День рождения

Колхозному ветеринарному врачу исполнилось ровно тридцать лет. Володя Сорокин работал в колхозе лет шесть. Когда он устраивался на работу, заведующий молочно-товарной фермы, узбек, спросил у него:
— А что такое обозначает твоя фамилия, Сорокин?
—Да это птица есть такая, - ответил Володя. - Сорока называется. И объяснил заведующему, как выглядит эта птица.
— А, произнес заведующий. - Так эта птица называется по-узбекски: соискан-сорока. Понятно брат, так твоя фамилия значит Соисканов.
Этот разговор слышали бухгалтера, начальник отдела кадров и еще кое-кто. После этого разго¬вора Сорокин был принят на работу в качестве ветеринарного врача колхоза, но его фамилия исчезла навсегда. От малого ребенка и до высокопоставленных чинуш колхоза и района он стал - Владимир Соисканов. Даже в горкоме на собрании первый секретарь, давая разнос за промашки в работе или за какое-либо невыполнение графика поставок продукции по работе в колхозе, он называл всех пофамильно. А дойдя до ветеринарного врача говорил: « А этот, понимаешь, товарищ Соисканов думает, что он мудрый как сова. Но на самом деле, ты легковесный как воробей». Если в колхозе кто-то из приезжих спрашивал: «Где можно найти товарища Сорокина?», то никто ничего не мог ответить. Человеку приходилось объяснять, что он ищет ветеринарного врача колхоза. И только тогда ему объясняли, что врач Соисканов поехал в то или другое место. И объясняли новому человеку, что у Соисканова это его настоящая фамилия. Володя не обижался, а по большому счету, где-то даже и гордился своей популярностью и авторитетом среди колхозни¬ков.
Сегодня у Владимира был день рождения. Его коллеги: ветеринарный врач участка и вет¬фельдшер утром, придя на работу, поздравили его, И, на троих опорожнили темно-зеленую бутылку вина, емкостью 750 миллилитров, во здравие новорожденного. Затем поехали на лошадях на молочно-товарную ферму. По дороге он рассказал про один день из своих тРВДЦа™ дней рождения.
— Меня направили в командировку в горный район, там было не благополучно по инфекционным заболеваниям скота. Да и с прививками крупного и мелкого рогатого скота надо было помочь товарищам. Ветеринаров не хватало, а сроки предыдущих вакцинаций скота давно прошли. Сибирская язва, эмкар, бродзот овец - они не дремлют. Долго провозились со взятием проб крови для исследования на бруцеллез. А потом принялись вакцинировать крупный рогатый скот на сибирскую язву и эмкар.
Кишлак был высоко в горах и располагался он на склоне террасо-образного холма. Склон горы как бы разрезали три длинных террасы, где-то они были более широкие, где-то - поуже. Но на каждой из них было построено по несколько десятков домов с небольшими приусадебными огородами, обсаженными вокруг них, и не только плодовыми деревьями и виноградниками. И в самом низу у подножья склона, у маленькой горной речушки, тоже было несколько десятков домов, стоящих в зелени садов. Вид был живописнейший - смотри и не налюбуешься, горы, воздух и синее-синее небо.
Молочно- товарная ферма была на самом верху кишлака, под крутым склоном горы, дальше строений не было. Скот угоняли пасти в горы, далеко обходя крутизну горы. Приезжих в кишлаке бывает мало и редко, в основном медики, ветеринары да геолога. Г остей встречали приветливо, с уважением, плох он или хорош. Г ость от Г оспода - таков закон гор. Володю пригласили к себе в гости сразу три хозяина. Тем более, что у него был день рождения, а ребята - ветеринары и пастухи узнали это. Первый, кто позвал к себе в гости Сорокина, был пастух, который жил в конце самой верхней террасы. Очень сильно просил к себе в гости пастух, который жил возле молочно¬товарной фермы. Но ему сразу сказали: «Все гости у тебя останавливаются, ты старший пастух, рядом с фермой живешь. Давайте пойдем в гости к Игамберди, он живет в самом конце террасы, и у него почти никогда в доме не бывают гости. Это не честно. Пойдем все вместе к нему, отметим день рождения Сорокина».
