Цветная сказка

Цветная сказка

Глава первая
О портном Якобе

Давным-давно в одном городе жил-был портной Якоб. Город был большим и богатым. Он стоял на берегу моря, и каждый день в его порт заходило много кораблей с различными товарами со всех концов света.
В этом городе жило много купцов, которым принадлежали эти товары: ткани, пряности, дорогие вина, экзотические фрукты, драгоценные украшения… Купцы продавали и покупали товары и от этого богатели. Они строили роскошные дома и носили дорогие одежды. Каждый день из порта в дальние страны уходили большие корабли за товарами. А купцы строили новые корабли и отправляли их за новыми товарами и становились еще богаче.
Город-то был богат, но не все его жители были богачами. Те, кто разгружал корабли с товарами, кто кормил и обслуживали купцов, строил дома, убирал улицы, получали за свой тяжелый труд сущие гроши. И таких в городе было больше.
Наш Якоб был человеком бедным, а потому и жил среди таких же бедняков и не в большом доме, и даже не в большой светлой комнате, а в маленькой каморке, которая находилась в подвале одного дома почти на окраине города.
Окно комнаты располагалось так низко, почти у самой земли, что, сидя у него, когда совсем не было никакой работы, Якоб наблюдал за ногами прохожих, идущих по своим делам. То быстрым шагом пройдет почтальон – его бедный портной узнавал по длиннополой шинели из грубой ткани. То рано утром постоят у окна стоптанные башмаки молочницы, и послышится ее простуженный голос, призывающий горожан купить свежего молока и масла. То старая тележка знакомого зеленщика остановится прямо перед окном, загораживая и без того скудный свет из маленького оконца. А иногда мимо вприпрыжку проскачут детские сапожки рядом с неспешно идущими туфлями взрослого и солидного господина. И прозвучит звонкий детский смех. Это пан Томас –  хозяин табачной лавки ведет своего младшего сына в школу. Сердце бедного Якоба одновременно радовалось и сжималось от тоски: он всегда мечтал о большой и дружной семье, в которой будет много детей. У Томаса и его жены Эльзы было пять сыновей и две дочери.
Сам Якоб был одинок. Матери своей он не знал, а отец однажды, когда Якобу было 12 лет, ушел из дома, и обратно уже не вернулся. Якоб пытался его искать, но все было напрасно, и никто не мог ему что-либо объяснить. Все же отец успел передать ему кое-какие секреты портняжного мастерства, и Якоб стал зарабатывать на хлеб сам.
 «Я был бы очень хорошим отцом», - думал Якоб, когда видел дружную семью и от этих мыслей еще сильнее ощущал свое одиночество.
Но, вы же знаете, что дети не появляются на свет просто так. Конечно, кому-то может повезти, как одной моей знакомой: её муж захотел борща. Она пошла на рынок и купила для борща большой кочан капусты. А когда пришла домой, то обнаружила в нем симпатичного розовощекого карапуза. Конечно, ее муж тоже обрадовался, хотя ему больше хотелось борща. Они стали расспрашивать малыша, как он туда попал, но тот отвечал только на детском агукском языке, который не все взрослые понимают, а только очень внимательные мамы и папы. А когда малыш подрос и научился говорить по взрослому, то просто забыл, как оказался в капусте.
 А другие  мои знакомые купили дом в деревне и сделали на крыше гнездо для аистов. Гнездо аистам очень понравилось и они каждый год приносили по хорошенькому младенцу счастливцам. Сейчас у них двенадцать детей и они подумывают продать дом с аистиным гнездом какой-нибудь бездетной семье.
Но большинство детей появляются в животике у мамы, чтобы через девять месяцев родиться на свет. У Якоба не было жены, которая могла бы ему родить очаровательную дочь с длинными светлыми волосами или озорного с рыжими веснушками мальчика. Конечно, он хотел жениться, когда повзрослел.  Сватался к разным  девушкам, но невесты из богатых семей говорили, что он беден и им не пара. А когда он сватался к бедным девушкам, то и бедные девушки повторяли то же, что и богатые: что он беден.
 Не смотря на это, у Якоба был веселый нрав, и он редко унывал. И конечно, надеялся встретить добрую девушку, которая будет любить не за деньги.
Каждое утро он выходил в город в поисках работы. Надо сказать, что руки у него были золотые. Якоб подходил к богатым домам и предлагал хозяевам что-нибудь сшить из одежды. Но богачи с презрением смотрели на бедно одетого мастера, ведь есть люди, которые, встречают других по одежке. Господа отвечали ему, что у них есть свои портные, у которых, в свою очередь, есть свои большие дома и мастерские, где работает много мастеров. И эти богачи среди мастеровых не хотели брать его даже в подмастерья. 
Но делать нечего, надо как-то жить, и Якоб шил одежду для бедняков. Правда, у бедняков денег было также мало, как и у Якоба, и они рассчитывались с ним грошами, а зачастую и тем, что сами делали: пекарь - хлебом, зеленщик – зеленью, молочник - молоком и сыром.
Не унывал наш бедный портной и в самые трудные дни. Когда было совсем худо, он напевал какую-нибудь веселую песенку из тех, что сам сочинял, ведь он к тому же был еще немного и поэт.

Глава вторая

О том, как Якоб искал цветные краски

Однажды он целый день проходил по городу, так и не найдя себе работы.
- Почему я такой неудачник? – С горькой иронией говорил он сам себе. – Скорее всего, я не тем занимаюсь. Ведь есть же люди, которые умеют делать вещи, радующие всех, и что остаются в памяти на века. Вот хотя бы взять ратушу. Она такая большая, что, кажется, нет на земле ничего выше и больше. Или корабли, стоящие в порту? Они плавают на край Земли. И возвращаются обратно. А я всего лишь шью одежду, которую мои соседи - бедняки очень быстро снашивают. Умру я, и после меня ничего не останется. Мне тоже хочется сделать что-нибудь большое и важное. И тогда я смогу жениться и у меня будет десять детей!
Рассуждая так, Якоб смотрел на играющих возле дома детей, и ему вдруг пришла мысль:
- А не сшить ли мне куклу? Красивую, яркую куклу! Дети будут рады. И за нее можно будет выручить немного денег. Только где мне взять красок? Зайду-ка к соседу, сапожнику Филиппу и расспрошу его.
Дело в том, что в городе все было выкрашено в два цвета – черный и серый. Одежду из черной ткани: бархат, шелк, шерсть, батист носили богатые горожане. А серые ткани: дерюга, холст, лен носили бедняки. И дома были выкрашены в черный цвет у богатых и в серый у бедняков. Экипажи и лошади, коты и даже лебеди на городском пруду были черными. Еще, правда был золотой цвет, но нашить на одежду золотой шнурок или герб, сделать золотую дверь в доме или позолотить печную трубу, что бы было видно, что в доме живет богатый купец, могли только очень богатые горожане и те, кто имел заслуги перед властью. Ведь на это нужно было разрешение бургомистра.
И конечно куклы детей были одеты в черные одежды. А бедному Якобу хотелось смастерить куклу совсем не похожую на другие. Якоб, как и его сосед Петр, жил в сером доме.
- Скажи мне, сосед, почему мы носим серую одежду? Ведь в мире много других красок? Наверное, было бы веселее, если бы одежда была яркой?
- Зачем нам беднякам яркая одежда? Она очень непрактичная, быстро грязнится. Да и перед кем нам наряжаться? Мы ведь трудимся с утра до вечера. Хлеб к обеду есть, и спасибо нашему бургомистру.
 - Но богатые могут одеваться не только в черную одежду, расшитую золотом, а намного ярче!
- Да зачем им это?! У богатых только золото на уме. А оно ярче всего блестит на черной ткани. Ты же знаешь, как любят наши купцы щеголять друг перед другом своим богатством. Чем состоятельнее горожанин, тем больше золота он надевает на себя. Наш город славится мастерами ювелирного дела. Вот если бы я был ювелиром, у меня б совсем другая жизнь была. Сшил бы себе камзол из черного бархата. Построил бы большой черный дом. И повесил бы картину нашего знаменитого художника – тот самый «Черный квадрат». Видишь, даже у него нет других красок! Зато эта картина висит в каждом богатом доме. В золотой рамке, - мечтательно вздохнул сапожник, и вдруг, нахмурившись, добавил:
- Забудь ты об этих глупостях. Черный цвет – это замечательно. А других цветов, кроме серого и черного, в городе нет. И нам не надо других цветов. А то надо думать, какие цвета подбирать... А начинаешь думать, и голову всякая дребедень лезет. Думать вредно. Кто много думает, у тех голова болит. Индюк тоже думал, да в суп попал. Делай, как все, не думай…
- Но, я хочу сделать куклу, одетую в яркие одежды! А где мне взять цветных тканей?– Не унимался Якоб.
-Да не найдешь ты у нас в городе таких. Выбрось из головы.
- Если в городе нет, тогда я отправлюсь за его границы! Может быть там – среди природы, где нет серых домов и черных мостовых, я найду то, что ищу. – Упрямо сказал Якоб и отправился к городским воротам.
Он никогда ранее не выходил за пределы города и сильно волновался.
У ворот стояла грозная стража.
- Стой, куда идешь?– рявкнул вооруженный стражник.
 - За город, за красками.
- Покажи разрешение.
- У меня его нет.
Тут только Якоб заметил, что люди, проходя через ворота, предъявляют стражникам лист серой бумаги, на которой, красуется черная печать с буквой W.
- Тогда возвращайся обратно. Тебе дороги нет!
- А где я могу получить такое разрешение? – поинтересовался юноша.
- В городской ратуше.
Ратуша, конечно, возвышалась прямо посреди города. Это была большая в тринадцать этажей черная башня. Вид она имела устрашающий, и горожане старались обходить ее стороной.
С замиранием сердца Якоб подошел к стражникам, охранявшим вход в ратушу.
- Кто ты?! – Грозно спросил один из стражников.
- Я - портной Якоб.
- Что нужно?!
- Я хочу получить разрешение выйти за город, – ответил он.
- Проходи на второй этаж к чиновнику, который выдает разрешения для выхода за город, – ответил стражник, пропуская бедного Якоба внутрь башни.
На втором этаже у окошка, где сидел нужный чиновник, стояла большая очередь. Якоб стал в самый конец.
- Десять грошей, десять грошей, – сокрушенно качал седой головой горожанин,  стоявший впереди Якоба. - Они берут целых десять грошей!
- Извините, - обратился к нему бедный портной, -  за что берут?
- За разрешение, молодой человек, – грустно ответил горожанин.
- А какие у них еще порядки? – Снова задал вопрос Якоб, обращаясь к стоявшим впереди людям и понимая, что все не так просто.
- Порядок один, – отозвался крепыш средних лет. – Разрешение только на выход из города. Но обратно уже не войдешь.
- Почему? – Еще больше удивился Якоб.
- В нашем городе живут честные люди, – ответил крепыш. – Ты слышал когда-нибудь, чтобы у нас воровали?
- Нет. А разве это возможно? Есть люди, которые что-то крадут?
- Сынок, - снисходительно заметил пожилой горожанин. – Если есть золото, то всегда найдется тот, кто захочет его украсть.
- Вот именно, – хмыкнул крепыш. – В нашем городе живут честные люди. А вот за городом живут воры. И чтобы воры не попадали в наш замечательный город, вход в него разрешен очень немногим.
- Но я же не вор. Я живу здесь! – Не переставал удивляться Якоб.
- Так то оно так… Да вдруг ты выйдешь за ворота, а там подружишься с ворами? И они научит тебя воровать? Такие случаи бывали. Да и за чем тебе за город, как не за этим?
- Спасибо. Я уже не хочу, – покачал головой Якоб. – Я люблю свой город. Научусь воровать? Что за ерунда!

