Марина - значит морская. Глава 18

                Знакомая, серебристая восьмерка уже стояла в условленном месте.  Михась боялся, что будут пробки, но, как ни странно, дорога оказалась относительно свободной.
                Завидев автомобиль, Марина не смогла сдержать улыбки. Ее сердечко забилось чаще, когда Михась, приоткрыв дверь изнутри, пригласил девушку в машину.

— Привет!
                Она легко прыгнула на пассажирское сиденье и сразу подставила свою щечку для поцелуя.
— Привет! С наступающим!
— И тебя также!
                Одурманивающий аромат французского одеколона моментально погрузил ее в состояние, далекое от реальности.
— Не замерзла?
— Нет. На улице не очень холодно.

                Его томный взгляд, глаза, чуть усталые, тихий вкрадчивый голос, все то, на что попалась не только Марина, но и добрый десяток девушек, вмиг наполнили сердце Марины сладким предчувствием волшебства. Она словно перенеслась в совершенно другой мир, туда, где не было ни Дениса, ни Риммы, ни школы, с ее дурацкими праздниками, не было даже мамы… Только он, ее любимый Михась.
   
                Они мчались по шоссе в направлении города. Дорога была украшена гирляндами из разноцветных лампочек. В автомобилях, которые неслись рядом, ехали улыбающиеся люди. Парни и девушки спешили куда-то, также как и они, навстречу празднику, навстречу любви, навстречу Новому году, навстречу новому счастью.

                Глядя по сторонам, Марина ощущала себя частичкой этого праздника. На душе у нее было хорошо и радостно, еще бы, ведь она едет с ним! Они будут вместе! Всю ночь! Всю долгую, волшебную ночь!
И, может, именно сегодня, он, наконец-то, поцелует ее по-настоящему, как свою любимую девушку, потому, что она давно ждет этого, потому, что ей нужны его губы, нужны его руки, нужна его любовь!
— Михась, почему ты меня обманул? – спросила она голосом обиженного ребенка.
— Я? Обманул?
— Да! Ты не приехал на Новогодний бал!
  Он чуть было не спросил, какой еще бал? Но, вспомнив вдруг, что действительно обещал быть на каком-то школьном вечере, тут же придумал историю:
— Понимаешь, я не хотел тебе  говорить, в этот день я попал в аварию!
— В аварию? Что-нибудь серьезное?
— Нет-нет, не волнуйся. Просто… просто одна неопытная дама ударила меня сзади. Представляешь, стою на светофоре, жду зеленого и вдруг — бац! Я выбегаю, говорю, в чем дело? А она: «Извините, я педали перепутала» Перепутала она! Ездить не умеет, права купила, а другие должны страдать. Я ей говорю: «Давайте разберемся сами, на месте», а она: «У меня с собой денег нет». Пришлось ждать милицию. Потом протокол, потом автосервис, настроение испорчено, какой уж тут праздник…
— Да, я понимаю.

               Марина сразу приняла рассказ за чистую монету. Еще подумала: как все просто объясняется, а она переживала, решила, что он забыл.
— Надеюсь, ты не очень обиделась?
               Он накрыл своей рукой ее ладонь и слегка сжал.
— Меня, между прочим, выбрали королевой бала!
— Поздравляю! А приз дали?
— Мне одели корону!
— Золотую?!
— Картонную.
— Картонную? — переспросил он и вдруг рассмеялся.

               Впервые у Марины неприятно кольнуло в сердце. Смех был настолько грубым и циничным, что она поспешила сказать:
— Дело ведь не в короне, а в звании. Меня признали лучшей из сорока девушек, а у тебя это почему-то вызывает смех…
— Извини, извини. Я просто представил тебя в картонной короне…
— Эту корону, между прочим, я передала другой девочке.
— Почему? Ведь это твой приз?
— Не знаю. Мне показалось, что ей она нужнее.

                Они въехали в город. Праздничное настроение ощущалось здесь еще сильнее. На улицах чувствовалось всеобщее оживление. Люди спешили в гости, держа в руках красивые пакеты с подарками, поздравляя друг друга на ходу. Всюду слышался веселый смех. Кто-то нес елку, надеясь ее украсить до наступления Нового года.

               Марина вновь заулыбалась. Тот неприятный момент, показался ей просто маленьким недоразумением. Она едет встречать Новый год с любимым человеком и это — главное!

               Михась свернул с центральной улицы во дворы, и вокруг все стихло.  Машина начала петлять по темным, нечищеным проездам, поворачивала то вправо, то влево, так, что в какой-то момент, у Марины закружилась голова. Тошнота подступила к самому горлу.
  И если бы Михась не остановился, неизвестно чем бы все кончилось.
 
               Он заглушил мотор, давая понять, что они приехали. Марина осмотрелась. Еще минуту назад ей казалось, что сейчас, вот сейчас они вынырнут из этих ужасных, темных дворов, и окажутся, наконец, на широком проспекте…
— Ты здесь живешь? — спросила она, глядя на неосвещенный двор с унылой пятиэтажкой впереди.               
— Да, вот мой дом.