Так и порешили. Проливные дожди шли целую неделю. На молочно-товарной ферме, во дворе, грязь стояла по колено. Работали внутри помещения. Но вот работу закончили, дождик перестал лить как из ведра. Солнце выглянуло из-за черной как дым тучи. Земля быстро стала подсыхать. Прибежал 12-летний сын Игамберди и сказал: «Плов готов, зеленый чай заварен и остывает. Папа накрыл дастархан во дворе, предварительно постелив на землю большие куски фанеры, а поверх них - два ковра. Так что, мы ждем вас к себе в гости». И убежал.
Трое командированных врачей да местный ветеринарный фельдшер, пастухи в полном сборе, все отправились к дому Игамберди. Шли по узкой дороге с шутками, разговаривали. Хозяин стоял у ворот радостный, что к нему пришли - гости и он, наконец, встретит гостей, и сделает маленький праздник как для людей, так и для собственной души. Гости чинно, не торопясь, вошли во двор. Мальчик стоял с кумганом, наполненным водой, для мытья рук - в одной руке, и с полотенцем - в другой. Все по очереди подходили к нему, и он лил им воду на руки, а потом давал полотенце, вытереть их. Потом потихонечку начали рассаживаться на ковры вокруг положенной на них скатерти - дастархан.
Старейший пастух прочитал молитву, и все приступили к трапезе. Но в это время вдруг что-то треснуло и начало двигаться. Все посмотрели друг на друга, а потом вокруг себя. Буквально, метров пять от сидевших людей, за вкусно приготовленным пловом и всем прочим, на их глазах, срывается половина огорода и сада хозяина, а также и остальные две трети террасы, с домами, огородами, пристройками и садами, и все это начинает двигаться вниз с не очень-то крутого холма. Но довольно высокого. Движение сорвавшейся земли с холма началось медленно, НО затем, набирая скорость, падая вниз, она достигла скорости железнодорожного экспресса, мчащегося с большой скоростью. Падающая волна земли достигла основания холма, мгновенно переползла речушку и ударилась о противоположный холм, который был сильно подмыт водой реки и стоял с ровными, обрушившимися от времени, высокими берегами. Земля, наткнувшись на преграду берегов, как бы взлетела в воздух, а затем начала разворачиваться как под воздействием громадного лемеха невидимого плуга. Это было страшное зрелище. Ведь у стоящих в огороде у Игамберди пастухов и ветеринарного фельдшера, на их глазах, за какие-то секунды, погибли их родные, друзья, соседи, жители кишлака. Только с другого конца террасы осталась не тронутой молочно¬товарная ферма, с грязным двором, да дом старшего пастуха, тоже с половиной огорода и сада. Смотреть на все это без боли в груди и слез было невозможно. Вот такой был у меня день рождения, несколько лет тому назад.
Они приехали на молочно-товарную ферму, сделали свою работу и поехали на свиноферму. На свиноферме было небольшое озеро метров тридцать длины и метров 12 ширины, глубиной не более одного метра. Свиньи заходили в озеро и купались в нем, а также справляли свою нужду и по большому, и по маленькому прямо в воду. В озеро были запущены мальки сазана. Рыба прижилась, так как сазан не боится муляки, большого ила на дне. Ее подкармливали постоянно, бросая в воду гранулированные корма. За три года рыба выросла и стала крупной и жирной. Ветеринары осмотрели свинопоголовье и вышли к озеру. Стоя у озера, они увидели как один сазан, видимо играя, выпрыгнул из воды в воздух и, падая, шлепнулся о нее. Получился громкий хлопок. Володя предложил своим коллегам порыбачить в озере. Те спросили его, а каким способом?
- Да у моего знакомого живущего на краю города, вот рукой подать, минут двадцать верхом на лошади проехать, а то и быстрее можно, если рысью, есть бредень. Хороший, метров десять длины, метра полтора, ширины и в середине сачок сделан под вентерь. В него рыба вошла, а выйти не может. Так что давайте слетаем к нему за бреднем на конях.
