Антэрос. Часть II. Совесть

III. Совесть

15 октября 2012 года

Москва

11:00

Они познакомились на одном из российских тематических сайтов, в бесчисленных количествах расплодившихся на бескрайних просторах Рунета. Двадцать один год; студентка третьего курса не-пойми-какого-ВУЗа (их тоже сейчас расплодилось до безобразия).

Высокая (на каблуках чуть выше его 175 сантиметров); скорее худая, чем стройная. Судя по фоткам в купальнике, которые она выставила в своей анкете (неужели не понимает, дурочка, что и кого она таким образом привлекает?), небольшая, но явно красивая грудь (хотя кто их там разберёт – в век спецлифчиков).

Длинные стройные ноги, изящные тонкие руки с элегантными пальцами и скромными ногтями безо всякого лака. В общем, девочка стопроцентно “моделистой» внешности. Которую он просто на дух не переносил. Поэтому как женщина она его решительно не интересовала.

Несмотря на то, что он не спал с женщиной уже года два (встречи на одну ночь – как и проститутки - были для него неприемлемы по религиозным соображениям, а серьёзные отношения с женщинами при его пахоте находились много ниже “линии отсечения” в его системе приоритетов), к ней его не тянуло совсем. Хотя судя по записям на её странице и феерически длинному списку “друзей” – и на тематических сайтах, и в соцсетях – популярна среди сильного пола она была весьма. Даже очень.

Незамужем, детей нет, никакого бойфренда даже на горизонте. Родилась, выросла и живёт в городе Архангельске. Что его радовало безмерно – меньше всего он хотел, чтобы она материализовалась у него под дверью с коробкой конфет подмышкой и чемоданом у ног. Такой опыт у него уже был (аж дважды) и ему оного хватило. На всю оставшуюся жизнь. Поэтому “третьей инкарнации” он стремился не допустить. Всеми имеющимися в его распоряжении силами средствами. Весьма и весьма немалыми.

Но, как говорится, “хочешь рассмешить Всевышнего – расскажи Ему о своих планах”. Как гром среди ясного неба, она сообщила ему… точнее, поставила его в известность. Несмотря на молодость и провинциальность, характер у неё был той ещё твёрдости. Вольфрамовой твёрдости.

Причём так поставила в известность, что отказать он просто не мог. Она сказала ему, что ей нужна, нет, жизненно необходима его консультация как практикующего психолога. Наотрез отказавшись сообщать какие-либо подробности дистанционно. Что по скайпу, что в переписке, что по телефону.

Психологические консультации… Он попытался вспомнить, как «дошёл до жизни такой». Что превратился в практикующего психолога, причём весьма эффективно практикующего (насколько такие консультации вообще могут быть эффективными, ибо мало кто следует рекомендациям психологов).

Как ванильного, так и тематического. На тематических сайтах, где (как и в любом замкнутом сообществе), “скорость стука опережает скорость звука”, эту его деятельность немедленно обозвали “клиникой доктора Вольфа”.

Вольфом был его тематический псевдоним. На всех сайтах сразу. Почему Вольфом? Да просто потому, что когда он пришёл на первый свой тематический сайт (приснопамятный “Крутой мен” – небольшое сообщество флагеллянтов и медфетишистов), он с упоением сочинял очередной военно-исторический роман.

На этот раз о неудавшейся попытке похищения в апреле 1944 года римского папы Пия XII спецгруппой коммандос по личному приказу Адольфа Гитлера. Сорвал это покушение СС-обергруппенфюрер Карл Вольф – начальник всей СС и полиции в оккупированной вермахтом Северной Италии.

А поскольку он была католиком (не то, чтобы зело ревностным, но всё же католиком)… в общем, понятно.

В психологию его завели (точнее, силой запихнули) обстоятельства непреодолимой силы. Абсолютно непреодолимой. Когда ему было 22 года и он с огромным трудом заканчивал кафедру теоретической ядерной физики в Московском Инженерно-Физическом Институте (в те годы – одном из лучших ВУЗов мира, котировавшемся на одном уровне со знаменитыми КалТехом, МИТ, Беркли и прочими), ему поставили страшный диагноз.

У него нашли неизлечимое психическое заболевание в терминальном варианте. Психотерапевт с мировым именем спокойно и бесстрастно сообщил ему, что если он не совершит чуда, то не доживет и до 30.

