Ещё про Новый

              (из почты читателей) Озеров Лунь

          (1)      

                За два часа до Нового года толпой родственников мы ввалились в леспромхозовский клуб, и что-то забыв, меня как самого молодого, пацана лет двенадцати послали домой, я сейчас уже и не помню за чем, скорее всего за чем-то жидким! Тогда родня жила в одном из двухэтажных железнодорожных кирпичных строений, что стоят до сих пор рядком за линией ЖД на взгорке посёлка Теба. Вставив ключ в дверной замок и повернув, я почувствовал, что у меня в пальцах оказалось что-то лёгкое, только кругляшок. Ключ отломился  и передняя часть осталась в отверстии замка. Зацепить обломок пальцами у меня не вышло и я расстроившись вернулся в клуб только с половинкой ключа. Огорчённый пошёл в избу к деду с бабушкой. Стрелки ходиков с гирями на цепях и мигающими кошачьими глазами подходили к двенадцати. Бабка храпела, дед читал толстую книгу Ауэзова «Далеко от Москвы». Стрелки на часах сомкнулись, дед и не заметил, что уже пошёл другой год. А я думал о родственниках, как же они там бездомные, куда подались после клуба?  Утром у дяди узнал, что тот взял на минутку у соседа пассатижи. И всё прошло как обычно по традиционному многолетнему сценарию!

         (2)   

            Мне дали путёвку в санаторий во Владимирской области за сто километров от Москвы. Срок заканчивался тридцатого декабря и обратный билет я взял на тридцать первое. Тогда он стоил половина тарифа, да у меня ещё была льгота на 50%. Короче, билет мне обошёлся в четверть цены! Приехав утром в Москву и сдав вещи в камеру хранения, я накручивал по городу. Побывал в Коломенском, на Воробьёвых горах, в Новодевичьем монастыре, в соборе Василия Блаженного. В Кремль несколько раз пытался попасть, но к кассам не пробился хотя был с костылём, через металлодетектор не пропустили. Звенит и всё зараза! Всё что возможно снял. Неужели на вставной зуб реагировал? Так что пришлось успокоить себя, тем что сердце столицы оккупировали предприимчивые хозяева жизни и я лишний на этом празднике. Без трёх часов по местному времени  за наш сибирский Новый год я выпил минералочки на Красной площади, но тут же начали вытеснять народ с площади, оцеплять территорию, выставлять посты. И я как гражданин Свободной России подался на Ярославский вокзал ближе к поезду, чтобы отбыть по владимирке в свои кандально-ссыльные края. У меня уже была приготовлена ёлочка из стаканчиков йогурта, бенгальские огни и разумеется угощения. В вагон поезда отправляющийся в одиннадцать набралось пять пассажиров: пара уединившихся молодожёнов, в следующем купе дед с бабкой и я отдельно. Шестым зашёл паренёк. Я его позвал к себе в купе, вот и мне товарищ. Но разговорившись, спросил, куда он едет. Он назвал какую-то северную станцию. И я ему посоветовал спросить у проводниц: Туда ли он сел? То есть тут же лишился попутчика. Поезд тронулся. В двенадцать часов девки проводницы, томские студентки начали шуметь, кричать, бегать по проходу вагона! А я закрывшись в купе смотрел в темноту окна. Редкие ракеты прочерчивали черноту там где показывались немногочисленные огоньки селений. И я представил, что Россия в основном— это вот такие с редко встречаемыми огнями пространства лежащие в невидимом оцепенении мороза. Эх, родина, моя родина, без конца и края, ждущая рассвет нового похмельного утра!


В преддверии курантов

       Всё рушится
в преддверии курантов,
        идут на Русь
     иные оккупанты!

    И гении летают
      как вороны,
     и кроме ветра
     нету обороны!
 
       Как холодно
      и зябко, сиро!
        У солнышка
     спираль остыла!

          А Муромец
  четырежды  лежавший
         на пятый раз
подпустит к самой башне.

          Вон  лезет
    к нам на старый град
 Южно-восточный чёрный
          Новый Гад!