Цикута

Любовь... Одних она возвышает, других - испепеляет, третьих и вовсе убивает... Впрочем, это не касается Алексея. Ему 45-ть и eдинажды женившись,.. хорошенько на этом обжогшись, он решил, что первый и последний раз его ум передал свою власть сердцу. Больно было,.. и грустно... он чуть было не лишился рассудка. А ему - преподавателю философии - без холодного рассудка никак нельзя. Хотя теперь,.. теперь то в его возрасте уже не до любви. Однако людям не дано предсказывать свою судьбу. Кто-кто, а он, Алексей, как философ, уж точно это знает! И вот однажды на очередной лекции, когда Алексей восторженно рассказывал о легендарном основателе даосизма в Китае - Лаоцзы, его глаза встретились с парой удивительно синих, бездонно-небесных глаз. Его сердце, до селе замиравшее разве что на отклики мадам проректорши, сжалось, подпрыгнуло и казалось вовсе хотело выпрыгнуть из груди. М-да, такого еще с ним не было,.. не хватало, чтобы он еще  дар речи потерял на своей лекции, - подумал про себя Алексей... Незнакомка, чьи глаза его так сильно смутили, оказалась и впрям незнакомкой. Ибо перевелась в их вуз всего недельку назад на завершающем этапе обучения, то бишь на последний курс. Как-то, уходя с работы домой, Алексея остановил... обычный дождь. Он так лил, что преподаватель не решался перебежать каких-нибуть 30-40 метров, что отделяли это строение от метро. Как жаль, подумал Алексей, он без зонтика и сегодня как назло его 9-ка, старенькие и потрепанные жигули, не завелась. И тут вдруг помощь ему предложила та самая незнакомка с голубыми глазами... Она раскрыла свой зонтик, и он не опомнился, как она взяла его под руку и... так ему было хорошо, что Алексей пожалел, ну почему же так близко построили эту станцию метро? А то и вовсе не закрыли, скажем, хотя бы на сегодня... Но станция работала и обменявшись какими-то банальными фразами, они разошлись... Но как это бывает в жизни, судьбу не обманишь. И в следующий раз, уж больно поздно выходя из здания вуза, он вдруг увидел ее... тоже наверное идущую домой... На улице пахло ранней весной, но было сыро и неуютно... Алексей было отправился к своей 9-ке, припаркованной всего то в нескольких шагах от здания... Но погодя откликнул девушку и предложил подвезти. Девушка согласилась...
   Их роман развивался так стремительно и молниеносно, что Алексей уже и не вспоминал о своей холостяцкой жизни. И как-то раз в старом, уютной и огромном парке... когда они были вместе, а вокруг все так мило благоухало, так сильно громко пело и так божественно цвело,  он предложил девушке руку и сердце. Прямо над ними, на каком-то старом дереве, на котором вместо макушки - было гнездо, два аиста пели-клекотали о любви... Это - к счастью, запело сердце Алексея, а аисты на гнезде вторили... к счастью, к счастью... Говорят, если один из них погибает, другой на всю жизнь остается одинок... Но это не про нас, продолжал радоваться Алексей... И сердце девушки не выдержало... Она согласилась. Они тихонечно официально узаконили свои отношения, то бишь расписались, и стали жить так счастливо, что Алексей иногда боялся даже и подумать, а вдруг, вдруг она полюбит другого. Как никак, а он почти на 20 лет ее старше, а она... такая красивая. Так закончился год их счастливой жизни. После окончания вуза она устроилась на работу в этом же институте... и казалось, жизнь текла как и прежде. Но как это бывает в жизни, ее, такую красивую и наверное божественно хорошенькую заприметили... И как назло для Алексея... на каком то собрании, когда в президиуме были первые лица министерства... Ее красота, а может это так ловко орудовал Купидон своим луком и стрелами, но сердца первых лиц министерства мужского пола были заняты только этой красавицей... При первом же удобном случае эти самые первые лица... и предложили ей повышение... Она же, даже не спросив об этом Алексея, согласилась... Впрочем, разве мог он помешать ей делать карьеру? Поначалу ничего вроде бы и не измелилось в их отношениях. Но вскоре он почувствовал какой-то холод... Она стала все чаще и чаще задерживаться на новой работе, а потом появились командировки, загранпоездки... Впрочем, что уж сейчас говорить, не прошло и месяца, как она и вовсе от него ушла. Даже фото с их официального брака, и те забрала, чтоб... упаси Бог не скомпрометировал когда-нибуть... Все, что осталось от прежней общей жизни - это красивая шелковая рубашка с вышитыми на спине двумя танцующими японскими журавлями... Как то вместе покупая какие-то обновки, она пожелала и ему купить что-то.... Ему понравилась эта рубашка... Да и журавли на ней были, словно живые... пусть и не аисты, которые пели над их головами в парке, когда он предложил ей руку и сердце. Но они были вышиты так мастерски, казалось, вот-вот пустятся в свой журавлиный танец. Как назло - рубашку они купили перед самым ее уходом на новую работу и он ее еще ни разу не одевал.
