Медвежья благодарность

               
Мы  тот  раз  впервые  пошли  вдвоём.   Решили,  никаких  забросок!    Идём  пешком   через   перевал  и  до  того  места,  где  можно  будет  сплавляться.  Никакой  спешки,  всё  делаем  в  своё  удовольствие.  Сколько  пройдём - столько  и  наше.  Рюкзаки  грузим  по  минимуму,  спирта  берём  по  максимуму  и  вперёд,  в   горы.

   Поезд  Москва - Лабытнанги,  изгибаясь,  как  огромный  удав,  вальяжно  катит  по  тундре,  и  не спеша,  плавно  останавливается  на  нашей  станции.  Остановка  две  минуты,  и  мы  быстро   выгружаем  свой  бутер,  прощаемся  с  попутчиками  и  радостно  машем  в  след  уходящему  поезду.
Оглядываемся.  Маленький  домик  с  огромной  вывеской:   "Полярный  Урал".  Вдали  два  барака  и - никого.  Тишина.   Впереди, по  ходу  поезда,  видна  небольшая  стела  с  указателем,    "ЕВРОПА - АЗИЯ".   Подошли  к  ней,  достали  свои  скромные запасы    и  отметили  это    событие,   как    и   положено   по  традиции.   Потом    купание  в  реке  и - дальше.

Погода   солнечная.   Прохладный  ветерок  отгонял  мошку,   Рюкзак  лёгкий,  и  нести  его - одно  удовольствие  да  и  под  ногами   пока  ещё  твёрдая  почва.  Идти  надо  всё  время  вверх,  а  на  таком  тягуне  рюкзак  с  каждым  шагом  становится  всё  тяжелей  и  тяжелей.   Ты   по неволе  наклоняешься   вперёд  и  вместо  окружающей  тебя   красоты  видишь  только  ноги  впереди  идущего  товарища.  А  природой  любуешься  на  коротких  привалах,  но  это  потом,  а  сейчас - вперёд!

В  первый  день  мы  только  вошли  в  горы  и  сделали  ночёвку.     Сняли       изрядно   потяжелевшие рюкзаки,  поставили  палатку,  смыли  пот,  развели  костёр,  потом  ужин  и  спать.  На  другой  день  погода  тоже  была   отличной,  и к  вечеру  мы  прошли  перевал  и  вышли  к истоку  нашей  реки.    На  берегу  небольшого  озера  поставили  лагерь  и  после  хорошего  ужина  устроились  на  ночлег.  По  расчётам   у  нас  было  ещё  минимум    два  дня  пути  до  начала  возможного  сплава  на  катамаране.    Но   природа   решила   по - другому.  Где - то  в  три  часа  ночи  мы  проснулись  от  сильного  шума.   Ураганный  ветер  прижимал  палатку  к  земле,  рвал  крепления,  осыпал  мелким  дождём,  а  тучи  неслись  над  самой  головой   со  скоростью  курьерского  поезда.   Спрятаться  было  негде,   и  мы  решили  сниматься  с  лагеря.

    На  счастье,  ветер  дул  по  ущелью  в  нашу  сторону,   и  казалось ,  мы  не  шли,  а  летели  по   воздуху.    Как  бы там  ни  было,  но  к  вечеру  были  уже  на  месте.   Под  крутым  обрывом  нашли  тихую   полянку   и  поставили  палатку. 
Ветер   к  утру  стих,  снова  засияло  солнышко,  и  мы  начали  приводить  себя  в  порядок. Всё  как  обычно:  рыбалка,  костёр,    каша,   прогулка  в  горы,  ужин,  сто  грамм,  гитара.   А     необычное    ждало  нас   впереди   и  похоже    ждало  довольно   долго.

 Через  два  дня  мы  решили  начать  сплав.   Река    здесь   была  довольно  порожистая,   где - то  вторая   категория  сложности,  а  длиной  этот  участок  был    порядка  2,5 - 3  километра.  Крутые  повороты,   сливы,  прижимы,   короче -  привычное  дело.  Собрались,  упаковались  и  пошли.   Вода  несёт  нас  прилично,  успевай  только   увёртываться   от  валунов  и  держать  струю.  Смотреть   по  сторонам   некогда   да  и    вперёд  далеко  не  посмотришь.

И  вот  мы  заходим  в  очередной  поворот,  смотрю,  какой -то  странный,  чёрно - коричневый  валун  в  воде,  недалеко  от  берега,  и  нас,  вроде  к  нему  тащит.  Василий  тоже  его  засёк  и  кричит   мне:
--Табань!  Табань!  -  а  "валун"   вдруг   поднял  голову  и  смотрит    тоскливо  в  нашу  сторону.   Медведь!   Мы   в  ужасе  пронеслись  в  метре  от  него,   а  минут  через  пять   вышли  на  плёс  и  подошли   к  берегу.  Вытащили   катамаран,  присели    на  камни,   и   я   закурил.

- Что  это  с  ним? -  Василий   посмотрел  в  ту  сторону, -   Может  раненый  или  заболел?