Он совершил чудо. Как в своё время его кумир Янош Флеш. Но для этого ему пришлось полностью перепрограммировать своё подсознание, фактически заново создав себя с нуля. Self-made man в полном смысле этих слов. Яношу Флешу было несравнимо проще. Да и болезнь у него была попроще. Всего-навсего рак.

В процессе этого превращения он так разобрался в человеческой психологии, что… куда там профессионалам. Как-то раз, вытащив из глубочайшей депрессии (всего-то три часа на телефоне) свою очередную «пациентку» (на этот раз профессионального психотерапевта) он спросил её, почему она обратилась к нему, а не к своим коллегам в… в общем, одном из лучших центров России.

Её ответ его несколько огорошил. И это ещё очень мягко сказано.

«Да ну их» - махнула она рукой. «Ни черта они не знают. Только выписывают всякую отраву да несут чушь несусветную»

Другую пациентку он вытащил из петли. В прямом смысле. Аж дважды. Потом долго выгуливал. В Ботаническом саду, Кузьминках, Коломенском, Кусково…

Через год после этого она очень счастливо вышла замуж. Родила крепкого и здорового сына.

Сына она назвала его именем.

«Девочка Танечка» появилась у него на пороге сегодня утром. Ну, не так чтобы уж совсем утром… Ровно в одиннадцать. Не опоздав ни на секунду. Точность – вежливость… ну, она, конечно, далеко не королева. Но его впечатлила.

Он и сам не знал, почему назвал её для себя «девочкой Танечкой». Почему девочкой, понятно. Иначе как к ребёнку, он к ней относиться к ней просто не мог. И дело тут вовсе не в возрасте – иные её сверстницы помудрее сорокалетних были. Просто она была… ну просто дитё дитём.

С Танечкой было сложнее. Ибо звали её ну совсем не Таня. А Анастасия. Настя. И никакого ника на сайтах у неё не было – она пользовалась собственным именем. Откуда взялась Танечка, он понятия не имел. Из каких-то глубин подсознания, наверное…

А может быть, просто семейная и школьная традиция? Его двоюродную тетку все в семье вали Наташей. Натусей. Хотя по паспорту она была никакая не Наташа. А вообще Вероника. В школе аналогично – его одноклассницу все звали Романа. И в школьных журналах она была Романа. Когда пришло время выдавать аттестат об окончании школы, выяснилось, что никакая она не Романа. А Галина. А ещё одна выпускница - Маша - оказалась Мариной.

Так что просто «девочка Танечка»

Одета она была в “полный офисный комплекс”. Кремовый плащ с тёплой подкладкой (октябрь, все-таки), серый элегантный шерстяной пиджак. Кремовая блузка, серая же шерстяная юбка до колен (так себе коленки). Из одного комплекта с пиджаком. Колготки, черные осенне-весенние туфли (в Москве время зимних женских сапог еще не наступило).

Она прилетела в Москву вечерним рейсом прошлого дня. Устроилась в весьма неплохую гостиницу (деньги в её семье явно водились – и немалые); выспалась. Приняла душ, привела себя в порядок. Переоделась по «московскому варианту»

И заявилась к нему. Правда, к его огромному облегчению, ни коробки конфет, ни тем более чемодана у неё не было. Только дорогая и изящная кожаная сумочка. Из дорогой настоящей кожи.

От чая она отказалась; кофе он дома не держал (за пять лет жизни в США выпил достаточно на всю оставшуюся жизнь). Поэтому сразу предложила приступить к делу.

Он усадил её на диван (ничего особенного, обычный ширпотреб). Сам удобно устроился в глубокое мягкое кресло (а это уже делась по спецзаказу – специально для него и его больной спины). Жестом предложил начать разговор.

Она взяла быка за рога немедленно. Сразу. С первой же фразы. Как в ней сочетались детская беззащитность почти ребёнка и железная хватка бизнес-леди, он понять не мог никак. Несмотря на все его действительно недюжинные познания в психологии. То тебе «девочка Танечка», то «железная Татьяна». Вот такой перевертыш. Или редкая гармония?

«Мне нужна сессия» - спокойно констатировала она. «Очень жесткая сессия»

И добавила «Очень. И именно с тобой»

Сначала она настаивала на обращении на «Вы». По всем правилам тематического этикета.

«Почему именно сессия? Именно жёсткая? И именно сейчас?»