              Он вышел из машины, Марина последовала за ним. Праздничное настроение  стало потихоньку улетучиваться. Она почему-то представляла дом Михася совершенно другим. Ее «принц» должен был жить если не уж не в средневековом замке, то, по крайней мере, в современном, высотном доме.
— Ну, пойдем?

              Марина вздрогнула. После того как у машины погасли фары, вокруг стало совсем уж неуютно.
— Я что-то ничего не вижу.
             Он взял ее за руку и двинулся к дому.
«Может быть, там, внутри, будет все по-другому», — думала она, проходя мимо неприятно пахнущих мусорных баков. Но в подъезде оказалось не лучше: стены ободраны и исписаны похабными словами, пахло старьем и кошками.
— Каждый год обещают сделать ремонт, — бросил он через плечо, – и все никак!

              Повозившись с замком, Михась открыл обшарпанную дверь на первом этаже, вошел, крикнул из темноты:
— Заходи и захлопни дверь.

              Марина с опаской шагнула через порог. Вспыхнул свет. Крохотная прихожая, в которой она находилась, никакого впечатления на нее не произвела.
              Что, вообще, может сказать жилище о своем хозяине? Если посмотреть внимательно, то очень многое. Но Марина смотрела, в основном, на Михася, поэтому она и не обратила внимания ни на обувную полку, заваленную ботинками, кроссовками, сапогами, ни на вешалку, где не было ни одного свободного крючка, ни на зеркало, заляпанное жирными пальцами. Она лишь улыбнулась и подумала: «Сразу видно, здесь живет холостяк».

              Михась помог ей снять куртку, сунул под ноги какие-то старые тапочки. Если бы Марина знала, сколько женских ног побывало в них, то предпочла бы остаться босиком.
— Проходи в комнату, я сейчас.
— Может тебе помочь?
— Не надо, — крикнул он из кухни, гремя посудой, — располагайся, включи телевизор, там должна быть праздничная программа.

               Обстановка комнаты не отличалась оригинальностью: шкаф, кровать, какие-то тумбочки, полочки, скромненько и безвкусно. Постепенно на небольшом столике стали появляться салаты, нарезка, шампанское.
— Что же ты не включаешь телевизор?

              Михась подошел к какой-то подставке, щелкнул кнопкой и через полминуты загорелся черно-белый экран, размером с сигаретную пачку. Марина с трудом сдержала смех, таких микротелевизоров она еще не видела ни разу.
             Михась принес две свечи, зажег и обстановка сразу стала романтичной.

              Осмотревшись, Марина спросила:
— Почему ты не нарядил елку?
— А зачем? Мы что, в детском саду?
— Не знаю, — ответила девушка недоуменно, — так принято. Елка, всегда зеленая, — символ вечной жизни.
              Наконец, Михась предложил присесть к столу.

            
               В это же время позвали к столу и Дениса. Он недовольно поморщился. Встречаться с маминой сестрой, Элеонорой, ему хотелось меньше всего. Сразу заведет разговор о его неказистом внешнем виде, начнет успокаивать, жалеть. Как будто от ее слов может что-то измениться.
 
             Сидя возле телефонного аппарата, он постоянно боролся с желанием позвонить Марине. Но, что он ей скажет? Поздравит с Новым годом? Так он уже поздравил. Спросит, не изменились ли обстоятельства? Понятно, что нет, иначе бы она сама позвонила. А если трубку снимет ее отец? Дениса просто передергивало, когда он слышал его голос.
            Несмотря на то, что до Нового года оставалось каких-то полчаса, он все еще надеялся на чудо. И телефон зазвонил! Только это была не Марина, а ее подруга.

            Римму тоже позвали за новогодний стол, но прежде чем устроить себе праздник живота, она решила узнать о настроении Дениса, ведь ей нужно прикрывать Марину, вдруг влюбленный парнишка что-нибудь выкинет?
— Алло!
— Привет, Денис, с наступающим тебя!
— И тебя также, Марина не звонила? — спросил он с лету.
— Звонила, только что, – соврала Римма,— поэтому я тебе и перезваниваю.
— И что, что она сказала?
— Успокойся. Сказала, что у нее все в порядке. Они с отцом садятся за стол. Потом встретят Новый год, и она пойдет спать.
— И все? Не очень-то у них там весело.
— Это точно, – вздохнула Римма, а про себя подумала: «Бедный Дениска, знал бы он, с кем веселится сейчас его девушка, наверное, тронулся бы умом».
— Слушай, неужели ее отец не понимает, что ей с ним скучно?
— Не знаю. Понимает, наверное, только, как любой родитель, думает, что Марина еще ребенок, поэтому и боится отпускать ее из дома.
«Боится… — усмехнулась Римма про себя — Так боится, что укатил к какой-то бабе, предоставив, дочери полную свободу действий…»
— Как ты считаешь, я могу ей сейчас позвонить?
— Можешь, конечно, только к телефону постоянно подходит ее отец.
— А я попрошу позвать Марину.
— А он начнет спрашивать, кто это, что это, да сколько тебе лет, и как давно ты знаешь его дочь, и, вообще, что тебе от нее нужно, а в конце скажет, что она занята, и чтобы ты ей больше не звонил. Как тебе такой ответ?
— Даже не верится, что у такой девушки, такой строгий папа!
— Ну, ладно, мне уже пора. С Новым годом тебя, Денис! Пока.
  Она положила трубку и, с чувством выполненного долга, отправилась к столу.