Глава третья

О весельчаке Вилли

Вернувшись домой, огорченный Якоб все же принялся за работу. Из остатков светло-серой подкладки, он сшил туловище куклы, голову, руки и ноги. Набил их ватой. Затем достал две самые красивые перламутровые пуговицы, неизвестно каким образом оказавшиеся у него, пришил их, и получились чудесные синие, как весеннее небо, глаза. Золотой шнур с загнутыми вверх концами стал широкой улыбкой. Все же остальное: нос-пуговка, волосы из бахромы, куртка, панталоны, ботинки по-прежнему, были черного цвета.
- Ах, весельчак! Если бы огонь, что горит в моем очаге, дал бы рыжего цвета твоим волосам, небо - лазури твоей куртке, трава - зелени панталонам, а солнце - желтой краски ботинкам – то-то красавчик получился бы! Ну да ладно. Покуда сойдет и так. Спокойной ночи, дружок! А завтра с утра - на рынок.
  Утром яркое солнце разбудило Якоба. Ведь солнце дает всем жизнь и освещает все, даже подвалы, если в них есть хотя бы одно маленькое оконце. Утреннее солнце это то, что нужно всем, чтобы проснутся в хорошем настроении, не правда ли? Оно ярче и теплее любого золота. К тому же светит для всех одинаково и греет всех бесплатно. Все люди любят солнце. Некоторые любят золото просто от того, что им не хватает солнца и той любви, которое оно дает. И тогда золото заменяет им солнце. И плохо, когда человек забывает, что без золота можно прожить, а без солнца нет.
Итак, Якоб проснулся в это солнечное утро в хорошем настроении. И первое, что он увидел - это кукла, которую он оставил вчера на стуле. Она была разноцветной! Волосы были ярко рыжего цвета, курточка синяя, брючки зеленые, а ботинки желтые. Свершилось чудо, о котором он просил.
Якоб схватил куклу и выбежал на улицу.
- Спасибо, тебе Солнце! Спасибо, тебе Небо! Спасибо, Трава! Спасибо, Огонь! Вы услышали меня и помогли! А знаете, это чудо я назову Вилли, как одного смешного мальчика, с которым я дружил когда-то.
Кажется, новоиспеченный Вилли был не против. Якоб взял его в руки, и счастливый пошел на городской рынок. Придя на место, встал у самого входа, чтобы его кукла была видна всем входящим на рынок покупателям. Однако, чопорные и хмурые горожане проходили мимо, искоса посматривая на Якоба и его веселую куклу. А если подбегали дети, ведь детям нравится все яркое и новое, то к ним сразу же подходили родители, хватали за руки и уводили прочь.
Простоял бедный портной на рынке целый день, но никто так и к ним не подошел. «Эх, никому мы с тобой не нужны», - вздохнул бедный Якоб и, понимая, что сегодня уже покупателя не будет, отправился в обратный путь. Дома, посадив Вилли напротив себя за пустой стол, он горько усмехнулся и сказал:
- Хорошо, что тебя не надо кормить, Вилли, а то бы ты остался голодным в свой первый же день рождения. Послушай, а может быть, тебя никто не купил потому-что я не хочу с тобой расставаться? Такой ты получился забавный! Ты самое яркое и красивое, что я видел в жизни. Ну, что ж,  размочу сухарь водой. Это будет мой ужин. Беднякам в долг не дают, дружище. Ужинать одним сухарем и ложиться спать голодным мне не привыкать. Главное, чтобы пустой желудок не урчал во сне, а то может нас разбудить, – подмигнул он своему приятелю.
На следующее утро, когда яркое солнце вновь позолотило окно его комнаты, Якоб проснулся со странным ощущением радости. Все ему было по душе в это утро: и солнце, которое, несомненно,  ярче и теплее любого золота. И звонкое пение птиц в утренней тишине за окном. И ветерок принесший бодрость. «Что еще нужно человеку, чтобы быть счастливым?!» - Сказал сам себе Якоб, и взгляд его упал на смешного, улыбающегося, неунывающего Вилли.
- Доброе утро, дружок! Какой же я был глупец, что хотел продать тебя вчера! Экий ты смешной и веселый! А давай-ка я научу тебя танцевать. Мы с тобой пойдем на рынок. Ты будешь танцевать, и мы заработаем немного денег.
Вилли смотрел на Якоба перламутровыми синими глазами и улыбался во всю ширь своего рта и казалось всем своим видом говорил: «Разве это не счастье – танцевать перед публикой на рынке и дарить людям хорошее настроение?»
 Якоб приделал к его рукам, ногам и голове тонкие, почти невидимые нити и привязал их к своим пальцам. Стоило портному поднять один палец, как Вилли поднимал голову, еще два – махал руками, еще два – выделывал ногами смешные «па».
Они встали, как и вчера у ворот рынка и начали представление.
На Якоба и его танцующую куклу теперь смотрели с большим интересом, и к вечеру парочка, наконец, заработала немного денег.
- Молодец, Вилли! Ты просто замечательный артист! – Искренне похвалил своего тряпичного друга Якоб. – Сегодня мы купим хлеба, сыра и даже немного вина, чтобы отпраздновать твой день рождения. А тебе в подарок я куплю желтый, как солнце апельсин. Ты будешь смотреть на него в пасмурные дни и радоваться.
Весельчак Вилли, конечно, ничего не ответил, но Якобу показалось, что он очень доволен. Бедный портной сдержал слово, и у Вилли появился яркий солнечный апельсин.
На следующее утро, когда Якоб и его маленький друг выходили из дома, они увидели на стене их дома нарисованную разноцветными мелками радугу.
- Смотри, Вилли, в городе появились краски! Наш город начинает расцветать!
Всю дорогу до рынка Якоб, таинственно улыбаясь, бурчал себе что-то под нос и, когда они пришли на место, он сказал:
- Танцевать я тебя научил, теперь научу петь веселую песенку.
Якоб знал секреты чревовещателей и, когда он запел, не раскрывая рта, то со стороны могло показаться, что поет цветная кукла, которая кивала головой, махала руками, ловко стучала ногами по черной мостовой.
Вот послушай:
Скажи скорей, что шьешь портной,
Ведь все не просто так.
Бог создал мир такой цветной
И свет развеял мрак.
Мир сшит из ярких лоскутов
Бог первый был портной.
 А песенка эта была о том, что Бог главный портной, и сшил он этот мир из красивых и ярких лоскутков. И в этом разноцветном мире есть счастье для всех.
Дети сбежались смотреть представление, и Якоб в этот день заработал больше денег, чем в предыдущий.
- Спасибо, Вилли! – Сказал Якоб, когда они уходили с рынка домой. – Если так пойдут дела, то у нас не будет нужды в куске хлеба.
А Вилли смотрел на Якоба, улыбаясь во весь рот.

