Чёрный Центавр

Сумерки уже окутали землю, когда Арни вернулся в лагерь. Сидевший у костра старик, один из местных жителей, нанятых для черновых работ и для ухода за лагерем, радостно заулыбался и, сверкая белоснежными зубами, приветствовал на ломанном эсперанто:
- Арни вернулся, Арни много работал! я буду кормить уставшего Арни…
Но Арни отмахнулся от него, дав понять, что ужинать он не будет. Бросив рюкзак у своей палатки, он направился к начальнику экспедиции. В штабной палатке горел свет, и слышны были голоса: кто-то о чём-то спорил. Когда Арни вошёл и остановился у порога, все замолчали. За столом сидели трое: начальник экспедиции Герман, лаборантка Эя, и историк Ролл.
- Вернулся, наконец! – воскликнул Герман. – Ну, многое накопал в темноте?
- Ничего особенного, – устало произнёс Арни, - пойдём прогуляемся.
Герман нехотя поднялся и объявил остальным:
- Вот что. Завтра с утра начнём разрабатывать северную часть. И никаких возражений!
Ролл и Эя пожали плечами и тоже поднялись. Из штабной палатки вышли все вместе. Ролл и Эя  направились к походной лаборатории, а Арни с Германом не спеша побрели к окраине лагеря.
- Ну, говори – что у тебя опять? – обречено спросил Герман. Впрочем, он уже догадывался, о чём пойдёт речь.
- Дай мне авиалёт.
- Опять… - Герман вздохнул и положил руку на плечо Арни. – Ну… неужели нельзя подождать до конца экспедиции? А?
Арни молчал. Они медленно шли молча между полусфер палаток, в которых жили члены экспедиции. Сейчас их там не было – в это время почти все они корпели в походной лаборатории, изучая найденные за день предметы. В тусклом сером свете осветительного столба, что на окраине лагеря казалось, что палатки покрыты вековой пылью. Когда они дошли до последней, Герман заговорил:
- Вот именно сейчас, когда мы на пороге грандиозного открытия, ты самоотстороняешься от работы, целиком и полностью посвящаешь себя решению личной проблемы. Куда это годится? Я, конечно, понимаю – сам был влюблён, но… - Герман закончил шёпотом: - не в замужнюю же женщину!
Арни недовольно закряхтел, но промолчал.
- Кстати, - продолжал Герман, - мы уже пишем доклад, а ты не подключаешься! Сегодня днём пришло сообщение из Совета по Археологии, а ты даже не в курсе!
- Что за сообщение? – заинтересовался Арни.
- «Что за сообщение»… - передразнил Герман. – Все три независимые лаборатории подтвердили возраст образцов – семь тысяч лет.
Они присели на поросший густой мелкой травой земляной вал, окружающий лагерь. Арни сразу же откинулся, распластав руки и устало выдохнув воздух.
- Устал? – сочувственно спросил Герман.
- Да, – честно ответил Арни.
- Ну вот, а ты ещё собрался куда-то лететь!
Арни вдруг сел прямо.
- Мне надо, понимаешь?
- Нет, не понимаю! – Герман старался говорить жёстко, но у него не получалось.
- Ну… вот что мне теперь делать? – развёл руками Арни. – Это же не просто женщина, это… да земля таких раз в сто лет создаёт! Ты же знаешь, кто она!
- Уж знаю!
- Короче, я прошу: дай авиалёт и отпусти до утра.
Герман резко поднялся и позвал:
- Пошли, кое-что покажу!
Арни тоже встал, и они быстрым шагом направились к походной лаборатории на другом конце лагеря. Герман шёл быстро, а Арни обречёно плёлся за ним следом.
- Подожди! – Арни остановился.
Остановился и Герман. Повернувшись к Арни, он подбоченился и недовольно спросил:
- Ну!
- Отпусти до утра!
- А успеешь?
- Три часа туда, три обратно… час там. Всего – семь часов. Максимум восемь!
- А спать когда?
- Поставлю на автопилот и высплюсь в полёте.
- Пойдём, кое-что покажу, – повторил Герман. – Ведь потом жалеть будешь!
- Нет! – твёрдо сказал Арни. – Что хочешь делай, а мне надо!
- Вот что с тобой будешь делать… - Герман достал из кармана ключи и протянул их Арни. - Но чтобы завтра утром был здесь! Понял?
Радостный Арни схватил ключи и, бросив на ходу «спасибо», побежал на стоянку, где стоял авиалёт экспедиции. Герман посмотрел ему вслед и подумал: «Вот ведь влюбился… уже двадцать лет парню, а ведёт себя, как подросток!"

Когда авиалёт набрал высоту и скорость, Арни поставил его на автопилот, но спать он не собирался - было не до сна. То место на Земле, куда он направлялся, находилось в другом часовом поясе. Сейчас там уже утро. Когда он прилетит – будет уже разгар дня. И женщина, к которой он так спешит, будет заниматься своими будничными делами. А когда вернётся - в лагере будет утро.
Ещё одна бессонная ночь. Опять завтра ему придётся пропустить утренние раскопки, чтобы хоть немного подремать в своей палатке, и присоединиться к остальным только после обеда. А потом, когда все уйдут в лагерь – продолжать копаться до заката.
Но самое неприятное – это отношение к нему остальных участников экспедиции. Завистники! Арни в двадцать лет достиг большего, чем многие из них имеют в двадцать пять – тридцать! Отец? Да, отец Арни очень влиятельный человек в правительстве, но Арни сам выбрал профессию археолога, сам учился в институте, сам делал карьеру! В том, что путь от лаборанта до ведущего научного сотрудника он проделал с головокружительной скоростью, возможно есть и заслуга отца. Не прямо, но косвенно: к сыну такого значительного чиновника руководство института относилось с почтением, и Арни чувствовал это на каждом шагу. А завистники есть везде и всегда. И всегда будут.
К тому же, этот разговор, случайно подслушанный им в лагере. Герман - начальник экспедиции – выговаривал Гелле за не вовремя убранную лабораторию, а эта тридцатипятилетняя старая дева, страшная, как обезьяна после пластической операции, вдруг выпалила:
- Лучше за этим «папиным сыночком» присмотрите! Ходит здесь, как сборщик налогов – всё высматривает, вынюхивает… Ничего не делает, а мусору от него!
Арни стало не по себе от её слов! Он действительно ходил по лабораториям, собирал данные, чтобы их систематизировать и составить отчёт. Завистники! Эта Гелла давно могла бы перебраться в научные сотрудники, но, чтобы поступить в институт, не хватает ума. А чтобы выйти замуж – красоты!
Авиалёт летел на большой высоте. Впереди заалел восход – ярко красная полоса над горизонтом. Арни прикрылся светофильтром и закрыл глаза, чтобы восходящее солнце не слепило его. Скоро он будет на месте. Скоро он увидит её. И будет говорить с ней. Вот только какое будет у неё настроение? Если хорошее – свидание будет счастливым. Если нет – опять он отправится назад в лагерь с надеждой, что уж в следующий раз она точно проявит к нему благосклонность, и они проведут два-три часа, мило беседуя и наслаждаясь тем, что нужны друг другу.
В предвкушении романической встречи, закрытый светофильтром от восходящего солнца, Арни задремал. Перед его взором проносились образы его любимой женщины в разных ситуациях. То она добрая и благосклонная, то недовольная и капризная, то злая и несносная, то кроткая и несчастная…