              Несколько секунд Денис слушал короткие гудки, потом обреченно вздохнул. Что ж, ничего не поделаешь, придется встречать Новый год в компании взрослых. Единственное, что его успокаивало, это то, что его девушке сейчас тоже несладко.

              А Марина в эти минуты присаживалась на стул, который любезно пододвинул ей молодой человек. Она еще не знала, что это последний благородный поступок с его стороны.
— Давай сначала проводим старый год, — предложил он, открывая шампанское.

              Оглушительно выстрелила пробка. Из бутылки пошла белая пена. Марина засмеялась и захлопала в ладоши. Хрустальный звон наполненных бокалов возвестил о начале их романтического вечера. Марина сделала глоток и поставила фужер на стол. Михась выпил до дна.
— Э, да ты ничего не выпила, — сказал он, глядя на шампанское.
— Я не пью, Михась, я еще маленькая.
— Хм. Пора взрослеть.
  Не закусив, не предложив ничего девушке, он сразу наполнил свой бокал до краев.

— Давай выпьем за наше знакомство.
  Марина немного удивилась, но продолжала улыбаться.
— Хорошо, но может, ты скажешь какой-нибудь тост?
— Я уже сказал, — за знакомство!
  «И это все?» — подумала Марина, наблюдая, как молодой человек с жадностью поглощает игристое вино. Как же этот тост был не похож на те слова, которые она слышала от Дениса, всего несколько часов назад.
— Ну, — сказал Михась, потирая руки, — теперь можно и закусить.

              Не обращая внимания на девушку, которая сидела с пустой тарелкой, он наложил себе большую гору салата и начал с аппетитом есть.
— Я вижу, ты проголодался, — сказала она, чтобы как-то нарушить молчание.
— Да, целый день ничего не ел!
  «Он, наверное, бегал по магазинам искал мне подарок, потом готовил, устал…, — подумала девушка». Марина купила ему галстук, — и это решение к ней пришло после конкурса молодых жен, на новогоднем вечере. Красивая коробочка лежала в ее сумке, и она ждала удобного момента, чтобы ее вручить.
 
              Отложив вилку, Михась вновь наполнил свой бокал.
— Ну, за что теперь выпьем?
  Марина промолчала, а он предложил:
— Давай за нас!
  Очередная порция шампанского исчезла в утробе Михася, возвестив о своем прибытии громкой отрыжкой.
— Ой, извини. Эти газы! Не люблю я эту газировку, пить невозможно!
               Прикончив салат, он наложил в тарелку еще какой-то еды и тоже очень много. Тот факт, что девушка напротив скучает, ничего не ест и не пьет, его, видимо, не смущал.
 
              Марина отвернулась и стала всматриваться в экранчик телевизора, на котором, словно букашки прыгали какие-то танцоры. Что-то явно шло не так! По крайней мере, не так, как она представляла. За время их свиданий Михась никогда не пил. А все бывшие подружки Михася знали, что алкоголь ему противопоказан. От спиртного он сразу дурел и становился неуправляемым. Марина не понимала, почему он с ней не разговаривает, почему не предлагает угощенья, почему занят только собой… Она вспомнила слова Дениса: «милая», «любимая Мариночка»,  назовет ли Михась ее также когда-нибудь?

             Отодвинув тарелку, он неожиданно вскочил и отправился на кухню. Возвратился с бутылкой коньяка.
— Значит, так, ты будешь пить свою газировку, а я — коньяк!
              Не дожидаясь согласия, он плеснул себе полфужера темной жидкости и это уже никуда не годилось. Марина решила его остановить.
— Ты что, Михась?! Ты ведь так до Нового года не дотянешь!
              Она увидела вдруг в его взгляде злобу, смешанную с угрозой и в первый раз серьезно задумалась, а правильно ли она поступила, когда согласилась приехать сюда.

             Без всякого тоста, коньяк отправился на встречу с шампанским.
              Марина посмотрела на человека, жадно поглощавшего какую-то еду и ей вдруг показалось, что это не Михась! Какой-то двойник занял место ее любимого человека. Она бросила взгляд в сторону коридора, в надежде на то, что оттуда сейчас выйдет настоящий Михась, улыбнется и скажет: «Здорово мы тебя разыграли? Это мой брат — близнец», и все встанет на свои места. Но из коридора никто не вышел.
              Немного подождав, Марина встала из-за стола и пересела в кресло.  Михась прореагировал на это своеобразно. Плеснув себе коньяку, он тут же опрокинул фужер в рот и продолжил есть.

