Советская граница и жизнь под замком - 18

КГБ наблюдало за теми,кто общался с иностранцами.

Урве Рукки (1955 г.р)
За каждым советским человеком, общающимся с иностранцами, наблюдала целая бригада КГБшников. По крайней мере так мне кажется на основании некоторого опыта. И даже в конце 1980-х.
К примеру вспоминается случай с моей подругой. Ранее мы с ней стояли в Балтийской цепи. Уже дули ветры свободы. В это же время в Таллинском городском холле выступала труппа из Америки со своим шоу "Создание мира".
Верующие знакомые моей подруге предложили ей побыть экскурсоводом для американской труппы, показать им и познакомить их с городом. Моя подруга хорошо знала английский язык, сама она верующей не была. Моя подруга согласилась и в качестве платы получила 20 бесплатных билетов на шоу. Один бесплатный билет она дала мне.
В горхолл я взяла с собой фотографии Балтийской цепи, чтобы показать их подруге. В перерыве мы стояли в длинной и медленно двигающейся очереди в туалет. И в этой очереди нас начал доставать молодой человек небольшого роста, который постоянно влазил между нами, прямо живот к животу,подслушивал и всё старался заглянуть в фотографии через моё плечо.
Мы внимательно следили за типом с подозрительным поведением. Не было никаких сомнений,что молодой человек из органов госбезопасности. Молодой человек силой втискивался между нами,потом пропадал за дверью туалета, быстро возвращался и снова втискивался между нами.

(Блин, баба дура...может это был сексуальный маньяк и баба ему понравилась, ан нет!! Везде мерещилось КГБ... переводчик..)

Так он маячил возле нас всё время стояния в очереди. Конечно, в женский туалет он с нами не пошел. Антракт закончился и фойе опустело, мы пошли в зал. Позади нас опять появился молодой человек из КГБ, которого подруга охарактеризовала - "приклеился, как банный лист к жопе".
Таких же, в чёрных костюмах,с острым взглядом "приклеившихся банных листов" мы видели в следующих перерывах, как в фойе так и в гардеробе.
На следующих день мы снова встретились с подругой. Подруга была очень взволнована. Сказала, что возле её работы и возле её дома теперь круглосуточно находится странная машина и оттуда наблюдают за каждым её шагом.
Вспомнается пара случаев с коллегами по работе. Один коллега рассказывал, как ходил с знакомым иностранцем в гостиницу "Виру", пообедать в ресторане, и как за ихний столик практически силой подсели КГБшники.
У другого коллеги по работе наладилась переписка с венгеркой, с которой он познакомился во время поездки в Венгрию и он ходотайствовал о повторном разрешении на выезд. Ему разрешили, но во время получения разрешения на выезд, на улице Пагари, ему посоветовали "прикусить язычок" и не болтать ничего антисоветского. Когда он, испуганный, вышел из дома КГБ и вернулся на работу обратно, то рассказал нам, что работники на улице Пагари пересказали ему все его фразы и выражения с подлинной точностью.
Поначалу мы подозревали некоторых коллег по работе, но позже выяснилось, что в нашем доме многие комнаты стояли на прослушке. Позже обнаружили на последнем этаже комнату, полную подслушивающей аппаратуры. Так называемые "жучки" могли свободно находится в трубах принудительной вентиляции.
С более раннего времени помню случай с коллегой из художественного института. Латышки Диана и Лилита вместе с литовкой Далией иногда вечерами выходили куда нибудь повеселиться.
Они встретились и познакомились с финнами, с которыми отдыхали в ресторане гостиницы "Виру". В один момент Лилите стало плохо, возможно из за коктейлей, и финны отвели девушку в свой гостиничный номер.
По словам Лилиты её положили на кровать гостиничного номера, чтобы она отлежалась.Вскоре в дверь номера требовательно постучали и милиция гостиницы "Виру" отвела студенток в отделение милиции, которое находилось в подвальном помещении гостиницы. Советскому человеку не разрешалось находиться в одном номере с иностранцами.
В подвале девушки должны были написать обьяснительную. девушки просили, чтобы в институт ничего не сообщали. Вроде не сообщили, поскольку никаких репрессий в институте не последовало.

