Прочла Сто лет одиночества Маркеса

Надо было давно прочесть. Сын посоветовал: «Это сага».
Сага-то сага, но она очень Библию напоминает.
Исход самого первого (как Аврама) Хосе Аркадиа Буэндиа из родных мест, скитание, основание города, обзаведение потомством.
Жена Урсула-Сара – домостроительница, (как стержень - через всю почти книгу, умерла, и весь род угас).
Сыновья-дочери, невестки, внуки, правнуки...
Мужчины все – чего-то ищущие, женщины – или домостроительницы, или строгие (до одурения) верующие (Фернанда с её кружком, обметанным аккуратным стежком, «на животе» рубашки, на брачном ложе - придумать же такое!), или чистые до вознесения (Ремендиос Прекрасная), или пошедшие на всё ради любви (хотя она в книге почти всё время упирается только в постель – Рената, Амаранта).
И истребление рода (17 сыновей Аурелиано), и вырождение.
Потоп черехгодичный, практически разрушивший созданный и некогда процветающий город. Пока народ трудился над своим бытоутройством – и дети рождались, и скот плодился… А как вмешалась политика, как стали люди свершать поступки ради утверждения своих принципов – так и начались беды.
В Библии идет расширение, в «Ста летах..» - сворачивание жизни. Апокалиптическая книга. В ней почти нет рассуждений о религии; священники появляются время от времени…
Но присутствие мистики ощущается на каждой странице – и кресты несмываемые на лбах сыновей, и счастливые избавления от преследований, и вознесение Ромедиос, и призраки, разгуливающие по дому и сидящие под каштаном, и поросячие хвостики у выродков…
И мужские и женские характеры, и изменчивости судеб…
И никаких призваний, типа – поэт, художник!.. Если, конечно, не считать тягу к манускриптам последнего в роду, незаконнорожденного сына Ренаты, или – к новинкам и чудесным машинам – у первого Хосе. А так – ювелир становится солдатом и добивается высших постов, пианистка бросает своё увлечение и предается любви… Своя ментальность (не наша) у женщин – что Урсула, что другие женщины – упертость в принятых решениях, страстность в ненависти и любви.
Книгу надо было прочесть, хотя останется ли она во мне – не знаю.