Из жизни игрушек

 Львёнка звали Пушаном. Он, собственно, был кошельком -
 И таким небольшим, что свободно вмещался в ладошку.
 С тёмно-рыжею гривой, всё время стоящей торчком,
 И с почти незаметной, на молнии, длинной застёжкой.

 В животе трепыхались заколки, монетки, ключи.
 И средь всей этой мелочи мятый брусочек ириски.
 Раз уж ты - кошелёк, переваривай всё и молчи.
 Столько носишь в себе! Даже с долей известного риска,

 Что протрёт тебе дырку краями одна из монет.
 И тревожат застёжку туда и сюда то и дело.
 Что лежит в глубине,  извлекают порою на свет.
 Но вот эта ириска! Она же совсем затвердела!

 Только крапинки глаз никаких не таили обид.
 Новый день он встречал с философскою полуулыбкой.
 Раз ты львёнок, игрушка – имей  подобающий вид!
 На ладошке ль, в кармане пальто... Иль в футляре со скрипкой.

 Но момент наступает... Всё больше пустеет внутри.
 Нет, он так же любим. Он на полке сидит среди прочих.
 Даже выросшим нам продолжают игрушки дарить,
 Но играть в них серьёзно никто почему-то не хочет.

 И когда эта скука на полке совсем допекла,
 Он слетел на ладошку подросшей девчонке Алиске...

 - Ой, смотрите!  Пушан!
 О, так вот где серёжка была!
 Я ж искала везде... 
 Сколько лет уже этой ириске?