Когда запищала навигационная система, давая понять, что путь окончен, Арни проснулся и, убрав светофильтр, оглядел Землю внизу. Полёт подошёл к концу. Вот он - город, в котором живёт его любовь! Не столица, далеко не столица, но по-своему красивый город. Когда-то, здесь были степи и древние воинствующие племена кочевников-тауроков основали свою столицу – Шакан-тонк! Прямо на берегу огромного океана, самого большого в мире! Сейчас здесь город. Провинциальный, но стараниями своих граждан – ухоженный и опрятный.
Запросив коридор на снижение, авиалёт Арни снизил скорость и вошёл в городскую транспортную систему. Пропетляв среди улиц, он остановился около одного дома и, выключив уставшие двигатели, замер у обочины. Арни достал коммуникатор и набрал её номер.
- Привет, Эда! Можно к тебе подняться? – спросил он/, как только она подняла трубку.
- Нет. Не надо давать соседям повода судачить обо мне. Но у меня есть полтора часа до репетиции – мы можем посидеть в кафе.
- Выходи. Я подожду в машине.
Она вышла не скоро. Высокая, стройная, с развивающимися локонами чёрных волос, в серебристом платье, подчёркивающее её точёную фигуру, она шла, и казалось, что это - само совершенство!
Сев в авиалёт на пассажирское место, она улыбнулась и спросила:
- Привет! Куда поедем?
- В «Романтику», - предложил Арни, - там сейчас мало посетителей.
- Ну, в «Романтику», так в «Романтику»!
Авиалёт загудел, приподнялся над землёй и, набирая скорость, полетел по улице.
- Как дела? – спросила Эда. – Ты опять сорвался на ночь?
- Да.
- Что-нибудь нашли?
- Многое чего. Останки древней цивилизации. Когда-то там был город. Но всё давно сгнило. Ничего интересного – одна «труха»!
- Всё-таки странно: здесь день, а там ночь.
- Это далеко на Западе. Разница в десять часов.
- Как это далеко отсюда! Уж здесь провинция, а та вообще – глухомань. И живут аборигены. И климат там не важный. Хотя природа – красивая.
Арни остановил авиалёт на стоянке у невысокого стеклянного здания, окружённого рядом коротких, с аккуратно постриженными кронами деревьев. Они вышли из машины и вдруг он почувствовал, как затекли его ноги. «долго же я просидел в авиалёте!» - подумал Арни.
Они прошли внутрь здания, выбрали столик у окна и сели друг против друга. Арни открыл электронное меню и вопросительно посмотрел на спутницу.
- Мне кофе с молоком и мороженное с шоколодом.
- Надо же. – покачал головой Арни. – Я хочу тоже самое.
Когда робот-официант принёс их заказ и, пожелав искусственным голосом приятного аппетита удалился, Эда спросила:
- Скажи, Арни, зачем ты приезжаешь ко мне?
- А ты не понимаешь?
- Нет, не понимаю. Не понимаю, зачем нужно жертвовать своим сном, зачем надо лететь почти через весь материк…
- Надо. – Арни смотрел в свою чашку с мороженным и рассеянно ковырял в ней ложечкой. – Ты же знаешь: я люблю тебя. Понимаешь – люблю!
- Опять! – улыбнулась Эда. – Сколько раз тебе говорить, что мы не можем быть вместе! Понимаешь?
- Нет, не понимаю… – вдохнул Арни.
- Пей кофе – оно тебя взбодрит!
- Не хочу!
Эда вдруг рассмеялась:
- Какой же ты капризный! Ну прямо, как маленький ребёнок, честное слово! – она тоже не притронулась ни к кофе, ни к мороженному. – Пойми: я старше тебя на тринадцать лет!
- Ну и что?
- Я замужем!
- Ты же сказала, что разведёшься!
- Разведусь… - вздохнула Эда.
- Так в чём же дело? Насколько я знаю, твой муж скоро вернётся из космоса и вы официально расторгните брак! Ты же сама говорила! И ничто нам не помешает начать новую жизнь! Нашу с тобой жизнь!
Эда снисходительно улыбнулась, а Арни продолжал:
- Пойми: у меня большие возможности, большое будущее! Я нужен тебе! Отец устроит тебя в столичный театр, тебя будут снимать ведущие кинокомпании Мегаполиса! Ты не будешь сходить со страниц элитных журналов!
- А ты помнишь, что сказал твой отец насчёт меня?
- Это сейчас он против наших с тобой отношений…
- Он не просто против наших встреч – он КАТЕГОРИЧЕСКИ против наших с тобой отношений!
- Когда мы поженимся, у него не будет другого выхода, как признать наш брак и помогать нам!
Эда отпила несколько глотков кофе и принялась за мороженное. Наступившее молчание Арни расценил в свою пользу. «Решает, - подумал он, - что же – пусть решится сама. Пусть это будет её решение. Я нужен ей и она это понимает. Торчать в этой провинции ей не хочется, и только я смогу дать ей перспективу на Мегаполис!»
Но Эда думала о другом. Она вспомнила, как год назад среди её почитателей появился Арни. Один из многих обожателей её таланта, какими-то неведомыми путями получавший приглашения на закрытые вечера артистической «тусовки», вертевшийся рядом с ней, говоривший кучу восторженных комплементов. Поначалу она относилась к нему, как и к остальным представителям околотеатрального мира – подчёркнуто дистанцироваясь, и снисходительно позволяя любоваться собой. Пока не узнала, что Арни – сын высокопоставленного чиновника в правительстве Мегаполиса. И она поняла, что этот молодой человек (через своего отца) сможет ей помочь осуществить давнюю мечту – вырваться из провинции и оказаться там, в Мегаполисе, где по достоинству оценят её талант.
И она стала оказывать ему знаки внимания. Позволила пригласить в кафе, позволила провожать после вечерних репетиций домой. К тому же – она чувствовала себя почти свободной: отношения с мужем дошли до такого состояния, выходом из которого был только развод. Процедура унизительная и сложная, но в данном случае вполне оправданная.
Но Эда не могла тогда предположить, что этот юноша влюбится в неё. Влюбится со всей силой своего юного темперамента, и со своим комплексом «сына влиятельного родителя». Избалованный и не привыкший к отказам, Арни стал для Эды головной болью. Теперь она понимала, что все надежды на протекцию его отца тщетны. Надо искать другие пути попасть в Мегаполис.

Арни подвёз Эду к театру и немедленно отправился в обратный путь. Но случилось непредвиденное: над Тибетом скорость резко упала и авиалёт лёг в дрейф. Вызванная аварийная помощь отбуксировала его авиалёт на ближайшую станцию, где мастера вынесли вердикт: выработка ресурса двигателя.
«Проклятие, - думал Арни, - ремонт займёт около суток! А впрочем, нет худа без добра – хоть высплюсь в ближайшей гостинице. Вот только, надо будет Герману послать радиограмму.