              По телевизору начали транслировать речь президента. До Нового года оставались считанные минуты. Марина встала. Она решила предпринять еще одну попытку, переломить ход вечера.
— Михась, — сказала она, поднимая свой, почти полный бокал, — а теперь, я предлагаю встретить Новый год!
               Молодой человек неохотно поднялся. Удары кремлевских курантов она считала в одиночестве. Михась, в это время не отрывал взгляда от своего фужера, в котором плескалась очередная порция коньяка. Громкое «ура» она прокричала тоже одна.

              Крикнули «ура» и за столом у Риммы, и гости, собравшиеся в доме Дениса, не стали исключением…
              Вдохновленный всеобщим праздничным настроением, и слегка расслабленный бокалом сухого вина, которое позволили ему выпить родители, Денису нестерпимо захотелось позвонить и услышать голос своей девушки. Он уже хотел встать, но мама остановила его.
— Дениска, — сказала она, — куда ты торопишься? Посиди с нами. Покушай чего-нибудь, смотри, сколько я всего наготовила!
              Он посмотрел на блюда, еле умещающиеся на столе, и почему-то вспомнил прошлый Новый год. Ничего не изменилось. Те же угощенья, те же напитки, вот только за столом тогда было намного тише.

              Элеонора, выпив пару рюмок, просто не закрывала рот. Она говорила громко, много, обо всем и ни о чем одновременно. Привыкшая находиться в центре внимания, она то рассказывала рецепты каких-то экзотических блюд, то вспоминала о своих бесконечных  романах, не стесняясь своего мужа, тихо сидящего в уголке, то вдруг переключалась на эстрадную певицу, которая исполняла на телеэкране новогоднюю песенку. Перечисляла всех любовников певицы и утверждала, что та давно уже потеряла голос, а поет только под свои старые фонограммы.

               Денис слушал весь этот словесный поток сначала с интересом, потом с безразличием, потом он стал его просто раздражать. Но вот, что удивительно, — всех, кроме него самого, похоже, вполне устраивала такое положение дел. Бредовые рассказы Элеоноры все слушали с неподдельным вниманием. Особенно усердствовал отец. Он просто глаз с нее не сводил. Постоянно подливал в ее рюмочку вино, а в редкие минуты затишья предлагал попробовать то рыбки, то колбаски. Невооруженным глазом было видно, что Элеонора ему нравится, и она, понимая это, кокетничала изо всех сил.

              Денису, вдруг, очень понравилось наблюдать за ее игрой. О, смотрите-ка: вот она жеманно заморгала глазками. А теперь, завлекающим жестом, поправила прическу. Или вот: раздвинула вырез на кофточке и подула себе на грудь, делая вид, что в комнате жарко. Дешевые женские приемы, но на мужчин, видимо, действовали безотказно. Денис проследил за мамой и сразу понял, что ей все это не нравится.

               Она украдкой наблюдала то за отцом, то за Элеонорой, то за ее мужем, предлагая тому не стесняться и покушать салатика, то вдруг вспоминала о сыне, говоря, что ему с ними, наверное, скучно, то опять переключала внимание на своего мужа. Одно слово – театр!

                Наконец, и это занятие Денису наскучило. Шепнув маме одно слово: «Устал», — он отправился к себе. Не раздеваясь, завалился на кровать, и в его голове сразу же возник образ Марины. Интересно, как она там? Наверное, уже ложится спать. Он представил себе ее комнату, чистую, просторную, большой письменный стол, кровать, но Марины почему-то в ней не было. «Наверное, еще смотрит праздничный концерт», — решил он.

                Дневная усталость, ожидания, переживания давали о себе знать. Незаметно глаза закрылись сами собой. Денис задремал. Ему привиделась какая-то комната, в которой слабо мерцают две свечи, парень и девушка, обнявшись, медленно топчутся в медленном танце. Кто это? Он не мог различить лиц. Но вот девушка повернулась и… Денис увидел лицо Элеоноры.
— Привет, узнал меня, мальчик? — сказала она, скривив рот в ехидной улыбке.
               Денис отвернулся к стене и забылся тревожным сном.

               Сделав маленький глоток шампанского, второй за сегодняшний вечер, Марина поставила фужер. Михась опрокинул коньяк одним глотком, плюхнулся на стул, начал осматривать стол, решая чтобы еще съесть. Это становилось невыносимым. Марина взяла его за руку и силой вывела из-за стола, предлагая сделать перерыв.
— Михась, ты пригласил меня в гости и совсем не развлекаешь.
— А я привык, чтобы развлекали меня, — ответил он, усмехнувшись.
  Из динамиков телевизора, похожий на комариный писк, доносился голос какой-то певицы, Марина улыбнулась.
— Хорошо, давай потанцуем. Я тебя приглашаю!
— Ты?
— Будем считать, что объявили белый танец. Дамы приглашают кавалеров.
— Дамы?
              Похоже, Михась уже ничего не соображал, но Марина все еще не хотела этого замечать. Положив руки ему на плечи, она сказала:
— Ну, же, Михась, обними меня за талию, потанцуем!