Решение было принято, коллеги вскочили на коней и понеслись по дороге галопом. Взяв бредень у своего знакомого, он воткнул его в правую сторону хурджума, а свою левую ногу он засунул в другую половину. Это чтоб правая сторона с бреднем, с грузилами на нем, да палками с двух сторон, не съезжала с седла и, не упала на землю. Смотрелся он со стороны как-то мешковато и очень смешно. Затем, Володя предложил срезать немного дорогу до свинофермы и предложил коллегам ехать вдоль железной дороги. Все согласились. За несколько минут доехали до переезда, за большим холмом, а потом железная дорога поворачивала немного вправо. И вот тут встал вопрос, как ехать дальше или возвращаться обратно по старой дороге. Справа по пути ветеринаров, ехавших на свиноферму, которая находилась рядом с железной дорогой, в ста пятидесяти метрах от железнодорожного моста, перекинутого через большой ручей. Ручей питающийся от нескольких родников, находящихся в ровной и очень широкой низине, где прекрасная плодород¬ная земля, сеяли рис. Так что, свиноферма была расположена, как бы на углу. С одной стороны - железная дорога, с другой - ее огибала зеленая низина и большой ручей текущий по середине.
Возле железной дороги проходила полоса отчуждения - метров 10 шириной справа, если брать во внимание выбранное направление пути нашими друзьями. А за ней росла плантация шелковичных деревьев, которую выращивали специально для кормления червя шелкопряда их листьями. И она тянулась от переезда почти до свинофермы. На полосе отчуждения, от переезда и до свинофермы был прорыт громадный канал-траншея для укладки цементных труб самого большого сечения для быстрого сброса воды при подтапливании железнодорожного полотна и полей колхоза. От прорытого канала и до железнодорожного полотна оставалась узкая полоска земли, метра в полтора. А землю из канала перекидывали экскаватором за железнодорожное полотно. Там образовался холм метра в три с половиной в высоту, на который невозможно было заехать. Земля отсыпная, мягкая.
Ехать до свинофермы оставалось метров 700-800, не более. Друзья решили быстро проехать по
узкой полосочке земли вдоль железнодорожного полотна. Проехав половину пути, Володя дернул коня и заехал прямо на полотно дороги. За ним последовали его коллеги. И в этот миг за их спиной раздается очень тревожный гудок паровоза, который выскочил из-за большого холма. Оставался только один выход - скакать галопом вперед. Все трое рванули как по команде. Машинист Поезда видел, что он нагонит всадников и раздавит их, начал экстренное торможение состава. Но тормозной путь состава очень велик. Всадники успели подскочить к концу канала, и первым с полотна спрыгнул конь ветеринарного фельдшера. Конь участкового врача, которого он направлял вправо, налетел на голову коня Владимира. Удар пришелся на левое колено участкового врача и бреднем или чем-то другим поранило ногу, но его конь вторым спрыгнул с полотна железной дороги.
Владимир на своем аргамаке оставался последним на полотне. Когда его конь прыгнул с железнодорожного полотна, то Владимир вылетел из седла вместе с хурджумом и бреднем в нем. И самое интересное - он еще не успел приземлиться на землю, как паровоз прокатил мимо коллег. Состав остановился на железнодорожном мосту. Паровоз был за мостом, а середина состава стояла на нем. Машинист помахал кулаком и опять тронул поезд, дав при этом длинный гудок.
Когда перепуганные ветеринары собрались возле свинофермы, разговору не было конца. Все, перебивая друг друга, пытались что-то доказывать, объяснять. Подошедший свинарь со своей женой сказал:
- Я поздравляю всех вас троих с днем рождения. Еще один миг и вы все трое лежали бы в морге или еще где. С чудесным спасением вас, ребята! Давайте пойдем наловим рыбы, ради которой вы чуть Богу душу свою не отдали.
Поймав 4-х сазанов, килограмма по полтора или два в каждом, они начали их чистить, потрошить и отдали хозяйке жарить. Закончили гулять только к вечеру и еле-еле, взобравшись на своих коней, поехали домой. Владимира ждали дома. Стол был накрыт, гости в сборе, ну и сам именинник явился пока еще крепенький. Он не стал рассказывать, что чудом остался живой и сидит перед гостями благодаря своему ангелу-спасителю и всемогущему Господу. По природе своей и по воспитанию, он был очень добрый человек, а потому наверное и оставался живым и невредимым.

Анатолий Искаков-Дервиш, г. Керчь