В рубке двое – второй штурман Глен и командир звездолёта Саргус. Они сидят за своими местами и наблюдают за приборами. Остальные четыре места пусты – экипаж занимается своими делами.
Обычно в рубке никого нет, лишь во время старта и торможения экипаж занимает свои места в рубке. Сейчас – всего лишь коррекция траектории.
- Коррекция траектории подтверждена, – доложил Глен. – Готовность номер один.
- Внимание всем отсекам! Приготовиться к коррекции! – деловито приказал командир, обращаясь в сторону микрофонов внутренней связи.
- Локатору при коррекции выполнить задание номер сто один! – приказал Глен бортовому компьютеру. Металлический голос ответил:
- Задание сто один в программе исполнения!
- Внимание: началась коррекция! – отрапортовал командир. – Пять секунд – выполнено семь процентов… Десять секунд – выполнено четырнадцать процентов… Есть запуск маршевых двигателей! Есть ускорение! Есть переход на кривую Стовского! Есть выравнивание кривой! Готовность к гиперброску!
- Командир! – как-то буднично Глен указал на красный огонёк на пульте.
- Отставить ускорение! – Саргус посмотрел на приборы и приказал: - команда сто один не выполнена! Отбой ускорению! Маршевые двигатели на ждущий режим!
- Командир, ты чего?! – Глен с удивлением посмотрел на Саргуса. А тот уже объявлял по внутренней связи:
- Всем членам экипажа собраться в рубке! Повторяю: всем членам экипажа срочно собраться в рубке!
- Не понимаю… - Глен пожал плечами. – Это же второстепенная инструкция! Из-за неё отменять коррекцию траектории и график возвращения на Землю!? Зачем?
Саргус уткнулся в монитор, изучая какие-то цифры и, казалось, не слышал юного штурмана, который продолжал тихо возмущаться:
- Ну не выполнили эту инструкцию, ну не произойдёт обновления данных по космическим объектам. Обновятся в следующий раз. Здесь самая заброшенная трасса, транспортные звездолёты не летают, только разведчики, и то раз в несколько лет. Я понимаю – в секторе Метронома или Большого ковша, но здесь!
Седовласый Саргус оторвался от монитора и с грустью посмотрел на молодого штурмана:
- Сейчас придёт Ларрис – твой учитель и наставник – и он объяснит тебе, что значит потерять дрейфующий объект.
В рубку стали заходить члены экипажа: врач Хеллия, борт-инженер Тант, штурман Ларрис и планетолог Краст. Они сели на свои места  и развернули кресла.
- Объясняю ситуацию, - обратился ко всем Саргус. - Только что, при коррекции траектории, не выполнилась инструкция сто один – сканирование сектора и отслеживание дрейфующего объекта, известного под названием «Чёрный Центавр». Он исчез. Коррекция была приостановлена.
- Куда он мог исчезнуть? – удивился Краст.
- У нас есть двадцать четыре часа, чтобы принять решение, – продолжил Саргус, - в противном случае, нас уведёт по инерции далеко в сторону и для возвращения на Землю, нам потребуются дополнительные трассы. И дополнительная энергия.
- Ну, дозаправиться можно в секторе Метронома, – вставил Ларрис.
- Надо постараться найти «Чёрный Центавр», - продолжал Саргус, - и внести его новые координаты в лоцию. Тант отправит отчёт в Центр управления полётами, Ларрис, я и наш юнга, – он посмотрел на Глена, - попытаемся найти исчезнувший объект. Остальным – заниматься своим делом.
- То есть – отдыхать… - вздохнул Краст вставая с кресла.
- Тебе что – нечего делать? – спросил Саргус.
- Просматривать и анализировать материалы экспедиции.
- Вот и занимайся. Все свободны.
Тант и Краст встали и направились к двери. Хеллия осталась сидеть в кресле. Когда инженер и планетолог вышли, она спросила:
- Наше возвращение надолго откладывается?
- Нет, - ответил Саргус, - если всё будет хорошо, то на неделю задержимся.
- А если всё будет плохо?
- Ну не больше месяца или полтора. Иди.
В рубке остались втоём. Командир сидел по середине, справа от него – штурман Ларгус, слева – Глен.
- Ларгус! – шутливым тоном обратился командир к штурману, - объясни-ка нашему практиканту, к каким последствиям может привести несоблюдение инструкции номер сто один.
Глен закатил глаза в предчувствии очередного шквала нравоучений.
- А что? Не понимает? – Ларрис откинулся назад, чтобы видеть Глена через командира и спросил его: - Вас чему в Университете учат? Или вы «мониторинг опасных объектов» ещё не проходили?
- Проходили, - буркнул юноша.
- И какое главное правило? «Любой опасный объект, находящийся вне сферы вероятного нахождения может стать причиной крушения космического транспорта»! Не забыл?
- Нет.
- «При потере опасного объекта необходимо срочно принять меры по его нахождению и включению его новых координатов и вектора движения в пространстве в лоцию»! Помнишь?
- Помню.
- Ладно, - остановил их Саргус, - за дело ребята. Будем сканировать гравитоным локатором по секторам в ручном режиме. Я – на излучении, Ларрис - на анализе. А ты – учись, практикант! В жизни пригодится!

Через три часа Тант спустился в кают-компании звездолёта, где уже были Краст и Хеллия.
- Время обеда? – обратился он к ним. – Что такие невесёлые?
Краст, сидевший за столом, неожиданно рассмеялся:
- Вот насчёт «не весёлости» - это вопрос к тебе. Насколько я помню, ты за весь полёт ни разу не улыбнулся!
- Нет, правда! – Хеллия, разогревавшая обед у стойки приборов повернулась к Танту: - Ты всегда грустный, тебя даже жалко иногда. И весь в себе. Тебе что разогреть? Как обычно – диетическое?
- Пожалуй – да, – ответил Тант, садясь рядом с планетологом.
Краст хлопнул его по плечу:
- Брось хмуриться! Экспедиция закончилась! Мы возвращаемся на Землю! Радоваться надо!
- Кстати, мальчики, не знаете: командир со штурманом и практикантом будут обедать? Спросите кто-нибудь!
Тант показал пальцем:
- Пульт внутренней связи там.
Недовольная Хеллия фыркнула, подошла к пульту и связалась с рубкой:
- Командир, вы спуститесь обедать?
Из динамика раздался голос Саргуса:
- Мы с Ларрисом после, а юнга сейчас спустится.
- Напросилась? Грей ещё один комплект, - усмехнулся Краст.
- И разогрею! – зло отозвалась Хеллия и вернулась к кухонным приборам. Вдруг она с размаху что-то бросила на пол и быстро вышла из кают-компании.
- Что это с ней? – не понял Крафт и поспешил за ней.
Тант встал из за стола и прошёл за стойку, к кухонным приборам. На полу увидел металлическую миску для разогрева продуктов. «Истеричка» - подумал он. В кухонном «универсале» лежали три разогретые порции. Взяв один из них, Раун вернулся за стол и начал есть.
Через некоторое время вернулся Краст.
- Обиделась! – недоумённо доложил он, разведя руками. Увидев, что Тант уже принялся за еду, последовал его примеру – достал из «универсала» порцию и сел за стол.
- Тебе не кажется, что у нас в экипаже что-то не складывается? – спросил его Тант, аппетитно уплетая суп.
Краст ответил не сразу:
- Я здесь, в вашем коллективе, человек новый. Я вообще в практическую планетологию перешёл недавно – задумал диссертацию писать. До вас летал с одним  экипажем на планетную систему «Большой Змеи». Там старые, давно налаженные отношения, все друг к другу «притёртые». А здесь, насколько я знаю, экипаж набран после трагедии…
- Да. – Тант вдруг отстранил от себя тарелку. – У нас тоже был слаженный и «притёртый» друг к другу экипаж. Но в прошлом полёте мы потеряли троих – врача-биолога, планетолога и второго штурмана.
- Я читал об этом… - Краст тяжело вздохнул.
Тант не стал доедать. Он убрал свою тарелку в мусоропровод и вышел, на ходу сказав:
- Я у себя прилягу: что-то мне не по себе.
Сразу же после того, как Тант ушёл, в кают-компанию ворвался Глен.
- А вот и я! – радостно доложил он. – Где моя порция?
- В «универсале», – нехотя ответил Краст.
- А что так мало народу? Я опоздал? Все уже и наелись и наговорились? Обычно вас из кают-компании после обеда за уши не вытащишь – всё какие-то споры, разговоры! 
- Ты лучше скажи: объект нашли?
- Не-а! – Глен поставил горячую тарелку на стол и торопливо принялся за еду. – Обследовали семьдесят процентов и, пока, безрезультатно! «Чёрный Центавр» как будто исчез насовсем!
Краст доел свой суп, выпил чай и, убрав за собой, вышел.

