Бобыль Асей

                БОБЫЛЬ  АСЕЙ
    
       Можно было бы и не говорить об этом человеке,
но он сыграл определённую роль в жизни деревни
Сеславино. Но обо всём по порядку. Асей этот мужик
лет сорока жил на окраине деревни в землянке, кото-
рую  устроили ему сердобольные сеславинские мужи-
ки. Откуда он пришёл в село никто толком не знал,
прибился мужик и ладно. Плохого от него никому
небыло, поэтому мужики и бабы деревенские приняли
его проживание в своей деревне как должное и даже
помогли ему  выкопать небольшую землянку для
жилья, по современным меркам около 6 квадратных
метров (3 на 4 аршина). В одном углу сложена печурка
в другом сделан земляной топчан. Вокруг землянки
насыпан ров из глины, выкопанной при рытье этой
канавы для жилья. Ров не давал весенним водам и
дождевой воде попадать в землянку. Никогда никто
не видел у него женщин, Был он бобылём, родных
у него никогда не было, Вид у него был, конечно, не
презентабельный, сам он был рыжий и с глубокими
рябинами на лице от перенесенной оспы. Всегда ходил
в одеянии, сделанном из мешковины – и порты и руба-
ха, причём у портов ширинка была застёгнута большим
кованым гвоздём, а рукава у рубахи пришиты через
край суровыми нитками. Были разговоры, что пришёл
он в деревню наниматься пасти скот, но с работой пас-
туха не справился, работа его сеславинцам не понра-
вилась и поговаривали мужики о том, что зря ему
землянку то устроили. Думали будет справный посто-
янный пастух, а получился пшик один. Но делать нече-
го, прижился мужик и чем и как жил толком никто
и не знал. Часто видели его в соседних деревнях,  прося-
щим милостыню на паперти церкви.
                1
      Бабушка моя, Мария Ильинична Козлова, относилась
к Асею с сердобольностью и часто подавала ему не
только кусок хлеба, но и молоко, яйца или вообще на-
ливала ему чашку щей. Асею это видать нравилось,
он улыбался полубеззубым ртом, у него не было нес-
кольких передних зубов, кивал головой и бурчал шепе-
лявые неразборчивые слова благодарности. Дедушке
моему, Ивану Егоровичу Козлову, не всегда нравилось
такое гостеприимство бабушки и он часто ей
выговаривал своё неудовольствие – Чего его привечать
этого Асея, ишь бездельник приспособился в нахлебни-
ках ходить.  А бабушка возражала – Он несчастны,
блаженны и Бог велел таким помогать.  Дед привёз
её из Кракова и она,  полька,  говорила с лёгким акцен-
том и дед переговаривал  ей – блаженны, нещасны, шёл
бы работать и не побирался бы. Вообще то все деревен-
ские жители считали Асея мужиком никчемушным,
хотя и жалели за его неустроенность и нищенское су-
ществование.
       Так и шло деревенское житьё бытьё до начала кол-
лективизации – до образования колхозов. Приехали
уполномоченные откуда то с верхов устраивать в де-
ревне Сеславино колхоз и имя ему, колхозу, уже гото-
вое привезли колхоз “Воля Ильича”. Объявили всем
жителям деревни собраться на гумне – болшой об-
щественной площади. Кто пришёл, кто не пришёл, соб-
ранье началось. Никто не спорил, все слушали приехав-
шее начальство. А приезжее начальство повелело сдать
всех лошадей на общее колхозное пользование. Часть
селян, в основном безлошадные, в том числе и Асей,
тут же высказались за организацию в деревне колхоза.
Легшай жить будь сопча (понимай сообща)- высказался
Асей. Порешили сначала устроить конюшенный двор,
куда можно было бы собрать сданных в колхоз лоша-
                2

дей. Из работников, вступивших в колхоз сколотили
бригаду, которая в месячный срок  обязалась сделать
из ивовых плетней конюшню. На этом первое собра-
ние , согласившихся вступить в колхоз, теперь уже
колхозников, закончилось. Уполномоченные назна-
чили своего,  приезжего с ними, мужика для дальней-
шей организации и подготовке развития колхозного
хозяйства.
       Дед мой , Иван Егорович, пришёл домой чернее
тучи. Бабушка с вопросом, что там случилось? Да лоша-
дей заставляют всех сдать в колхоз. Стал быть общие
лошади будут, колхозные. А Асей твой так тот прямо
голос прорезал орал – Собча, собча жить надоть,
легшай всем будя.  Да кто ж его слушать то там стал,
неужто не понятно, что он блаженный – говорила
бабушка.  Дед ей в ответ – Это он для нас с тобой бла-
женный, а там орал сильней всех,  полномочные все
его слова о согласии работать в колхозе в протокол
записали. Ну и дела – только и добавила бабушка.
       После собрания Асей приободрился, суетился около
работников, плетущих плетни для конюшни, чтото
говорил, всем мешал. Его гнали прочь, но он видать
почувствовал  впервые в жизни какую то свою значи-
мость и ещё больше путался под ногами работающих
людей. Он так надоел им, что ему пригрозили дрыном,
если не перестанет вертеться и мешать. После чего он
немного утихомирился. Но только до следующего
дня. На следующий день всё повторилось. Его опять
гнали, но он не унимался. Все в конце концов привык=
ли к его суетливому никчемушному безделью и не
стали на него обращать внимания.
        Плетнёвую кошюшню в конце концов сделали.
Вновь собрали  всех сеславинцев и теперь уже всерьёз
                3