Глава четвертая

В которой появляется черный бургомистр

Но когда Якоб вышел с рынка,  его догнала большая черная карета. Это была карета самого богатого жителя города – бургомистра. Она остановилась рядом с Якобом. Это была не обычная карета. Большая черная, вся украшенная золотом. А на гербе была изображена буква W и большая гора золотых монет. Кучером был огромный чернокожий человек, конечно, одетый во все черное. Лошади были тоже черные с длинными черными гривами и так зло смотрели маслинно-черными глазами на Якоба, что ему показалось, дай им команду - они растопчут. Они так скалили свои рты, что напоминали больших свирепых псов. И еще казалась, что у них из ноздрей идет не пар, а дым, пахнущий серой. Такой был ужасный экипаж.
- Эй, портной! – Раздалось из глубины кареты.
- Здравствуйте, господин бургомистр! – Сказал Якоб, снимая шляпу и кланяясь. Он был вежлив, да и богатые любят, когда им бедняки кланяются. Таков был обычай этого города. Якоб был не на шутку напуган, и крепко прижал куклу к груди.
- Тебя, кажется, зовут Якоб? – Окно кареты открылось и из него свесилась рука в черной перчатке, вся усеянная золотыми перстнями с большими драгоценными камнями. А на большом и указательном пальцах было даже по два перстня! И с такими крупными черными бриллиантами, что просто ослепляли. Сам хозяин скрывался в темноте кареты. Всегда одетый во все черное, он носил большую черную шляпу закрывавшую половину лица. Но и остальная часть его лица, кроме острой черной бороды не была видна. Надо сказать, что почти никто из простых горожан не видел его лица. На груди у богача всегда красовалась большая золотая цепь с ключом от города. И эта цепь так ярко блестела, что ослепляла любого, кто пытался увидеть его лицо. Ведь ни что так не ослепляет людей, как золото. Поэтому никто и никогда не встречался взглядом с черным бургомистром. Мало что было известно и о его жизни. Есть ли у него жена и дети или нет горожане не знали, да и не задавали такие вопросы. Сам он редко выходил за пределы своей башни. Зато сам бургомистр видел и запоминал все.
 Да, это был именно он – черный и могущественный  хозяин города.
- Да, Ваше Богачество, – ответил испуганный мастер.
- У тебя забавная кукла. Продай мне ее. Я тебе дам золотой.
- Господин бургомистр, Вы правы. Я сделал его на продажу. Но я научил его танцевать и петь. И привязался к своему Вилли. Он мне теперь как сын. Ведь у меня никого нет. – Якоб еще сильнее прижал к груди Вилли. Ему на мгновенье даже почудилось, что Вилли тоже испугался и прижался к нему.
- Что за чушь ты несешь?! Скорее продай мне его… Хорошо, я дам тебе два золотых и покончим с этим!
- Нет, Ваше Богачество! – Вдруг решительно ответил бедный портной. - Нет, я не отдам своего Вилли даже за кучу золота! –  Якоб развернулся спиной к богачу, а это стоило ему больших усилий, ведь все боялись черного бургомистра и каждое его желание исполнялось, и не оглядываясь, быстро пошел к своему дому. Черная карета немного еще постояла и промчалась мимо смельчака, не подчинившегося воле богача. Краем глаза Якоб увидел, как из ноздрей лошадей выскакивает огонь, а черные копыта не касаются мостовой.
Дома он посадил Вилли на грубую деревянную лавку и стал с интересом смотреть на него.
- И почему я не продал тебя бургомистру? – Удивляясь самому себе, говорил Якоб. -  Ведь он уже давал за тебя два золотых! Я и не мечтал о таких деньгах, когда делал тебя. Да, за один золотой я бы нашил десяток таких весельчаков, как ты. Что за муха меня укусила? Ну да ладно, сказал: не продам – значит, не продам. Значит ты не простая кукла, если тобой заинтересовался черный бургомистр.
А Вилли по-прежнему улыбался, глядя на Якоба. И тому даже показалось, что улыбка у  смешного человечка стала еще шире. 

Глава пятая

 В которой Якоб знакомится с Яном и теряет Вилли

На следующее утро Якоб вместе с Вилли опять отправился на рынок. Но этот день не задался. Первое, что увидел Якоб у входа на рынок - это серый лист бумаги, приклеенный к забору. На нем было написано:

Указ
 Об охране здоровья всех горожан

Дождь представляет серьезную опасность для горожан.
Под дождем можно простудиться.
От грома можно оглохнуть. Молния может убить.
Отныне запрещается ходить под дождем или выходить из дома сразу после него.
Это касается всех, кроме стражников и городских служащих.
Да будут здоровы все горожане!

Бургомистр Виллизел Великий

- Жаль Вилли, а я люблю дождь. Летом он теплый и хочется босиком бродить по лужам. А знаешь, после дождя бывает радуга. Это очень красиво. Я очень хочу, чтобы ты когда-нибудь увидел это чудо. Но как я теперь ее тебе покажу, если нельзя выходить сразу после дождя из дома? Радуга появляется на небе, и из нашего окошка её, дружок, к сожалению, не увидишь…
Горожане в этот день, как и в первый сторонились артистов.
Как они не пытались развеселить публику – к ним никто не подходил.
- Да, Вилли, сегодня нам не везет. Пойдем-ка домой, братец. Ни одного гроша. Но ты не горюй – придумаем что-нибудь. Голь на выдумки горазда.
- Привет! А он смешной, – перед Якобом стоял невысокий сорванец, одетый в черно-серые лохмотья, которого раньше он не встречал.
- Привет! Сегодня у нас не очень удачный день. А то бы я дал тебе кусок хлеба или грошик, – с состраданием ответил Якоб, глядя на чумазого мальчугана.
- А-а-а, пустое, – протянул тот. – Не обращай внимания на них, - он кивком показал на прохожих. - Это они боятся черного бургомистра. А у вас веселая песенка. Только за нее можно попасть в подвалы.
- А ты не боишься? - Якоб с большим интересом посмотрел на мальчишку. Ему показалось странным, что, не смотря на рваную одежду и лицо, испачканное грязью, в мальчике было что-то благородное и живое: любопытством и озорным блеском горели глаза, на щеках проступал румянец.  - Я никого не боюсь! – Заверил мальчуган. – Даже мертвецов. Живу на старом кладбище.
- А что за подвалы? - Спросил Якоб.
- Ты что, правда, не знаешь?... Вот чудак! Те подвалы, что находятся под ратушей. Туда свозят воров. Там они и живут, пока не умрут.
- Честно говоря, я думал, что это выдумки.
- Нет не выдумки. Я сам там был.
- Да? А как ты туда попал? Ведь ты еще ребенок! И как выбрался?– ужаснулся Якоб.
- А-а-а, было дело, – нехотя ответил попрошайка.  – Меня зовут Ян, – и он протянул грязную руку.
- Якоб. А это Вилли, – портной пожал маленькую, но крепкую руку Яна.
- Слушай, я хочу тоже с ним потанцевать.
- Ну, конечно! – Обрадовался Якоб. – Вот эта нитка на большой палец, эта - на указательный. Попробуй. Не торопись… А родители у тебя есть?
-А-а-а, отец, – отмахнулся мальчуган. Ему явно не нравились расспросы.
- А он у тебя разноцветный, - любуясь куклой и разбирая нитки на своих пальцах, сказал  Ян. – Я страшно не люблю  черные и серые цвета. Ведь черной бывает тьма, а серой грязь. Я в море хочу уплыть. У моряков форма синяя, -мечтательно добавил мальчишка.
- Для попрошайки ты слишком умен,  – заметил Якоб.
Когда разобрались с нитями, Вилли, наконец, весело заплясал под симпатичный мотив песенки портного и чистый звонкий  смех Яна.
Веселье было в самом разгаре, когда к рынку снова подъехала черная карета. Правда, это была не вчерашняя карета бургомистра, а чуть меньше размером, но с той же буквой W на дверцах.
- О-о-о, у нас могут быть неприятности, приятель!
И едва Якоб это произнес, как два черных стражника оказались рядом и, не говоря не слова, схватили его. Один из них поймал и Яна, но тот укусил стражника за руку и сразу дал деру. Видимо, мальчишка имел уже опыт в таких делах. 
- Ах ты, чертенок! - Стражник хотел броситься за ним, но побоялся упустить Якоба, которого напарник уже пытался затолкнуть в карету. Когда справились с портным, оборванца и след простыл.
- Куда вы меня везете? – Спросил ошеломленный Якоб у стражников, когда карета уже набирала ход.
- Для таких как ты смутьянов дорога одна – в ратушу, – ответил один из них. – Вернее в ее подвалы.
- Но за что?!
Стражники замолчали, пряча глаза и крепко держа его за руки. 
 -Хорошо, что Вилли остался у Яна, – подумал Якоб. – Ведь еще не известно, чем эта история закончится.

