Все мы дети Адама и Евы гл. 20

романа «Опавшие листья».
               
Россия, немецкая колония в Мелитополе…

На следующем занятии с фрау Маргаритой Катю ожидал сюрприз. Даже два.

Фрау Маргарита в минуту встречи  была в приподнятом настроении.  Она села за рояль и спросила:
- Ты знаешь, Катя, композитора Сергея Рахманинова?
Катя неуверенно пожала плечами.
- Кажется, я слышала такую фамилию…. Он  русский композитор. Но, боюсь, музыка его мне неизвестна, - вздохнула Катя.
- А вот послушай…

Фрау Маргарита  стала играть на рояле, глядя в стоящий на пюпитре сборник нот.
"Только сейчас разучила, - подумала Катя. – Сыро играет. Но волнуется как! Отчего?"

Маргарита целиком была поглощена музыкой. Закончив, она обратила к Кате свое взволнованное лицо.
- Ну, что скажешь?
- Хорошая музыка, - согласно кивнула головой Катя.
- Я рада, что тебе понравилась.
Маргарита листала сборник нот.
- Здесь есть один чудесный романс. Я хочу, чтобы мы с тобой его разучили. Послушай, какие к нему  стихи:

 Не пой, красавица, при мне
 Ты песен Грузии печальной:
 Напоминают мне оне
 Другую жизнь и берег дальный.

 Увы! напоминают мне
 Твои жестокие напевы
 И степь, и ночь — и при луне
 Черты далёкой, бедной девы.

 Я призрак милый, роковой,
 Тебя увидев, забываю;
 Но ты поёшь — и предо мной
 Его я вновь воображаю.

 Не пой, красавица, при мне
 Ты песен Грузии печальной:
 Напоминают мне оне
 Другую жизнь и берег дальный.

- Давай мы с тобой разучим этот романс! – восторженно  предложила фрау Маргарита.
- Я должна буду петь на русском? – удивилась Катя.
Маргарита слегка смутилась.
- Эти ноты прислал Петер…. Он посоветовал нам  разучить что-нибудь на русском языке…, которым мы с тобой … одинаково плохо владеем.

"Он хочет примирить нас!" – зигзагом молнии пронзила Катю мысль. Ей стало необыкновенно тепло и уютно.
- Очень интересно, - сказала Катя. – Почему бы не попробовать? Хотя не уверена, что у меня получится…

Ее ответ не смутил  Маргариту.
- Давай разберем сначала стихи. Их написал Александр Пушкин. Знаешь Пушкина?
- По-моему, с него начинается вся русская литература, - ответила Катя.  – Но я знаю немного: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя. То, как зверь она завоет, то заплачет, как дитя…»
- Сколько чувства в его стихах! – воскликнула Маргарита. – А какая глубина в этих!
Она еще раз прочла стихотворение «Не пой, красавица, при мне…». Катя внимательно слушала.
- О чем думаешь, Катя?
- О любви….  Откуда она такая берется?

Маргарита недовольно повела бровью.
- Ну, в данном случае, любовь – это сплав, художественное преувеличение. Подумай, сколько людей причастны к созданию этого стихотворения.

На лице Кати проступило удивление. Маргарита терпеливо пояснила:

- Русский дипломат и писатель Александр Грибоедов служил на Кавказе, был женат на грузинской княжне. Грузинскую мелодию он как-то раз сыграл своему другу, композитору Рахманинову.  На основе полюбившейся  мелодии Рахманинов написал  музыкальное произведение. Однажды Пушкин услышал, как эту мелодию без слов  исполняла  Анна Оленина,  графиня де Ланженрон, ученица самого Глинки, в которую в это время Пушкин был влюблен.
 
Грустная мелодия напомнила поэту его прежнюю возлюбленную, Амалию Ризнич, ушедшую из жизни совсем молодой.…  Какие чувства переполняли его душу! Под их влиянием возникли строки – «Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной…»

Когда я слушаю этот романс, перед моим мысленным взором предстает море… море  чувств, где, как волны, одна любовь набегает на другую...