              Если бы Марина знала, какую бурю страстей пробудила она прикосновением своих лебединых рук, то, скорей всего, убежала бы без оглядки, но она не знала, поэтому и продолжала спокойно переминаться с ноги на ногу, надеясь, что с этого момента их романтическое свидание станет по-настоящему волшебным. И долго ждать ей не пришлось.

              Как только Михась почувствовал близость юного, девичьего тела, такого податливого, такого доступного, он словно озверел. Прижимая девушку все ближе и ближе, он потянулся к ее губам и Марина, ощутив сильный запах алкоголя, смешанный с запахом лука, невольно отстранилась, но Михась крепко держал ее в своих объятьях.

«Не этого ли ты ждала, – пронеслось у нее в голове, – не об этих ли поцелуях мечтала…»
              В следующую секунду Михась впился в ее губы с такой силой, что она почувствовала настоящую физическую боль, а когда у нее во рту оказался его отвратительный язык, огромный, слюнявый, ее чуть не вырвало. Его руки, о которых она тоже много мечтала, словно клешни ужасного чудовища, подхватили ее невесомое тело и с легкостью швырнули на кровать.

— Ты хотела развлечений? — спросил он издевательским тоном. — Сейчас я тебе их устрою!
  Марина забилась в дальний угол кровати, ни жива — ни мертва, наблюдая, как ее совсем еще недавно любимый Михась, раскачивается из стороны в сторону и расстегивает пуговицы на рубашке.
— Стриптиз, — крикнул он не своим голосом, — исполняется впервые!
              Сняв рубашку, он покрутил ее в воздухе и бросил в лицо перепуганной девушке.
— Стриптиз!
              И вслед за рубашкой полетела футболка.
  Марина лихорадочно смотрела по сторонам, не понимая, где она? Как она могла оказаться здесь? Кто этот человек, что стоит перед ней и без стеснения спускает свои штаны?

— Михась, остановись, — произнесла она дрожащим голосом, но это его только подзадорило.
— Ха! Остановись? — прорычал он — Да я только начал!
              Марина с ужасом наблюдала, как Михась, оскалившись в идиотской улыбке,  вываливает из штанов свое мужское хозяйство.
— Ну, а вот это ты видела?! 
  У Марины перед глазами все поплыло.

— Оп, оп, оп, — начал повторять стриптизер, пытаясь исполнить эротический танец.
— Оп, оп, оп, — он поднял руки над головой, сцепил их в замок.
— Оп, оп, оп, — его бедра резко двигались вправо, влево, вправо, влево.
— Ну, что сидишь, как неживая? — спросил Михась, развязно. — Давай присоединяйся.

               Марина не шевелилась. Она неожиданно вспомнила школьный бал, сцену, мигающие огни и стройного изящного мужчину, в блестящем костюме с которым она исполняла зажигательную кубинскую сальсу. Как же она жалела тогда, что ее не видит Михась, и, вот сейчас, он сам танцует перед ней, но только она готова провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этих отвратительных, пошлых движений. Почему, почему она не послушала Римму? Почему бросила Дениса? В голове вновь прозвучали его слова: «Марина, Мариночка…»

              Михась остановился.
— А теперь твоя очередь, — сказал он игривым голосом, — покажи-ка, как ты умеешь раздеваться.
— Я…я не умею…
— А, что тут уметь? Снимай одежду, да и все!
— Не надо, Михась, — взмолилась она, чуть не плача.
— Что?! Что не надо? — заорал он в приступе ярости — Ты зачем сюда ехала? Может, ты думала, что мы всю ночь будем в ладушки играть? Да ты знаешь, скольким телкам я сегодня отказал? Знаешь, сколько баб мечтало оказаться на твоем месте, вот в этой самой постели! Они бы не только показали мне стриптиз, но еще и меня бы раздели!

               Он прыгнул на кровать, начал грубо расстегивать ее блузку, тяжело дыша в лицо, обдавая ее все тем же невыносимым запахом острой пищи и коньяка.
 «Это конец, — подумала она, — сопротивляться бесполезно, он все равно сильнее. Кричать, звать на помощь? Кого? Кто придет и вызволит меня из этой звериной норы, где, как он только что признался, десятки девушек сами готовы лечь с ним с постель…»

              А, ведь, действительно, зачем она ехала? Разве не мечтала она оказаться с ним наедине? И разве не готова была пойти до конца, если что… Да, она была готова, но не такой ценой! Ей нужен был тот Михась!  Михась, которого она себе придумала, о котором так долго мечтала, которого любила…
              Перед ней же стоял совсем другой человек — пьяный, наглый, отвратительный. Одним словом, — животное, которое не остановится ни перед чем, лишь бы удовлетворить свои потребности.

