Глава - 2. Сталинский курс

            Внешнеполитическая позиция ВКП(б) в послевоенное время не отходила от революционной линии и к тому же обогатилась дополнительным опытом.
         
     Некоторые авторы толкуют роспуск Коминтерна как капитулянтскую уступку империализму. Несерьёзность такого толкования до такой степени очевидна, что нет даже никакого смысла его разбирать.
         
     Безусловно, правы те авторы, которые отмечают сохранение необходимой связи компартий и после роспуска Коминтерна и роль в этом новой организации - Коминформа (1947-1956).

     Большое внимание Сталина в это время было направлено на нахождение правильного содержания и правильной формы союза пролетариата с недовольными мелкобуржуазными массами, на выведение компартий из сектантской "чистопролетарской" узости.
          
     (Кстати, это одна из причин реорганизации системы руководства коммунистическим движением.   
     "Надо, чтобы компартии внедрились в своём народе и сконцентрировались на своих собственных задачах... Теперь на передний план выступают национальные задачи для каждой страны... Когда таким образом компартии укрепятся, тогда снова восстановится их международная организация.")
          
     В странах периферии союз на основе решения антифеодальных, национально-освободительных и демократических задач очевиден. Там дело сводится лишь к незабеганию вперёд, к такому способу ведения местной мелкобуржуазной массы, чтобы вести её без утраты её доверия и поддержки.
       
     "Вы проводите политику народно-демократической диктатуры, - говорил Сталин китайским товарищам, - и это правильно... Не отталкивать от себя национальную буржуазию, а привлечь её к сотрудничеству как силу, способную помочь в борьбе с империализмом, поощрять торговую деятельность национальной буржуазии как внутри Китая, так и вовне." (Журнал "Новая и новейшая история", №3, 2006 г.)
         
     В беседе же с Энвером Ходжей (март 1949) Сталин говорил: "Не стоит торопиться с колхозами, надо подумать, как помочь индивидуальным хозяйствам... Дальше этого вам пока не стоит идти." Затем Сталин спросил, как обстоят дела с фабриками, магазинами, домами и другой недвижимостью, которая принадлежала частным лицам. Ходжа объяснил, что народная власть всё это отобрала у буржуазии и теперь это находится во владении государства. "Это не совсем хорошо, - заметил Сталин. - Они могли бы вам помочь, пока государство ещё не окрепло. И особенно, если среди них имеются люди, которые дорожат независимостью и свободой страны." Сталин привёл в качестве образца практику Китая, где национальная буржуазия сотрудничает с китайскими коммунистами. "Мы, в России, такую политику не могли проводить, так как наша революция носила другой характер. Есть большая разница между тем, что было у нас и что есть, скажем, в Китае или Корее. Русская национальная буржуазия была непримиримой, она обращалась за помощью к империалистам в борьбе с нами. Это я говорю к тому, чтобы албанские товарищи не копировали нас, чтобы они хорошо изучали местные условия и шли своей дорогой. Если у вас найдутся люди, которые пожелают открыть магазин, мелкие предприятия, следует разрешить им это, не стоит им мешать в этом деле. Их надо использовать в интересах развития страны. Когда окрепнете, тогда вновь можно поставить вопрос о буржуазии." (Журнал "Новая и новейшая история", №1, 1995 г.)

     Вероятно, в условиях империализма нечто подобное могло стать основой и для союза с недовольными мелкобуржуазными массами в более развитых странах Европы. Этому вопросу не уделялось необходимое внимание в предыдущее время. Но на новом этапе это стало насущным.
      
     В речи Сталина на 19-ом съезде очень сильно прозвучала мысль об актуальной основе союза пролетариата с мелкобуржуазными народными массами.
       
     "Знамя буржуазно-демократических свобод выброшено за борт. Я думаю, что это знамя придется поднять вам и понести его вперёд, если хотите собрать вокруг себя большинство народа... Знамя национальной независимости выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придётся поднять вам, если хотите стать руководящей силой нации."
               
     Сталин в своей речи выводит возможность союза на этой основе из изменений, привнесённых империализмом. Появлению такой идеи способствовали и опыт самой Октябрьской революции, и ещё более опыт китайской революции, и развитие событий 30-х годов в Испании, и стихийный антифашизм значительной части мелкой буржуазии во время войны и после неё, и успехи союзов компартий с народом на основе освободительной антигитлеровской борьбы, и сильный рост антивоенных настроений в результате второй мировой войны. И не случайно пропагандистский орган Коминформа назывался "За прочный мир, за народную демократию".
            
     ("Нужно развивать идеи сочетания здорового, правильно понятого национализма с пролетарским интернационализмом, - так формулировал в одной из речей Жданов. - Пролетарский интернационализм должен опираться на этот национализм... Товарищ Сталин разъясняет, что между правильно понятым национализмом и пролетарским интернационализмом нет и не может быть противоречия... На основе расцвета национального коммунистического движения в отдельных странах возродится на следующем этапе на более крепкой и широкой базе международная коммунистическая организация."             
     Слово "национализм" здесь, может быть, не совсем удачно, но мысль, в общем, понятна.)

