Другая жизнь. Глава 2

ГЛАВА 2

Одолеваемые гнетущими сомнениями, беглецы неуверенно семенили в сторону деревушки, все чаще теперь оглядываясь назад. Пока шли Боря несколько раз придернул Жору за рукав, и уже вот-вот был готов повернуть обратно – в сторону тайги. Но походка Георгия, по мере приближения к деревне, только делалась все уверенней, хотя сам ее обладатель вряд ли теперь мог назвать причину такой самоуверенности. Она (походка) конечно же придавала хоть немного уверенности и самому Борису.
Добрались до невысокого деревянного заборчика, который служил как-бы границей между деревней и остальным миром, постояли с минуту, почесав затылки и еще раз все как следует взвесив, и двинулись дальше, переступив через ограду. Музыка по мере приближения к деревне делалась все громче, образы прорисовывались ярче, однако двух пришлых никто словно и замечать не хотел. Вот они уже приблизились достаточно близко, чтобы их можно было услышать даже с учетом всей происходящей в округе кутерьмы.
Девушки продолжали плясать под чудную музыку, которую создавали по-меньшей мере шесть человек из оркестра. В основном это были старики, виртуозно управляющиеся с жалейками, гуслями, балалайками, свирелями и ложками. Один из старцев напевал следующую песню:

Выйду ль в поле я?
Выйду ль в ясное?
Только ветер колышет траву.

Позабыла ль меня
Моя ты прекрасная?
Позабыла ль о том, что тобой  я живу?