Документы говорят: так и было,шпионили по полной III.

Энно Таммер:
Возможность проследить деятельность КГБ ЭССР в наблюдении за контактами с инстранцами, документально прерывается в конце 1950-х годов.
Начиная с этого времени большинство архивных материалов КГБ изчезли. Сохранилось лишь незначительное число так называемых выездных дел тех, кому разрешили выезд за границу. Но все эти дела, по выражению историка Индрека Юрьйо "в основном малоговорящих".
Но по необьяснимым причинам часть исторических документов КГБ остались в Литве. В литовском спецархиве осталось достаточное количество документов о внешней разведке ( 860 дел) КГБ ЛССР в период 1960-1980х годов.
В спецархиве можно найди еденичные документальные подтверждения деятельности КГБ в начале 1990-х годов, когда Литва уже провозгласила свою независимость.
Естественно, документы разведки КГБ ЛССР не сохранились полностью, но этого достаточно, чтобы охарактеризовать и получить ясную картину о деятельности КГБ.
Исследователи недавней истории Эстонии (Индрек Юрьйо, Пеетер Каасик и другие) часто ссылаются на спецархив Литвы, находя, что сохранившиеся дела позволяют представить работу КГБ ЭССР в период 1960-1980 годов по наблюдениям за контактами и внешними сношениями в Эстонской ССР.

Основное внимание за эмигрантами.

Большую часть документов 1-го управления КГБ ЛССР представляют собой оперативные расследования в отношении иностранцев. ( более 200 сохранившихся документов).
В основном собирались сведения о беженцах из Литвы и ихних связях, но много данных и о иностранцах, посещавших Литовскую ССР и бежавших или эмигрировавших из СССР литовцев.
О работе КГБ по наблюдению за эмигрантами хороший обзор даёт генерал-майор Вагиаускас в секретной брошюре , составленной в 1986 году: "Националистическая деятельность литовских граждан и борьба против этого. Учебник для практических работников." Эта брошюра входила в список обязательной литературы высшей школы КГБ СССР имени Дзержинского.
Борьба с эмигрантскими организациями предполагала три главных метода:

1. Агентурная инфильтрация в эмигрантские организации.
2. Взятие под контроль каналов связей эмигрантов и их соотечественников и возможное оперативное использование (оперативные игры)
3. Компрометирование эмигрантских организаций и их лидеров, чтобы усилить неприязнь властей государства, где они находятся и посеять раздор между самими лидерами и организациями.

Инфильтрация агентуры в эмигрантские организации КГБ считал главным рабочим методом. А это значило.....

1. Засылка агентов, представляющих интерес для лидеров эмиграции, под видом беженцев.
2. Засылка агентов под видом представителей несуществующих эмигрантских центров.
3. Вербовка лидеров эмигрантских организаций и перевербовка членов эмигрантских организаций на родине.

Показ рабочей рутины КГБ.

Оперативные документы КГБ ЛССР обнажают перед нами ихнюю рабочую рутину. Данные на интересующих эмигрантов (заграничных) уже начинали собирать задолго до того, как заводилось оперативное дело на интересующее лицо.
К примеру: оперативное дело на работника "Голоса Америки" Ромаса Сакадольскиса было открыто в 1984 году. В деле можно прочитать выписку из рапорта туриста-агента, путешествующего в 1970-х годах за пределами СССР. Так фиксировали и отслеживали возможные политические и общественные связи и так далее.
В оперативном деле на интересующего КГБ обьекта неходим::
1.насписанные обьектом или о нём статьи в эмигрантской прессе ( в основном с добавленным переводом на русский)
2.Деятельность обьекта, поведение, обзор высказываний и связей,который основывается на записках/докладах советских туристов (законсперированных агентов КГБ) и доверенных лиц.
3.зафиксированно, какие связи имеет обьект с бывшей родиной.
4.Для идентефикации связей есть архивные ссылки, чтобы точно определить круг родственных связей обьекта, идентефецированны связь некоторых родственников с КГБ, что в числе родственников есть завербованные для наблюдения за связями обьекта
5. за идентефикацией связей следует наблюдение за связями, что означает контроль за перепиской. Также оперативное дело содержить сфотографированные копии писем или письма, никогда не дошедшие до адресата, конфискованные экземпляры.