                Не обращая внимания на ее слабое сопротивление, он уже почти стянул с нее блузку, и тут она вспомнила совет Риммы.
— Михась, не надо, я не могу, не могу, у меня месячные!
— Ха-ха-ха! У вас у всех, чуть что, сразу месячные. Любите вы, телки, нашего брата дурить, но со мной этот номер не пройдет. Мы, сейчас проверим, какие у тебя там месячные.

                Он продолжил раздевать Марину, и она подумала, что если сейчас не случится чудо, можно будет распрощаться со своей невинностью. Все, розовое детство заканчивается, здравствуй, новая, взрослая жизнь! Она уже почти перестала сопротивляться и в этот момент, словно кто-то услышал ее молитвы — в дверь начали настойчиво звонить.
 
                Михась замер. Слез с кровати, неспеша надел футболку, рубашку. Звонки все продолжались.
— Кого нелегкая принесла? — пробурчал он себе под нос, направляясь к двери.
                Теперь в нее колотили ногами. Женский голос прокричал: «Открывай! Я знаю, что ты дома!»

                Марина быстро оделась. Ей было не по себе. Она думала только об одном, как бы покинуть ненавистную квартиру. Возвратившись в комнату, Михась тихо прошипел:
— Сиди тихо, не вздумай орать. Ничего страшного, постучат и уйдут.
                На улице послышался грохот перевернутого пустого ведра. Кто-то явно пытался вскарабкаться на него, и, в следующую минуту, в окне появилось лицо девушки. Прикрываясь ладонями, она пыталась заглянуть в комнату через стекло. Михась грубо выругался, затем подкрался к телевизору и выключил его. В наступившей тишине, девица за окном прокричала:
— Ага! Я вижу свечи! Ты дома! Открывай бл…. Я сейчас твоей сучке все волосы повыдираю!

              Марине стало по-настоящему страшно. Она почувствовала, как ее начинает бить мелкая дрожь. Михась, все так же пригибаясь, поспешил к столу и задул свечи. Это стало еще одной его ошибкой. Девушка забарабанила в окно ладонью и завизжала:
— Я вижу, я все вижу! Задул свечи! Открывай …. Хуже будет.
             Марина узнала этот вульгарный голос. Именно эта девица угрожала ей тогда на скейтодроме.
— Открывай дверь, скотина, — не унималась девушка, — я хочу увидеть эту телку! Я хочу знать, на кого ты меня променял! Учти, гад, я не уйду, пока не разукрашу этой стерве ее наглую рожу!
             Послышались крики соседей:
 — Эй, там, хорош орать! Угомонитесь, а то вызовем милицию! У людей праздник, а они тут устроили….

                И, неожиданно, все стихло. Михась сел на кровать рядом с Мариной. По своему опыту он знал, что, такие, как Нина, никогда так просто не уходят, — они  либо добиваются своего, либо их выносят на носилках вперед ногами. Тем не менее, пауза затягивалась.

                Михась подошел к столу, выпил еще коньяку, и в этот момент тишину прервал звон разбитого стекла. Девица, оказывается, притихла лишь на то время, пока подыскивала что-нибудь, чем бы запустить в окно. Хорошо еще, что рамы были двойные, и разбилось только внешнее стекло. Для Михася это оказалось последней каплей.
— Что! — заорал он. — Бить стекла? Совсем ополоумела! Ну, я тебе сейчас устрою!  Ты у меня сейчас получишь!
               Быстро одевшись, он распахнул дверь и выскочил из квартиры. На улице послышались шаги убегающего человека, затем шаги Михася, его пьяный крик:
— Стой, поймаю, убью!

              Марина поняла — это ее единственный шанс. Выбежав в прихожую, она сунула ноги в сапожки, моментально надела куртку, шарф, схватила сумочку и уже через секунду оказалась на лестничной площадке. Но куда бежать? На улице, прямо перед домом, с проклятьями носился одуревший Михась, пытаясь поймать визжащую девицу.

              Марина посмотрела наверх, думая, не переждать ли ей, где-нибудь на этаже, но в это время дверь квартиры напротив осторожно приоткрылась. В проеме показалось лицо пожилой, испуганной женщины. Осмотрев Марину с ног до головы, она, словно сама себе, сказала:
— Ну, надо же, такая молоденькая!

             Пока женщина не захлопнула дверь, Марина кинулась к ней, стала умолять о помощи, сказала, что она здесь совершенно случайно!
— Разрешите спрятаться у вас, пока все не утихнет. Я постою в прихожей, потом сразу уйду. Пожалуйста!
  У нее был такой испуганный вил, что женщина сразу предложила:
— Заходи быстрей.
  Марина вошла, прислонилась к стене и еще раз уверила, что как только он угомонится, она сразу уйдет.
— О, да я вижу ты и, впрямь, тут впервые. Теперь он до утра не угомонится. Поверь, уж мы, соседи, хорошо его знаем. Через день нам тут концерты устраивает. То одну приведет, то другую. Ну, а ты-то, как тут оказалась? Вроде приличная, не пьяная, как эти.
— Он меня обманом заманил, я его практически не знаю.
  И это была правда, оказалось, что она действительно его не знала.