-Чего  гадать,  идём  посмотрим  издалека.                Мы  поднялись  на  обрывистый  берег  и   медленно,  прячась  за  редкими  деревьями,   пошли  на  разведку.

    Медведь   лежал  на   валуне.  Задние  ноги    касались  дна,  а  вот  передними  он,  похоже,  попал  в  узкую  щель,  между  этим  и  другим   валуном,  на  котором  и  была  его  голова.

-Давно  попал- сказал   Василий - ослаб  сильно.  Я  посмотрел  на  него  -   всё  понятно,  будем  сегодня   спасателями.

-Ладно,  идём,  посмотрим.

Передние  лапы  медведя   были  зажаты,  как   в  капкане,  в  узкой   щели  между   двумя   "камушками".    Как  он  туда   угодил,   уже  не   имело  значения.  В   глазах  зверя  не было  страха.   Наоборот!   Он   смотрел   на  нас   с  надеждой!   Это   было  настолько  поразительно,  что  просто  так  уйти  мы  уже   не  могли.

-Да,  не  всё  так   просто - сказал  я. - Разбиваем  лагерь,  работы  будет   много.
Сначала  срубили  две    небольшие   лиственницы,  очистили   от  сучьев,    концы  затесали  клином  и   пошли  к   "потерпевшему".   Камни  были  скользкими,  и  мы  шли,  опираясь  на  колья.   Зверь   увидел  в  наших   руках   "оружие" , забеспокоился   и  попытался  вырваться  из  западни.   Но  задние  ноги скользили  по  камню,  а  передние  были  зажаты  накрепко,  и  он   смирился,  да  и  видно  было,  что  устал  изрядно.
Сначала  мы  подкопались  под  передним  валуном,  насколько  это  было  возможно,  а  потом  засунули  колья  в  щель  и...     Я  посмотрел  на   медведя.   Удивительно,  но  если  перевести  его  взгляд  на  человеческий  язык,  то  это  звучало  бы  так:    "Ну  виноват   мужики,  с  кем  не  бывает".

-Давай,   и   РАЗ!-  мы  дружно  налегли   на  наши  рычаги,  и  огромый   камень   довольно   легко  сдвинулся  сантиметров  на  сорок - пятьдесят,  и  этого  было  достаточно,   чтоб  Потапыч  сполз  вниз   и  подхваченный    водой  стал  выбираться  на  берег.   Выйдя  на  сухое,  медведь  лёг,  растянувшись  на  мелкой  гальке  и  положил  голову  на  вытянутые   лапы.   Он  был  очень  худой   и  весь   дрожал.

- Надо  бы  его  покормить - Василий  с  жалостью  смотрел  на  мишку -   посмотри,   отощал   весь.

- Ага!  Может   ещё  и  сто  грамм  для    сугрева? -  съехидничал   я.

- А  что,  можно.  Он,  похоже,  не  один  день    здесь  проторчал.

- Ладно,  идём,  -  и  мы,  осторожно  обойдя    зверя,   пошли  обратно.

И  снова  палатка,  рыбалка ,  костёр,  но  медведь  не  выходил  из  головы,  а,  когда  я  налил  в  тарелки  душистой  ухи,  из  своей   десятилитровой   кастрюльки,  появился   и  наш  пострадавший.  Он  шёл    медленно,  нюхая   воздух  и  слегка   покачиваясь.   Шкура  на  нём  висела,    как  драная  шуба  на  вешалке,  а  посчитать  рёбра -  не  стоило  никакого  труда.   Мы   замерли,  а  он,  не  доходя   метров   десять,  лёг  на  траву,  снова  вытянул  передние   лапы  и  положил  на  них  голову.  Он  смотрел   на  кастрюлю!

Я  не  знаю,  как  это   объяснить,   но  Василий   вдруг   встал,    взял   хариуса,   медленно  подошёл  к  нему  и  положил  рыбину  прямо   на  лапы.    Более  благодарного  взгляда,  чем    у  медведя,   я в  своей   жизни  не  видел.    В  этот  вечер  он  съел  пять  хариусов,  не  менее    килограмма  каждый,  а  потом    литров  семь  вкуснейшей  ухи! Конечно,  мы  гордились  собой,  а  значит,  имели  полное  право  на  походные   сто  грамм,  а  отдавая    косолапому  кастрюльку,     я  влил  туда   стаканчик    спирта,  для  сугреву!

На  другой  день  медведя  уже  не было,  но  когда  запахло    свежей  ухой,  он  снова  появился.  Завтракали,   скажем   так,  вместе.   После  еды   он   отошёл   метров  на   сорок  и  лёг  в  своей  любимой,  надо   полагать,   позе. Так  прошло  четыре  дня.  Перед  тем,  как  уйти  с  этой  стоянки,  мы  поймали  десяток  крупных   харюзов,  и  я  положил   их  на  небольшой  плоский  камень.

Прошёл  год.  И  мы  снова  вдвоём   проходим   этот  же  маршрут.   И  снова  бурлит   вода,   мелькают   пороги,  повороты,  прижимы...  А  вот  и   тихий   плёс,  поляна,  и  мы  не сговариваясь,     причаливаем   к  берегу.