Посещение КГБ ЛССР - праздник на дворе КГБ.

Всестороннее наблюдение и изучение интересующего обьекта КГБ предполагало визит в КГБ перед возможной вербовкой обьекта.
Это был праздник на дворе КГБ, когда их интересующий обьект решал посетить КГБ ЛССР. Естественно КГБ помогал своим заграничным шпионам и стукачам по всякому, чтобы эта работа с обьектом привела к такому решению.
КГБ ЛССР запускал механизм методов из своего арсенала для основательного наблюдения:
1. Уже до того,как нога обьекта ступит на территорию КГБ, в отношении его запускался оперативно-агентурный план:
2. Представляющий интерес обьект брало под своё "крыло" служба 7-го управления, которая подготавливала обьёмные рапорта о передвижениях обьекта и его круге общения, часто дополняя тайно сделанными фотографиями.
3. Отдельно составлялись справки о гражданах, с кем обьект случайно встречался (Естественно старались исключить случайные встречи, поскольку вокруг интересующего обьекта образовывался круг "своих людей", так,что обьект и не мог подозревать, что некоторые его знакомые и родственники в действительности состоят на службе у Великой Родины и местного КГБ.)
4. Кроме наблюдения прослушивались телефонные разговоры и гостиничные номера, всё фиксировалось в дело на русском языке, притом это делалось с максимальной точностью. Мало того,что записывались даже пустые разговоры, фиксировались даже шумы, кашель, шорканья в гостиничном номере.
5. Во время отсутствия интересующего обьекта в гостиничном номере осматривались его личные вещи, фотографировали записные книжки, личные документы, находящиеся в номере печатные издания и так далее.
6. Во время обыска ничего не забирали но далее, к примеру, мешали распространению антисоветской литературы, найденной при обыске во время отсутствия обьекта.

КГБ обрабатывал молодого литовцев-иностранцев.