обязали  лошадных сдать лошадей в колхоз.
Назначенная тройка селян ходила по дворам и заби-
рала лошадей у хозяев. В эту тройку входил и Асей.
Явился в сносной рубахе и в портках не из мешковины.
Кто то видать дал. При отборе лошадей крику, плача
 хватало при этом, неподчинение этой тройке.
     А Асея с тех пор почти все сеславинцы  ещё больше
стали недолюбливать. Он при отборе лошадей осо-
бенно усердствовал. А однажды строптивая лошадка
так рванула, что Асей,  её ведущий под уздцы, полетел
вверх тормашками, разбил нос, губы. Неделю ходил
с синим лицом. Дед, рассказывая об этом бабушке,
сказал – Вот уж и вправду никчемушный мужик. За
что не возьмётся ничего у него не получается.
        Приехали опять трое уполномоченных от власти
окончательно образовывать колхоз.  Опять всех
деревенских жителей собрали на сход. Разброд полу-
чился.  Не улеглась ещё в душах людей потеря лоша=
дей, а тут ещё предлагают отрезать большую часть
земельных наделов. Надо чтоб в колхозе люди рабо-
тали, а не в своих единоличных хозяйствах.  Как это
отдать землю кормилицу? Никак это невозможно.
Люди оказали сопротивление, Тогда приехали ещё
люди, говорят губернские, с землемером. Отрезали
у хозяев половину наделов и объявили отрезанные
земли владением колхоза. Кстати эта отрезанная земля
больше никогда не обрабатывалась. Пашни заросли
бурьяном, но на них не разрешалось даже ни телка при-
вязать ни сена косить. Пропали земли.
       А коровы и овцы у селян остались, их кормить надо.
А сенокос выделялся только колхозникам. Потянулись
потому единоличники тоже в колхоз. Трудности в кол-
хозе сразу появились – даже председателем никто
                4

не захотел быть, все самостоятельно работать стреми-
лись. Тогда старший из уполномоченных спросил:
Кто у вас тут самый бедный? Ну ему и ответили – Асей.
Вот он у вас и будет председателем, запиши в протокол,
добавил он писцу. Как фамилия, Асей? Осип,- ответил
Асей. Фамилия, спрашиваю ещё раз. Асеев вроде, явно
смущаясь прошепелявил Асей,  Асеев Осип.
 Люд загудел, но начальник прокричал – Всё, мужики,
 всё, кто был ничем, тот станет всем. Кончен разговор
 расходитесь, мужики, собранье окончено.
       Дед пришёл с этой сходки и бабушке объявил –
Всё мать, теперь заживём. Асея председателем избрали.
Бабушка даже чугунок из рук выронила. Да чтож
вы там наделали, говорит. Как это можно убогого
председателем избрать? А дед ей в ответ – А там никто
и не возражал. Начальники с ружьями были, а главный
у них с ревОльвером. Кто будет супротив?
       Так вот и вырос блаженный Асей с пастуха до пред-
седателя.  Конечно Асей председателем не работал.
Мужики сами избрали хозяйственного мужика, как
раньше выбирали старосту,  выбрали ему помощника
и  молодую деревенскую грамотейку для учёта кто, где
и когда что наработает. И колхоз наконец считай
образовался.
      Асей после этого ещё поболтался в деревне. Его уже
не так как раньше привечали, растерял он свой авто-
ритет блаженного и убогого несчастного человека,
обделённого судьбой. Он своей рьяностью в устройстве
колохоза и никчемушностью к любой, даже самой
простой работе, заслужил себе полное безразличие жи-
телей деревни. Стал ходить по другим соседним сёлам
и вдруг однажды куда то пропал.
      
                5

       Через какое то время до сеславинцев слух дошёл
               
Асей завербовался работать на шахту по добыче бурого
угля в Тульской области. И никого не удивил несчаст-
ный случай, происшедший там с Асеем. Он попытался
остановить ногой вагонетку с углём, остался без ноги.
Что потом с ним стало никаких известий сеславинцы
не слыхали.
Рассказ записан на видео. Читает автор Валентин Кашлев.
Чтобы посмотреть и послушать видео надо левой мышкой залить ссылку,
кликнуть правой и в открывшемся окне нажать левой на ПЕРЕЙТИ...
 
 https://youtu.be/h2EuYKLvhz4