Дедушка, расскажи историю

- Дедушка, ну расскажи, пожалуйста..
- Иляна, дорогая, ну ты ведь не раз слышала эту историю. Давай, я лучше тебе почитаю?
- Нет, я хочу опять послушать. Мне нравится твоя история. Я когда вырасту, напишу о ней книгу, которую все будут читать. Я стану знаменитой, а ты и твоя история - бессмертными.
- Ну что ж, тогда слушай...То был 1981 год. Год, когда президентом Чили был избран после многочисленных военных переворотов Аугусто Пиночет, когда в США было произведено покушение на Рональда Рейгана, когда начал вещание любимый телеканал всей молодежи MTV, а убийца Джона Леннона, Марк Чэпмэн, был приговорен к пожизненному заключению. Сейчас тебе эти имена и названия ничего не говорят, но на тот момент, мир гремел от всех этих новостей. Мне было 25 лет, и я, полный энтузиазма, начинал свое собственное дело. Полностью погружаясь в работу, мне редко удавалось отдохнуть, но по выходным я все же находил время, чтобы погулять со своей маленькой сестрой. Я забирал ее из детского дома, где она росла и мы прогуливались в нашем любимом парке. Родители погибли, когда мне еще не было 16 лет, ей же только исполнился только год. Мы попали в приют, и я с того времени копил деньги на то, чтобы купить нам с Маринкой, моей сестрой, какой-нибудь дом или жилье. К 25 годам я заработал достаточно денег и как раз улаживал все формальности, связанные с опекунством над Мариной.

В первую субботу сентября я взял ее с собой на прогулку и рассказывал о том, что купил квартиру и через пару недель мы станем жить вместе. Она улыбалась, и ее счастью не было предела, я же просто был доволен тем, как складывались обстоятельства. Устав с ней носиться по парку, я присел на лавочку, а Маринка побежала к лотку с мороженым. По соседству со мной сидела молодая девушка в легоньком голубом платьице. На лице были темные очки, хотя солнце в тот день не особо жаловало нас своим присутствием. На коленях лежала открытая книга, которую, судя по всему, она читала. Я обратил внимание, что ее коленки были покрыты ссадинами и синяками, которые она не смогла скрыть юбкой.  Маринка в это время уже кормила приблудившуюся собаку купленным мороженым невдалеке от меня. Я снова перевел взгляд на девушку. Весь ее вид просто кричал о внутренней хрупкости: сбитые коленки, бледная кожа, маленькие ладошки, небрежная косичка на боку с выбившимися прядями, на конце которой была заколка в виде сирени.
- Не могли бы вы перестать наблюдать за мной.
Я от неожиданности не знал что сказать. Не поднимая глаз, она поняла, что я ее разглядываю. Мне стало неловко, я отвел взгляд. Марина, перемазанная шоколадом, игралась все с той же с собакой.
Я понял, что надо что-то ответить девушке.
- Простите, я не хотел причинять вам неудобство.
Она молча перевернула страницу книги, которая находилась у нее в руках. И только тут я заметил.
- Какую книгу вы читаете? - спросил я.
- "Грозовой перевал"
- Но Вы держите ее вверх ногами.
Нервно дернув плечом, девушка закрыла книгу и отвернула голову чуть в сторону от меня.
- Почему вы делаете вид, что читаете? - не выдержал я.
- Чтобы никто со мной не заговорил. Но вас, к сожалению, это не остановило.
- Формально, Вы первая завели разговор.
На секунду она улыбнулась, и на ее щечке появилась милая ямочка. Но это волшебство длилось лишь миг, улыбка померкла. И мне, во что бы то ни стало, захотелось вновь ее развеселить, услышать ее смех и взглянуть еще раз на эту ямочку. Я завел с ней беседу. Поначалу она была не слишком разговорчива, будто выстроила между собой и мной высокую стену с колючей проволокой наверху, чтобы я не смог добраться до нее. Но в течение разговора она становилась более мягкой и все чаще улыбалась. Каждый раз, когда она мне дарила возможность любоваться ее ямочкой, я чувствовал, как становлюсь зависимым от нее.
Беседа с ней текла все легче и легче, мы беседовали на самые разные темы. Я узнал, что она любит весну, этот парк, запах яблок, и цветы сирени. Оказалось, что ко всем цветам она равнодушна, кроме сирени. Она сказала, что сирень напоминает ей о детстве, о доме, о маме, которая приходила с работы с охапкой веток сирени, а она, маленькая, искала небольшие соцветия с пятью лепестками, срывала их и загадывала желание.
Ее имя было самое волшебное в мире, оно было достойно принцесс из сказок. Иляна. Милое, нежное, воздушное. Никогда прежде я не слышал подобного имени. Я поинтересовался, откуда такое необычное имя. Девушка рассказала о том, что это молдавское имя, которое очень любила ее мама. Я также узнал, что ее мама была портнихой и платье, которое было надето на Иляне в тот день, плод родных рук. Я спросил, чем сейчас занимается ее мама.