Глава шестая

 В которой Якоб попадает в тюрьму и узнает много тайн

Карета вскоре въехала на ратушную площадь. Через узкое решетчатое окошко Якоб увидел, что они проехали мимо центрального подъезда. Далее - вдоль высокого черного забора, ограждавшего задний двор от любопытных глаз. И, миновав большие черные ворота, экипаж, наконец, остановился у черной двери. Стражники молча вывели Якоба, и все вошли внутрь. Пленник увидел, что за дверью находится лестница, уходящая вниз. По ней и повели Якоба.
Подвал, в который, спустились стражники с бедным портным, был сырым и темным, освещенный лишь масляными лампами. Он представлял собой длинный коридор с множеством закрытых дверей. Они подошли к одной из них, отворили ее и толкнули Якоба внутрь. Портной оказался в полной темноте. Он стоял, не зная, что делать дальше. Если бы в комнате была хоть капля света, то его глаза быстрее привыкли бы, и он что-нибудь смог бы увидеть, но здесь стояла кромешная тьма.
- Кто ты? – Раздался вдруг тихий надтреснутый голос.
- Я - портной Якоб, - также тихо и испуганно ответил он.
- Не тот ли, что живет на окраине города в каморке рядом с сапожником Петром?
- Тот! – Удивился Якоб, - и на душе у него сразу отчего-то  стало легче.
- О, боже! Не может быть…Якоб!?... Мой Якоб!?... Мальчик мой!...
Бедный пленник не мог поверить: он больше догадался, чем узнал по голосу, ведь прошло много лет и много воды утекло, но голос, который услышал сейчас Якоб, он не забыл и не мог забыть. Сомнений не было:
- Отец! Это ты, отец!
Из глубины помещения послышалось шарканье ног и через мгновение два родных человека – отец и сын уже обнимали друг друга.
Утирая слезы радости, Якоб, наконец, спросил:
- Отец, а можно ли здесь зажечь, хоть какой-нибудь свет?
- Да, сынок, какой-нибудь можно. – Через несколько томительных минут на грубом деревянном столе загорелась тонкая свеча. В комнате кроме стола и нескольких пристенных полок, на которые были брошены тюфяки, ничего больше не было. Но печальнее всего, отчего на глазах Якоба снова появились слезы, был образ его отца. Перед ним стоял дряхлый старик, согнутая спина которого говорила о многих страданиях, перенесенных им за годы заточения.
- Отец, ты изменился…
- Да, сынок тюрьма не красит… И - горе мне! Ты тоже здесь! Я всегда боялся этого. Скажи, за что?!
Якоб как мог рассказал отцу обстоятельства своего ареста, хоть и сам еще не понимал, какая вина на нем.
- Жаль, отец, у меня с собой нет моего весельчака Вилли. Он бы скрасил наше заточение.
- Ах, Якоб, раньше наш город был таким красивым, светлым, красочным. Таким же веселым, как твой Вилли. Каждый дом был окрашен в свой неповторимый цвет. И каждая улица напоминала радугу. Наш дом, Якоб, был голубым, как небо. И на нем были нарисованы облака и летящие птицы. Представляешь, сынок? А дом напротив был выкрашен в цвет полевых трав, и на его стенах красовались белоснежные лилии. Даже ратуша была разноцветной, как весенний сад. А радуга была символом нашего города, и ею был украшен герб. В каждом доме слышался детский смех. Все улыбались друг другу и были счастливы. Наша семья жила в большой квартире на третьем этаже.
Но однажды, очень давно, когда ты еще был маленьким, в город пришла беда: буря страшной силы обрушилась на него. Дождь хлестал несколько дней. Ветер срывал крыши с домов и вырывал деревья с корнем. Стихия потопила много кораблей, стоящих на якоре в нашей бухте. Море вышло из берегов и залило первые этажи домов. Но люди были добры и милосердны. Они помогали друг другу, как могли.
Когда же буря закончилась,  люди увидели, что город разрушен. Сломанные деревья валялись посреди улиц. Первые этажи, в которых располагались магазины, лавки и конторы служащих, подвалы домов занесены грязью и  залиты водой.
Прежний бургомистр, а его звали, как и тебя, Якоб, был человеком добрым и мудрым. Горожане его очень уважали. Он призвал всех поскорее заняться восстановлением города. И люди вышли на улицы разгребать завалы, чистить мостовые, мыть и красить дома. Да, это было тяжелое время, сынок. При наводнении  погибло много различных товаров, но страшнее всего – голод, ведь разрушены были продовольственные склады, пекарни  и лавки. В городе не хватало самого необходимого. Те корабли, которые чудом остались не поврежденными во время бури, были срочно отправлены за новыми товарами.
 Вот в это самое время в город приехал богатый купец Виллизел. Приезжий выступил в ратуше перед богатыми горожанами и пообещал, что он решит все проблемы: привезет продукты, восстановит город, построит новые корабли и, главное, горожанам не надо ни о чем беспокоиться – он привезет в город чужеземцев, которые будут выполнять всю грязную работу. А горожане будут только жить в свое удовольствие, и получать прибыль из всего. Бургомистр Якоб возразил богачу, что это не правильно. Что, мы сами должны трудиться и выполнять нашу работу, как бы это не было тяжело, не ожидая, что кто-то выполнит ее за нас. Но богатые горожане, соблазнившись предложением Виллизела и думая только о своих доходах, не стали его слушать. Да и в трудное время на разум людей наступает затмение.
- Мы и так пострадали! – Говорили они друг другу. - Пусть Виллизел станет нашим бургомистром! Он такой же купец как мы. Только еще богаче. А это лучшая рекомендация для нас.
Вновь назначенный бургомистр, сдержал слово, и вскоре в городе появилось много чужеземцев. Они убирали улицы, восстанавливали дома и строили корабли. Все у них получалось быстро. Но, почему-то, они все красили в черный цвет. Когда об этом спросили Виллизела, тот ответил, что черной краской красить быстрее и проще, и она, по его мнению, является символом строгости и порядка, которые сейчас так необходимы в городе. Тот, кто хотел, чтобы его дом был ярким и красивым, сам раскрашивал его во все цвета радуги. Но большинство предпочитали, чтобы за них работали чужеземцы, которые красили их дома в черный цвет.
Символом города и его красой была ратуша. Она была похожа на корабль, плывущий по синему морю. Новый бургомистр хотел было и ее выкрасить черной краской, но тут все горожане выступили против, и она снова засияла всеми цветами радуги. Когда город был почти полностью восстановлен, случилось несчастье – ночью загорелась ратуша. Она горела до самого утра и все попытки потушить ее были безуспешны. Будто адское пламя сжирало ее. К утру остались лишь стены, черные от копоти. Среди тех, кто тушил ратушу был и бывший бургомистр Якоб. Его-то Виллизел и обвинил в поджоге. Так  бывший бургомистр вместе с женой и оказались в темнице. 
Виллизел успокоил горожан и обещал быстро восстановить ратушу. И опять сдержал свое слово. Только теперь все сделал по своему: надстроил еще десять этажей, и вместо прежнего здания получилась большая башня, которую, конечно же,  выкрасили в его любимый цвет - черный. А крышу покрыли золотом. Черная башня с золотой крышей теперь царила над городом. Виллизел сказал, что с такой башни можно следить за тем, чтобы в городе не было пожаров или других бедствий. А, чтобы ему было хорошо видно все, и в глазах не рябило, надо все дома выкрасить в черный цвет. Так и сделали. А кому это не нравилось, тем  предложили уезжать из города. А еще черному бургомистру не нравились деревья и трава. От них много пыли, -  говорил он, – а я забочусь о здоровье горожан. И дерево может упасть и убить прохожего.
Трава была заложена черными мостовыми, а на месте сломанных деревьев посажены черные кусты.
У горожан осталась лишь одна возможность жить в цветном городе – носить цветную одежду. Но и это скоро кончилось. Богатые купцы стали одеваться в черные одежды, чтобы быть похожим на бургомистра, а одежда бедных всегда была серой. Бедных в городе становилось все больше и больше. Ведь, восстановив город, чужеземцы не ушли, а  остались в нем жить и теперь постоянно выполняли ту работу, которую раньше делали горожане. Жадные купцы чужеземцам платили очень мало, так как у них не было никаких прав и никто не мог их защитить. А горожане были заняты своими заботами. Гроши стали платить и всем остальным. А когда пришли корабли с новыми товарами, купцы подняли на них цены, и жить стало совсем тяжело. Тех, кто был недоволен, попадали в темницу или уезжали из города. Теперь бургомистр сидел на самом верху своей башни на тринадцатом этаже и оттуда видел все, что происходило в его городе.
Но были люди, которым не только не нравились черные дела бургомистра, но они открыто выступали против его дел. Один из них был доктор Артур. Это был честный человек, который всегда говорил то, что думал, имел на все свое мнение. Некоторые считали его чудаком, живущим в своем особом мире. Например, Артур построил себе стеклянный дом и сказал: «Мне нечего скрывать от людей. Мой дом всегда открыт для всех - в нем прозрачные стены. Когда вам понадобится моя помощь, то нетрудно будет узнать: дома я или нет, занят или свободен». За лечение он брал немного, и у него всегда было много больных.  А когда к нему приходили бедняки, то он и вовсе не брал с них денег, давал лекарства бесплатно.
Очень скоро доктора, которые лечили богачей, стали одевать черные халаты вместо белых. Тогда доктор Артур совсем перестал снимать свой белый халат и ходил в нем по городу. Он говорил: «Халат доктора, как и его совесть должна быть белой, а не черной». С этого момента он стал вообще одеваться только в белую одежду. Это очень не нравилось Виллизелу и черным богачам, но они ничего не могли поделать, потому что доктора Артура любили простые люди. Тем не менее, людей, одетых во все черное, в городе становилось все больше и больше.
И тогда Артур стал каждый день гулять по ратушной площади. Было очень забавно смотреть, как он с гордо поднятой головой вышагивает по площади, опираясь на красивую белую трость. Его уже прозвали Белым Доктором, ведь он уже был не молод, а его длинная борода, и волосы, торчавшие из-под докторской шапочки, давно поседели и были белыми. В одной руке он держал белый докторский саквояж с красным крестом на боку и, когда с ним здоровались пациенты или знакомые, он открывал свой саквояж со словами: «Вам, сударь, из всех своих лекарств я прописываю белую ленту!» И, достав белую шелковую ленту, повязывал ее горожанину. Но людей не боявшихся носить белые ленты становилось все меньше и меньше. Казалось какое то безумие завладело некогда рассудительными и добрыми горожанами.
Я горжусь, что эти ленты для Артура шил я. Я, конечно, догадывался, что меня за это ждет беда, но и я любил свой город. Однако, вскоре из города пропала вся белая ткань. Тогда я стал отбеливать черную, и все равно шил белые ленточки для Артура. Несчастье не заставило себя ждать.
Один подлый человек, мясник с городского рынка, которого Артур вылечил от смертельной лихорадки, сказал, что тот хотел его отравить. Это была ложь, но Виллизел и черные судьи давно ждали удобного случая. Они признали Артура виновным и посадили в подвал. С тех пор мы не видели нашего Белого Доктора. Больше всего были огорчены бедняки. А мясник стал поставлять мясо для кухни бургомистра и вскоре открыл свою лавку.
Тогда меня не коснулся арест Белого Доктора. Он не выдавал никого из своих друзей. Но черный бургомистр ничего не забывал и никого не прощал. Меня арестовали через 9 лет, а поскольку к тому времени Виллизел уже стал полным хозяином города, и в городе был лишь один закон – закон сильного против слабого, меня бросили в темницу, даже не сказав, в чем я виноват.
Вот тогда ты и остался один, мой мальчик. Те, кто попал в эту подземную тюрьму, работают на черного бургомистра. Это очень выгодно Виллизелу, ведь за работу не надо платить. Я – портной, а потому шил рубашки. Здесь не бывает солнца, и мы давно забыли, что такое свежий воздух. Есть только работа, скудная еда и короткий сон. Сейчас все в тюремных мастерских на верхних этажах. Вечером вернутся, чтобы немного поспать, а утром – все сначала. Я болен и не гожусь больше для работ в них. Мои глаза совсем потеряли зоркость в темнице, а руки ослабли. Такая грустная история, Якоб. И теперь ты попал сюда.
- А почему они не выпустят тебя?
- Как ты не понимаешь? Они боятся, что я расскажу всем, что творится в ратуше и ее подвалах. Именно поэтому отсюда еще никому не удавалось выйти живым.
- Мы выберемся отсюда отец. Я придумаю что-нибудь, - попытался обнадежить Якоб, хотя и сам не представлял, как это сделать.
- Надеюсь, что у тебя получится. И самое главное, что я должен тебе сказать, - старый портной замолчал, сдерживая рыдания. - Ты, Якоб, сын того самого доброго бургомистра Якоба. Об этом не знает никто. Когда пришли черные стражники, я был в вашем доме. Я принес сшитую для тебя одежду. Тебе только исполнилось три года, родители очень любили тебя, и у вас была счастливая семья.
Когда стражники схватили твоих родителей, я сказал, что ты - мой сын и пришел сюда со мной. Стражникам некогда было разбираться, и они поверили мне на слово. Я привел тебя к себе домой, и мы зажили вдвоем. Но наша жизнь день ото дня становилась все хуже. Раньше я был самый известный в городе портной. Обратиться ко мне с заказом считалось честью, и работы было так много, что я едва успевал  справляться с заказами. Но когда твой отец был схвачен, то все, кто был с ним близок, оказались в опале. Знатные горожане перестали обращаться и ко мне. А я старался жить уединено – боялся, что Веллизелу станет известно кто ты. Пока у меня были деньги, мы жили в нашей квартире. А потом пришлось спуститься на второй этаж в квартиру поменьше. Тогда я уже брался за любую работу. Многие из моих старых знакомых обеднели или уже уехали из города. А те что остались сторонились меня. А потом… так мы с тобой оказались в подвале, Якоб.
- Ты все эти годы был моим отцом, Стив. Спасибо, я был счастлив с тобой. Ты многому меня научил.
Вскоре в коридоре раздались шаги, отворилась тяжелая дверь и в камеру вошли вернувшиеся с работы люди. Увидев Якоба, они обступили его с расспросами о жизни в городе и их родственниках. Якоб старался рассказать все, что знал. Одного из заключенных он узнал – это был известный кузнец Мартин. Он внимательно слушал рассказы Якоба, но сам не спрашивал ни о чем.
- Вы тоже здесь, – грустно сказал юноша, когда вопросы иссякли, и уставшие люди забылись тяжелым сном. – Люди говорили, что ваша семья уехала из города.
- О, если бы это было так! – Вздохнул кузнец. – С сыном мы находимся в разных камерах, и каждый день встречаемся в тюремной кузнице. И это хорошо. Но плохо то, что я не знаю где мои жена и дочь. Я был самым известным мастером в городе. Но мой подмастерье, хитрый и завистливый Квентин, написал на меня донос, будто я делаю железную машину, чтобы разрушить ратушу и убить бургомистра. Меня арестовали. Машину не нашли. Её и не было. Арестовали всю семью. А Квентин вселился в мой дом и теперь он – владелец моей кузницы.