Маргарита посмотрела на Катю и поняла, что Катя моря не увидела. Но Маргарита не отступила.

- «Не пой, красавица, при мне  Ты песен Грузии печальной…»  – первая волна.

«Увы! напоминают мне Твои жестокие напевы…» – движение того же образа чувства, но в следующей строфе «Черты далекой, бедной девы...» – концовка первой волны.

«Бедной девы» – здесь означает «несчастной, пережившей жизненную драму». В третьей строфе возникает стремительное наращивание драматизма: «призрак роковой». 

И новый всплеск драматизма в следующей волне:  «Я призрак милый, роковой...» – накатывает волной бурного лирического переживания.

Катя сосредоточенно слушала свою наставницу. Та продолжила:

- Отрицание «ты поешь» – «не пой», создает новые эмоциональные и смысловые значения. Спокойное начало первой строфы и всего стихотворения осложняется  только что прозвучавшими признаниями лирического героя о пережитом.
Тождество остается (четвертая строфа повторяет первую), но  приобретает новые приращения смысла за счет только что прошедшей перед нашими глазами таинственной, но бесспорной драмы любви. Так последующая волна усиливает предыдущую.

Фрау Маргарита смотрела на Катю с немым вопросом. Катя виновато вздохнула.
- Мне не понятны такие сплавленные чувства. По-моему, любить можно только одного человека, и притом – всю жизнь.

Маргарита метнула в Катю непонятный, странный взгляд. Катя успела подумать, что совсем не знает эту женщину и ... не понимает ее.
 
Но в следующую секунду Маргарита стала прежней, она с улыбкой сказала:
- Ты хорошая девочка, Катя. Конечно, поэты – люди особенные, не нам чета. Давай поговорим о другой теме, теме родины, звучащей в стихах. Вот что для тебя означает «чужбина»?

Катя напряглась, задумалась. Но никакие образы в ее воображении не возникали. Маргарита решила помочь ей и зашла с другой стороны.

- Что ты считаешь своей родиной, Катя?
- Моя родина – Россия, - не задумываясь, ответила Катя.
 
Маргарита удивилась.
- Россия – родина русских. А ты – немка.
- Несколько поколений моей семьи родились в России. Я никогда не была в Германии. Должна ли я считать своей родиной  Германию?
- А какой твой родной язык?
- Немецкий, конечно.
- Но в языке ведь корни рода и корни слова «родина».  В форме символов и звуков родной язык выражает национальную  сущность его носителя.  Понимаешь?

Катя молчала.

- Давай углубимся в историю, - продолжила фрау Маргарита, -  и представим себе своих далеких предков. Какие они? Откуда взялись?
И сама же ответила:
- Мы представители немецкой нации, родиной которой является Центральная Европа, то место, которое сейчас называется Германией.

Но долгий пассаж фрау Маргариты ни в чем не убедил Катю.

- Мой папа говорит, что родина человека – это  то место, где он родился; а национальность у него такая, как язык,  на котором он думает и говорит.  Национальность большого значения не имеет, потому что Адам и Ева не имели никакой национальности, а  все мы  – дети Адама и Евы.

- Ах,  вот как! Интересное у тебя представление о мире, Катя. …  Так мы будем разучивать романс Рахманинова?
- Почему нет? Хоть стихи я не совсем понимаю, музыка совершенно чудесная.
- Значит, со следующего урока и приступим.
Маргарита была довольна, что настояла хоть на этом.

- Да, чуть не забыла! – воскликнула она, провожая Катю до двери. – Петер еще прислал письмо… , которое просил передать тебе.

Она протянула Кате белый, без всякой подписи, запечатанный конверт. Катя сделала книксен и положила конверт в папку с нотами. Это был второй сюрприз сегодняшнего дня.

Домой Катя  шла, прижимая папку с нотами к груди, и у нее было чувство, будто несет за пазухой горячий пирожок. Он жег ей грудь. ... Или сердце?