В спецархиве Литвы есть оперативное дело КГБ ЛССР "Курсанты". в котором освещается "работа и беда" КГБ по наблюдению-обработке молодых заграничного литовцев, официально находящихся на учебных курсах в Литовской ССР.
А именно: 1 и 5-е управление КГБ ЛССР в совместной работе с университетом Вильнюса, начиная с 1973 года организовывали для молодых зарубежных литовцев так называемые курсы литуанистики.
Что то похожее организовывалось и в ЭССР, культурные семинары для молодых зарубежных эстонцев. Связь КГБ ЭССР с организацей этих культурных семинаров доказать нельзя, поскольку нет сохранившихся архивных материалов.
Курсы литуанистики в Литовской ССР тесно переплетаются с культурным "обучением" и по данным оперативного дела многие лекторы на курсах были агентами КГБ, которые обучали и общались в соответствии с ранее полученными инструкциями.
К примеру: на курсах литуанистики, организованных в 1984 году при университете Вильнюса, лекции читали три офицера КГБ: представитель министерства высшего и среде-специального образования товарищ Вилкуотис, представитель министерства иностранных дел товарищ Медекша и представитель обьеденения "Тевиске" ( В Советской Литве это организация по развитию культурных связей с зарубежными литовцами) товарищ Битинатис.
Но тремя "лекторами" операция не ограничилась. В рамках этих курсов "тайным глазом" КГБ были ещё девять агентов, три доверенных лица и один кандидат на вербовку. Два агента - Вингис и Томас - были учителями университета, которые руководили курсами.
Агенты старались узнать из общения на курсах о отношении и впечатлениях о Литовской ССР, политические взгляды и круг знакомств курсантов. Оперативные работники КГБ ЛССР тайно вникали в дела зарубежных литовцев. Находки документировались.
В оценке эффективности работы на этих курсах в спецоперации КГБ, историк Индрек Юрьйо ссылается на обзор, составленный в декабре 1984 года начальником 5-го управления КГБ ЛССР полковником Балтинасом.
По оценке полковника Балтинаса курсы литуаники выполнили поставленную задачу по "промывании мозгов": прошедшие курсы и "просвещённые" КГБ молодые зарубежные литовцы организовали за границей фотовыставку о Советской Литве. На выставке были представлены положительные позитивные отношения, подходящие для Советской Родины. Большой победой была и вербовка двух молодых литовцев, принимавших участие в курсах литуаники.
Старшее поколение заграничных литовцев начало противостоять пропаганде советской власти и во второй половине 1970-х годов в Литовскую ССР стали приезжать уже хорошо проинструктированные молодые зарубежные литовцы.
Обеспеченные знаниями о советской действительности со стороны более старшего поколения зарубежных литовцев, молодые зарубежные литовцы начали использовать эти курсы в основном для сбора информации и националистической пропаганды в оппозиционных кругах Литвы.
Часть курсантов не посещали лекции. Они старались тайно проникнуть в закрытые для иностранцев места, старались заключить фиктивные браки с местными жителями Литвы. После возвращения на свою заграничную родину некоторые, прошедшие курсы, появлялись на руководящих постах антикоммунистических организаций, созданных зарубежными литовцами.

Совместная работа для своей пользы.

Чудным образом сохранившиеся в Литве оперативные дела, рапорта, личные и служебные дела агентов, письма в КГБ ЛССР и доклады позволяют нам понять,кого, как и почему вербовали в КГБ ЛССР для совместной работы, чтобы держать руку на пульсе внешних контактов и сношений.
К примеру: в личном деле агента Витаутаса говорится о вербовке в 1979 году Гедеминаса Блазиса, работавшего в министерстве иностранных дел Литовской ССР и закончившего Московский Институт Международных отношений. Вербовщиком был работник того же министерства майор Медекса из действующего резерва КГБ.
Личное дело содержит рапорты о контакте и вербовке, контрольные данные о агенте, его характеристики и переписка с агентом.
В рабочем деле имеется доклады Витаутаса. В последних докладах уже имеется описание внутренних отношений в министерстве, написанные агентом самостоятельно.
Обычно совместная работа проводилась для собственной пользы агента, в ней видели хорошую возможность получить либо деньги либо какие либо привилегии. Хорошим примером может служить внешний агент Марта, вышедшая замуж на Западе.
Агент Марта открыла в Торонто бюро путешествий, которое организовывало рейсы в Литовскую ССР для зарубежных литовцев. До прибытия группы агент Марта передавла в КГБ сведения обо всех членах туристической группы. В ответ на это КГБ ЛССР предоставляло туристическому бюро агента Марты различные привилегии по сравнению с другими бюро.
Из оперативных дел также видны действия агентов и характер даваемых им заданий. Живущая в Любеке внешний агент Лена передавала достоверную онформацию и о бежавшем в 1979 году в Западную Германию помощнике капитана М. Лена сообщала о душевных смятениях и экономических трудностях помошника капитана.
Хорошо информированные работники КГБ спланировали дальнейшую деятельность в отношение М в соответствии с полученными от агента Лены сообщениями. Так в 1984 году в рабочем плане были действия, связанные с нестабильным психическим состоянием моряка М и его тоской по дочери. Это значило:" Проинструктировать внешнего агента Лену о усилении влияния на М через его переживания и тоску по родине."
В то же самое время проходила обработка брошенной жены капитана с упором на её чувство вины.
Поднять недоверие к моряку, чтобы препятствовать возможности принятия его на работу в редакцию "Свободной Европы" при помощи влияния агентов КГБ ЛССР,посещающих туристами Западную Германию чтобы показать возможный интерес КГБ с сбежавшему когда то моряку.
Оперативное дело "Декадент" показывает нам, как продолжалось наблюдение за инакомыслящими, сумевшими уехать из Литовской ССР. В 1977 году 1-м управлением КГБ ЛССР было заведено дело под названием "Декадент" на уехавшего в США диссидентского писателя Томаса Вентслова. В Литовской ССР делом писателя занималось 5-е управление.
Агенты взяли под наблюдение деятельность Вентслова за границей. О нём распространялась информация с целью его комппрометации. В то же самое время КГБ возобновило деятельность в отношении его жены, оставшейся на родине.
Для контроля за душевным состоянием Вентслова был направлен агент Харрис. После получения сообщения и точке по дочери,оставленной на родине, попробывали усилить эмоциональное давление. Письма поэта, живущего за границей, попали на стол КГБ где были сделаны копии и приобщены к делу.
Стукачам давали основательный инструктаж.