Глава седьмая

 В которой Ян спасает Якоба

Вскоре в камере все стихло, и раздавались лишь тяжелое дыхание уставших людей или глухой храп.
- Пошли, Господи, им цветные сны, – сказал старый портной. Они все еще с Якобом тихо разговаривали о своей жизни.   
Внезапно в дверь тихо постучали, и детский голос произнес: «Портной Якоб, ты здесь?»
- Ян, это ты? – Одновременно обрадовался и огорчился Якоб, узнав голос мальчишки, с которым познакомился сегодня утром. – Тебя тоже схватили? – Спросил он, подойдя к двери.
- Нет. Сиди тихо.
В замок двери с легким шорохом вошел ключ, и дверь к общему удивлению осторожно приоткрылась. В коридоре было также темно, как и в камере.
- Якоб, это ты? – Снова спросил Ян, и узник почувствовал, как маленькая рука ощупывает его одежду.
- Да я это. Что ты тут делаешь?
- Пришел за тобой. Выходи. Только тихо. Я выведу тебя на волю.
- Ян, здесь сидит мой отец. Я хочу взять его с собой. Папа, иди сюда.
- Дай я обниму тебя, мой мальчик. Но ты иди один со своим спасителем. Я стар и слаб. Если будет погоня – мне не уйти. Не хочу рисковать тобой. Прощай, сынок! Я буду ждать.
- Старик говорит дело, – подтвердил Ян. – Стражники спят. Пойдем быстрее.
- Но…
- Скорее уходи сынок! Я знаю, ты вернешься.
- До свидания, отец! Держись. Я вернусь.
Дверь захлопнулась, и Якоб оказался в коридоре. Коридор был темен и пуст. Лишь вдалеке слабо светила лампа, стоявшая на столе у стражника. Стражник спал, положив голову на стол.
Ян коснулся пальцем губ, приказывая своему приятелю молчать, и они на цыпочках пошли к выходу. Они прошли три коридора и четыре двери, которые маленький спаситель бесшумно открывал своими ключами, мимо крепко спящих стражников, поднялись по лестнице и оказались на первом этаже ратуши. В здании было темно, но их глаза, привыкшие к темноте, без особого труда различали отдельные предметы.
- Конечно, лучше выйти через двор, - рассуждал Ян, - но там бегают злые собаки. Меня они знают, я их подкармливаю, но тебя… Будем выходить через парадную дверь. Стражники спят. Я это тоже знаю.
Якоб и так язык проглотил, пораженный своим чудесным спасением. Ему хотелось знать, откуда у Яна ключи, но лучше задать этот вопрос, когда  они выберутся отсюда.
Приятели бесшумно, как две тени, прошли мимо стоя спящих стражей и быстро, но тихо пересекли площадь, которую освещала только луна.
- Теперь иди на старое городское кладбище, - сказал Ян. - Там у дальней ограды есть большой склеп одного знатного купца с ангелом на крыше. Окно в задней стене склепа взломано. Полезай в склеп и жди меня там. Я приду после обеда. Надеюсь, ты не боишься мертвецов или призраков. А то трусливый Ганс очень боялся призраков, а потом сам стал призраком.
- Нет. Я уже понял, что живые бывают страшнее мертвецов.
- Никуда не выходи, домой тем более не возвращайся. В твоей коморке уже поселили чужеземцев. Если тебя снова схватят, я уже не смогу помочь. Удачи!
-  Спасибо, Ян! – Якоб пожал маленькую руку, удивляясь таким глубоким познаниям юного спасителя. Но он не стал задавать лишних вопросов. Лишь обратил внимание, что мальчуган вернулся назад – к ратуше. И еще ему показалось, что он услышал собачий визг на заднем дворе. Но как не прислушивался Якоб, в городе была полная тишина.
Старое кладбище находилось недалеко от ратушной площади, и Якоб без труда добрался до него. Оно было сплошь занято старинными могилами, но Якоб быстро нашел нужный склеп. Действительно, окно в задней стене было взломано, и портной легко залез внутрь. Там было темно. На ощупь беглец нашел одеяло, лежавшее на полу, завернулся в него и сразу уснул, уставший от приключений, выпавших на его долю.

Глава восьмая

 В которой Якоб  узнает еще одну тайну.

Первое, что увидел Якоб проснувшись, был улыбающийся Вилли. Он сидел на полу, прислонившись спиной к мраморному камню.
- Привет, приятель! – Якоб взял свое детище на руки. - Как я рад тебя видеть! О, если бы ты знал, где я побывал… - и тут он тяжело вздохнул. – Впрочем, здесь отличное место переждать бурю. А что дальше? Подождем Яна. Мне кажется он очень непростой мальчик. Может, его жилище расскажет о нем. Если это его жилище…
Склеп был достаточно просторным. Кроме Вилли и одеяла, завернувшись в которое, спал Якоб, в нем еще были аккуратно сложенный матросский костюм и большой мешок, из которого аппетитно пахло вяленым окороком.
Конечно, нельзя трогать чужие вещи, но Якобу очень хотелось узнать тайну своего спасителя. Да и так хотелось есть! Открыв мешок, Якоб обнаружил в нем кроме изрядного куска окорока сухари, головку сыра, запечатанную бутылку рома, компас, подзорную трубу, нож в чехле, трубку, табак, небольшой пистолет. К пистолету прилагались мешочки с порохом и пулями. 
- Наш мальчуган, явно не бедствует. Если, конечно, это его вещи. Его тайна, видать, велика, но пока перекусим в ожидании нашего юного друга. А потом он, наверняка сам нам все расскажет. И про ключи я так и не спросил.
Когда солнце достигло зенита, и Якоб уже стал волноваться, раздался стук в стену и голос Яна:
- Ты здесь?
- Спасибо! Я на месте.
Послышался шорох, в окно показалась довольная физиономия мальчишки, и на пол упал сверток. Якоб помог сорванцу спуститься.
- Это тебе. Переоденься. А то тебя быстро схватят, – Ян развернул сверток и в нем оказался костюм почтальона из хорошего черного сукна с золотыми эмблемами в виде письма и карандаша. Бургомистр Виллизел издал указ о том, чтобы почтальоны не только разносили письма, но и читали их. Это по тому, что если в письмах сообщались грустные вещи, то почтальон специальным карандашом зачеркивал все, что могло расстроить адресата. Так хозяин города заботился о том, чтобы горожане никогда не огорчались.
- Да я смотрю, ты мастер по переодеванию, – заметил Якоб, облачившись в немного великоватую черную форму, и кивнув головой в сторону матросского костюма. – У тебя нет нитки и иголки?
- Нет. Ниток с иголками не держу, а вот маскарады я, действительно, люблю, – без особого смущения ответил Ян.
- Ну и где ты все это взял? Только не говори, что нашел здесь.
- Да здесь и нашел, – явно соврал озорник.
- А костюм почтальона ты украл у своего отца? – Подсказал портной.
- Да, у отца.
- А ключи от ратуши нашел на улице? Выкладывай все начистоту. Я-то  тебя точно не выдам.
- Ладно, – нехотя протянул сорванец, словно набираясь смелости сказать правду. – Все равно мне без помощника не обойтись. Я… я сын… мой отец бургомистр!
Якоб застыл с открытым ртом.
- Собираюсь прокрасться на корабль и уйти в море! – Продолжил мечтательно Ян. – Хочу увидеть весь мир. Он - то, не такой черно-серый, как наш город. Давай убежим вместе! Мы совершим кругосветное путешествие.
- Отличная идея, – наконец произнес вышедший из оцепенения Якоб. – Только у меня еще пока здесь много дел. Ладно, допустим, я поверил, что ты сын нашего бургомистра. Но только, чует мое сердце, что ты что-то еще скрываешь. Ну-ка, посмотри мне в глаза, - и он сжал Яна за плечи, повернув к себе лицом.
- Ладно, – опять нехотя, и отводя взгляд,  согласился малый. – Только никому не рассказывай.
- Куда уж, – ответил Якоб.
Мальчуган взялся за свою натянутую на самые уши кепку и медленно стянул ее с головы. Поток рыжих волос упал на его плечи.
- Я Анна, дочь бургомистра.
- Да…, - у Якоба отвисла челюсть от неожиданности. - Чудеса продолжаются и сегодня. Вот рыжая бестия! – Якоб с трудом приходил в себя.
- Надоело мне сидеть в ратуше. Друзей у меня нет. Только учителя. И черные слуги. Мать свою я не знаю. Отца совсем не вижу. Вначале подобрала ключи, а потом стала переодеваться и выходить. В городе интереснее, чем в ратуше. Так бежим на корабле?
- А сколько тебе лет, юнга?
- Тринадцать.
- Самое время делать глупости. Я в твоем возрасте тоже жил уже своим умом, – вздохнул Якоб. – Только причина была совсем не скука. Нет, не бежим. У меня здесь еще много дел. А ты, как хочешь. Думаю, ты и на краю света не пропадешь.
- Но тебя же все равно схватят когда-нибудь. Бежим. Я знаю, что в порту стоит под погрузкой большой корабль «Черный альбатрос». Завтра он должен выйти в море. Проберемся незаметно в трюм и - вперед. А потом дня через три выйдем на палубу. У меня есть деньги. Вот, на. Тебе это нужно. – Анна покопавшись в лохмотьях протянула Якобу золотой. – А то захватим корабль,  - дочь бургомистра решительно наставила на портного пистолет. – Пиф-паф и мы – пираты!
- Спасибо. План хорош, – вздохнул Якоб. – Да только не могу я сейчас. Я обещал своему отцу вернуться за ним. А для этого нужно победить твоего отца, Анна. И здесь ты мне не помощница.
- Мой отец добрый. Всегда выполняет мои просьбы. Правда, я никогда не просила отпустить узников. Да и он не подозревает, что я о них знаю. Но я попрошу за твоего отца. Он выпустит.
- Добрый? А как быть с теми, кто томится в темницах и работает на него?
- Но он говорил, что там сидят воры. Мой отец не злой человек, просто он любит золото.
- Он золото любит так, что из-за него готов весь мир сделать черно-серым. Ты прости меня. Спасибо, конечно, за мое спасение, но я буду бороться против него, ведь свободы ждут еще сотни людей, кроме моего отца.
 - Мне тоже это не нравится. Поэтому я тебе помогаю. Но если мы не собираемся бежать на корабле, то мне пора – скоро у меня будет урок танцев, и я должна быть в ратуше.
- А я пойду в город. Надо найти укрытие понадежнее. Буду оставлять тебе письма, я ведь теперь почтальон. Сообщать о своих делах. Ты не рискуй без дела, а то навсегда, окажешься запертой в башне. Правда, наверху. Что собственно, без разницы для такой вольной птицы, как ты. Мне не хотелось бы тебя потерять.
- Ты тоже будь осторожнее! И знаешь, – тут Анна протянула свою маленькую, но сильную руку – спасибо тебе. У меня никогда не было настоящих друзей. Завтра встречаемся здесь.
Они выбрались из склепа и разошлись в разные стороны.

