Метель

"Метель"               

- Господин Свинья, вы дурак!
- Что! Вы посмели оскорбить меня, вы… вы сами дурак господин… э, как вас там?
- Валендарь! Вы, господин Свинья, имеете дурную память.
- Память у меня отличная господин Вален…
- Валендарь!
- Дарь. Это имя у вас бестолковое, впрочем, как и вы сами, господин вален…э….
- Валендарь, черт вас возьми!
- Самих вас к черту, вообще с вами нынче разговаривать не хочу.
      Этот дряхлый старикашка, которого, впрочем, звали Иваном Петровичем поднялся в спальню, до пяти минут десятого готовил постель, после распылил по всему двухэтажному особняку арбузную воду и, не выдержав насыщенного аромата, спустился в погреб, где он просиживался, как правило,  до часу ночи, пробуя маленькими порциями вино из всех десяти бутылок, закупленных в прошлом году у ближайшего соседа Маргариты. И, как правило, к часу ночи он выползал из погреба, с трудом определял, где у него находится второй этаж и, в конце концов, засыпал прямо на изорванном ковре в гостиной. Наверняка так должно было произойти и в эту ночь, но нынче случилось то, чего Иван Петрович совсем не ожидал. В дверь его облинявшего особняка постучали.
     - Кого там черти притащили, - Иван Петрович отчмокнулся от бутылки и прислушался, - или это вино такое хорошее сегодня? Ан нет, и вправду черти принесли кого-то.
  Постучали настойчивее.
- Господин Свинья, пойдите, взгляните, какой дурак ломает мне дверь.
- Валендарь, вы принимаете меня за слугу.
- Ну и.
- И кстати. Это и мой дом тоже.
- Как бы ни так, господин свинья. Вы не получите в свои жирные лапы эту скромную обитель.
- Идите открывать сами.
- Оть, дьявол! Он же сейчас дверь сломает. Ладно, давайте так. Если и вы считаете себя хозяином дома, то пойдемте открывать дверь вместе.
Разозлившийся Иван Петрович поднялся в гостиную и с видом обокраденного конокрада открыл дверь. У порога стоял прилизанный, достаточно для пятидесятилетнего упитанный коротышка. Вся остальная примечательность его заканчивалась фиолетовым цилиндром (он сам не мог объяснить, почему фиолетовый). Другими словами, пришел очередной обычный господин. Иван Петрович устало отмахнулся и бросил, не глядя в глаза: - «Монеты, ткани не нужны». Он уже закрывал дверь, как незнакомый господин мрачно захохотал и попытался ему объяснить: - «Я не торгаш, не пугайтесь меня. Просто ночь застала меня врасплох и мне нужен ночлег».
- Слышали, господин Свинья, ночь врасплох застала, каково, а!
- Определенно бред, господин Валендарь, разве не знают все, что за днем обязательно придет ночь и нужно к ней готовиться. Я бы приготовился.
- Да уж и я бы, если бы отправился в путь.
- Но ведь и я знаю, что за днем идет ночь и по всем пунктам я был готов, - разгорячился незнакомец, - только вот оплошность вышла. Малюсенькая, но от нее-то я и пострадал. Я сбился с дороги и заблудился, а потом, вдобавок, конь мой драпанул. Я извиняюсь за грубость.
- Мы принимаем извинения. Что ж, наш любезный незнакомец, заверяем вас, что вы попали в пренеприятнейшую историю. Тем более, что ближайший отсюда дом в восьми километрах, а повсюду, как вы успели заметить, природа. Так что мы сотворим милость – вторгайтесь.
- Я весьма благодарен за гостеприимство.
- Мы принимаем благодарность. Не стойте, не стойте, проходите.
Незнакомец спешно вошел, отряхнулся и, наконец-то, снял цилиндр. Как он ему не шел! Да и вообще, кому подойдет фиолетовый цилиндр?!
Иван Петрович закрыл дверь, протолкнул гостя к дивану и омерзительно раскланялся в приветствии.
- Вы ничуть не ошиблись местом. Хоть и жилище мое весьма скромное, но отнюдь не заброшенное. Камин я уже потушил, может быть, господин Валендарь разрешит вам воскресить его, про это вам необходимо спросить у него. А со своей стороны я намереваюсь угостить вас превосходнейшим вином. Позвольте, я спущусь за ним.