   Говорят, время лечит. Медленно тянулись дни, недели, месяцы... Прошел год, как он ее не видел, но... странный, наверное, этот врач - Время. Алексей только еще больше начал страдать. Он осунулся, похудал, как-то резко появилась седина... Наверное все бы и наладилось, но мешала память... вернее аудитория, где он встретился с ее глазами. Каждый раз, читая в ней лекции, он видел ... Ее голубые... словно солнечное небо - глаза... Именно в этой аудитории однажды, читая лекцию о великом философе Древней Греции - Сократе, он рассказал и его историю смерти. Обвинение и смертный приговор... отравление цикутой... Да уж, лучше бы он был преподавателем истории... или политэкономии... Далась ему эта история с цикутой... Как то бродя ночными улицами города, он остановился у входа в аптеку. Это была ночная аптека или такая, что работала круглые сутки. Уже там, внутри, какой-то бес дергнул его спросить о цикуте... Его переспросили и ответили.
        - Цикута... да Вы и сами можете ее сделать... это не сложно... а мы можем предложить цианистый калий...
        - Можно и его, ответил Алексей.
        - У нас нет, но вот...телефон, позвоните и Вам помогут... Уже дома на другой день Алексей позвонил... Вот так у него и появилась эта волшебная капсула с цианидом... Он как-то машинально зашил ее в распоротую складку-рубец той шелковой с журавлями рубашки и казалось бы - забыл. Но время шло, а жизнь Алексея все так и не наладилась. И однажды... на какой-то очередной лекции он увидел,.. как с самого крайнего ряда поднялась фигура старенького Сократа с чашей в руке и... сверкая... большими синими глазами, направилась к нему... Не успев он и опомнится, как Сократ прошептал ему громко...
        - Возьми, выпей цикуту, ты ее забудешь,.. и перестанешь страдать,.. пей... И расхохотался...
        Он так громко хохотал, что откуда-то взялись и другие уважаемые философы древности: Аристотель, Гераклит, Ксенократ, Парменид, Тимиха, Ксенофонт, Платон... Боже, их так было много, что Алексей так возрадовался их присутствую на своей лекции, что приказал студентам принести стулья для столь уважаемых гостей и усадить на самые почетные места... Студенты не сразу заметили умопомешательство преподавателя... А когда все это поняли, воцарилась мертвая тишина... И только голос Алексея, то хохотавшего, то плачущего, гулял пространством небольшой аудитории...
   Алексея определили в больницу для умалишенных. Нет, он не был буйным. Он бродил по комнате и тихо разговаривал то с Платоном, то с Сократом, то с Гиппием, Анаксагором... Впрочем, этих мнимых именитых слушателей Алексея было так много, что доктора иногда даже завидовали таким огромным познаниям в философии этого больного. Иногда ему разрешали гулять в небольшом старом парке, что находился при больнице. Странно, именно в нем, среди деревьев и поющих птиц  на Алексея находило просветление и он узнавал своих родственников, приходивших его навестить. Иногда он бродил по самых укромым местам парка и тихо шептал имя той, из-за любви к которой он и сошел с ума...
   Она же... Она  вела свой образ жизни... полный радости и счастья. Она меняла любовников, словно это были не люди, а так, надоевшие перчатки, сумочки,.. в лучшем случае - какие-то золотые или украшенные бриллиантами безделушки... Да уж, как хорошо быть красавицей! Да еще и молодой!.. Где бы она не появлялась, повсюду слышались восторженные мужские возгласы и шипение... женщин. Впрочем, она была так прелестна и так мила, что и они вскоре забывали свою зависть или ненависть... Но, кто знает, возможно среди ее завистников была и сама Судьба. Наверное, иначе к чему такое грустное продолжение... Сами подумайте, ведь и это всемогущее существо тоже носит женское имя!.. Наверное поэтому Она такая переменчивая... Как то поздней ночью, катаясь на кабриолете с очередным любовником... Он такой был холеный, вылизаный весь... И увы, этот холеный водитель не управился с управлением авто...  На большой скорости кабриолет вынесло на дорожный отбойник. Но так как скорость была уж больно высокой, оттуда его подбросило на бетонное ограждение, а дальше... крепкий бетон попался,.. ибо глыба "отфутболила" кабриолет так далеко, что если бы не проезжающая случайная скорая,... ее бы уж точно и не вызывали... за ненадобностью... Но, о чудо! Водитель погиб, а пассажирка - молодая женщина,.. ее то выбросило и она оказалась жива... В больнице ее выходили, но когда она увидела себя в зеркале... залилась истерическим плачем - зачем, зачем ее оставили жить!.. Лицо ее было перекошено, да и хромота, казалось, была неизлечимой... И только огромные... синие глаза, теперь уже наполненные грустью и печалью хоть как-то напоминали о той былой красавице, сводившей своей красотой с ума самых достопочтенных и богатых господ города... Когда ее выписали, поначалу она впала в депрессию, потом и вовсе пристрастилась к разным винам и покрепче градусом напиткам. А вскоре... ее подобрала на улице скорая... Женщина,.. хотя, трудно было узнать в бедняжке именно эту половину человечества... Она была с похмелья, грязная, потворная,.. в общем - просто ужасная.... Все, что выдавало в ней женщину - это голос с женскими нотками... дикий голос, неистово молящий, хрипящий и грозящий прохожим ей поклоняться, восхищаться ею ибо она - сама Клеопатра!.. Клеопатру, то бишь, несчастную,.. поместили в ту самую клинику для умалишенных, где находился и Алексей. Хотя город и был большой, никто из градоначальников не считал необходимым строить несколько больниц такого профиля.
