Город счастья. I. Фон

Всю свою сознательную жизнь я жил для людей. Чуть ли не ежедневно я занимался спасанием человечества…

И как закономерный итог – люди от меня отвернулись. Может быть, не совсем все. Но практически… От меня отвернулись знакомые. Мне не протянули руки незнакомые. Меня не поняли друзья. Меня предали родные: жена и дети выгнали из дома. Вдобавок они уничтожили многолетние плоды моего творчества: он не оправится и сдохнет – так думали мои любимые и надеялись на это.

У меня оставалась ещё комнатка в частном доме, где я был прописан. Но и оттуда меня «выжили» соседи, с которыми связывало многолетнее знакомство и даже дружба. Я оказался на улице. Зимой. В двадцатиградусные морозы. Первое время ночевал в подъездах.

От такой величайшей «благодарности», возданной мне «по заслугам», хотелось наложить на себя руки. Но лишь представление радости на лице моих врагов уберегло меня от подобного шага.

И всё же сил для того, чтобы жить, не было. Жить не хотелось. Больше года, засыпая в снимаемой убогой комнатушке, я просил небо ниспослать мне тихую и мгновенную смерть во сне. В одиночестве и пьянстве я чах и разваливался день за днём. Становилось очевидным, что конец скоро придёт.

Но одновременно на силу разрушающую действовала и сила созидающая. Поддержка родителей и оставшихся малочисленных друзей, какая-никакая работа, а самое главное – творчество – лечили душу.

Я выжил.

Я отказался от спиртного и курения. Разработал собственную систему питания и жизнедеятельности. Придумал с сотню различных изобретений и ноу-хау, получил на них три десятка авторских свидетельств. С невероятной доселе силой стал (как когда-то всецело отдавался издательской деятельности, а затем и производству свадебных фильмов) заниматься литературным и публицистическим творчеством.

За три года моего «одиночества» мной было предпринято бессчётное количество попыток прорваться и пробиться в десятках моих задумок. Но, к моему сожалению, направления моих усилий неизменно натыкались и на крепкую бюрократическую стену, и на непонимание и равнодушие окружающих.

И всё-таки меня не покидала уверенность, что всё это происходит лишь затем, чтобы подвести меня к главному замыслу моей жизни: «Городу счастья».