Софи

V.    
     Только сейчас я почувствовал, что наша связь была как-то странно оборвана, даже без понятных мне объяснений. Я не верил, что она говорила все это всерьез, до самого конца надеясь, что Софи всего лишь играет передо мной роль героини своего рассказа.
     - Меня люди не примут – я это знаю, ведь по их жалким и ничтожным мнениям я выжившая из ума, по которой плачет психиатрическая клиника. Но и я не приму людей – они, разумеется, этого не знают, - усмехнулась Софи.
     - Ты совершаешь большую ошибку…
     - …подстраивая людей под одну рамку, - закончила она вместе со мной. – Эти слова сказал один из моих героев, когда расставался с проституткой, на что та ответила: «Я потеряна, а ты еще не найден». Но я скажу тебе только одно: ты людьми не найден, но им принадлежишь, - было видно, что подбирать слова ей стало трудно.
     В свои 19 лет я первый раз ощутил настоящую боль, осознав теперь, что на этом все и кончится. Встретив эту замечательную во всех отношениях девушку в холодном ноябре, я был вынужден расстаться с ней февральским теплым днем. Сказанные ею слова звучали так жестоко и пугающе, что я находился в ступоре от неожиданности. Было абсолютно все равно за свою жизнь – я хотел спасти ее от губительного влияния классических книг да и вообще литературы, предполагая, что ничто так не внушает человеку мысль и даже идею, как обычная, с первого взгляда безобидная, книга.
     - Ты еще так юна и молода, что себя не знаешь! Одумайся, Софи, прошу тебя, хватит, закачивай эту игру!
     - Я не играю.
     - Играешь! Ты играешь!
     - Не надо, Энтони, не надо, тебе будет сложней.
     - А тебе, значит, легче! Ты хорошо придумала: сначала влюбить в себя, а потом бросить.
     И только сейчас я заметил, что она плачет. Как умело она скрывала свои слезы, находясь рядом, когда я хорошо мог разглядеть ее лицо. Но порыв ненависти одолел чувство жалости, которое я только что испытал.
     - По-твоему, это нормально – взять и не пойми из-за чего прекратить отношения? Ты же воспитана по книгам, а делаешь то, что противоречит принципам твоей чертовой классики. Я вообще не понимаю тебя, да и не хочу понимать! Ты можешь, наконец, что-нибудь сказать мне?
     Софи молчала, продолжая тихо ронять слезы, затем гордо, непринужденно и спокойно подошла ко мне и… упала передо мной на колени, совершенно разрыдавшись.
     - Я умираю, Энтони...
     Будучи еще во власти ненависти к этой девушке, я не понимал того, что она мне говорит, и иронично заметил:
     - Когда совсем умрешь, позвони мне, - встал со скамейки и пошел прочь от нее.    
     Она нервно закричала вслед:
     - Ты встретишь другую девушку, лучше меня! Я не хочу губить твою жизнь, прости меня, Энтони! Только не выбирай себе в жены проститутку, прошу тебя, прошу!!! – это были последние слова, которые я слышал от моей Софи.
*******************
     Спустя некоторое время мне позвонили с номера Софи и равнодушно сказали, что ее нет в живых...
     Болезнь протекала медленно, наверное, поэтому она так долго о ней мне не рассказывала, думая, что еще может выжить. Но, осознав всю тяжесть своего положения, решила назначить мне встречу и расстаться, истинные причины заменив ложными. Я не могу назвать вам болезнь, убившую Софи - скажу только, что на поздних стадиях она была фактически неизлечима и постепенно уничтожала организм. 
     Девушка, разговаривающая со мной, также добавила, что, находясь при смерти, Софи просила передать мне, чтобы я непременно пришел к ней на могилу.
     - Можете и не делать этого: мертвым уже все равно, кто над ними стоит. Тем более странным человеком она была, таких обычно отправляют в сами знаете какие дома…
     - Вы понимаете сейчас, что говорите? – с укором спросил ее я. – Да она была лучше вас всех, всех! Вы есть, а ее нет!
     Со злости и от безысходности я бросил трубку и живо начал одевать на себя выходную одежду. Взяв такси, отправился на городское кладбище, стремясь как можно скорее увидеть девушку, которой я, идиот, не поверил в тот страшный день.
     Рядом с ее могилой стояло множество детей и подростков, молчаливо держащих черные розы. Увидев меня, они отступили чуть назад, дав мне пройти прямо к могиле. Белым мрамором украшенная плита хранила на себе фотографию той, что была мне дороже жизни, как бы странно это ни звучало. Софи улыбалась мне так искренне и по-настоящему, что я не выдержал и заплакал, упав на колени перед плитой.
     - Вы Энтони? – спросила меня маленькая девочка, выйдя вперед всех остальных детей.
     Я не мог даже сказать ей это паршивое «да», но девочка все поняла буквально сразу:
     - Она знала, что вы придете. Вот, возьмите, Софи передала это вам, - и протянула что-то упакованное в подарочную бумагу. Я оцепенел: это была та книга Куприна, которую Софи каждый день держала в своей сумочке. Именно ее она сожгла у меня на глазах. Внутри книги была надпись: «Прекрасное никогда не будет сожжено». Почерк моей Софи, безвозвратно ушедшей…
*******************
     - Милый, что с тобой? – тревожно спросила жена, подойдя к моему письменному столу, за которым я сидел уже четвертый час, делая проект нового торгового центра, и тронула за плечо. – Энтони, да ты плачешь!
     Я вздрогнул и закрыл «Гранатовый браслет» Куприна и внимательно посмотрел на нее: какое омерзительное лицо, лживые, криво поставленные глаза, непропорциональная фигура, а голос… он ужасен от ее пагубной привычки курить дешевые сигареты. Боже, а мне 26!
     Каждый день я сплю с этой грязной женщиной в одной постели, питаюсь ее мерзким телом и дарю то, чего была достойна только Софи – любовь.
     Взглянув в ее глаза, я, наконец, ответил ей:
     - У тебя такое ужасное имя, смени его немедленно... Смени себя всю!
     Жена лишь посмотрела на меня, как на ненормального, и в заключение сказала:
     - Никто не виноват, что ты женился на проститутке.

КОНЕЦ
2012 - 2013 гг.