Многие сидели за массивными дубовыми столами, коих здесь было по меньшей мере с дюжину и подпевали. Один мужчина своевольно лежал на небольшом пригорке и поглядывал в небо, радуясь лучам солнца. Дети бегали за собакой по мягкой зеленой траве, а собака, получая удовольствие от излишнего внимания, пускай и детей, гавкала и виляла хвостом.
- Здравствуйте, люди добрые! – первым осмелился заговорить Георгий, давая понять о весьма даже благоприятных намерениях случайных гостей. Жаргонные словечки, конечно, бежавшие договорились и вовсе не употреблять, дабы не выдать свою натуру.
Музыка стихла в одночасье, как будто невидимый дирижер дал этому странному оркестру соответствующую команду. Танцы тут же прекратились, ровно как и остальные спортивные игрища, коими были так увлечены местные мужчины. Девушки, которые еще несколько секунд плясали и веселились, теперь все выглядели мертвенно бледными, а в глазах их читался какой-то нездоровый испуг. Все они как-то организованно образовали небольшую кучку, прижимаясь друг к другу и медленно пятясь в сторону от незнакомцев. Мужчины же наоборот, проявили к беглецам что-то навроде интереса, однако дружелюбными они тоже вовсе не выглядели.
Один из мужчин, некоторое время назад занимавшийся перетягиванием каната, сделал несколько шагов вперед и пристально уставился на беглецов. На вид ему было лет сорок, возможно даже немногим за сорок. Облачен он был, как и остальные мужчины в этом поселении, в традиционную русскую косоворотку с разнообразными вышитыми на ней узорами ярко красного цвета, широкие серые штаны и искусно сплетенные лапти. Мужчина этот был обладателем русой кудрявой бороды, голубых глаз и картофелевидной формы носа. Плечи его были широки, мышцы на руках и ногах были словно налиты свинцом, а ростом он, вероятно, превосходил всех остальных жителей деревни.
Мальчишка в одной только рубахе подбежал к мужчине и обнял его за ногу. Наверное, это был его сын. Мужчина наклонился, шепнул мальчонке что-то на ухо и тот бегом устремился в сторону поселений, изредка оглядываясь на незнакомцев.
- Кто вы будите и с какой целью в наши края пожаловали? – пробасил мужчина, недоверчиво оглядывая беглецов.
- Заблудились мы, мил человек, - улыбнулся Жора, стараясь подбирать правильные слова, а Боря лишь ему вторил. – Люди мы простые – рабочие. В тайге третий день скитаемся, вот на вашу деревни и вышли с божьей помощью. Зла не желаем вам, а лишь просимся на ночлег. Переночуем и дальше отправимся.
- Как же вы в тайге оказались? – смиряя взглядом то одного, то другого, спросил мужчина.
- В тайге мы охотились, - подхватил Боря. – Отбились от остальных и след потеряли. Думали уж, что не выживем.
- Говорила же знахарка… - пробубнил себе под нос мужчина. – Говорила бабка. Свят! – внезапно выкрикнул он и рядом с ним в миг оказался молодой светловолосый парень лет двадцати. – Ты восточные края когда последний раз обходил?
- Я, Олег Иванович, вчера все как следуют там обошел, - ответил по-видимому Святослав, и пронзающим взглядом впился в незнакомцев. Он был крепок и осанист. Беглецы заметили за его поясом короткий клинок в ножнах, что их, признаться, очень даже насторожило. Холодное оружие, как никак.
- Мы не знаем, кто вы, - вновь обратился к беглецам Олег Иванович, - ясно лишь одно – вы – люди из внешнего мира, которые случайно, а быть может и вовсе не случайно, попали в наши края. Такого не случалось никогда и эта история кажется мне не простой. Ясно лишь одно – необходимо собрать вече, на котором будет принято решение.
- Вече? – переглянулись беглецы. – Что же, пускать нас на ночлег или нет, будет решать вече? Мы, пожалуй, пойдем своей дорогой. Извините, не хотели вам мешать.
- Мы не можем отпустить вас сейчас, - проговорил мужчина и незнакомцы насторожились. – Повторяю, что такая ситуация возникает впервые. Возможно, вы и вправду хорошие люди и не желаете нам зла, но мы должны быть уверены в ваших помыслах. Я послал сына к старейшинам. Они решат, что с вами делать до тех пор, пока не соберется вече.
Олег Иванович, будучи, судя по всему, здесь старшим, учтиво попросил людей расходиться по домам, запереться и закрыть ставни. Вместе с тем, он по отечески, без намеков на указания, рекомендовал не распространяться среди других жителей поселения о возникшем намедни конфузе с «людьми из внешнего мира». Неловкое чувство молчания между двумя беглецами и двумя жителями деревни – Олегом Ивановичем и молодым Святославом, развенчал сынишка первого, который подоспел через полчаса после появления неизвестных в деревне. После нескольких перешептываний между сыном и отцом, Олег Иванович вновь обратился к незнакомцам.
- Следуйте за нами, - он развернулся и направился в сторону поселений, взяв сына за руку.
- Предупреждаю вас, незнакомцы, - вставил Святослав. – Не смейте нести в нашу жизнь зло, даже в помыслах. – Он демонстративно, и даже по-ребячески, вытащил из ножен свой клинок и указал им в сторону поселений.
Беглецы в очередной раз переглянулись и, за не имением выбора, направились за Олегом Ивановичем. Молодой Святослав все время шел позади, являясь причиной неловкого чувства, когда у тебя за спиной идет враждебно настроенный человек с холодным оружием. Им-то, вырвавшимся на свободу после стольких лет прогулок под конвоем, не знать этого чувства.
Миновав поляну, где еще некоторое время назад развернулось пиршество, все пятеро вышли на утоптанную тропинку, ведущую в сторону деревни. По левую руку расположились поля, засеянные всевозможными культурами. Несколько человек, работавших в поле, даже поднялись, не сумев сдержать интерес к появлению в деревне незваных гостей.
Справа были загоны для животных, где незнакомцам удалось разглядеть свиней, овец и лошадей. Запах в этом районе стоял соответствующий, весьма не привычный для городских жителей.
Людей вокруг больше не было – все, кто принимал участие в пиршестве, как по команде (а вообще-то, указания Олега Ивановича напоминали нечто вроде команды) исчезли, словно ничего и не было. До самих поселений уже оставалось не долго – дома начинались примерно в километре от мест, где происходили празднества. Среди небольших, устланных ярко-зеленой травой холмов, раскинулась деревня, название которой не отображалось ни на одной карте. Домов здесь было порядка сотни (по крайней мере на первый взгляд опешивших от беглецов) и все они были практически типовыми – одноэтажные, деревянные, у каждого дома имелись сени. Двориков здесь не было – все дома выходили фасадом в сторону дороги, пронизывающей деревню с запада на восток.
Все время, пока двигались от окраины деревни до ее самого сердца, шли в полном молчании, да и вообще режущая уши тишина, показавшаяся зекам весьма опасным оружием, лишь изредка нарушалась лаем собак или же свистом птиц. Как ни старались беглецы догадаться, что это за место такое странное, а лишь еще больше в дебри забирались, и когда уже подошли к одному из домов, оба гостя чувствовали себя весьма скверно.
Предводитель отряда – Олег Иванович сообщил, что к этому дому и держали путь. Дом как дом – ничем с виду от остальных не отличался. Построен из цельных крупных бревен, крылечко уютное, крыша пологая, окна ставнями задвинуты. Сам же Олег Иванович, остановившись прямо у входа, даже как будто замешкался на какую-то долю секунду, хотя быть может так лишь показалось сбежавшим, у которых рассудок к тому времени уже начал вытворять всевозможные выходки. Он кашлянул и трижды постучался в дверь, а затем, не дожидаясь ответа, вошел внутрь, поманив за собой остальных.
Внутри царил мрак – свет исходил лишь от небольшой лампадки, стоявшей на деревянном резном столике в углу. За столиком этим, сгорбившись над какой-то книжицей, сидел старичок. Как и все мужчины в деревне, старик был облачен в серую косоворотку, которая сливалась с его густой бородой пепельного оттенка и не менее густыми волосами, заплетенными в хвост на затылке. Старец, услышав, что к нему в дом пожаловали, совершенно не спеша прикрыл книгу и поднял глаза. Затем он медленно поднялся и направился в сторону прибывших гостей.