Глава девятая

В которой Якоб возвращается домой

Анна сделала все правильно, никто не обращал внимания на почтальона. Якобу нравился его новый наряд. Все, кто носил черную одежду независимо от того, состоял ли он на городской службе или нет, обязан был носить золотые знаки отличия в виде герба на груди: парикмахер – ножницы, трактирщик – ложку и вилку, дворник – метлу… Если горожанин был богаче, то герб его был больше. А не очень, то так… позолота. Если кто носил серую одежду, то это говорило, что он совсем беден и золота у него нет. И деньгами у бедняков служили медь, реже серебро.
А в большой черной сумке с золотыми вензелями в виде письма и карандаша, которая сейчас висела на плече нашего почтальона, с комфортом расположился Вилли. Еще Якоб взял немного еды и бутылку рома. Да и золотой, который ему дала Анна, был кстати. Теперь Якоб не нуждался ни в чем и был в хорошем настроении.
И, конечно, побродив по городу, Якоб к вечеру пришел к своему дому.  В любом случае, он хотел зайти к Филиппу – узнать новости, а если получится заночевать.
Осторожно постучав и услышав: «Войдите!», Якоб открыл дверь соседа. Вся семья сидела за столом и ужинала.
- Ах, как бы я хотел, также собираться за столом всей семьей, – сказал Якоб и широко улыбнулся.
- Якоб! – Вскрикнул Филлип, и на его лице отобразился испуг, будто он встретил утопленника. Он быстро вскочил и подбежал к юноше.
- Приходили. Сказали, что ты уехал из города, – заговорил он скороговоркой, загораживая Якоба от остальных и не давая войти. – Тебя ищут. Ты иди. У меня семья, дети. Я не хочу…
Чего не хочет Филлип, Якоб уже не услышал. Сосед, выпроводив его, быстро захлопнул дверь перед самым носом.
«Однако… - Только и смог сказать ошеломленный Якоб. – Теперь я изгой». Он с тоской посмотрел на дверь своей коморки, и дерзкая мысль пришла ему в голову.
- Здравствуйте, здесь живет портной Якоб? Ему письмо, – сказал он, постучав и распахнув дверь в свое жилище.
- Здравствуйте. – За столом сидели два смуглых ребенка и испуганно смотрели на него. Девочка лет семи обхватила и прижала к себе младшего братика. На столе лежали серые камешки, которыми они играли.
- А где мама и папа? – Чувство жалости проникло в сердце Якова.
- На работе.
- Как на работе? Уже ночь на дворе. Все уже должны быть давно дома.
- Это горожане могут себе позволить приходить с работы рано, – раздался сзади с сильным акцентом женский голос. – А мы работаем, пока есть силы. Я пришла, чтобы накормить моих голодных детей.
- Здравствуйте! – повернулся к вошедшей женщине смущенный Якоб. – Я ищу портного Якоба. Я почтальон. – Он показал на сумку, боясь, что женщина его не понимает. – Ему письмо.
- Нет, - тяжело вздохнула женщина. Она подошла ближе, и Якоб смог хорошо разглядеть ее. Ему понравились ее прямые и мягкие черты усталого лица. Прямой уверенный взгляд. Легкая седина пробивалась в ее черных курчавых волосах. – Нет. Я вас знаю. Вы тот юноша, что жил здесь. Однажды я искала работу и ходила по домам. Зашла и к вам. Со мной была Нади, – она кивнула на дочь.  – Она была совсем крошка. Вы сказали, что сами без работы и дали Нади апельсин. Когда тебя унижают, - она стерла слезу со своего смуглого лица, - добро запоминается надолго. Вы отдали последнее, что у Вас было. А сейчас мы живем в вашем доме. Удивительные узоры сплетает Судьба. Садитесь за стол. Скоро придет Ахмат и Марат. Мне надо готовить ужин.
- Да, конечно, – растерялся Якоб. – Вот вам и от меня кое-что к столу, – и он полез в свою сумку.
- Спасибо. Меня зовут  Сэра. Малыш – Иржи. Вы, наверное, сделали то, что не понравилось черным богачам. И Вас арестовали. Ведь иначе не могло быть: наших соплеменников селят в то жилье, откуда выселяют горожан. Нам не нравится это. Нам многое не нравится. Но, если ты попал в город – терпи.
- Да, сделал, – уже смело ответил Якоб. – Вот его, – и он достал Вилли из сумки. У детей сразу загорелись глаза. - Да я – портной Якоб. Это моя каморка. Не смущайтесь и не извиняйтесь. У вас большая семья. А я все равно давно хотел сменить жилье.– ответил он с грустной улыбкой. - Зашел взять нитки и иголки.
- Красивый, – кивнув на Вилли, продолжала словоохотливая Сэра. – Так ярко одеваются люди моего племени.
- Так одевались раньше люди и моего племени.
- Знаю. Вы думаете, мы хотим жить в вашем городе? Нет. Пустыня, где я родилась, мне милее всех ваших домов. Мы называем нашу страну Марти Лянта Раа – Земля Танцующего Жирафа. Если бы Вы видели ее весной, когда все расцветает. Или когда жирафы идут на водопой. Они похожи на разноцветные паруса кораблей или больших ярких птиц.
Якоб уже нацепил ниточки на пальцы, и Вилли весело заплясал на столе, вызвав смех детей.
- У нас гости, Сэра? – В дверь вошли темнокожие мужчина и подросток.
- Правильнее сказать, мы в гостях, Ахмат, – ответила женщина с иронией и перешла на гортанную, непонятную Якобу речь. Мужчина, выслушав ее, что-то ответил и потом сказал Якобу:
- Рад Вас видеть. Спасибо, что зашли.
- Спасибо и вам! - Якоб достал из сумки бутылку рома.
- Наши обычаи запрещают пить вино, – сказала за всех Сэра. – Но мы уже привыкаем к вашим обычаям. Ахмат составит Вам компанию. Марат еще мальчик и слушает свою мать. Потом у него появится другая женщина и он будет слушать ее. Таков закон жизни. Да и плов уже готов. Мы кладем в него много перца, но для вас я сделала его легким.
Пара больших глотков рома, горячий плов и гостеприимство дружной семьи наполнили душу Якоба теплом. Он никогда ранее не общался с чужеземцами и до этого верил слухам, которые распространяли на рынке жадные торговки, что все пришельцы неряхи и злые колдуны.
- Расскажите о своей родине, – обратился он к Ахмату.
- У нас все по-другому, – ответила вместо мужа Сэра. – Нашим вождем была мудрая Деви. Ведь женщинам лучше знать, как устроен мир. Женщины всегда хотят мира и любви. А мужчины золота и крови. В нашей стране всегда было много золота. Но мы понимали, что это просто металл, который не согреет тебя в холод, не напоит в жару и не накормит в голод. Мы делали из него даже посуду. Но вот пришли белые люди. Вначале они меняли золото на ножи, топоры и одеяла, а потом когда выменяли все, стали заставлять мужчин добывать золото. Мы не хотели этого. Мудрая Деви умела договариваться с пришельцами. Но они убили ее, требуя больше золота. Началась война. И это худшее, что могли придумать люди. Враги убивают мужчин, отнимают еду, разоряют дома, а дети умирают от голода и болезней. Когда вербовщики предложили нам уехать, обещая жить в такой же прекрасной стране, как наша, мы согласились. Но никто не знал, что нас ждет. Здесь совсем другая жизнь. Но есть работа, мои дети не голодают, и не льется кровь. А когда на моей родине кончится война, мы вернемся домой.

Глава десятая

В которой Якоб помогает Анне пробраться на «Черный Альбатрос».