Хеллия заперлась в своей каюте и, сидя на кровати, о чём-то думала, глядя в пустоту. Неожиданно постучали в дверь и раздался голос Краста:
- Хеллия! Танту плохо. Выйди, пожалуйста!
Она вышла и увидела совершенно растерянного планетолога, который пытался ей объяснить:
- Я после обеда зашёл к нему, а он лежит бледный и… говорит как-то несвязанно. Я понял, что ему плохо. Посмотри.
Хеллия взяла свой чемоданчик и они быстро зашагали в каюту Танта.
Тант лежал на койке без комбинезона в серых трико и белой «водолазке». Хеллия молча достала из чемоданчика приборы и, подвинув стул поближе к койке, измерила совершенно обессилевшему Танту давление, пульс, сняла кардиограмму и энцефолограмму. Крас сначала потоптался у двери, затем стал прохаживаться в коридоре.
- Ну что там? – спросил Тант.
- Давление слишком низкое, – деловито ответила Хеллия. – И часто у тебя такое бывает?
- В первый раз.
- Надо сообщить командиру, – и позвала планетолога: - Краст!
Тот мгновенно появился в дверях.
- Сообщи командиру, что Тант заболел.
Краст ушёл. Когда его шаги стихли, Хеллия спросила:
- Укол сделать?
- Нет. Лучше таблетку.
- Какую?
- Снотворную.
- Не надо – хуже будет.
- Ну… не надо, так не надо… – тяжело вздохнул Тант.
- Насколько я знаю, в детстве ты ничем таким не болел. Или болел?
- Не болел…
Тант вдруг захотел подняться, но Хеллия не позволила:
- Тихо-тихо… не надо. Лежи. Тебе нельзя.
Как-то растерянно и грустно Хелия собрала приборы и закрыла чемоданчик, поставив его на пол. Некоторое время они молчали, наконец Хеллия спросила:
- Ты скучаешь по Земле?
- Нет.
- А я очень. Очень хочу поскорее домой, погулять по морской набережной с друзьями, побегать в поле в деревне у бабушки с дедушкой. Кажется, я ошиблась с профессией. Долгие межзвёздные экспедиции не для меня. Скорей бы домой!
- Это просто твоя первая экспедиция! – Тант попробовал улыбнуться. – Так всегда бывает. А на земле, если есть в тебе призвание к дальним полётам, ты начнёшь скучать по космосу. И вдруг почувствуешь, что тебя зовёт вселенная в новые походы. Так у всех. Ну, или почти у всех. Некоторые насытятся первым полётом, и больше у них никогда уже не возникает желания отправиться в чёрную даль.
 - Я, наверное, такая. Вдруг стала замечать, что меня всё здесь раздражает. Я ненавижу эти стены, эту еду, эту постель. Даже вас всех ненавижу.
- В Институте Космической медицины разве не преподают психологию?
- Преподают. И психотренинги, и методы снятия полётного стресса…
- Ну вот! – Тант глубоко вздохнул. – А я наоборот: не хочу возвращаться домой.
- Почему?
- Меня ждёт развод.
- Вы решили развестись? Какой ужас!
- Мы ничего не решили. Но к этому всё идёт!
- Твоя жена – актриса! И, говорят – очень талантливая! Я обязательно приду в театр, в котором она работает! Ты, наверное, не можешь смириться с тем, что у неё есть поклонники? Обычная ревность!
- Я бы смирился со всем, но не всё зависит только от меня. Когда десять лет назад мы решили создать семью, будущее казалось нам таким прекрасным! Пусть лишения, пусть невзгоды, но мы будем вместе! И вдруг всё рухнуло. Причём – ещё до свадебного обряда. Я тогда отправился в первую экспедицию на станцию Юпитера. Меня не было всего–то полгода. Я не знаю, что произошло за это время, но после полёта отношения испортились. Они по инерции продолжались, причём мы даже пошли на свадебный обряд с надеждой, что со временем всё наладится. Не наладилось. Десять лет живём, как по принуждению.
В коридоре раздались быстро приближающиеся шаги, и в каюту влетел Саргус.
- Так, что случилось? – спросил он у Хеллии.
- Ему надо отлежаться, – ответила она. – Хотя бы часа три.
- Ясно. – Саргус сел на край кровати и внимательно посмотрел на Танта. – Кстати, мы нашли «Черный Центавр»! Давай отлежись и на совещание.
Повернувшись к Хеллии, спросил:
- Укол энергина сделала?
- Он отказался.
- Я отказался, - подтвердил Тант.
- А я, как командир экипажа, приказываю сделать укол. Давай, милая, делай.
Хелия нехотя вновь раскрыла чемоданчик и достала шприц. Саргус вышел из каюты, прикрыв дверь. Когда Хеллия вышла, они отошли немного в сторону и он вполголоса спросил её:
- Ну-ка, рассказывай: что с ним?
- Типичный случай синдрома Эйдера. Говоря по простому - «самоедство», «самобичевание», вызванное чувством вины, иногда ложным, и приводящее к нервному истощению.
- Так, детка! – Саргус по-отечески обнял её за плечи. – Из твоих слов я мало что понял, но понял главное: он в беде. Я его уже почти двадцать лет знаю! Семь экспедиций в дальний космос! Его беда – это и моя беда! И Ларриса тоже! Иди пока отдыхай.
И Саргус вернулся в каюту Танта.