Железная Татьяна куда-то пропала. Перед ним снова сидела «девочка Танечка»

«Не знаю» - тихо ответила она. «Я просто очень этого хочу. Даже не хочу…»

Она запнулась

«Я просто не могу больше без этого жить» - она тяжело вздохнула

«Этого только не хватало» - обеспокоенно подумал он. Только суицидального синдрома ему не хватало. Ох, как ему не хотелось повторять свой опыт вытаскивания из петли. Тем более лично. По телефону легче как-то…

«Почему?»

«Это неправильно?»

«Что неправильно?»

«У меня абсолютно беззаботная жизнь» - несколько сбивчивым тоном начала она. «Моя мама – отец умер, когда мне было десять лет – очень обеспеченный человек. С огромными связями – и в Архангельске, и в Москве и даже за границей»

«Почему же тогда ты…»

«Учусь не пойми где в Архангельске?» - улыбнулась она

«Ну да»

«Мама не верит в полезность образования» - грустно усмехнулась она. «Связи решают всё. Поэтому достаточно просто иметь диплом. Неважно, какой»

С этим он был полностью согласен. В экономике, прочно подсевшей на нефтегазовую иглу и работающей по «принципу РОЗ» (Распил-Откат-Занос, то есть), ни знания, не профессионализм не имели никакого значения. Ибо это была вовсе никакая не экономика, а гигантская система расхищения природных ресурсов огромной и перманентно несчастной страны.

В которой значение имели только связи и лояльность. Только они открывали доступ к «большой кормушке». Или к «большой пайке», как её метко окрестил Юлий Дубов. А он знал, что говорил. Ибо был партнёром не кого-нибудь, а Бориса Абрамовича Березовского. Этим сказано всё.

«Девочка Танечка» между тем продолжала:

«С меня просто сдуваю пылинки. Мне всё позволяют, всё сходит с рук. Моё будущее расписано – работа у маминых партнёров…»

Она вздохнула.

«Синекура, в общем. За огромные деньги»

Она снова вздохнула.

«Да и не нужна мне эта работа»

«То есть?»

Она улыбнулась. Не то, чтобы обворожительной, но довольно приятной улыбкой. Весьма.

«Я владею 20%-ным пакетом акций маминой компании. Я могу безбедно жить на одни дивиденды всю оставшуюся жизнь…»

Он вдруг вспомнил статью в New Oxford Review – весьма консервативном католическом издании. Разумно консервативном. В ней приводились результаты медицинского обследования старшеклассников одной элитной калифорнийской школы. Таких же вот «девочек Танечек» и «мальчиков Ванечек». То есть, извините, «девочек Джейн» и «мальчиков Джонов».

Исследование проводилось в рамках борьбы с наркоманией среди старшеклассников. Выяснилось (какая неожиданность!), что половина старшеклассников прочно сидит на антидепрессантах. На чем сидите вторая половина, издание решило умолчать. Ограничившись весьма туманными намеками. Намеренно туманными, скорее всего.

Так что вариант «девочки Танечки» был ещё не самым худшим. По крайней мере, химией она явно не увлекалась. Слишком любила себя.

«Но ведь ты же можешь…»

«Уехать за границу и начать все с нуля? Сделать себя самой?»

Мысли она его читает, что ли? Ему стало несколько не по себе. «Дева Таня» (как он её только что перекрестил) была мудра явно не по годам. Видимо, не всех развращает сытая, праздная и обеспеченная жизнь. Бывают и исключения.

«Это невозможно» - спокойно ответила она

«Почему?»

«Потому что мне придётся порвать с мамой» - спокойно объяснила она. «Она никогда этого не одобрит. А я слишком люблю её. Она не сделала мне ничего плохого. Совсем наоборот»

«Понятно» - подумал он. «Самопожертвование во имя любви. Чисто российский вариант. Только не совсем обычный»

«Есть и ещё одна причина» - по-прежнему спокойно и даже несколько бесстрастно продолжала «дева Таня». «Но о ней я расскажу потом. После сессии»

«И манипулятор, каких поискать. Боже» - с тоской подумал он, «во что я опять вляпался? Вот уж воистину, ни одно доброе дело не останется безнаказанным…»

«А ты пробовала…»

«Поговорить со священниками? Чтобы они отпускали мне грехи праздности и назначали епитимью за то, что мне сходит с рук дома?»

Его это начало серьёзно раздражать. Нет, его мысли она, конечно не читала. В телепатию он не верил, ибо ни одного научного доказательства существования оной так и не было представлено миру. Она читала его. Впервые в его жизни кто-то посторонний читал его.