Едва солнце взошло, а Сэра уже заваривала чай из смеси терпких, как дым от костра кочевника, трав.
Якоб оторвал голову от стола, за которым вчера и заснул - на его постели спали дети.
- Я, наверное, пойду, Сэра, пока город спит, чтобы не накликать на вас беду.
- А чай? Ты должен узнать вкус моей родины, Якоб.
- Спасибо.
Якоб отхлебнул бодрящую красную жидкость, и его рот наполнился горечью степного ветра смешанного с нежностью утренней росы.
- Мы можем спрятать тебя у моих соплеменников.
- Хватит и того, что я сделал глупость, заглянув к вам.
- Мы – грузчики в порту, – вмешался в разговор Ахмат. – Можно помочь пробраться на корабль. Он вывезет Вас из города.
- А «Черный альбатрос» там стоит?
- Сегодня мы заканчиваем его загрузку, и он уходит.
- Тогда, возможно, мы встретимся. На всякий случай поговорите с капитаном о двух пассажирах. Спасибо, за чай, Сэра. Я обязательно побываю на  твоей родине.
- Спасибо, Якоб. Тебя всегда будут ждать горячий плов, крепкий чай и мягкая постель из шкуры льва. Так говорят на моей родине, прощаясь. И вот еще. Он такой, как и тот, что был много лет назад. – В смуглой руке Сэры был апельсин. – Когда, я увидела его, я поняла, что мы встретимся.
- Сэра, это нужнее твоим детям. – Он кивнул в сторону жадно смотревших на апельсин Иржи и Нади. – Но я подарил его Вилли и не могу распоряжаться его подарком. Но у меня тоже есть, что то, круглое и желтое. Возьми. – И Якоб протянул ей золотой, который ему дала Анна. - И купи детям  все, что они захотят. А тебе Вилли, везет. К тебе вернулся, твой апельсин.
Вилли, улыбался как всегда во всю ширь. А его перламутровые глаза, казалось, даже прищурились от счастья.
Конечно, на кладбище в такую рань Анны не было. Якоб завернулся в одеяло и с наслаждением уснул. Ему снился отец, который вез его в коляске, запряженной тройкой белоснежных коней, расписанной всеми цветами радуги. С ними были Анна, Вилли, доктор Артур и еще какие-то радостные люди.
Когда он проснулся, уже был полдень. Анны все еще не было. Якоб незаметно покинул склеп и отправился на рынок, надеясь найти свою подружку. Но едва он прошел через ворота, как сердце его сжалось – навстречу ему двое стражников вели Анну, переодетую, как обычно в одежду оборванца.
Она увидела Якоба и озорно подмигнула ему. Якоб понял ее, что она сама справится со своей проблемой, но Анна решила еще приложить палец к губам, как наказ товарищу молчать. Для этого пришлось дернуть правой рукой, которую крепко держал один из охранников. Этот жест не понравился охраннику, и он с силой шлепнул ладонью Анну по щеке: - Не дергайся!
Щека девочки моментально стала красной, картуз слетел с ее головы, рыжые волосы рассыпались по плечам. И тут Анна применила свой излюбленный прием: со злостью пойманного волчонка она вонзила зубы в руку охранника.
- А-а-а! – заорал тот, отпустив ее. Не дав опомниться второму, Якоб с силой толкнул его в грудь. От неожиданности тот упал и растянулся во весь рост на каменной мостовой.
- Беги! – Крикнули одновременно друг другу Якоб и Анна. Девочка, схватив картуз, рванула обратно на рынок в толпу. А Якоб - в противоположную сторону.
- Держи вора! – Кричали ему вслед. Охранники, посчитав, что он более выгодная добыча, погнались за ним.
Однако возникшая суматоха позволила Якобу скрыться.
Когда запыхавшийся Якоб, петляя по городу, чтобы не встретиться со стражниками, добрался до склепа Анна уже была на месте.
- Собирайся, – сказал он девчонке. – Ты сегодня будешь на «Черном Альбатросе».  Если ты не передумала.
- Ура-а-а! – захлопала в ладоши Анна.
Переодевшись в матросский костюм, который шел ее худощавой фигуре, Анна из нищего мальчишки превратилась в симпатичного юнгу. Роскошные рыжие волосы не вмещались под матросскую бескозырку, и Якобу пришлось их обрезать портняжными ножницами, которые были у него с собой. Анна терпеливо перенесла процедуру, ведь Якоб не был парикмахером.
- Вот и кончилось мое детство! – Сказала она грустно и непрошеная слеза покатилась по щеке, ведь хотя Анна и была сорвиголовой, все же в душе она оставалась доброй и нежной девочкой.
 «Черный Альбатрос» был виден сразу. Это был самый большой корабль в порту. Но в порт можно было пройти только через ворота, у которых стояла стража.
Стражники подозрительно смотрели на всех, кто проходил. Но Якоб уверено сказал, что у него письмо к капитану «Черного Альбатроса», а Анна не вызывала вопросов из-за матросской формы и их беспрепятственно пропустили.
По трапу с тяжелыми мешками  на спинах на «Черный Альбатрос» поднимались грузчики. Среди них были и Ахмат с Маратом. За погрузкой наблюдал боцман, яростно дымя большой трубкой. К нему и повел приятелей Ахмат.
- Это те люди, о которых я говорил, сэр.
Боцман внимательно оглядел парочку, лишь выпустив большой клуб дыма в ответ на их приветствие.
- Мое почтение! – Наконец, одобрительно сказал он.
- Я хочу, что бы вы сделали из моего парня настоящего моряка, – обрадовано сказал Якоб. – Ян давно мечтал.
- Вы хотите, отправите его одного, сэр? – Догадался боцман.
- Да, уважаемый боцман!
- Ну что ж, боцман Сэм сделает из Вашего сорванца настоящего морского волка.
- Спасибо, Сэм!
- Но, если выяснится, что мы взяли пассажира без соответствующего разрешения, у нашего капитана могут быть неприятности. А капитан Стаксель не любит неприятностей.
Якоб выжидательно посмотрел на моряка.
- Надеюсь, у Вас найдется двенадцать золотых, чтобы мы не огорчили нашего капитана?
Для Якоба это было целое состояние. Он не знал, найдутся ли такие деньги в кошельке Анны.
- Я дам еще три, если Вы позволите мне забираться на самую высокую мачту, ловить акул и стрелять из пушки по пиратам! – Пришла на помощь Анна.
- Считай, что договорились, тысяча морских ведьм! – Радостно ответил плут-боцман. – Юнга… как тебя?
- Ян! – Звонко ответила Аня.
- Юнга Ян, живо на корабль! Только попрощайся с отцом. Теперь полгода не увидитесь.
 Анна обняла своего друга.
- Давай уйдем вместе, Якоб! Мы увидим весь мир. И этот корабль будет нашим.
- Нет. Теперь я точно не могу. Я должен освободить город. Через полгода встретимся. Вот что, возьми на память весельчака Вилли. Будет не так грустно. И счастливого плавания!
- Удачи и тебе! Спасибо за все!