Мне показалось, что по ее телу пробежали мурашки. Неловко дернув рукой, она задела книгу и та упала на асфальт. В этот самый момент подбежала собака, с которой все это время играла Марина, и села возле ног Иляны. Сестра подошла следом и остановилась рядом с нами. А Иляна наклонилась за упавшей книгой и почему-то вместо того, чтобы поднять ее, положила ладошку собаке на голову, но тут же отдернула руку назад. В смущении она судорожно вздохнула, я сам поднял книгу и отдал ей в руки, на секунду сжав ее кисти. Они были такие холодные и маленькие, что мне неудержимо захотелось укутать ее в одеяло, обнять и согреть. Руку она не убрала, но и никак не прореагировала на мой жест. После этого Иляна вновь стала замкнутой и нерешительной.
Мне необходимо было вернуть Марину в детский дом, я поднялся с лавочки, спросил, увидимся ли мы вновь, она лишь сказала, что гуляет здесь каждый день в одно и то же время. Я, поддавшись чувствам, пообещал, что завтра приду вновь и буду ждать ее на этой самой лавочке. Пока я с ней прощался, к нам подошел какой-то пожилой человек. Оказалось, это знакомый Иляны. Подойдя  к ней, он спокойным тоном сказал, что им пора, аккуратно взял ее за руку и подождал, пока она поднимется. Взяв под руку мужчину, Иляна медленно пошла по аллее. А я стоял и смотрел ей в след. Мои чувства метались внутри меня. Я не знал, имею ли право приходить сюда завтра и посягать на ее свободу. Я все стоял и наблюдал за удаляющимися фигурами, как вдруг она обернулась, и я вновь увидел ее сияющую улыбку. Это было ответом. Она будет меня ждать завтра. А я приду.
По дороге в детский дом, Марина неожиданно заявила, что ей жаль эту девушку.
Я спросил, по какой причине.
- Разве ты не заметил? Ты ведь сидел все время рядом с ней!
- Не заметил что?
- Она ведь незрячая.
- Что?
- Слепая она. Она ведь не видела книгу, когда наклонилась за ней, поэтому и собаку задела. К тому же она все время смотрела в одну точку. Ну точнее, делала вид, что смотрит.
И я понял, что сестра права. Мне сразу стала понятна ее замкнутость, почему она ни разу не сняла очки, ее разодранные колени, перевернутая книга, собака. Всю оставшуюся дорогу мы провели в молчании.
На следующий день я пришел в парк в то же время, в которое встретил накануне Иляну. Она уже сидела на лавочке. Я присел рядом.
- Не надо жалеть меня.
И как только она поняла, что я знаю о ее недуге? И тут же, не дожидаясь ответа с моей стороны, она рассказала мне, как ослепла. Их с матерью по дороге домой сбила машина. Мать скончалась на месте, а Иляна долгое время лежала в больнице. Все переломы врачи вылечили, но этот недуг победить никто не смог. Отец после случившегося запил, заботу о ней взял на себя брат матери. За ней он вчера приходил. Дядя каждый день приводит ее в этот парк и оставляет наедине с самой с собой, а спустя два часа возвращается за ней. Иляна рассказала мне все. Она не плакала и не причитала. Я, слушая ее историю, взял ее ладонь в свою и аккуратно перебирал ее тонкие пальчики.
Наши встречи стали регулярными. Мы виделись с ней только на выходных из-за моего напряженного рабочего графика. Я ненавидел будни, потому что в них не было ее. Она стала для меня праздником. В выходные я бежал, сломя голову в парк, к ней, к ее смеху, к ее бледным рукам и к разбитым коленкам. Любил ли я ее? Нет. Я жил ею. Дышал ею. Все, что было в моей жизни было лишь для двоих людей - для Маринки и для нее.. Я в шутку называл ее сиренью, а она делала вид, что обижалась. Хотя я знал, что ей жутко приятно. Она ни разу не сказала мне о своих чувствах, но мне не нужны были слова, все говорили ее объятия и поцелуи.
15 июня 1982 года я с охапкой сирени ждал ее в нашем парке. Я собирался сделать ей предложение. Я хотел быть с ней всегда, мне приятно было мечтать, что она родит мне троих детишек, и мы будем самой счастливой семьей. Но по какой-то причине она опаздывала. Вдалеке показался ее дядя. Я пошел ему навстречу. Внутри меня зарождалось плохое предчувствие, которое меня не обмануло.