               В подъезде послышались громкие шаги. Прильнув к дверному глазку, Марина увидела как Михась, шатаясь, вошел к себе, с размаху шарахнул входной дверью, однако через пять секунд, поняв, что девушка сбежала, пулей выскочил на улицу. 
— Теперь он долго будет бегать туда-сюда, — вздохнула женщина, — раздевайся, проходи, чаю выпьем. У меня тортик есть, праздник все-таки.
— Ой, я и забыла. С Новым годом вас!
— И тебя тоже, с новым счастьем. Но только не с этим, — она кивнула в сторону квартиры соседа.

              Пройти в комнату Марина не успела. В подъезде опять хлопнула дверь. Теперь можно было увидеть другую картину: Михась вел плачущую девицу, обнимая её  за талию, при этом уверял ее в том, что он совершенно один и что ей все показалось.
             Как только дверь его квартиры захлопнулась, Марина поблагодарила женщину и на цыпочках выскочила на улицу.

              Она бежала, что есть мочи, все дальше и дальше, прочь от этого дома. Потом шла, не разбирая дороги, плутала среди бесконечных пятиэтажек, домов-близнецов, и слезы градом катились по ее щекам.
              Рыдала она от обиды, что не сбылись ее мечты, что человек, которого она полюбила, оказался негодяем.
              Рыдала она и от злости на себя, что не послушала Римму, что предала Дениса, что хотела обмануть всех, а, в итоге, обманулась сама.
              Рыдала она и от отчаяния, потому что не может ничего изменить. Все, что с ней случилось, уже случилось, и с этим ей придется жить всю оставшуюся жизнь.
              Редкие прохожие, что попадались ей навстречу, замедляли шаг, спрашивали, кто ее обидел, и могут ли они чем-нибудь ей помочь? Марина шла мимо, молча, никого и ничего не замечая. Она была одна со своим горем, и никто в целом свете не мог утешить ее в эти минуты.

               В одном из дворов, шумная компания, высыпавшая на улицу из душной квартиры немного освежиться, попыталась вовлечь ее в свой веселый хоровод. Подвыпившие мужчины начали хватать ее, кружить, выкрикивая при этом  поздравления с Новым годом. Марина через силу улыбалась, отвечала: «И вас также», — потом вывернулась и побежала. Ей хотелось скорее вырваться из этих бездушных каменных джунглей, где никому ни до кого нет дела, где каждый сам по себе!

             Оказавшись на детской площадке, она без сил плюхнулась на маленькую скамеечку, и слезы потекли по ее щекам с новой силой. Ни разу в жизни она не плакала так горько и так долго. Она, то затихала, лишь слегка всхлипывая и шмыгая носом, то вновь начинала рыдать, удивляясь, откуда у человека внутри  может быть столько воды.

               Занятая собой, Марина не сразу обнаружила, что, оказывается, сидит на лавочке не одна. Мужчина, лет шестидесяти, как только понял, что девушка его заметила, сказал:
— Поплачь, поплачь, дочка. Если душа просит, — надо поплакать. Всех нас иногда обижают, а копить обиды нельзя. Вот со слезами они и уходят. Недаром говорят, поплачешь, и легче становится.

              Марина попыталась взять себя в руки.
— Вы не подскажите мне, автостанция далеко отсюда?
— О! Так, ты не городская, — покачал головой мужчина, — издалека к нам?
— Из Приозерска.
— Знаю-знаю. Километров двадцать отсюда. Зачем же тебе на станцию? До утра автобусов все равно не будет, а дорога в твой поселок как раз рядом проходит. Пойдем, провожу тебя, попытаем счастья, вдруг кто подбросит.

               Марина покорно пошла с мужчиной, не догадываясь, что сегодня, судьба постоянно улыбается ей. Чудом она спаслась из рук Михася! Не повстречался ей на пути и маньяк-насильник! Стороной обошла ее и группа пьяных подростков, шатающихся по району в поисках острых ощущений. Да и мужчина, которому она доверилась, оказался не душевно больным, а самым обычным, добропорядочным гражданином, который вышел подышать свежим воздухом, в надежде обмануть злосчастную бессонницу.