Командир и штурман обедали в кают-компании. Глен сидел с ними за компанию и расспрашивал про то, как они обнаружили пропавший объект, что за странности в его траектории, и вообще, какие могут быть гипотезы случившегося.
- Надо же! – сетовал Глен. – Стоило на минуту отлучиться, и - на тебе: объект обнаружен! Эх! Вот так будешь сидеть вместе с другими, исследовать какой-нибудь объект, на минуту выйдешь в туалет, а как раз в это время бац – и какое-то важное событие. И открытие сделают другие…
- Это не открытие, – снисходительно сказал Ларрис, убирая пустую тарелку в мусоропровод. – Это всего лишь – наша работа.
Взяв стакан с чаем, он вернулся за стол и продолжил:
- Открытия делают те, кто упорно работает. Кто думает о проблеме и за обедом, и во сне, и даже, пардон, в клозете.
Саргус недовольно посмотрел на него.
- Не за столом будет сказано, - поспешил реабилитироваться Ларрис. – Зато ты участвовал в поиске, и получил практику по этому делу.
Саргус тоже отправил в мусоропровод тарелку и взял чай. Стоя у кухонных приборов, он отпил несколько глотков и сказал:
- Сейчас соберёмся на совет и решим. Есть у меня одно предложение.
В это время в кают-компанию вошёл Краст.
- Командир, – сказал он, - Танту что-то плохо. Он у себя в каюте. Сейчас там Хеллия.
Саргус залпом допил чай, выкинул стакан в мусоропровод и быстро направился к двери.
- Будьте пока здесь, - на ходу бросил он Ларрису и Глену, - вернусь – продолжим.
Когда дверь закрылась, Ларрис произнёс:
- Вот тебе раз! Вроде – здоровый мужик! Ладно, подождём.
- А вот этот «Чёрный Центавр» - это действительно корабль инопланетян? Как ты думаешь? – спросил Глен.
- А чей же ещё? На Земле таких кораблей никогда не строили.
- Я читал, что он огромный! А почему его так назвали?
- Там было изображение, напоминающее центавра. Ну, а поскольку корабль совершенно пуст, разгерметизирован, без каких-либо остатков энергии… вот и назвали его так.
- Надо же! – восхищался Глен, - где-то в глубинах космоса нашли брошенный инопланетный корабль, который когда-то бороздил Вселенную, изучал планеты! И где-то наверняка существует та цивилизация, которая «потеряла» его!
- Да, но этот корабль представляет угрозу для наших полётов. Как и любой «блуждающий астероид». Вот поэтому и существует «мониторинг опасных объектов»!
Ларрис допил свой чай и выкинул стакан в мусоропровод.
- Ну что? Подождём нашего капитана здесь?
- Да, - согласился Глен. – Расскажи мне ещё про «Чёрный Центавр». Ведь его исследовали, были специализированные экспедиции на него!
- А то ты не читал?
- Читал, но…
- Я тоже читал, и наверняка то же самое, что и ты. Так что знаю не больше твоего.
- А как ты думаешь – та цивилизация намного более развита, чем наша?
- Врят ли. Да и вымерла она давно. Этот корабль дрейфует между звёзд уже много тысяч лет. За это время они давно бы освоили всю Галактику. И уж мы бы их не могли не заметить. К тому же, останки их стационарных станций давно известны на Луне и Марсе.

Саргус вернулся в каюту Танта, сел на край койки и спросил:
- Ну что, лучше?
- После такого укола, да от такой девушки! – улыбнулся Тант.
- Вот что, Тант! Давай поговорим.
- Ну, давай! О чём?
- Я тебя очень попрошу: когда вернёмся на Землю – сходи в храм, почитай мантры, поговори со священником. Я понимаю – ты тяжело переживаешь трагедию на Регетте, но жизнь продолжается. Ребят не вернёшь. Надо жить дальше. И работать дальше.
- Я работаю.
- Работай. И не вини себя за то, что произошло на той проклятой планете! Комиссия же установила, что причиной катастрофы посадочной капсулы – мощный электромагнитный импульс в верхних слоях атмосферы.
- Саргус! – прервал его Тант. – Ты же был там, ты знаешь, что этот «импульс» здесь не причём! Это я установил в капсулу перед вылетом не тот элемент питания, не диагностировал системы, понадеялся «на авось»! А ведь я инженер, и на мне ответственность за всю технику!
Саргус недовольно засуетился.
- Вот что: пора забыть про это. Нельзя нести этот груз всю оставшуюся жизнь. Скоро вернёмся на Землю, сдадим собранные материалы и в отпуск. Бери свою красавицу-жену, и на море! Или в горы!
- Я развожусь.
- Вот те на! Это с такой-то красавицей?
- Десять лет – одни мучения, одни надежды, что отношения наладятся. Не налаживаются. С каждым годом всё хуже и хуже. А тут я ещё сделал ошибку: поделился с ней своей бедой. Думал, она поддержит меня в трудную минуту. А она… она стала укорять меня моей ошибкой.
- Ты рассказал ей о своей оплошности на Регетте?
- Да. Я тогда был в ужасном эмоциональном состоянии, я чувствовал, что в беде. Мне нужна была поддержка. – Тант вдруг засмеялся. – И я поделился с ней! Знаешь, когда я отправлялся в этот полёт, она мне сказала: «смотри ещё кого-нибудь не погуби»…
- Вон оно как! Тогда конечно – таких людей надо держать на расстоянии, а проще говоря – гнать подальше. Хоть ритуал развода и тяжёлый, но в твоём случае это надо! Ладно! Отлежись, а потом я позову всех на совещание.
- А зачем совещаться?
Саргус поднялся и, сказав: «Давай отдыхай», вышел из каюты.

Когда Краст вошёл в кают-компанию, Глен увлечённо слушал рассказы Ларриса о далёких планетах, на которых тот успел побывать.
- Ну что, Ларрис? – весело спросил Краст. – Нашёл свободные уши и сел на своего конька?
- Слушай, - совершенно спокойно отвечал Ларрис, - ты сколько лет в космосе? Два года? А я – двадцать лет!
- Да шучу я, шучу! – Краст тоже уселся за стол. – Всю жизнь прокорпел в библиотеках, изучая планетологию… и вдруг понял, что пока сам не побываю в дальнем космосе – ничего не пойму! Одно дело - читать тома, написанные кем-то другим, а другое – своими глазами увидеть далёкие планеты!
- То-то же! А наш юнга собирается посвятить свою жизнь дальнему космосу! И кто его знает – может именно он найдёт и вступит в контакт с той инопланетной цивилизацией, которая построила этот «Чёрный Центавр»! Ведь есть же они где-то во вселенной!? Или хотя бы были! Тогда наш Глен обнаружит планету, на которой они когда-то жили!
Глен довольно заулыбался, а Ларрис вдруг стал серьёзным и спросил:
- Что там с Тантом?
- Ничего страшного, – доложил Краст. – Давление скачет.
- А где Хеллия? – неожиданно спросил Глен.
- Соскучился что ли? – заулыбался Краст. – Я смотрю – ты к ней неровно дышишь?!
Глен вдруг покраснел.
- Смотри-смотри! – Ларрис показал на него пальцем. – Не иначе влюбился!
- А что? – Краст расплылся в улыбке. – Она девушка видная, свободная!
Глен покраснел ещё больше и стал пунцовым, что ещё больше развеселило штурмана и, особенно, планетолога.
- Ладно, ладно! – снисходительно похлопывая по плечу Глена, сказал Ларрис. – Рано ему ещё о семье думать!
- А что рано-то? – смеялся Краст. – Институт он закончил! Профессия на руках! В экипаж вживается!
- М-да… экипаж… - вдруг погрустнел Ларрис.
- А что?
- Да то, что Саргусу скоро на заслуженный отдых. А потом и нам с Тантом. Но запомни, сынок: где бы ты ни был, с кем бы ни летал, самые близкие для тебя - это члены твоего экипажа!
Глен утвердительно закивал головой.
В это время в кают-компанию вошёл Саргус.
- Ну что? – спросил он, – отдыхаете после обеда?
- Как там Тант? – спросил Ларрис.
- Тараканы в голове взбунтовались.
- Как это? – не понял Глен.
- Потом поймёшь… насчёт «Чёрного Центавра». Странный отражённый сигнал. Пульсирующий с определённой частотой. Думаю, что надо разобраться. Здесь что-то не так. Предлагаю торможение и сближение с «Чёрным Центавром» для выяснения всех причин. Пока всем отдыхать. Через три часа – сбор в рубке.
Саргус подошёл к приборру внутренней связи, набрал код и сказалв микрофон:
- Хеллия! Ты меня слышишь?
- Да, – ответил динамик голосом Хеллии.
- В семнадцать тридцать в рубке. Пока отдыхать.
Глен вдруг вскочил с места:
- Я – в спортзал! Можно?
- Нужно! – хором ответили Ларрис с Крастом и, переглянувшись, засмеялись.