- Не нужно, - гость вытер пот с поясницы и крякнул, - я ищу простой ночлег. Отведите меня в мою комнату.
- Ах, ну что ж, - Иван Петрович разочаровано покачал головой, - в таком случае, прошу за мной.
Своего гостя Иван Петрович вывел на второй этаж и предоставил ему собственную спальню, при этом он соврал про то, что давно ждал именно его, поэтому заранее расправил кровать.
- Отдыхайте здесь.
- Благодарствую.
Гость тут же разделся догола, собрал волосы в сеточку и вытащил изо рта протез.
- Шпокойной нощи.
- И вам.
Иван Петрович под взглядом гостя вышел из спальни на цыпочках и вновь спустился в погреб. Присутствие в доме гостя совершенно его не смутило, он по-прежнему был сумбурен, рассредоточен и угрюм. Погреб был для него столовой и нынче он собирался ужинать.
Гость долго провожал хозяина вниманием, он жадно понюхал подушку, почихал и с трудом, как-то задом-задом, залез в пододеяльник. Теперь он был привидением. Опираясь на свои скудные знания о привидениях, он прыгал из угла в угол, урчал и все никак не мог скривить правильную рожицу. Все это его очень сильно смущало, он закрывал лицо ладонью, стараясь скрыть свое смущение. Но в следующий момент он вновь поднимал руки и изображал призрака. Так продолжалось известное время, пока в спальню на цыпочках не вошел хозяин.
- Кто вы?
Гость неуклюже раскланялся в приветствии и не смог ничего ответить. Все, что он смог сделать, так это взять с тумбы протез.
- Я хозяин этого особняка. Вернее, мы. Я господин Свинья, а это господин Валендарь.
- Ах да, я господин Жук, а это мой компаньон, господин Фузе.
Иван Петрович и гость обменялись поцелованием.
- Приятно познакомиться.
- А как нам приятно, хотя господин Фузе не очень разговорчив, примите это к сведению.
- Как жаль, - разгорячился Иван Петрович, - но тише, не шумите господа. Мы с господином Валендарем хотим вам кое-что показать.
- Как любопытно, не правда ли, господин Фузе?
- …….
- Ну… ну, нам очень любопытно.
- Но только тихо. Следуйте за нами.
Они оба на цыпочках спустились со второго этажа. Иван Петрович светил дорогу гостю и все просил быть потише. В погребе он подвел гостя до бочки с капустой и только теперь повернулся к нему.
- Взгляните на это чудо.
Гость с интересом продвинулся вперед и замер. В бочке с капустой лежал спящий младенец. Он энергично дышал и изредка постанывал. Гостю стало страшно, он никогда ничего подобного не видел, он даже с трудом понимал, что это есть такое маленькое.
- Это человек?
- Вероятней всего, господин Валендарь в этом абсолютно уверен.
- Но как же! Я имею в виду, откуда все это состряпалось? Господин Фузе, что вы думаете об этом?
- ……
- Господин Свинья, господин Валендарь, как же это все сделалось? Кстати, это мужчина?
- Вероятней всего, господин Валендарь в этом практически уверен. Но, тем не менее, господа, вы не поверите – мы нашли этого ребенка.
- Как нашли?!
Гость был ошарашен. Вот этого-то и добивался Иван Петрович, он выдержал эффектную паузу, после чего хвастливо и поэтому небрежно поправил брови.
- Мы нашли его в лесу, когда собирали хворост. Господин Валендарь случайно увидел белый комок у ручья…
- Ой, не надо.
- Надо, надо господин Валендарь. Я признаю, что если бы не вы, мы бы прошли мимо.
- Ну что ж, спасибо.
- Мы накормили его рассолом.
- А это правильно?
- О да, лично я его пью с удовольствием, - тут Иван Петрович и вовсе разомлел, осознавая, что поступил молодцом. Сейчас, скорее всего, это был господин Свинья.
- Но постойте же, я никак не могу понять, чей это ребенок? Как вы его нашли!?
- Черт их знает, выбросили, так выбросили, а мы подобрали. Теперь он будет мсье Свиньей.
- Так отчего? Пусть уж лучше мсье Валендарем. Я его нашел!
- А я его принес!
- Тише господа, тише, - шикнул гость, - пусть будет мсье Свинья-Валендарь.
- ?
- Может быть.
- А кстати, как вы его назвали?