   Больная вскоре поправилась и ей тут же позволили гулять в парке. И вот однажды он и она встретились. Но Алексей, хотя и болезнь чуточку отступила от него, все же и в помыслах не мог представить ее нахождение в этой же больнице, а поэтому и не узнавал ее... Вернее, он думал,.. это болезнь его так разыгралась ибо он встречает... какое-то уродливое существо, но только с - Ее глазами... Странные это были встречи... Она молча прохрамывала возле него, а он, завидя ее глаза, словно каменел... Будто в его сердце какая-то сила вонзала огромные иголки или кинжалы... и оно то билось, то рвалось, то сжималось от боли и мук... В часы просветления он понимал, что находится в больнице для умалишенных... А раз так, почему он сходит c ума еще и еще раз,... завидя эту странную молодую женщину... с Ее глазами?!.. Как то раз, завидя ее глаза, к нему откуда не возмись с кубком цикуты подошел Сократ... И снова с вопросом...         
    - Ну что ты медлишь,.. выпей с моего кубка и ты ее забудешь... Потом он являлся чуть ли не по несколько раз на день и каждый раз убеждал, что нужно выпить с кубка и все забудется... Однажды к Алексею снова пришли так давно не наведывавшие его родственники. Алексей был в светлом уме, если так можно говорить о больном человеке. И вот то он и попросил их принести ему рубашку... с белого шелка с вышитыми двумя танцующими японскими журавлями... Его родственники, спросив разрешения лечащего врача, принесли. Он одел ее в первый же день и уже не расставался, вернее, не расстался с ней до самой смерти... Это случилось сразу же через день или два после того, как принесли ему рубашку. Он гулял в ней по больничному парку и снова увидел Ее... эту странную, прихрамывающую женщину с такими родными, близкими и дорогими ...синими-пресиними небесными глазами... А потом появился смеющийся и упрекающий его Сократ. Он сопроводил его в дальний уголок парка... Там Алексей снял рубашку со словами...
    - Нет, Сократ, не упрекай меня, я тоже выпью свою цикуту... и... наконец то ее забуду... забуду... А потом... мы вместе будем вечно ходить в этом парке... И он принялся разрывать рубашку в поисках ампулы... А нашедши, разжевывал и проглотил... Нет ничего ужасней, когда чувствуешь как немеют конечности тела... а сознание, оно все еще воспринимает эту жизнь, покидавшую тело... Прошло некоторое время, прежде чем яд полностью остановил его сердце... Последнее, что видел Алексей - это два танцующих журавля, сошедших с его рубашки. Они танцевали так дивно-грациозно,.. ну и что с того, что чуточку прихрамывая,.. но все равно волшебно-красиво и только,.. только для него - Алексея, сверкая синими-пресиними глазами... Он пил... в них лазуровый нектар счастья, упивался,.. целовал их... и чувствовал себя самым-самым счастливым человеком на всем белом свете... К тому времени возле него стали собираться такие же как и он - больные... Среди них была и Она... Как ни странно, но она узнала его. А осознав всю реальность происходящего, забилась в истерике, успокоившись только после сильной дозы лекарства...
   К ее счастью, над ней сжалились cлужительницы монастыря святой Серафимы. Они частенько навещали больных, помогая им в лечении. Монастырь же давно славился своими чудесами, происходящими с посещавшими его людьми... Не ведомо, как долго они лечили больную, но слава об этом чудесном исцелении давно перешагнула за пределы монастыря и улетела на много сотен, а то и тысяч километров... Как-никак, а посмотреть на монашку дивной красоты с грациозной осанкой и совершенным телом, которое проглядывается сквозь монашеские одежды, приезжают многочисленные посетители храма... Глаза молодой служительницы, огромные и синие,.. словно это небеса наполнили своей силой и красотой волшебные два колодца, полны божественной кротости и блаженства... Если в них посмотреть,.. получив обратный взор,.. они наполняют Душу человека неким волшебным покоем,.. говорят, даже исцеляют и окрыляют тех, кто хоть мало-мальски заблудился или приразочаровался в нашей непростой человеческой жизни...

 Ташань, январь, 2013