И не супер-профессиональный profiler из FBI Behavioral Analysis Unit из Квантико, штат Вирджиния (это было бы ещё куда ни шло). А сопливая едва вылупившаяся девчонка, живущая на всём готовом и не знающая жизни ну совсем.

Следующую фразу она произнесла неожиданно жестко. Даже с вызовом. И не без некоторой злости.

«Я читаю новости в Интернете. И аналитику тоже. И даже иногда смотрю телевизор»

«Железная Татьяна» вернулась.

«И чтобы сразу закрыть этот вопрос» - по-прежнему жестко продолжила она – «в католичество я не перейду. Я не могу предать семейную веру. Православную веру. Как бы себя мерзко не вела РПЦ Московской патриархии, наш «табачный патриарх» и его камарилья. Ибо есть гундеславие, а есть православие. Мне достаточно веры в моём серце. И это вера православная»

Это было не девчачье упрямство. Это было выстраданное. И поэтому достойное уважение.

«Тебе нужна епитимья?»

Не такая уж и редкая причина прихода в Тему

«Нет. Мне нужно другое»

«Что именно?»

«Спустить меня с небес на землю»

«То есть?»

«Во-первых, истязания»

«Истязания?»

«Да, истязания» - спокойно подтвердила она.

«Почему именно истязания?»

«Мне слишком комфортно. И материально, и психологически. Так живут единицы. И так жить неправильно. Неправильно и неправедно»

«Боишься наказания Божьего?» - вырвалось у него. О чем он сразу же пожалел.

«Нет» - сказала она. «Это моё личное мнение»

На которое она имеет полное право.

«Поэтому тебе нужно…»

«Другая крайность» - закончила она за него. Совместимы они до невозможности, что ли? Ох как не хотелось бы… «Поэтому именно истязания. До потери сознания практически. В идеале – хотя это трудно осуществимо, конечно»

Она вздохнула, собираясь с мыслями. И выдала совершенное нечто.

«В идеале я бы хотела, чтобы ты истязал меня до потери сознания. Чтобы я теряла сознание от нестерпимой боли. Всеми возможными способами, не выходящими за рамки БРД. Потом приводил меня в сознание и снова истязал. И снова до потери сознания. И так несколько часов. Регулярно»

«Насколько регулярно?»

«В идеале – раз в неделю. Хотя» - грустно усмехнулась она, «и это очень трудно осуществимо»

Это уже не к нему. Совершенно точно. Такой жесткач – совсем не его реакция. Это к другим. Которые своим женам гвоздями соски к доске прибивают.

«Что-то ещё?» - спросил он. Надеясь сразу же после этого свернуть этот разговор. Выходивший далеко за рамки как его компетенции, так и его интересов. Да и, пожалуй, и здравого смысла тоже.

«Конечно» - спокойно ответила она. «Унижение. Не умаление – я читала твои статьи, причём все…»

Некоторое время назад он вполне серьёзно занимался изучением российской Темы. Как в своё время теоретической физикой. Намного продуктивнее, надо отметить. Написал и опубликовал в Сети с полсотни полунаучных статей, некоторые из которых оказались самыми обсуждаемыми на весьма уважаемых форумах. Даже начал писать книгу о Теме в России. Но перестал. Как только понял, что получается пособие по прикладной психотерапии.

«… а именно унижение. Мне нужно, чтобы ты постоянно показывал мне, что я никто и ничто. И относился ко мне соответственно. Без грязи, понятно и дело. Но жестко, жестоко и безжалостно»

Он подумал, что возражения с точки зрения здравого смысла придется, пожалуй, снять. Все было в общем и целом, довольно логично. В деве Тане говорила её личная, индивидуальная совесть. Хотя и основательно пропитанная религиозным элементом. Точнее, христианским элементом. Точнее, православным элементом (ни католики, ни протестанты такие эпические крайности, мягко говоря, не приветствовали).

И всё же это было её собственное, личное и индивидуальное понимание христианства. Евангелие от Татьяны, так сказать. Точнее, от Анастасии. Впрочем, неважно. Важно, что от неё.

«Почему именно я?»

Хотя можно было и не спрашивать. Ему и так было ясно, почему.

«Во-первых, ты христианин. Настоящий. Без кликушества. По сути»

Его бывший духовник – отец Фернандо из московского офиса Опуса Деи, пожалуй, с эти согласился бы.

«Во-вторых» - спокойно продолжила она – «У тебя очень чистая душа»

«Ты уверена?»