-Интересно, как  наш медведь  поживает?
 
- Что  соскучился?-я  тоже  думал об этом - сварим уху, он  и прийдёт.
                -А  что!  Запросто!  -  и  Василий   начал  доставать   снасти. - Ставим  палатку.

Готовить   еду -  это  моя   обязанность,   и  к  вечеру   над  рекой   поплыл   душистый   аромат  харюзовой  ухи.  Две  приличные  рыбины   я,  как   и  тогда,   положил  на   плоский  камень.  Поймав  удивлённый  взгляд    товарища,   сказал:

- Это  нашему  Потапычу,  щас  придёт.

- А  сто  грамм?

-Обойдётся, немаленький  - весело  сказал  я,  но   на  душе  была  какая - то   тревога   и  надежда.  Выжил   ли?   А  если,  действительно,    придёт?    Что  тогда?   Медведь - он  и  в  Африке   медведь.  Посмеялись  и  сели  ужинать.   Лёгкий  ветерок  сдувал    комаров,  дым   от  костра   стелился   над   нами   и  таял   где - то    вдалеке.   Шум   воды   на  пороге  успокаивал  и  действовал   усыпляюще.    Тишина.   Наверное,   ради   этих   минут    мы    и  проходим  трудные   километры,   чтоб   вот   так   у   костра.....

Зверь  рявкнул   мягко,   и  кажется,   радостно.    Мы  вздрогнули  и   посмотрели  в  сторону,  где  лежала   рыба.   Там  стоял   огромный   медведь   и  смотрел  на   нас!   У  меня  спина  покрылась    "инеем",    а  медведь  сначала   сел,   потом  лег,   вытянул  вперёд   огромные  лапы   и  положил  на  них  голову.     ЭТО  БЫЛ   НАШ   МЕДВЕДЬ!   ОН  ВЫЖИЛ!

Мы  смотрели   друг  на   друга,   кажется,    целую  вечность,    потом    Василий  встал,   взял   хариуса  и,   как   сонамбула,   медленно  пошёл  к  нему.   Он  положил   рыбу,  как    и   тот  раз,   ему  на  лапы  и  так  же   медленно,   пошёл  назад.   Потом  в  уху   я  вылил  стакан  спирта   и  Василий   отнёс   "кастрюльку"    поближе   к  нашему  другу.   За  встречу!

Где - то  через  час   медведь  ушёл,  и   мы,  довольные,  легли  спать.   Проснулись  от  странных  звуков.   Кто - то  недалеко   фыркал,  урчал,   сопел.   Сразу   поняли,  что  это  его   работа.   На  всякий   случай    я  взял   ракетницу    и  вылез   из  палатки.  Он    стоял  на  том  же    месте.  Огромный,   красивый,   с  густой,   блестящей  в  утренних  лучах  шерстью.

Увидев  нас,    он  развернулся,    сделал   пару   шагов  и  оглянулся,   помотал  огромной   головой   и  опять  сделал  пару   шагов,  остановился.  Он  глядел  на   нас  и  добродушно   урчал.   Так  повторялось   несколько раз.
               
 - Посмотри, - почему - то   зашептал  Василий, - он  ведь  зовёт   нас.   Точно  зовёт!
               
 Что - то  меня  не  тянет  в  гости, -  тоже  шёпотом  ответил  я   пытаясь   увильнуть   от    похода.

 - Перестань,   нашёл   время,  не   видишь,   он   ждёт.   Идём.

Медведь   шёл   метрах  в  тридцати   впереди  нас,   иногда  оглядываясь,   видно,   убеждался,   что   мы  не  отстаём.   Он   вёл   нас   по   редколесью,   утопая  во   мхах  и   путаясь     в   зарослях  карликовой   берёзки.   Перевалили   через  небольшой  холм   и   замерли!    На  небольшой,  чистой    поляне   лежал не  крупный,   северный   олень.   Зверь,   подойдя  к нему,   повернулся     боком   и  посмотрел   в  нашу    сторону.
- Не   понял!

 - Чего  ты  не   понял?     Он  нам   свою  добычу   отдаёт -  хотел  пошутить  я.

 - Точно,   смотри!

Топтыгин  обошёл   тушу   и   направился  в   сторону   небольшой  возвышенности   метров  в   сорока   от  поляны.   Мы   подошли   к  оленю.    По  всем   признакам   наш   "друг"    завалил   его  совсем недавно.

-И  что  делать  будем ?
                - Как   что?   Не   возьмём,    так   Мишаньку    обидим,   но   и  жадничать    не  будем. - я   достал  нож, - возьмём   только  печень   и   заднюю  ногу.

Пока  мы  разделывали   тушу,  медведь   лежал   на  возвышенности   в   своей   любимой  позе  и  наблюдал   за  нашей   работой.    Мне   почему - то   казалось,   что   он   довольно  улыбался  и   был  рад,  что   смог   отблагодарить   нас.

С  тех  пор   прошли   годы   и,   вспоминая   эту   встречу,   я  думаю,   может   правильней   будет   говорить   не   "медвежья   услуга" ,    а    "медвежья   благодарность?"