Не могу жениться!

Николай Гоголь. «Женитьба».


Российский государственный академический театр драмы им. А.С. Пушкина.
Спектакль – лауреат Национальной театральной премии и фестиваля «Золотая маска» в номинациях «Лучшая работа режиссера» и «Лучшая работа художника».

Спектакль показан в рамках III Международного фестиваля «Академия».
Омск, 16.06.2012 г.

Режиссер – Валерий Фокин.
Сценография  Александра Боровского.
Музыка Леонида Десятникова.
Музыкальный руководитель спектакля – Иван Благодёр.
Художник по свету – Дамир Исмагилов.
Пластика Алексея Мирошниченко.

Премьера состоялась 18 января 2008 года.

Ярмарка уродства – таким парафразом Теккерея можно определить впечатление от просмотра этой театральной феерии. А ещё, опираясь на сценографическую стилистику постановки, просится сравнение с искусством декупажа, то есть аппликации с использованием различных материалов (бумаги, ткани) при изготовлении предметов из стекла, дерева, фарфора, на несколько слоев покрытых лаком. И, естественно, после спектакля невозможно устоять перед искушением сравнить его с виденным ранее в Омске. В данном случае с постановкой другого петербуржца Анатолия Праудина на сцене «Пятого театра», которую в полном согласии с Гоголем зрители восприняли как «совершенно невероятное событие».
Начну с описания сценической среды обитания, в которую поместили героев гоголевской пьесы.
Сценография Александра Боровского далека от бытовых подробностей и обещает нечто необычное. Фантасмогорически разворачиваются лицом друг к другу различные временные пласты российской жизни. Каток советских времен, китайские термосы из восьмидесятых перестроечных, коньки, достойные ледового шоу Ильи Абербуха, афиши первой постановки «Ревизора», стильные валенки с сайта модных вещей. Костюмы персонажей так же отстоят друг от друга географически. Агафья Тихоновна на купчиху никак не тянет, скорее на крестьянку нижегородской губернии, а Жевакин словно участник событий после выстрела легендарной «Авроры». Один лишь Подколесин соответствует нашему представлению  о том, как должен выглядеть персонаж первоисточника. Но о нём позднее.
С сегодняшним днем роднит героев «Женитьбы» их манера говорить. Если закрыть на минутку глаза и только слушать, то исчезают всякие сомнения, что действие происходит в веке XXI. Реплики Гоголя интонационно и риторически принадлежат носителям русского языка нашего времени.
Становится понятным, почему Фокин выдвигает на первый план пьяных в стельку Степана и Феклу Ивановну. Их бессвязное бормотание усиливает ощущение драмы и боли России пьяной, опустошенной, порочной, опустившейся.
По ходу действия это ощущение растет, когда мы вслушиваемся в темп речи Кочкарева. Напор, с которым он ведет наступление, в точности соответствуют манере говорить большинства наших политиков. Мы вольно или невольно оказываемся в контексте настоящего.
А проблема прежняя – не хочу жениться? Или иная? Не могу жениться?
Вспомним омского Подколесина. «Лондонский денди». «Легкая походка, движения стремительны, взгляд быстрый, умный». (Марк Мудрик, «Не хочу жениться!») А в «Женитьбе» Фокина, кажется, наоборот. Хочу, но не могу. Подколесин (Игорь Волков) вовсе не прочь потерять независимость (ему интересны приготовления к свадьбе от костюма до ваксы), но он столь же карикатурен, а потому беспомощен, как и другие претенденты на руку Агафьи Тихоновны (Юлия Марченко). Перед нами нудный, неуклюжий гоголевский чиновник. Смотришь на него и понимаешь, почему Кочкареву (Александр Поламишев) чертовски трудно женить Подколесина на купеческой дочке. Зато об усердии Кочкарева при оттеснении претендентов от Агафьи Тихоновны в пользу Подколесина говорить не приходится. Оттеснять некого.
По той же самой причине Агафье Тихоновне трудно определиться с выбором жениха. Те самые декупажные уродцы, появляющиеся в окне, наводят ужас на публику.
Застывшие, высвеченные, залакированные. Яичница – силуэт с портфелем и огромным животом. Анучкин на ножках-спичках. Жевакин – обрубок тела. Пантелеев – карлик, похотливо тянущий ручки к телу девственницы. Создателям фильмов ужасов можно посоветовать на основе этого спектакля снять картину с одноименным названием. Получится блокбастер.
Отдадим должное физической подготовке героев спектакля и технике фигурного катания. Особенно Агафье Тихоновне. Как она от ужаса на стену-то запрыгнула!!! Такой растяжке и профессиональная гимнастка позавидует. И это в двадцать семь лет (по Гоголю).
Я непроизвольно продолжаю сравнивать. Два питерских режиссера. Две Агафьи Тихоновны.
В «Женитьбе» Анатолия Праудина она «хорошенькая-прехорошенькая». Как описывает её критик «Каждое движение её, каждый поворот кукольной головки – восторг, а улыбка…»
Героиня Валерия Фокина – угловатая, зачарованная, удлиненно-заостренная. В сцене, когда её руки обвивают пытающегося выскользнуть из объятий Кочкарева, ловишь себя на мысли, что вместо них ты видишь веревки длиною метра два.
Агафью Тихоновну в этой сцене можно понять по-женски. Кочкарев – единственный персонаж, который вообще может вызвать сексуальное влечение – чертовски привлекателен. И режиссер обыгрывает это, на мой взгляд, достаточно невинно. У Кочкарева явного желания приударить за барышней нет.
Он крутится юзом, этот искуситель, но ничего не выходит: Подколесин сбегает в окно и сразу оказывается в собственной комнате под ватным одеялом. Не может принять своего счастья. И зачем оно ему?
Рецензия Марка Мудрика на омскую постановку Анатолия Праудина носила название «Не хочу жениться!». Я же, подводя итог, хочу сказать, что у Валерия Фокина получилась другая история – «Не могу жениться!».

Елена Троянская