Хеллия была в лазарете, когда Саргус сообщил ей о сборе в рубке через три часа. Она вводила данные о состоянии Танта в журнал, внимательно изучала его данные с обязательных утренних медицинских проверок. Сорокатрёхлетний мужчина без патологий, прошедший не только подготовку в школе Дальней космонавтики, но и имеющий значительный опыт полётов… вдруг начинает страдать синдромом Эйдера. «Медицина ещё многое не знает о человеке! - думала она. – Влияние внешних психофизических факторов на организм ещё не изучено. Медицинская наука недооценивает самовнушение и самооценку на вегетативную систему».
Она вдруг почувствовала непреодолимое желание поближе узнать о судьбе Танта, о тех обстоятельствах, которые его гнетут и сегодня привели к болезни. Она закрыла журнал и вышла из лазарета, направившись в его каюту. Но в каюте его не оказалось. Решив, что Тант в спортзале, она отправилась туда, но и там его не было – только Глен пыхтел на велоэргометре. Увидев её, он помахал рукой, довольно поглядывая на табло. Хеллия направилась было в рубку, как вдруг почувствовала непреодолимое желание зайти в библиотеку. Интуиция её не обманула – Тант был там. Стоя у стеллажей, он листал какую-то книгу. «Вот ты где! – хотела сказать она. – А я тебя везде ищу»! Но вместо этого с наигранным недовольством произнесла:
- Почему не в постели?
- Это после твоего-то укола? – недоумённо произнёс Тант. – Кажется, ты мне вколола чуть больше, чем «лошадиная доза»!
- Пошёл бы в спортзал, раз «лошадиная доза»!
- Спасибо. Для меня мозги важнее, чем мышцы.
Хеллия подошла ближе и заглянула в книгу, которую он листал:
- Что нашёл?
- Это – Циберий! – одухотворённо произнёс Тант. – Был такой историк и поэт в древнейшей Синьярской истории. Путешествовал среди варварских племён и собирал их предания. Странно, но все эти племена сохранили память о земных богах, которые поссорились с Небесным богом. И Циберий написал эпос «Рарутида»!
- Да, – согласилась Хеллия, - ещё в школе мы проходили «Рарутиду»!
- Вот послушай:
Создал Господь небесный ангелов из света!
Создал их, чтобы управлять небесами!
Создал Господь небесный земных богов из света и земли!
Создал их, чтобы управлять Землёю!
И дал им Небесный Господь власть на Земле!
Дал им власть над громом и молнией!
Дал им власть над огнём и водой!
И над всеми силами Земными!
И были у них серебристые птицы,
Что носили их в своём чреве по небу!
И были у них серебристые кони,
Что носили их в своём чреве по Земле!
И были у них серебристые рыбы,
Что носили их в своём чреве по воде и под водой!
И выстроили они города по всей Земле,
По всему небу и по всем морям!
Но возгордились боги земные!
И забыли о Боге Небесном!
И стали поносить его и надсмехаться!
Ибо свой мир сотворили они на своей Земле,
Что была дана им в вотчину,
И предались разврату и непотребностям!
Тогда разгневался Небесный Господь!
И проклял Он земных богов!
И сказал Он: «Сотворю я новых хозяев для Земли!
Из глины земной сотворю, и назову их ЛЮДЬМИ!
И не будут они, как боги, величавы!
Но будут кротки, и им отдам я Землю!
Пусть плодятся и заселяют Землю,
Пусть правят на Земле, пусть властвуют Землёй,
Пусть помнят обо мне, ибо если забудут,
Истреблю и их, и другим дам Землю в правление!»

- Помню, - заулыбалась Хеллия. Она вспомнила свои школьные годы, о которых каждый вспоминает с нежностью. – Но к чему это ты вдруг?
- Циберий считается не только основателем первой на Земле религии. Не только первым мудрецом, который выдвинул основные принципы Государства, но и первым поэтом, который восхвалял человека. Со всеми его недостатками и достоинствами! Не знаю почему, но когда мне особенно плохо, я беру его сочинения и читаю. И мне становится лучше!
- Ясно. – Хеллия прошла вдоль полок с книгами, оглядывая их нескончаемые ряды, словно пыталась что-то найти. – А мне больше нравится Сэтимартус Ратог!
- Средневековый поэт-казуарист!
- Да. – И она прочитала:

Если ты оступившись,
В грязь упадёшь –
Не беда, Но только тогда,
Если на ноги встав,
И стряхнув с себя грязь,
С гордо поднятой головою продолжишь свой путь!
Но вот если упав,
Ты расстроишься сильно,
Так, что будешь не в силах,
Свой путь продолжать,
Это будет беда!
Это будет конец,
Это будет нелепой могилой твоей!

И ещё:

Если встретишь беду,
От тебя всё зависит:
Как посмотришь на это!
Если снизу посмотришь,
Как маленький червь,
На огромную силу, то задавит тебя,
Даже имени не спросив.
Если сверху посмотришь -
Увидишь беду,
Как червя,
И сам раздавишь её!

- А мне больше нравятся его стихи про женщину:

Я был в горе, был в беде…
Череда проклятых дней,
Грызли сердце и нигде,
Не нашёл елея я,
Для израненной души моей.

Но пришла ты, как во сне,
И меня ты исцелила,
Что за чудо – милость мне,
Милосердие Господне –
Меня в горе навестила!

Красотою неземной,
Осветила, своим станом,
И душе моей больной,
Ты сказала: все невзгоды -
ЕРУНДА, ПОКА Я РЯДОМ!

Хеллия глубоко вздохнула, и сказала:
- Сэтимартус Ратог действительно был великий поэт! Я вот только подумала… - она вдруг засмеялась, - откуда ты, «технарь», как говорится, знаешь его стихи?
Тант положил книгу на полку, сел напротив неё и сказал:
- А ты думаешь, что это случайно, что моя жена – актриса? Ведь мы с ней встретились не просто так! И я – далеко не чужой в среде актёров, художников и музыкантов. Я открою тебе секрет, который знают немногие: я пишу стихи.
- Вот даже как?!
-Да. Я был членом литературного клуба. Там я и познакомился с… ну, в общем с «ней».
- А почитай свои стихи! – попросила Хеллия.
- Не могу!
- Почему?
- Потому, что я их не помню!
- Как же так?
- А вот так! Я постоянно читаю и перечитываю великих поэтов, и мне кажется, что мои опусы недостойны… даже называться стихами!
- У тебя просто повышенная самокритика!
- Может… - Тант посмотрел на часы, что висели над дверью библиотеки, - однако, нам пора на совещание в рубку. Уже почти пол шестого!
Они покинули библиотеку и направились в рубку, причём Хеллия как-то неожиданно для себя взяла Танта под руку. Он почувствовал близость её души и почувствовал спокойствие и умиротворение.