Для инструктирования агентов и доверенных лиц, отправляемых за границу, в КГБ использовали пятистраничный опросник.
Обьёмный опросник подтверждал, что КГБ интересовало практически всё, что могли увидеть или услышать за границей агенты или доверенные лица. Особое внимание обращали на разностороннее освещение деятельности эмигрантов и точную регистрацию возможной деятельности контрразведовательных организаций Запада. Также КГБ желал знать адреса и другие личные данные граждан, контактировавших с советскими туристами.
Рапорта агентов, находящихся за границей или встречавшихся с иностранными гражданами, принимал оперативный работник КГБ, который регулярно встречался с агентами на конспиративной квартире.
Агент предоставлял письменный отчёт о проделанной работе либо оперативный работник КГБ составлял по словам агената основательный рапорт. Некоторые агенты записывали свои доклады на магнитофонные ленты, котторые после технические работники КГБ пропускали через печатные машины и оформляли рапорты в письменном виде.
КГБшники проводили также так называемые доверительные разговоры для сбора информации с находящимися за границей гражданами. Эти беседы дикументировались позже и что интересно, в докладах собеседники фиксировались под настоящими фаилиями.
Что же сообщали агенты и доверенные лица оперативному работнику КГБ на конспиративной квартире?
Историк Индрек Юрьйо характеризует доклады стукачей так:" В докладах агентов, находящихся за границей, не бросались в глаза какие то особенные разведовательные данные или разузнанные секреты. Со стороны содержания эти доклады можно поставить рядом, к примеру, с отчётами о заграничных поездах по обмену через Общества Дружбы. В целом рапорта агентов и доверенных лиц, которые в еденичном исчеслении не содержат ничего особенного, в обобщении дают богатую и дифференцированную картину о эмиграционном обществе литовцев."

Кто же были эти стукачи?

Кто же были на самом деле агенты/доверенные лица,специализировавшиеся на внешних контактах и сношениях, отправляющихся за границу под видом туристов или в каком либо другом качестве? В спецархиве Литвы, по оценкам историков, большую часть агентуры образовывала интиллигенция.
Для наблюдения за заграничными гражданами были домашние стукачи чем то более большим, чем просто заграничный источник. В отличии от эмигрантов домашние граждане жили под постоянным влиянием КГБ и, пряником предложенный заграничный рейс, естественно подразумевал определённую плату, заключающуюся в форме тайной, совместной работы.
Несомненно КГб считали своими самыми ценными агентами тех, кто интегрировался в эмигрантское общество.
КГБ ЛССР удалось скрыть своих стукачей из числа эмигрантов, и мнения литовских историков расходятся, сколько могло быть, так называемых, внешних источников и какая в действительности у них была совместная работа с КГБ.
Исследовавший документы КГБ по внешней разведке Ромуальд Мисиунас находит, что большая часть заграничных агентов КГБ могла быть просто сфабрикованной. В то же время литовский историк Арвидас Анушаускас утверждает, что в 1950-1970 годах зарубежными агентами КГБ ЛССР были люди различных национальностей.
Примером плотной сети зарубежных источников приводится, как связывалась акция зарубежных прибалтов Baltic Cruise с КГБ ЛССР в 1985 году, о которой сообщили многие стукачи. Это были (часть из них относилась к высшему слою общества зарубежных литовцев в ША):
- агент Дмитрий, член правления общества литовцев в США из Нью-Йорка
- агент Вильняле, эмигрантский писатель из Нью-Йорка
- агенты Муза и Шарлотта, служащие из Филадельфии и Вашингтона
- агент Барон , один из руководителей общества литовцев в Кливленде
- агент Шарунас,эмигрантский писатель из Чикаго
- агент Омар, литературный деятель из Чикаго
- агент Парик, известный врач из Чикаго