А вот с этим его бывший духовник мог бы и не согласиться. Во всяком случае, не полностью.

«Я читала не только твои статьи. Но и твою тематическую беллетристику. А также все твои прочие работы»

«По менеджменту тоже? И по информационным технологиям?»

«Я, вообще-то, бизнес-школу заканчиваю» - улыбнулась она. «По специальности управление знаниями. Ровно твоя епархия»

Из неё получилась бы неплохая партнёрша в его бизнесе в Калифорнии. Очень даже не плохая. Если бы не её жертвенная привязанность к матери…

«И?»

«Я очень много читаю с раннего детства. Плюс изучала психологию достаточно серьёзно. Плюс женская интуиция»

«И?»

«Научилась читать между строк. Кроме того…»

Она сделала многозначительную паузу.

«Я говорила с Ингой»

Его прошиб холодный пот. Далеко же она зашла в его изучении. Ох, не нравилась ему эта серьёзность. Садиста так себе не выбирают. Даже верхнего не выбирают. Так себе выбирают мужа.

Как в супермаркете. Поколение 120 долларов за баррель, чтоб его…

Ингой звали его крестницу. Которую он дважды вытащил из петли. А потом год отбивался от её матримониальных атак.

«Если кто-то заслуживает, чтобы ему целовали ноги, так это ты»

Самое смешное, что он… не то, чтобы был с этим не согласен… Просто это утверждение для него находилось в иной реальности. В и ной Вселенной. Он был настолько несовместим с Россией, что выбор для него был очень простым. Или он из России сбежит и никогда не вернётся, или Россия его убьёт. Вот так – просто, четко и ясно. Поэтому что там про него кто думал в России и имел ли он право на то, чтобы ему целовали ноги, его не волновало ничуть. Совсем. Никак.

Поэтому на её признание он отреагировал тоже никак.

«Из твоих тематических статей и книги… первых глав, то есть… видно, что ты очень хорошо знаешь, что и как делать, чтобы получить результат, который мне нужен. И решить любые проблемы, которые появятся по дороге»

«Любые?»

Она впервые пристально посмотрела ему в глаза. Он впервые увидел её глаза так up close and personal. И несколько оторопел.

Ибо в её глазах он увидел Вечность. Такое, наверное, можно увидеть только у глубоко, искренне и честно религиозных людей. По-христиански религиозных.

Она между тем спокойно перечисляла:

«Закончил одну из самых требовательных школ Москвы с золотой медалью. В те годы, когда это что-то значило. Будучи абсолютно гуманитарным мальчиком, поступил в МИФИ, набрав стопроцентный балл на экзаменах. Закончил самую сложную кафедру в МИФИ с красным дипломом. Вырвался из России в 1992-м, отказавшись участвовать в подлости приватизации. Хотя давно мог бы быть мультимиллионером»

Она сделала паузу.

«Нет, я не просила службу безопасности моей мамы собирать о тебе информацию. Я просто умею гуглить. И задавать вопросы. Закончила курсы журналистики при одноименном факультете МГУ. Заочно»

Она спокойно и уверенно продолжала.

«Уехал в США с 32-мя долларами в кармане. Получил степень МВА одного из лучших американских университетов. Получил самую престижную работу для выпускников МВА – в отделе корпоративных финансов одного из лучших инвестиционных банков Европы. Был признан лучшим аналитиком этого банка. В мире»

Все это была чистая правда. Его даже самого это впечатлило. В напряге последних месяцев он как-то стал забывать о своих достижениях.

«Ушёл на вольные хлеба. Был признан одним и лучших бизнес-консультантов России. Написал книгу, которую признали лучшим пособием для российских предпринимателей. Ассоциация книгоиздателей России. Разработал технологии, равных которым нет в мире. И не будет в обозримом будущем. Превратил свои идеи в компанию, которую инвесторы оценили… во сколько?»

«Пять миллионов долларов» - спокойно ответил он. Хотя контракт ещё был формально не подписан и деньги не переведены, устное соглашение было достигнуто (что в России зачастую посильнее письменного будет). Инвесторы согласились приобрести 20% акций его компании, уже зарегистрированной в Лос-Анжелесе, за миллион долларов.

Она смотрела ему прямо в глаза. А он смотрел в Вечность.

«Я знаю о т овей болезни» - спокойно. «о болезни, которую ты победил»

«Инга рассказала?»

«Да»

«И?»