Иляна в больнице, которую она посещала в последнее время, сделали укол препарата, на который у нее обнаружилась аллергия. Внезапно. Спасти ее не успели. Цветы выпали из рук, я осел на землю, но слез не было. Просто пустота. И ничего кроме. Дядя сам еле живой от горя лишь вложил мне в руку заколку в виде сирени, которая была на ней в нашу первую встречу. Я долго смотрел на нее, возможно, до самого вечера. А может до утра. Я не помню, сколько времени провел в парке. Придя домой, я рухнул на кровать и провалялся там неделю. Сестра пыталась меня вывести из депрессии, но ей не удалось. На похороны я не пошел. Просто не смог. Не хотел видеть ее такой. Недвижимой. Бездыханной. Холодной.
Через какое-то время, не помню, сколько мне на это понадобилось, я пришел в себя и с головой погрузился в работу. Она помогла мне справиться с горем.
Через пять лет я встретил твою бабушку. Она изумительная женщина. Яркая, безудержная, душа компании, ни секунды не сидела без дела. Возможно, я полюбил ее, потому что она являлась полной противоположностью Иляны. Я женился на ней, и у нас родилось трое детей, а потом появились и внуки. Спросишь меня сейчас, счастлив ли я, отвечу, что да. Но даже спустя столько лет, видя сирень и гуляя по парку, я вспоминаю девушку в голубом платье и с книгой в руках.
- А теперь, малышка, снимай свою заколочку, ложись под одеяло и спи.
- Спокойной ночи, дедуль.
- Добрых снов, Иляна.
- Положи, пожалуйста, заколку на тумбочку, я завтра снова ее надену. Эта заколка такая красивая, в виде сирени. Ни у кого в садике такой нет.
- Спи, милая, спи. А заколку я положу в шкатулку, чтобы не потерялась.
- Хорошо, дедушка. Не волнуйся, я не потеряю ее. Она всегда будет со мной.
***
Мне 52 года, и когда произошла эта история, мне исполнилось полных 22 года.
Я часто посещала тот парк. Зимой, летом, осенью. Я была там в любое время года, каждый день. Но больше всего любила бывать там весной. Там пахло свежестью и надеждой на лучшее. Вокруг игрались детишки и прогуливались влюбленные парочки. Я слышала отрывки их разговоров и представляла себе, как вместе с молодым человеком, держась за руки, я смеюсь и улыбаюсь ему, а он любуется моей улыбкой, а сердце от любви к нему готово выпорхнуть из грудной клетки ввысь.
Но никого со мной рядом не было, я все время проводила в парке одна, предаваясь мечтам о несбыточном. Так было до сентября 1981 года.
Я, как обычно, сидела в парке, и слушала щебет кружащихся вокруг птиц. На душе было неспокойно, казалось, что должно произойти что-то непредвиденное. А я с некоторых пор боялась неожиданностей. Рядом со мной на лавочке присел парень.
- Марина, я подожду тебя здесь.
Я сделала вид, что внимательно читаю книгу. Я всегда ее брала с собой, чтобы избежать ненужных разговоров и неловких ситуаций. Никто не заговорит с тем, кто в парке в одиночестве читает книгу. Это слишком скучно. А зачем тратить время на такого неинтересного человека. Мне же это было на руку. Но молодой человек не пытался познакомиться со мной, он просто сидел и разглядывал меня. Я физически ощущала его взгляд. Совершенно точно, что его заинтересовали мои коленки, разодранные и покрытые синяками. Вчера, понадеявшись сама на себя, я пыталась самостоятельно добраться из зала в собственную комнату, но неудачно. Как назло я споткнулась о завернувшийся угол ковра и свалилась на пол. На грохот прибежал мой дядя и начал причитать, что я совершенно не берегу себя. А мне просто осточертело ждать помощи от кого-то. Я хотела показать, что вполне самостоятельна. Но из этого ничего не получилось, и дома дядя ни на секунду не упускает меня из виду. Какое облегчение, что здесь, в парке, я могу побыть наедине с собой и собственными фантазиями. Но в тот день мне наглым образом помешали. Парень разглядывал меня неприлично долго, мне казалось я чувствую, как меняется выражение лица человека, которого я никогда не видела, да и не увижу впредь. Так уж вышло. Мне стало грустно и неуютно от этих мыслей, мне захотелось, чтобы он убрался подальше от меня. От калеки. Инвалида. От слепой.
- Не могли бы вы перестать наблюдать за мной.
- Простите, я не хотел причинять вам неудобство.
 Сохраняя внешнее спокойствие, я перевернула страницу, но внутри меня что-то произошло. В моем положении оставалось довольствоваться только звуками и запахами. Голос мягкий, но в то же время мужественный, приятный. Да, я слышала его, когда он обращался к неизвестной мне Марине, но в этот раз в голосе парня присутствовали новые нотки. Что это? Нежность? Казалось, что он обращается не к незнакомой девушке, а к старой подруге.