- Господин Свинья, что за память у вас! Мы ведь действительно забыли его назвать. Так уж и быть, нарекаю его Джозефиной.
- Как? Пусть уж лучше Иннокентий, так солидней.
- Господа не ссорьтесь, не ссорьтесь. Вы его разбудите! Пусть будет Иннокентий Джозефина Свинья-Валендарь.
- Хм.
- Красиво. Вы, господин Жук преотличнейший человек. И вы господин Фузе тоже. Вы оба будете крестными отцами Джозефины.
- Иннокентия.
- Что ж, весьма польщен.
- И я польщен. Господа, какой же все же прекрасный мужчина Иннокентий Джозефина Свинья-Валендарь!
- И не говорите.
Оба известное время любовались младенцем, Иван Петрович даже пустил слезу. Так счастлив он еще никогда не был. В следующий момент он уже стал мечтать.
- Я буду кормить его рассолом…
- А я буду растягивать его, чтобы он быстрее вырос.
- А когда ему исполнится три года, он будет ухаживать за нами. Будет ходить в лес за хворостом.
- И готовить нам ужин.
- Да! Вот оно, родительское счастье!
- Как мы рады за вас!
Гость намеренно прослезился и стал целовать счастливых отцов. Иван Петрович уж совсем разомлел и мог лишь улыбаться в ответ. В этот момент произошла неожиданная для двоих неприятность. В дверь постучали.
- Господин Жук, вы слышали?
- Да. Господин Валендарь, определенно…
Постучали настойчивее.
- Оть, дьявол! Они мне всю дверь разломают. Господин Свинья, сходите, взгляните, кого там еще черти притащили.
- Валендарь, вы принимаете меня за слугу!
- Господа, не ссорьтесь. Вы разбудите ребенка. Пойдемте все вместе открывать.
Усмотрев в этом некоторую опасность, они плотно закрыли погреб; гость расположился на диване, Иван Петрович медленно открыл дверь.
- Что за ерунда!
В дом ворвалась недавно облитая водой старуха. Она была настолько напугана и возбуждена, что ни на секунду не могла устоять на одном месте и постоянно передвигалась. В-общем, особенного в ней ничего не было и вся ее примечательность заканчивалась неправильно надетыми валенками. Старухе явно было что-то нужно.
- И что вам?
- Ребенок,- захлебывалась старуха, - ребенок!
- Мужчина?
- Что?
Иван Петрович и гость были чернее угля. Старуха была явно не ко двору и, более того, не ко двору Ивана Петровича. Тот заставил себя собраться и омерзительно раскланялся в приветствии. Впрочем, нужно было отдать должное и Ивану Петровичу и гостю. И тот, и другой мастерски играли уставших стариков.
- Что за ребенок?
- Мой ребенок!
- Так это ваш ребенок?
- Какой?
- Мужчина.
- Что? – старуха была в истерике.
Иван Петрович многозначительно переглядывался с гостем и играл просто гениально.
- Вай-вай-вай-вай! Как же вы могли потерять своего ребенка?! И где, когда, вы видели кого-нибудь рядом с ним? Впрочем, ничем не можем вам помочь.
- Именно, - подхватил гость, - соболезную.
- По какому поводу? – ужаснулась старуха.
- Ох, я не так выразился, - спохватился гость и хлопнул в ладоши, - хотел сказать, что вы обязательно…
И тут в погребе раздался плач. Иван Петрович все еще не вышел из роли и будто не замечал крика. Для полной убедительности, он еще раз омерзительно раскланялся в приветствии. Старуха наконец-то остановилась.
- Ах вы, твари!
Через секунду старуха вынесла ребенка из погреба и, не в силах взглянуть на все еще гениально играющих стариков, выбежала из дома. Иван Петрович с минуту стоял как помидор, затем вышвырнул гостя за дверь, в одном пододеяльнике, крикнул ему вслед:
- Дурак!
И захлопнул дверь. Иван Петрович был разочарован, зол, опозорен и угрюм. Он до часу ночи пробыл в погребе, пробуя маленькими порциями вино из всех десяти бутылок, затем долго искал, где у него находится второй этаж и, в конце концов, уснул на ковре.
На улице гуляла метель, она до утра нежилась в любовных объятьях ночи, временами постанывая и сопя, отчего в гуще леса завывали волки, а испугавшийся господин Свинья чуть ли не плача пытался растолкать храпевшего господина Валендаря.