Коммунальный рай

Орша. Лето шестидесятого года. Я с соседом по коммунальной квартире Толиком, взявшись за руки, через парк идём к паромной переправе на Днепр. Толян опытный рыбак, ему 10 лет, он младший брат моей крестной мамы, тёти Любы. Толяна подсадил на удочку старший брат Валерка, у него уже были усы, а кроме удочек ещё и спиннинг, эта такая палка с кольцами и большой катушкой. С нами он возиться совершенно не хотел, потому что у него была подружка Ленка, с пятого этажа. Летом его было не поймать, он был либо на рыбалке, либо с этой вертихвосткой, как говорили на Ленку бабушки, сидящие возле подъезда.  Ей он покупал мороженное, а над нами только посмеивался, обидно.

Как-то летом Толик говорит:
- Коля ты уже большой пацан, тебе 5 лет, могу взять с собой на Днепр, половить рыбу, если не будешь проситься домой.
Я от радости аж засветился. Сразу вспомнилась огромная щука, которую принёс сосед дядя Лёша, весной, пойманную крагой, сразу после схода льда. Когда он её нёс на плече, хвост рыбы бил по резиновым сапогам. Два часа я смотрел на шевелящую жабрами отрезанную голову  щуки, лежавшую в большом медном тазу, на кухне нашей большой коммунальной квартиры.

У Толика была своя ореховая удочка, а для меня он подтибрил у брата верхнее колено от двухколенной бамбуковой удочки, Валерка не любил когда брали его снасти, но мы надеялись, он не заметит. Наш дом от парка отделяла только больница, так что до реки ходу десять минут. Сам парк по себе был очень интересный в те времена, можно сказать культурный центр города. Огромные, вековые тополя, клёны и липы, высаженные ещё паном до революции в позапрошлом веке, чередовались уютными беседками, тенистыми дорожками, клумбами и скамейками возле них. В парке был летний театр и танцплощадка, на которой по выходным играл духовой оркестр и даже летняя библиотека. Между снующими мамашами с детскими колясками, попадалась синяя коляска с толстой тёткой, торгующей мороженым. Это не просто мороженое, а пломбир в шоколаде на плоской палочке за 9 копеек, сказка, мечта. 

        Иногда нам с Толиком удавалась уговорить тётку поменять наш улов, пару десятков пескарей и плоточек, нанизанных на прутик, на этот пломбир. Это были самые удачные рыбалки. Усевшись в теньке на скамейке, неспеша разворачивали фольгу покрытую инеем, аккуратно, что бы ни дай Бог, не уронить ни одного кусочка шоколада. На шоколаде яркими бриллиантами сверкали редкие капельки воды. Закатив глаза от предвкушения удовольствия и лизнув темно-коричневый  шоколад, приходит понимание – жизнь удалась.

Да, таки я отвлёкся на лирику, через парк на прямую с Толяном шли сразу на паром. В те времена моста через Днепр в районе льнокомбината не было. Ловили, только когда паром стоял причаленным к одному из берегов. Садились в нужном нам месте и на хлеб искушали рыбку. Паромщик не торопился сновать туда-сюда через реку, подолгу ожидал, когда соберётся больше людей.

Придя с рыбалки, Толина мама, для меня просто бабушка, кормила нас тут-же пожаренной на примусе рыбкой. Помню для меня она отделяла кости от рыбы и по кусочку неспеша скармливала мне, как птенчику.  Все взрослые были на работе и детей в коммуналке присматривала бабушка.  Самостоятельно рыбачить начал с семи лет. К тому времени мы перебрались в отдельную однокомнатную квартиру. Где началась совершенно другая жизнь, из которой ушли запахи керосина и жареной картошки, которым пропахли все подъезды старого дома, где не было сварливых перебранок на кухне и весёлых застолий на праздники с соседями за общим столом. Где не было общих походов в баню, и много чего кануло в лето. Ещё после расселения много лет ходили в гости к друг-дружке, пока время окончательно не развело нас. 

                2013

Фото из интернета.