- Ну что? – спросил Саргус, оглядывая присутствующих в рубке, - кого не хватает? Ларриса?
В этот момент в рубку вошёл Ларрис.
- Можно начинать, – сказал Тант. – Так что там?
- Отражённый сигнал от «Чёрного Центавра» приходит какой-то странный, пульсирующий, – доложил Саргус. - Это во-первых. А во-вторых, сканер говорит о повышении температуры и непонятном фоне, возможно – какое-то излучение.
Ларрис продолжил:
- Я считаю, и командир со мной согласен, что нужно разобраться. Прямо сейчас проведём экстренное торможение и переход на траекторию «Чёрного Центавра». Приблизимся и обследуем его.
- Здорово! – воскликнул Глен. Его глаза горели, а щёки заплыли румянцем.
- А энергии хватит? – спросил Краст.
Саргус ответил:
- На торможение и маневры хватит. С лихвой. А вот на последующий разгон нет. Придётся связываться с ближайшей промежуточной станцией и просить экстренную дистанционную дозаправку.
- То есть, наше возвращение опять откладывается? – спросила Хеллия.
- Наоборот, - Саргус пригладил свою совершенно седую шевелюру. – Если дозаправимся дистанционно – сможем избежать необходимости делать крюк на станцию дозаправки.
- А теперь объясни, командир, - Краст уселся поудобнее в кресле. – Это обязательно - обследовать этот объект?
- Совершенно необязательно! – ответил Ларрис. – Мы можем внести новые данные в лоцию и спокойно лететь дальше. А уж потом Земля пришлёт специализированную экспедицию, которая разберётся что к чему! Но это – дополнительные финансовые и людские ресурсы. А мы можем проделать эту работу сами, что называется «мимоходом»!
Краст внимательно слушал и вдруг беззвучно засмеялся – его взгляд упал на Глена. Ларрис тоже засмеялся, заметив возбуждённое состояние юнги, который как в школе тянул руку.
- Ну а ты что хочешь сказать? – спросил его Ларрис.
- Я понял… только вы не смейтесь! – стал говорить юнга. – У меня появилась такая теория: скорее всего, те инопланетяне, которые когда-то построили этот «Чёрный Центавр», нашли его! И теперь буксируют его к себе! Понимаете? Мы сейчас можем их догнать и установить контакт! Первый в мире контакт с инопланетянами!
Все засмеялись. Даже Тант, которого никто в этом полёте не видел даже улыбающимся.
- А что? – Глен рассеянно оглядел всех.
- Ну ладно. – сквозь смех сказал Ларрис. – Посмеялись и будет!
- Нет, почему же? - Саргус поднял палец. - Вот ты вспомни: иногда самые нелепые предположения оказываются истинными!
- Возможно. – Ларрис перегнувшись через плечо посмотрел на часы. Но давайте к делу. Пора приступать к торможению.
- Да, - согласился Саргус. – Всем принять полётное положение. Работаем по плану «торможение - команда четыре»!
Все развернули свои кресла к панели приборов и пристегнулись.
- Даю ориентировку в трёхмерном пространстве... Ориентировка на экране. – доложил Тант. – Работай, командир!
- Вижу ориентировку! – отозвался Саргус. – Команда на коррекцию положения!
- Команда на коррекцию положения прошла. Выполняется. – Доложил Ларрис.
- Запуск маршевых двигателей на торможение! – продолжал Саргус.
- Есть запуск… - крикнул Ларрис. - Ну, держитесь ребята!
Началось ускорение. Всех придавило к креслам, и в рубке наступила полная тишина. Звездолёт резко терял свою скорость среди звёзд. Наконец перегрузки кончились и Саргус объявил:
- Переходим на траекторию сближения!
- До объекта две мегамили. – доложил Ларрис. – Скорость сближения – сто миль в секунду! – через семь секунд: - До объекта полторы мегамили, скорость сближения – семьдесят.  – Ещё секунд через пятнадцать: - До объекта семьсот миль. Скорость – тридцать! – Через полминуты: - До объекта триста миль. Скорость десять! – и ещё через какое-то время: - До объекта восемьдесят миль. Скорость семь…
- Остановиться на расстоянии десять миль. – приказал Саргус.
- Даю вводные в автопилот! Автопилот принял! Семьдесят… Шестьдесят… Пятьдесят…
Вдруг звездолёт затрясло. Если бы экипаж не был пристёгнут к креслам, все вывалились бы на пол и скакали как мячики. Но всё прекратилось также неожиданно, как началось.
- Что это? – спокойно спросил Саргус, взглянув через плечо на борт инженера.
Но тот уже лихорадочно набирал на пульте диагностические команды и отслеживал графики на мониторе.
- Не могу понять… - Тант вглядывался в графики и пытался объяснить случившееся.
- До объекта – десять миль, – доложил Ларрис. – Скорость сближения – ноль.
- Это защита, которую выставили инопланетяне! – предположил Глен.
- Проклятие! – выругался Тант. – Защитное поле нарушено. Сейчас попробую восстановить.
- Давай. – Саргус отстегнул ремни и обратился ко всем: - Ну что, друзья? Перед нами «Чёрный Центавр» - корабль инопланетян. - Ларрис, отсканируй его в радиоволнах и дай на экраны.
Через минуту на экранах появилось быстро меняющееся изображение.
- Он крутится! – заворожённо закричал Краст.
- Вот почему отражённый сигнал пульсирует! – догадался Саргус. – Дай инфракрасное изображение.
На экранах появилось разноцветный силуэт невиданного корабля.
- Смотрите! В его кормовой части сильное повышение температуры! – Глен оглядел всех. – Это значит, что его двигатели работают!
- Врятли, - скептически заметил Саргус. – температура не превышает тысячи градусов от абсолютного нуля. К тому же – он крутится. Как будто кто-то дал ему пинка.
- Точно! – Ларрис, всё это время что-то искавший в базах данных, работая с клавиатурой, как на пишущей машинке, вдруг заявил: - Нашёл! Вот она – разгадка!
- Ну и? – Спросил Саргус.
- Полгода назад через сферу вероятного нахождения объекта «Чёрный Центавр» пролетал блуждающий астероид номер 172. Скорее всего, они столкнулись. И удар, вероятно, пришёлся по кормовой части объекта, что не вызвало разрушения, но придало ему ускорение и вращательный момент.
- Так-так… - Саргус откинулся в кресле, закрыл глаза и начал размышлять вслух: - Исследователи не обнаружили на «Чёрном Центавре» ёмкости для гравитонной энергии, зато нашли хранилища с Ураном. А Уран – это радиоактивный элемент, распадающийся со временем на свинец и гелий. Следовательно – они пользовались ядерной энергией. Вероятно, что удар от блуждающего астероида повредил хранилища с Ураном и вызвал цепную ядерную реакцию…
- Что там с защитным полем? – спросил Ларрис у Танта.
- Никак не могу разобраться в чём дело.
- Я это к тому, что от объекта исходит жёсткое излучение. – Ларрис многозначительно посмотрел на командира. – В отсеках недопустимо высокая доза.
- А здесь? – тревожно спросила Хеллия.
- Рубка защищена свинцовыми панелями. Здесь мы в безопасности. – успокоил её Ларрис. – Ну что, Тант? Диагностика прошла?
- Идёт. Бортовой компьютер что-то медленно работает.
- А астероид здорово его пнул! – засмеялся Краст, показывая на приборы. – Такая скорость!
- Астероид летел со скоростью около семидесяти миль в секунду относительно оси Борра! – пояснил Саргус. – Этот «Чёрный Центавр» сделан из немыслимо прочного сплава, если…
Неожиданно на пульте перед Тантом замигал красный огонёк и пронзительно завизжала сирена.
- Проклятие! – Выругался Тант. – Пожар в третьем генераторном отсеке!
Сорвавшись с места он стрелой вылетел из рубки. Ларрист и Краст ринулись было за ним, но Саргус, вскочив с кресла, рявкнул на них:
- Назад! Не сметь покидать рубку! Ларрис! Быстро достань два комплекта защитных костюмов! Живо!!! Один надень на себя!
Штурман исполнил приказ молниеносно. Пока он одевал защиту, Саргус продолжал:
- Бери второй комплект и за Тантом. Пусть немедленно оденет, а ты на это время подмени его.
Ларрис выбежал из рубки, а Саргус подошёл к месту борт-инженера и заглянул в его монитор.
- Проклятие богов! – выругался он, оценив данные на экране. Оглянув остальных твёрдо сказал: - Всем сохранять спокойствие - всё будет нормально!
Краст был серьёзен. Обычная лёгкая улыбка исчезла с его лица.
Глен, по-видимому, был в шоке от произошедшего. Он стоял рядом со своим креслом в оцепенении.
Хеллия сидела, закрыв ладонями щёки. Её глаза выражали растерянность.
- Всё будет нормально! – повторил командир.