В оперативных делах описывается, как некоторые заграничные источники совершали визиты в Литовскую ССР. Тогда КГБ брал внешних стукачей под особую опеку,с ними проводили конфеденциальные беседы и заваливали их новыми руководствами. Историки не сомневаются, что в таких случаях под, так называемой, особой опекой находящиеся иностранцы не полностью понимали, какие задания и во имя чего/кого они выполняют.
В то же время у части внешних источников были только простые доверительные контакты, в которых они, скорее подсознательно, играли наивных зарубежных литовцев.
Слежка продолжалась в полной мере даже тогда, когда подули уже совсем другие политические ветры и в воздухе уже запахло возможностью изменения государственного строя.
Внешний агент КГБ ЛССР Грация поднялся, к примеру, в Саюдисе (литовский народный фронт) до директора инфоагентуры в США. В 1990-ом Грация действовал уже в Литве, он был директором информационного центра Верховного Совета Литвы и доверительным лицом Витаутаса Ландсбергиса, лидера Саюдиса. Летом 1990 года КГБ заплатило Грации за предоставленную информацию 1000 долларов США.
Агент Юргис, руководящий член Саюдиса, весной 1989 года находился в США, где встречался с американскими учёными и литовскими эмигрантами. По возвращению домой он предоставил в 1-е управление КГБ ЛССР анализ оценки советологов США о перестройке и опасений зарубежных литовцев в отношении Саюдиса.

Спецоперации - шпион за границей с чужой биографией.

В спецархиве Литвы сохранились несколько так называемых дел С-линии, которые дают понять высший пилотаж в шпионаже за внешними контактами и сношениями. Линия С означала спецоперации по нелегальной засылке за границу.
Нелегалами были работники КГБ, кого засылали через границу без обычного дипломатического прикрытия. Нелегалы должны были жить и быть настоящими иностранцами. Превращающийся в иностранца КГбшник получал соответствующую подготвку и выучку и ему создавалась соответствующая легенда. В созданной биографии многие факты были настоящими, поскольку их воровали у других.
Нелегальные операции подготавливали в первом управлении КГБ ЛССР в отделе С. Большая часть деятельности отдела С проходила через союзный комитетет госбезопасности.
К примеру Москва интересовалась литовским сообществом за границей. Оперативные дела показывают, что руководящий разведовательный центр надеялся найти в числе литовского сообщества за границей необходимые личные данные, которые можно использовать для создания биографии агенту, нелегально засылаемого за границу.
Так С-отдел КГБ заказал в КГБ Литовской ССР большое количество данных о родившихся в Латинской Америке и позже репатриированных в Литву литовцев.
КГБ ЛССР снабдило высший центр разведки документами этих литовцев (свидетельства и крещении), сделали запросы в государственный архив и , по необходимости, сьездили в деревни для сбора личной информации для получения семейных данных, необходимых для создания биографии засылаемых агентов.

Этим абзацем я заканчиваю перевод второй части книги. Впереди третья часть под названием "Заграница и за границей".