Что-то произошло. Неловкость с его стороны. Удивленное "ох".
- Какую книгу вы читаете? - почему его интересует моя книга?
- "Грозовой перевал"
- Вы держите ее вверх ногами.
Вот тут мне стало нехорошо. Он может догадаться. Я не могу ему этого позволить. Меня подвела книга, и я ее захлопнула. Как же я хотела тогда, чтобы он встал и ушел, подальше от меня. Пересел на другую лавочку, а лучше перешел на другую аллею, или вообще на другой конец города. Нет, и это было бы слишком близко. Я готова была расплакаться от собственной никчемности. "Уйди же", просила я его в тот момент.
Но он не внял моим мысленным мольбам. Задал вопрос, а я не могла противиться его волшебному голосу. Я ответила. Завязался разговор. Он вызвал у меня улыбку. Он был таким милым и .. неловким. Но мне было интересно с ним. Вдруг мне захотелось, чтобы этот день длился вечность, и он никуда не исчезал. Ну как же я могла желать, чтобы он очутился в другом конце земного шара? Нет, он должен был быть со мной. Мне нестерпимо захотелось прикоснуться к нему. Поверить в реальность, в него, находящегося так близко. Я начала представлять какой формы его ладони. Большие ладони с длинными пальцами. На внутренней стороне которых должна быть парочка старых мозолей от тяжелой работы.
Разговор затронул самые больные воспоминания моей недолгой жизни. И вот он задал вопрос, который вывел меня из равновесия. Я задела книгу, и та упала на землю. Я наклонилась за романом, и рука наткнулась на что-то мягкое и теплое. Я в испуге одернула руку. Моя самонадеянность меня погубила! Я ведь не видела, где находилась книга, и он это точно заметил. Он поймет. И больше не будет звучать в его голосе интерес, а лишь сожаление ко мне. К калеке.
Он вернул мне книгу, и, к моей неожиданности, сжал мои руки. Что это? Проклятая жалость? Мне она не нужна! Но эта мысль посетила меня лишь на секунду, а потом меня заняло лишь ощущение его теплых пальцев, касающихся моей кожи.
Как вовремя появился дядя, не дав потерять самообладание. Но парень, к моему удивлению сказал, что будет ждать меня завтра. Зачем? Неужели, ему хочется общаться со слепой девушкой?
Он хочет увидеть меня вновь? Интересно, какого цвета его глаза? Конечно, зеленого. Цвета весны. Рядом с ним была надежда, так же как и весной.
Я твердо пообещала, что не приду туда вновь. Я не хотела чего-то близкого, боялась его реакции, узнав о моем недуге. Но желание вновь прикоснуться к его ладоням пересилило меня. Я пришла. К нему. Впервые после смерти мамы, я спешила на встречу. Я ждала ее и места себе не находила. Уже тогда я поняла, что полюблю его. Сильно, жгуче, разрываясь от счастья при его присутствии и от ожидания новой встречи. Это длилось до мая следующего года. Да, я любила его. Как никого другого. Я считала каждую секунду до того, как вновь прикоснусь к нему и услышу его запах. Свежий, легкий, свободный. Он ассоциировался у меня с небом. Я не знаю, как пахнет на небесах, но уверена, что также как он.
Но это необходимо было прекратить. Когда я приняла это решение? В тот момент, когда осознала, что он собирается связать свою жизнь с моей. По нашим разговорам, по отдельным фразам, я поняла, что он решил сделать мне предложение. Но я не могла этого допустить. Никто не достоин того, чтобы связать свою жизнь с калекой. Он ведь хочет детей, а я не смогу их ему дать. Несчастный случай не дает о себе забыть ни на секунду. Слепая, да и к тому же бесплодная жена.
Я не имею права ломать ему жизнь. Я хочу, чтобы он был счастлив, даже ценой собственного горя.
Тогда я придумала эту историю со смертью и попросила дядю мне помочь. Я понимала, как он воспримет эту новость, но это был единственный выход. Со временем он придет в себя, встретит здоровую женщину, которая подарит ему то, что не смогла бы я.
Но я не удержалась и оставила ему свою заколку. Пусть он больше не увидит меня, но мне хотелось, чтобы он хоть изредка вспоминал обо мне.
С тех времен прошло тридцать лет, я нахожусь в доме престарелых и жду, когда попаду на небо, чтобы снова ощутить его запах. Я знаю, что он жив у него есть дети и внуки. И он счастлив. Но я также знаю, что глубоко внутри сердца его любовь ко мне еще жива. И пусть мы были рядом лишь 10 месяцев, но чувства оказались сильнее времени. И мы встретимся вновь. Там, за гранью этой жизни. И тогда я расскажу ему правду. Он будет ругать меня, но не это имеет значения. Я, наконец, увижу его глаза. Зеленые. Как весна. 

(с) Тата