В степи кочующий обоз

            Полуденное солнце медленно крадется над желтыми вершинами берез. Убаюканная его скупой лаской, дремлет на лесном закрайке осень 1943 года. Укрывшись лисьим малахаем из вянущих трав и пестрым одеялом из опавших листьев, она  отдыхает после затянувшегося ненастья.
                Далеко слышно, как мягко постукивает колесами по чернотропу проселочной дороги одинокая крестьянская повозка. Это пара колхозных лошадей тянет возок с дровами на меньшиковскую сушилку. Возница, четырнадцатилетний мальчишка из Зубарева Геннадий Курочкин, согнув ноги, сидит  на поленьях и  с тревогой вслушивается в шорохи, что слышатся из ближайшей чащи с обеих сторон дороги. Лес полон  беззвучного шепота, чьих - то крадущихся шагов. Впереди широким полукругом зажелтела стерня. За ней, возле полевой дороги  темнеет покосившийся   стожок сена, а еще дальше,  почти у горизонта сереет  крышами  райцентр. И тут Генкин  напряженный слух уж совсем явственно уловил жестяной шорох осоки и чьи - то мягкие шаги справа от дороги. Громко застучало сердце. Боковым зрением мальчишка увидел, как из лесного острова   один за другим воровато вышли,   несколько зверей.
-Волки!- с ужасом догадался Генка.
             Вожак стаи с жадным любопытством   рассматривал  лошадей, повозку и  человека, одиноко сидящего на ней. Генка всей спиной ощутил  пристальный взгляд зверя.  Чувствуя, как на теле  выступает холодная испарина,  он медленным движением потянулся правой рукой в передок телеги и нащупал там  ручку топора. Зверь хорошо чувствует, когда его боятся  и тоже многого боится. Искоса поглядывая за хищниками, Генка стал раз за разом постукивать обушком по правому борту телеги. И все- таки осторожной рысцой стая увязалась за телегой. Где- то совсем неподалеку  от дороги лежали звери.  Под тихий шелест листвы отдыхали в сухобыльнике после ночной охоты. Издали расслышал вожак стук колес. Горячий запах конского пота почуял. Сам встал и стаю свою поднял.
               Боязливо храпят лошади. Если б не упряжь, наверное, понесли бы,  куда глаза глядят. Пути до Меньшикова еще не меньше километра. Постукивает и постукивает Геннадий обушком.  А его отец Григорий Курочкин сейчас в ереванском госпитале лежит. С 14 июля 1941 гола воюет с немцем. Пишет, что обещают отпустить его после излечения в отпуск домой.  Не знает он, в какую переделку попал  его сын.  Хотя бы плохонькое ружьишко лежало под рукой на такой случай, но не положено иметь населению оружие на руках во время войны.  И уж как - то слишком быстро усвоила все это волчья пакостливая порода. Расплодилась. Или просто подальше от войны ушла. Там стреляют. На прошлой неделе не пастухи, а волки пригнали в деревню колхозный табунок лошадей из лесных лугов. На глазах у мужиков развернули скачущих лошадей в сторону озера. Глухо дрожала земля от конского топота. Звенели и бессильно гасли голоса колхозников. Не испугались тогда людей звери. Все рассчитали.  Свалили жеребенка у самой кромки камышей.  Остальные лошади карьером промчались  к деревне. И Генка хорошо помнит ту волну горячего ужаса, которая исходила  от них.
       Но вот, кажется, стали отставать от него звери. Отвернули в сторону возле жиряковского свертка. То ли стук топора их напугал, то ли спокойствие старых лошадей помогло.
         Генка трудится в колхозе «Серп и молот» с девяти лет. В свои 14  умеет  почти все, что должен уметь крестьянский парень. Может вспахать за смену пароконной упряжкой однолемешным плугом 60 соток земли.  Это засчитывается за три трудодня. Может косить и сволакивать сено. Может управляться  с рыбацкими сетями и лодкой. Может подрабатывать зерно на сушилке. Но там пока и без него обходятся. Сейчас пора осенних обозов. Уже завтра ему предстоит ехать в Макушино. Обоз из четырех возов с сухим зерном потянут быки. В передках трех первых телег будут сидеть, и покрикивать на животных женщины.         
            Самая боевая из них Придчина Мария Ивановна, возглавит обоз. Три дня они будут добираться до Макушино. В сумерках, возле озер, люди  распрягут уставших  быков. Накормят и напоят их. Потом на костре вскипятят  чай. Наговорятся, а  потом забудутся в тревожном  сне под телегами и звездами. К концу третьего дня пути обоз  станет в очередь, возле ворот макушинского ХПП*. В обратную дорогу на местной нефтебазе сами закатят на каждую телегу по бочке с керосином для двух колхозных тракторов: ХТЗ* и СТЗ*.
              1943 год- сердцевина войны. Узнали зубаревцы в этот год все съедобные травы, которые росли  вокруг деревни  и в ближайших от нее  лесах. Генка, как и все в его деревне, немного завидуют тем людям, что живут в Красноорлово, Раздолье, Капралихе. Там уже созданы совхозы. Там получают зарплату в рублях. Имеются свои пекарни. Но как, иронически заметил один из четырех зубаревских братьев Меньшиковых: колхоз совхозу брат родной, а коммуна ему сестра. И живет нынче народ плоховато не потому что мало или плохо работают. Нет. Просто почти все съедают налоги и государственные планы. Надо каждый год еще и от личного хозяйства сдать государству 200 яиц, 260 литров молока, полторы штуки овчин, немало высушенной картошки.  Хлеба в колхозе хочется поесть свежего каждому и хотя бы раз в день. Но председатель колхоза сначала должен выполнить госпоставки. А что там останется? Председатель соседнего колхоза имени Когановича в деревне Сухая, Замиралов Григорий Михайлович, пожалел недавно своих людей. Еще до выполнения хлебосдачи государству раздал колхозникам немного хлеба, и хотя сделал он это по ведомости, карательные органы, прочитав донос,  решили, что место такого председателя только в трудовых лагерях. Вслед за ним туда же отправили колхозницу Флислер. Та принесла с зернотока в сапогах немного пшеницы. Люди узнали. Теперь в колхозе нет ни бедных, ни богатых. Последнего бывшего кулака, восьмидесятилетнего Ануфрия Андреевича Курочкина арестовали месяц назад, хотя всех своих трех лошадей он уже давно отдал в колхоз.
                Вечером вернулся Генка из Меньшикова с мешками сухого зерна Рассказывал зубаревским знакомым и родным о волчьей стае, что обосновалась нынче за согрой, о том, что  крови у него там в зубах не было от переживаний и страха.
            -Повезло тебе, Генка, -сказал внимательно слушавший его дружок Колычев Матвей, - а у Гусевых эти серые фашисты сегодня среди бела дня корову похарчили.
        Послесловие: В 1946 году Геннадий Григорьевич Курочкин был награжден медалью: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Не было, по этому поводу ни собрания, ни почетного президиума. Председатель РИКа Легостаев догнал семнадцатилетнего парнишку на «М-ке», когда тот  в очередной раз вез на быках зерно в деревню  Глубокое.  На  одной из росстаней  и была ему вручена та памятная медаль, которой Г.Г Курочкин гордится и по сей день.
ХПП - хлебоприемный пункт,
ХТЗ - Харьковский тракторный завод,
СТЗ - Сталинградский тракторный завод