Репетиция

Мы сидим с Аланом на открытой террасе бара Hemingway's, что впился в отметку 142 Камберлэнд Стрит на городской карте. Я люблю этот бар, но терпеть не могу торонтовский даунтаун. Однако сегодня место встречи выбирал не я.

Алан принес ключи от апартмента, который я сдавал ему последние полгода, пока он завершал свои семейные дела.

Алан был в разводе с Мелиссой, отличной женщиной (на мой взгляд), у которой был только один недостаток. Мелисса была шотландских кровей по папе, а мама ее происходила из Дублина. Кто слышал что-либо о таком кровосмешении, тот все поймет.

Алан был меланхоликом, и холерическая рыжая бестия была совсем не для него. Это было понятно всем присутствующим на венчании в церкви, кроме самого Алана. Он в тот момент был как всегда погружен в свои далекие от реальности раздумья. Мелисса это тоже понимала, но она искренне надеялась все-таки вылепить из мужа что-либо семейное.

Но оказалось, что даже шотландско-ирландским фуриям такое не всегда под силу.

- Ну вот, этот фрагмент жизни закончился - тихо и безучасно сказал Алан таким же голосом, каким он отвечал в церкви на вопрос: "Согласны ли взять в жены эту женщину?"

- Ну, наконец-то ты свободен... - банально продолжил я, хотя вообще не хотел говорить на эту тему.

Алан посмотрел на темно-асфальтовую тучу на нами, которая была уже на последних минутах своей дождевой беременности, потом на край стола, и ничего не сказав отхлебнул пива.

Только Алановским тараканам было известно, что находилось у него в голове. Он еще раз отхлебнул пива и бросил взгляд на меня.

- Нет, я не свободен. Это просто репетиция. Невозможно развестись с самим собой. - снова последовал облегчающий глоток пива - Разве, что, после смерти...

И тут у тучи начались роды. И крупные капли стали безжалостно бить его по лысине, стекая под глаза.

Он встал, буркнул "Пока", и ушел в водяную пелену.

Все-таки очень странные люди эти меланхолики.