунду по его телу прокатывались волны боли, расходясь от суставов по ослабевшим мышцам. Маша наполнила большую ванную горячей водой из бака, что стоял в бане и помогла Небесному опуститься в воду, освобождающую от жестокого тяготения. Он рассказывал ей про мир,  что безвозвратно был утерян, а она слушала, закрыв глаза.
Вода в ванной остыла. Маша уложила Петра Ивановича в кровать и накрыла одеялом. Разгладила редкие тонкие волосы на голове, провела теплой ладонью по ледяной белой шее.
- Спасибо, Маша. - сказал Петр Иванович
- Это тебе спасибо, Небесный - ответила она и поцеловала его в лоб - Ангел ты наш, с неба сошедший. Вылечил, научил как выжить,  да только сгораешь быстро. Спи, мой хороший.
Ему опять снились коридоры станции, ее воздух с слегка металлическим запахом и монотонный шелест вентиляции. Он парил вдоль бесконечных сплетений шлангов и кабелей, перелетая между отсеками, пока не замирал возле обзорного иллюминатора. Маленькой сверкающей точкой летел он над огромной планетой, вглядываясь в темноту ночной стороны в надежде увидеть хоть один огонек.
Дети про него уже выдумывали небылицы, выставляя его то героем, то злодеем, но во всех историях его называли сошедшим или падшим с небес, рисуя угольками на фасадах домов нехитрую историю его появления, огненным росчерком рассекающий облака и зачастую обводя вокруг головы еще один круг, пока еще означающий шлем скафандра.