               
            Переходной этап в виде государства "народной демократии", как известно, считался применимым не только в Китае и других значительно отсталых странах Азии, но и в странах Восточной Европы. Хотя при этом, - учитывая различие в уровнях этих "народных демократий", - понималось, что в Европе под этой формой уже возможно осуществление некоторых функций диктатуры пролетариата, тогда как страны Азии ещё пока не подошли к такой стадии.
       
     В беседе с китайскими товарищами Сталин говорил:
   
        - "На мой взгляд два момента отличают Китай от стран Восточной Европы.
     Первый. Китай долгое время находился под ярмом империализма. В настоящее время Китаю нужно напрягать колоссальные усилия, чтобы противостоять давлению со стороны империализма. В этом самая характерная особенность нынешнего положения Китая. Для стран Восточной Европы этот момент не характерен.
     Второй. Китайская буржуазия и буржуазия стран Восточной Европы - не одно и то же. Буржуазия стран Восточной Европы сотрудничала с фашизмом, опозорила себя. Вследствие этого пролетариат смог установить свою диктатуру, быстро вступил на путь социализма. Фактически в странах Восточной Европы существует диктатура пролетариата, а "народная демократия", парламент и Отечественный фронт являются формами проведения её. Совершенно иное положение в Китае. Китайская буржуазия в период японской оккупации не капитулировала. В Китае ещё нельзя устанавливать диктатуру пролетариата. Существующая власть является демократической диктатурой рабочих и крестьян, а единый национальный фронт - форма проявления её.
     Два эти момента обусловливают немалые различия в политике." -

               
            Обращаясь же к руководящим партиям Восточной Европы, рекомендуя им смену названия партий, Сталин писал:
      
     - "Невыгодно иметь рабочую партию и при этом называться коммунистической. Ранее марксисты должны были обособлять рабочий класс в отдельную рабочую партию. Тогда они были в оппозиции. Сегодня вы участвуете в управлении страной. Вам нужно объединить рабочий класс с другими слоями трудящихся на основе программы-минимум, а время программы-максимум ещё придет.      
     На рабочую партию крестьяне смотрят, как на чужую партию, а на трудовую партию будут смотреть, как на свою... Это будет народная партия. Уверяю вас, что этим вы нисколько себя не погубите, наоборот - только выиграете. И с точки зрения международного положения страны это значительно облегчит ваши задачи.      
     По существу партия будет коммунистическая, но получит более широкую базу и удобную маску для нынешнего периода. Этим вы поможете переходу к социализму по собственному пути.      
     Положение со времени нашей революции коренным образом изменилось, и необходимо использовать другие методы и формы, а не подражать русским коммунистам, которые в своё время находились совсем в другом положении. Не бойтесь, что вас обвинят в оппортунизме. Это никакой не оппортунизм, а применение марксизма в современных условиях."

                * * *
 
            Говоря о союзе пролетариата с недовольными мелкобуржуазными массами, очень важно понимать, что возможность и насущность такого союза и само дело его осуществления обязательно вызывают нарастание правого оппортунизма в революционном движении, той его разновидности, которая относительную уступку пролетариата в пользу мелкой буржуазии превращает в абсолютную защиту мелкобуржуазного интереса. Так в конце 20-х годов необходимость союза со средним крестьянством в российской революции вызвало правооппортунистическую линию Бухарина.
       
     Так же и в европейских компартиях поворот к вопросам национального интереса и демократии усилил опасные оппортунистические тенденции.
               
        (Некоторые авторы занимают в этом вопросе противоположную, слишком "левую", позицию. Они утверждают, что уже сама эта линия ВКП (б) была оппортунистической, что ни о каких демократических, националистических и пацифистских уступках мелкой буржуазии не должно быть и речи. Именно оппортунизм Сталина, его уход с чистой пролетарской линии, - говорят они, - открыл дорогу и "еврокоммунизму", и "хрущёвскому ревизионизму". Как правило, такие обвинения исходят от троцкистов. Много подобных утверждений можно встретить, например, у Дойчера.       
     Думаю, нет необходимости подробно опровергать этот взгляд. Достаточно порекомендовать не торопясь, внимательно перечитать работу Ленина "Детская болезнь левизны". Если это им поможет, конечно.)

     Очень важно правильно понимать сущность и цель политики пролетариата, действующего в совместности с мелкой буржуазией при своей гегемонии в этом союзе, и в то же время различать ту границу, за которой похожесть внешней формы уже начинает скрывать противоположное содержание: исчезновение пролетарской линии и переход гегемонии к мелкой буржуазии.
         
     Как следует из многих документов, Сталин через механизм Коминформа очень жёстко следил за этой опасностью в европейских компартиях, неоднократно высказывался о недостаточном их качестве, о появлении тревожных признаков в польской, чехословацкой компартиях, - особо во французской и итальянской, - громко ставил вопрос об усилении враждебных элементов в этих партиях и необходимости решительного подавления их. О борьбе против наиболее сильного оплота таких тенденций, - югославской партии, - и говорить не нужно, это общеизвестно.

(mvm88mvm@mail.ru)