«У моей мамы полно знакомых психотерапевтов и психиатров. Здесь, в Москве. И по всему миру»

«Да?»

«Она по образованию врач-невропатолог. Кандидат медицинских наук»

«И?»

«Я попросила их проанализировать твои статьи. Публицистику. Рассказы»

«И?»

«Ты окончательно победил свою болезнь пять лет назад. В 2007-м»

Точно. Именно тогда он впервые за полтора десятка лет войны со смертью и безумием понял, что победил.

«И?»

«Врачи сказали, что тебя надо на медфаках изучать. Всех медицинских ВУЗов мира»

«Чем я заслужил такую честь?»

Этот вопрос был риторическим. Ибо он прекрасно знал, чем он такую честь заслужил. Ему это объяснила ещё психотерапевт, которую он вытащил из глубочайшей депрессии.

«Ты сделал невозможное. Совершил чудо. Не в человеческих силах победить эту болезнь»

Здесь она была права. И её знакомые врачи тоже. Не в человеческих силах. Но невозможное человеку возможно Богу. Только благодаря поддержке Всевышнего он совершил это чудо.

«И что, есть на свете проблема, которую такой человек неспособен решить? Тем более в моей девчачье-дитячей жизни?»

Он был вынужден признать, что ошибся (что с ним случалось не часто). И ошибся капитально. Девочка оказалась не девочкой вовсе и не Танечкой. Если она дитё, то он – Майя Плисецкая.

Её аргументация была железобетонной. Ох, недоговаривала оно что-то про своё обучение. Тут пахло спецкурсами ФСБ. Хотя нафиг он ФСБ сдался?

Прежде, чем предложить свои технологии американским инвесторам, он два года предлагал их в России всем объективно заинтересованным лицам. От венчурных инвесторов до миллиардеров и профильных комитетов Госдумы и министерств Российской Федерации. Сам от себя не ожидал такого патриотизма. Но убил на это два года, тем не менее.

В «экономике РОЗ» всё это оказалось никому не нужным. Поэтому… нет, никакого тут ФСБ нет. Просто необычайно талантливая девочка. Благодаря маминым связям и собственному упорству набравшаяся неслабых знаний и навыков.

И теперь она выбрала его для того, чтобы он её порол, истязал и унижал. Немалая честь, надо отметить. Одна проблема – ему всё это нафиг не надо. Как бы от всего этого половчее отвертеться…

«Я знаю, что ты совсем не хочешь меня истязать и унижать…»

Это было не совсем так. В ней было достаточно виктимности, чтобы на подсознательном, чисто эмоциональном и даже сексуальном уровне ему хотелось её мучить. И пороть, и истязать и унижать. Но желание это было довольно слабым, гораздо слабее совсем иных влечений, от которых он получал гораздо большее эмоциональное удовольствие.

Написать ещё один бестселлер – только уже для мирового рынка. Сделать лучший в мире софт. Войти в Зал Славы Информационных Технологий. Получить вожделённую гринкарту – но не через работу и, упаси бог, не через женитьбу на гражданке США (ему это предлагали однажды, на что он ответил категорическим отказом).

А исключительно по программе Exceptional Ability – как лицо, представляющее особую ценность для Соединённых Штатов Америки. Да хоть очередной рассказ – хоть тематический, хоть исторический. Попинать сталинистов очередной правдой о Второй мировой войне…

Кайф от этого не шёл в никакое сравнение с кайфом тематическим. Поэтому, как он честно признавался одной своей знакомой верхней даме, фантазия об обнажённой женщине, стоящей перед ним на коленях со связанными за спиной руками и делающей ему минет, вызывало у него стойкое ощущение абсурда. Просто не тот кайф. Совсем не тот.

«… но всё же я очень прошу тебя…»

Она поднялась из кресла и опустилась перед ним на колени. Завела руки за голову. Очень просто и естественно. И очень эстетично и тематично.

Он молчал. Долго молчал. За что и получил «последний довод королей». И королев.

«Ты прекрасно знаешь, что если ты откажешь мне, я пойду к другому садисту. Гораздо худшему, чем ты. И ты никогда этого себе не простишь..»

Это был удар ниже пояса. Удар под дых. Откровенный женский шантаж. Что не делало этот шантаж менее эффективным.

Ибо она была права. Она пойдёт, а он никогда себе этого не простит.

«Хорошо» - сказал он. «Стой как стоишь. А я пойду за дивайсами»

Она опустила глаза вниз.

«Спасибо, Мастер»