              В это трудно поверить, но когда мужчина вывел ее к шоссе, и Марина подняла руку, возле нее сразу притормозила приличная иномарка, за рулем которой сидела женщина.
               По странному стечению обстоятельств, направлялась она как раз в Приозерск, потому что была жительницей этого поселка и возвращалась домой от сестры.
— Вы меня извините, — сказала Марина, когда села в машину, — у меня нет денег, но…
Она достала из сумочки красивую коробочку.
—У меня есть вот это…
— И что же это?
— Это подарок, который я хотела вручить одному человеку, но после того, что случилось…. Короче возьмите. Это галстук. Подарите своему мужу, брату, кому хотите.
— А почему ты не подаришь его, скажем, своему отцу? Ведь у тебя есть отец?
— Есть. Но я не хочу, чтобы хоть что-то напоминало мне об этой ночи!
— Все так серьезно?
— Возьмите, — уклонилась от ответа Марина, — иначе, я все равно его выброшу.
— Ну, если так — хорошо. Положи в бардачок, может пригодится.
              Марина убрала коробочку. Некоторое время в машине стояла тишина. Потом женщина спросила:
— В нашей школе учишься?
— Да.
— Знаешь Сергея Нилина, из десятого?
                Марина напрягла память. Имя знакомое, но кто это? Она хотела ответить нет, но почему-то сказала: «Знаю».
— Такой высокий, светленький голубоглазый!
— Да-да, — высокий, голубоглазый, из десятого. Конечно, знаю.
                Марина ждала продолжение разговора, но женщина почему-то замолчала.
               
                Прошло минут пять, прежде чем девушка вновь услышала ее голос.
— Ну, а тебя как зовут?
— Марина. Марина Надеждина.
— Так вот, Марина, хочу дать тебе, один совет. Старайся всегда говорить только правду. Потому, что вранье не красит человека. Вот ты сказала, что знаешь моего сына, и я сразу решила проверить, так ли это.
                Марина покраснела. Она поняла, что попала впросак.
— Извините, – сказала она тихо, — я просто хотела вам подыграть.
— Поняла, да? Мой сын, Сергей Нилин, черный, невысокий, и у него карие глаза. Эх ты...

               Марина отвернулась. Ей было ужасно стыдно.
— А если я спрошу тебя, как ты оказалась ночью, в городе, одна? Ты опять что-нибудь соврешь?
— Я…. Вы понимаете….
— Слушай. Если не хочешь говорить, так и скажи.
— Да, вы правы, я не хочу об этом говорить.
— Вот это другое дело. Спрошу только об одном — тебя родители отпустили, или ты сама сбежала?
— Отец уехал встречать Новый год к друзьям, а мама…. Она живет за границей.
— Что ж, похоже на правду.

                Немного помолчав, женщина спросила:
— А за границей, это где?
— В Канаде. Она — журналист.
— А с папой — в разводе?
                Почему она интересуется, подумала Марина, хочет познакомиться с моим отцом?
— Нет, — сказала она твердо, — у них прекрасные отношения.
                Женщина, как будто, что-то вспомнила.
— Марина, Марина Надеждина? Это не тебя ли выбрали королевой бала?
— Меня.
— А ты отдала корону другой…
— Да, отдала.
— Когда мне Сережка рассказал, я не поверила. Но почему?
— Не знаю….
— И это очередная ложь. Ты знаешь, просто не хочешь говорить, ведь так?
               Марина выдержала паузу, потом сказала:
— От вас ничего не скроешь. Вы, наверное, психолог?
— Нет, но приходится им быть, когда рядом подрастает сыночек, который врет, врет, врет…
               Девушка впервые после рыданий улыбнулась.
— И все же. Почему отдала корону?
               Поскольку Марина молчала, женщина ответила за нее.
— Разреши, я сама угадаю. Заодно проверю, хороший ли я психолог. На новогодний вечер ты пригласила молодого человека. Скорей всего того, кому предназначался этот галстук, — она бросила на девушку изучающий взгляд, потом продолжила, — но он не приехал, — еще один взгляд, — не приехал, а ты его так ждала. Так хотела, чтобы он увидел твою победу! Так хотела, чтобы он гордился тобой, но поскольку его нет, то и корона не нужна.
— Вы — отличный психолог, — подтвердила девушка.
— И сейчас, я уверена, ты бежишь от него. Скажи, он что, сильно напился?
— Как свинья.
— Начал приставать, распускать руки?
               Вспомнив звериное лицо Михася, она чуть не заплакала снова.
— Ну, все-все.
  Марина  ощутила теплую женскую ладонь на своей руке и вспомнила маму.
               Где она, что делает сейчас, вспоминает ли о ней, о своей дочери?

              Словно прочитав ее мысли, женщина спросила о том, часто ли звонит мама, собирается ли возвращаться домой,  или Марина поедет к ней?
— Скорее, я  — к ней. Только школу надо закончить.
— Правильно. После школы поедешь к маме, продолжишь там свое образование.

              Женщина задумалась. Девочка неплохая, даже очень неплохая. Вот бы мой дурачок с ней подружился. Глядишь, оказался бы за границей, сделал бы карьеру.
              Они подъехали к поселку. Марина попросила высадить ее на автостанции.
— Присмотрись к моему оболтусу, — сказала женщина на прощанье, — он парнишка неплохой.

             Марина пожала плечами.
             Поздравив женщину с наступившим Новым годом, она побрела по пустынным, сонным улицам. Всего несколько часов назад бежала она сюда, радостная, веселая, счастливая, и вот теперь, словно побитая собака, возвращается обратно, еле волоча ноги.
  Хорошо же начался новый год…

Глава 19: http://proza.ru/2013/01/12/1894