Глава одиннадцатая

В которой опасность вновь подстерегает  Якоба, и всех спасает Вилли

Якоб, простившись с теми, к кому привык за это короткое время, печально побрел прочь. Он шел, не оборачиваясь, через ворота мимо стражника и дальше - он знал, что Аня и Вилли смотрят ему вслед. Ему было очень грустно.
- Прощай Анна! Жаль, что ты не моя сестра. И куда теперь идти? Ах, весельчак Вилли! Ты бы, наверное, подсказал, что мне сейчас делать. – И от отчаяния Якоб хлопнул по своей сумке. В ней было что-то круглое. Якоб запустил туда руку и вытащил апельсин Вилли.
- Вилли, я забыл отдать тебе твой апельсин! Как же ты без него? Я должен вернуть его тебе.
Якоб развернулся и быстро зашагал обратно.
У ворот в порт было еще два стражника. Они о чем-то, взволнованно говорили с третьим стражником, охранявшим ворота. Якоб натянул поглубже шляпу и сказал, стараясь быстро пройти мимо:
- Мне надо забрать ответ с «Черного Альбатроса»!
- Ну-ка постой! – Схватил один из них за руку мнимого почтальона. - Не ты, ли приятель, устроил с утра переполох на рынке?
- Нет. Вы меня с кем-то спутали! – Попытался вырваться Якоб. Но стражник крепко держал пленника.
- В ратуше разберутся, что ты за птица, – заверил второй, хватая за другую руку. Якоб попытался взглянуть в сторону «Черного Альбатроса», что бы в последний раз увидеть Анну и Вилли, но и это ему не удалось - стражники с силой поволокли его к стоявшей неподалеку черной карете. Он и не сопротивлялся. Ничто уже не смогло спасти беднягу. Тоска сжала его сердце. Так и не успел ничего сделать.
Внезапно словно вихрь налетел на стражников.
- Ой! – Воскликнул один, падая, потому, что кто-то резко и больно ударил его сзади под колено.
- Ай! – Тут же вскричал и другой, отпуская Якоба. Кто-то сзади вонзил ему в руку нож. Конечно, это была Анна, которая так и стояла на палубе «Черного Альбатроса», глядя на город, который она сейчас покидала. Но  увидев, что ее друг попал в беду, схватила свой нож и Вили и бросилась на помощь. Мешок с вещами пришлось оставить на корабле, чтобы не мешал. Теперь Якоб был свободен.
- Бежим!
Якоб схватил одной рукой Вилли, другой Анну за руку, и они опять стали удирать от стражников. Но сейчас им было труднее скрыться: с одной стороны было море, а с другой – сплошной стеной дома. А стражники уже подняли переполох, и их тяжелые сапоги стучали следом за беглецами по мостовой. Они легко догоняли беглецов, да к тому же к ним еще присоединились зеваки, бродившие по набережной. Преследователи бежали крича: «Воры! Держи воров! Ату их!»
Якоб и Анна бежали из всех сил в сторону парка выходящего к морю.  Только в нем можно было скрыться от погони. Вот и долгожданный парк. Беглецы свернули туда.
- Здесь должна быть калитка, – крикнула на бегу Анна. – Туда.
Из последних сил они рванули по одной ей известной тропе к спасительной двери.
Вот и она! Но ужас! Она заперта! А следом, громко крича, уже приближалась толпа, вооруженная палками и камнями. Конечно, можно было попытаться  перелезть через высокий железный забор, но силы, а вместе сними  и надежда оставили беглецов. Они остановились, и им ничего другого не оставалось, как  повернуться лицом к толпе.
Злобные лица окружали их. Как стая волков, окруживших бедных овечек, преследователи неспешно приближались к своим жертвам, и, казалось, хотели разорвать их в клочья. Крики становились все громче и яростнее. Спасения ждать было неоткуда. Если бы в этот момент кто-нибудь бросил в них первый камень, толпа вмиг разорвала бы троицу.
Якоб обнял одной рукой Анну, что бы защищать ее от ударов, а другой прижал к груди Вили. Его сердце готово было вырваться из груди.
- Прощай, Анна. Прощай, дружище Вили, – прошептал он, глядя в черные от безумия глаза людей.
И вдруг он почувствовал, что Вилли зашевелился в его руках. Да-да, Вилли, которого он прижимал к своему сердцу, зашевелился и, крепко схватив Якоба и Анну за руки, резко перевернулся к толпе. Толпа замерла, встретившись взглядом с ожившей куклой.
И вдруг все услышали звонкий веселый смех. Вилли смеялся. Это был чистый, беззаботный смех ребенка, в котором не было ни страха, ни  угрозы, а только радость и счастье, которые звенели над парком. От такого смеха сразу становится тепло на душе. Но преследователи испугались, будто увидели чудовище или разъяренного льва. Самые трусливые из них стали пятиться назад.
Якоб тоже рассмеялся. Также беззаботно засмеялась и Анна. От этого счастливого смеха в ужасе бросились прочь те, кто еще минуту назад гнались за ними.
 Из толпы, окружавшей друзей, осталось несколько человек, и они тоже весело смеялись.
- Вот ты какой, мой мальчик! Ну, пойдем, – сказал обрадованный Якоб. -А то мы с тобой столько людей рассмешили.
- Спасибо, папа! – Воскликнул Вилли звонким голосом.
- Папа?! – Якоб не переставал удивляться. – Я давно хотел иметь такого сына. Веселого и доброго. Кто ты?
- Я – ангел! Я много лет живу в этом городе и помогаю таким беднякам, как ты. Я очень хотел развеять чары злого колдуна, захватившего город. Узнав о моем существовании, колдун начал охотиться за мной, и я решил спрятаться в твоей игрушке. Мне она понравилась, и я подумал, что могу обрести тело. Ты помог мне, научив танцевать и говорить. Колдун хотел захватить меня, но ты меня спас, не отдав ему. А твое горячее сердце придало мне сил, и я ожил совсем. Мне нравится быть Вилли.
- А ты будешь моим братом? – Спросила Анна, покраснев от волнения, от чего стали заметны ее веснушки.
- Конечно, сестрица! - Обнял ее Вилли.
- У меня отличная семейка: рыжий ангел и такой же рыжий бесенок! – подмигнул им Якоб.
- Я буду хорошей! – Засмеялась Анна.
- Тогда погоди, – сказал Вилли.
И… о, чудо! Матросский костюм Ани стал ослепительно белым. А камзол Якоба голубым, как небо!

Глава двенадцатая

В которой наступает конец черного бургомистра, а  город вновь становится разноцветным

Счастливая троица шагала по городу, радостно улыбаясь прохожим. И еще они пели песню о том, что Бог - тот же портной, и сшил он этот мир из красивых и ярких лоскутков. В этом разноцветном мире есть счастье для всех.
Люди смотрели на них и тоже улыбались. И когда они улыбались, то происходило чудо – их одежда из черной и серой становилась яркой:  красной, зеленой, синей, коричневой, белой... Все зависело лишь от того, насколько яркой была душа горожанина.
 Счастливые люди в нарядных одеждах шли за ними следом, и их становилось все больше и больше. Они пришли на ратушную площадь. Вся площадь была заполнена разноцветными улыбающимися людьми. Стражники, увидев, сколько собралось радостных людей, разбежались, в страхе, побросав оружие и ключи от подвалов. Анна первой бросилась открывать двери темниц, из которых  стали выходить узники и присоединяться к ликующей толпе.
Песня о цветном и счастливом мире носилась над толпой.
А в это время на тринадцатом этаже черной башни под золотой крышей мрачно наблюдал за всем, что происходило черный бургомистр Виллизел.
- Жалкие людишки, вы вышли из повиновения! Тогда я вам напомню, кто здесь хозяин. Вы забыли ту бурю, которую устроил я в вашем городе много лет назад. О-о-о! Сейчас вы узнаете мою силу.
Скрежеща зубами, он открыл один из своих черных сундуков и достал кувшин, который был самого черного цвета, который только бывает на свете. 
- Давай, Зло, послужи мне и на этот раз. – Пробка была снята, и черный плотный дым стал выходить из открытого кувшина. –  Разрушь это город! Не жалей никого. Разрушай все, пока хватит сил!
Дым усилился и потянулся большой черной змеей в открытое окно.
- Смотрите, смотрите, черное облако! – Раздались испуганные голоса на площади. Чернота, идущая из окна башни, из которого смотрел вниз торжествующий чародей, расползалась во все стороны, закрывая небо. Вот уже черное облако закрыло солнце, и страх стал проявляться на некоторых лицах.  А когда страх заползает в душу человека, то и его лицо и одежда сразу теряют свой цвет и становятся серой. Поэтому никогда не надо бояться, если хочешь прожить яркую жизнь.
Сильный порыв ветра пронесся над площадью, предвещая бурю и срывая шапки с людей. Первые крупные капли дождя упали на их головы. Некоторые горожане в страхе стали покидать площадь.
- Но, это ведь дождь! – звонко закричал Вилли. – Просто теплый летний дождь, которого мы давно ждали! – И он, подставив руки дождю, засмеялся своим чистым смехом.
- Дождь! Теплый ласковый дождь! – Радостно закричали Якоб и Анна.
- Дождь! Дождь! – Заговорили все, подставляя руки упругим большим каплям, уже барабанившим по площади. И вновь площадь расцвела всеми цветами радуги.
- Дождь сильнее стучи по их головам! – Высунувшись по пояс из окна, с перекошенным от злости лицом, кричал Виллизел. – Дуй, ветер, дуй, пока не лопнут щёки! Молния, сверкай, как адское пламя! Гром, греми, как тысяча пушек!
Черная туча стала просто огромной. Тьма спустилась на город. Дождь застучал еще сильнее по головам и плечам людей, превратившись в сплошной поток. Огромная молния расколола небо пополам, и громыхнул чудовищный гром.
Люди на площади вздрогнули от неожиданности. И вдруг раздался ужасный крик. Это молния ударила в большую золотую цепь на груди бургомистра. Уж слишком много на нем было золота. Золото, как известно, обычный металл и притягивает молнию не хуже ржавого ведра. А этой небесной змее, все равно кого жалить. Зло ведь в первую очередь убивает того, кто его породил. Злой колдун в один миг превратился в горстку пепла. И пепел был вовсе не черного цвета, который любил хозяин города, а как и любой пепел, – серого. А это было бы для него очень оскорбительно – превратится в серый пепел. Но смерти все равно, кто перед ней – одетый в парчу и золото богач или прикрывающий свою  наготу лохмотьями, бедняк.
Сразу же, как по мановению волшебной палочки, прекратился дождь и растворились черные облака, уступив дорогу солнцу.
- Смотрите, радуга! – раздалось на площади.
Радуга прекрасная как… радуга сияла над всем городом. И все вокруг было в удивительных цветах. Прошедший дождь смыл черную краску со стен домов, и город засиял разными цветами. И ратуша стала такой же яркой и разноцветной.
Люди смеялись, поздравляли друг друга и говорили:
- Радуга вновь вернулась в наш город! Больше нет черного колдуна и его свиты. Никогда больше не позволим красить наш город в черный цвет!
Торжества продолжались целую неделю. Или месяц. А, может, продолжаются до сих пор. Горожане улыбались, ходили друг другу в гости, веселились, пели песни. Они предложили Якобу стать их бургомистром, но он отказался, сказав, что будет шить веселые куклы из цветных тканей и дарить их детям. Ведь, если детей научить любить все цвета без исключения, то они не позволят никому перекрасить весь мир в один цвет, черный, красный или коричневый. А для счастья нужно немного. Солнце, летний теплый дождь и радуга, которая живет в любом добром и любящем сердце.
Делать игрушки, дарящие радость, Якобу помогают Анна и Вилли. У них нет отбоя от желающих получить веселую и яркую куклу. Так что, если у вас плохое настроение и вам нужна игрушка, добрая игрушка или близкий друг, идите к ратушной площади и, когда выйдете на нее, то посмотрите направо – там, на углу улицы Мастеров увидите синий дом, на котором нарисован летящий по волнам корабль. Это и есть мастерская Якоба.
Только сейчас их нет дома. Недавно Анне исполнилось семнадцать лет, и она вышла замуж за Якоба. А Якоб давно хотел осуществить мечту Анны – уплыть в кругосветное путешествие на большом корабле с разноцветными парусами.
Так что, подождите немного. Они сейчас в Стране Танцующего Жирафа в гостях у Сэры. Хотя мир уже наступил и на родине Сэры, но еще там много серых людей – бедных, голодных и слабых. И что бы сделать их жизнь яркой нужны: белый рис, желтое масло, красное мясо, голубая вода, синяя одежда, коричневая обувь, зеленые одеяла…
А может Якоб, Анна и Вилли приплывут и в ваш город? Ведь они любят красивые и яркие города, в которых живут счастливые и веселые люди, давно прогнавшие своего черного бургомистра. Но если в вашем городе есть тот, кто красит все в один цвет, тоже ждите наших героев – они обязательно придут на помощь. Хотя лучше не ждать, а самим прогнать злодея. Ведь никто не имеет права красить вашу жизнь в черный или серый цвет.
А то, что Якоб, Анна и Вилли уже в вашем городе вы сразу поймете, услышав, как беззаботно смеются дети, повстречав на улице много счастливых людей и почувствовав их любовь и радость. И конечно увидев над городом большую яркую РАДУГУ.