В лазарете две койки. На одной лежал Тант, совершенно голый, прикрытый только примочками от ожогов. Особенно пострадали ноги и руки. Рядом с ним хлопотала Хеллия, ставившая капельницу.
На второй койке сидел Ларрис, держащий на лице маску дыхательного аппарата.
- Как гарью пахнет… - в полголоса посетовала Хеллия.
- А у меня хорошо пахнет! – съехидничал штурман глухим голосом из-под маски.
- Сиди уж! – Хеллия отошла к столику и начала разбирать на нём какие-то бумаги.
- Сижу! Дышу! – покорно отозвался Ларрис.
- Больно? – спросила она.
- Больно… – честно признался Ларрис.
- Терпи.
- Проклятый разрядный взрыв! Шлем разнесло, как скорлупу ореха!
- Скажи спасибо, что голову не снесло.
Ларрис тяжело вздохнул, продолжая дышать лекарственными газами. Хеллия вернулась к Танту, заглянула ему в лицо и поправила трубочки капельницы.
В лазарет несмело вошёл Саргус.
- Можно? – почти шепотом спросил он.
- Да, – ответила Хеллия.
- Как они тут?
- Этому, - Хеллия кивнула на Ларриса, - осталось минут пять. Ожёг дыхательных путей.
- А Тант?
Хелия ответила не сразу:
- Судя по анализам - у него лучевая болезнь. И ожёг - шестьдесят процентов.
- Какую он получил дозу радиации??
- Большую, пятьдесят доз… - голос Хеллии дрогнул. – Будем ждать.
- Чего?
- Лучевая болезнь длится три месяца. После чего человек либо выздоравливает, либо погибает.
- Понятно. – Саргус сел на койку рядом с Ларрисом. – До Земли лететь пять месяцев. Кстати, Ларрис, мне всё-таки удалось перевести звездолёт на резервные генераторы. Всё готово к выходу на нулевую точку относительно оси Борра. Срочно заправляемся по дистанционным каналам – и вперёд, на Землю! И, чем скорее, тем лучше!
- Командир! А он? – спросил штурман из-под маски, кивнув на Танта. – Перегрузки будут большие!
- Придётся поместить его в дегравитационную камеру. Вместе с оборудованием лазарета. Кстати, Глен и Краст сейчас уже освобождают её от всего лишнего.
- Там образцы…
- Тант важнее, – перебил Саргус и встал. – Давай, лечись – и в рубку. Я буду там.
Саргус вышел и быстро направился в рубку. Нервно покусывая губы, он думал: «Эх… Тант, Тант! Сорок три года! Середина жизни! Не уберёг я тебя! Какая нелепая авария!»
Саргус знал, что такое лучевая болезнь. Много лет назад, когда он, совсем молодым юнцом, как сейчас Глен, после института, попал на стационарную станцию, изучавшую планету Таги, стал свидетелем большой трагедии. Не далеко от них транспортный звездолёт (он до сих пор помнил его позывной – «Парус»), перевозивший руду на заводы Сирниха в секторе Большого Жука, проходил сквозь жёсткое гамма-излучение от взорвавшейся неподалёку сверхновой звезды. И неожиданно, защита корабля отказала. Какой-то нелепый отказ в системе переключения на резервное питание привёл к тому, что весь экипаж большого транспорта, а это – двадцать шесть человек – получил облучение! Они вынуждены были свернуть с трассы и попросить помощи у стационарной станции Таги.
Саргуса видел их, когда они перешли на станцию. Бледные, шатающиеся, они шли из шлюзовой камеры прямо в лазарет. Но больше всего его поразил командир транспорта. Он получил очень высокую дозу, поскольку в момент аварии находился в смотровом зале. Его несли в лазарет под руки, а он, совершенно распухший, кашлял и рыгал на пол. И ещё несколько дней по этому коридору никому не разрешали ходить, только санитары в защитных костюмах промывали специальным раствором из шлангов полы по несколько раз в день.
Из двадцати шести человек выжило только двое. Их командир скончался через несколько часов. Саргус на всю жизнь запомнил, что самое страшное в космосе – это то, чего не видно, не слышно и неощутимо. Жёсткое излучение!

Саргус сидел на месте борт-инженера и внимательно просматривал данные, которые выдавал бортовой компьютер, когда в рубку вошёл Ларрис.
- А вот и я! – хриплым, но бодрым голосом приветствовал он.
- Надышался? – спросил Саргус.
- Лечебные газы  - хорошая вещь для обожжённых дыхательных путей.
- Как это случилось?
Ларрис сел в кресло рядом – место планетолога - и, развернувшись к командиру, облокотился локтями об колени.
- Как… когда я прибежал, он тушил из огнетушителя открытый огонь на генераторах. Я дал ему защитный костюм и, выхватив из его рук баллон, стал поливать. Тант начал одевать костюм, но в это время вспыхнула стойка усилителей. Ну он и начал костюмом сбивать огонь. У меня баллон кончился, я за следующим к пожарному щиту. Взял два, вернулся и в это время… Ох как рвануло!!!
- Я просмотрел сейчас данные, – Саргус ещё раз пролистал на мониторе отчёт, – вины Танта в случившемся нет. Вышел из строя переключатель на резервные генераторы гравитонных двигателей. Вот почему нас затрясло. А от вибрации отказало защитное поле. Поскольку мы находились под мощным радиоактивным излучением, бортовой компьютер не сразу смог диагностировать и исправить ошибку. В общем – вины на инженере нет.
- Вот только как ему об этом сказать? Он сейчас в коме.
- Боюсь, что не понадобится. – Саргус схватил себя за волосы и сморщился. – Жаль. Хороший человек, Тант.
- Думаешь, не выживет?
- Он получил сильную дозу радиации, но самое страшное, что у него обожжено больше половины тела. Организм может не справится. К тому же – его эмоциональное состояние.
- М-да… Он никак не может себе простить трагедию на Регетте. Комиссию мы обманули, но себя-то он не простил!
Саргус вдруг поднял указательный палец и строго сказал:
- Но об этом знаем только мы трое!
- А если разобраться, то во всём виноват этот сеанс связи с Землёй. Его разговор с женой. Это после него он стал рассеянным. Вот и перепутал заряженный элемент питания с разряженным, готовя посадочную капсулу к спуску. Может, всё бы и обошлось, но этот электромагнитный разряд… так не вовремя. Из-за слабого элемента питания защита не сработала. Как раз во время посадки.
- Разводиться ему надо. Как говорили древние: «одному жить очень плохо, но лучше, чем с негодной женой»!
- Ладно. – Ларрис пересел на своё место. – Надо выходить на нулевую точку, дозаправиться и вперёд, на Землю!

Звездолёт, пронизывая пространство-время, летел к Земле. Из далёких далей, полных неизвестностей, не изученных планет и загадочных явлений, которым никто пока не нашёл объяснения, он возвращался домой.
Хеллия неотлучно находилась в лазарете. Тант был в коме, но она разговаривала с ним. Рассказывала о себе, своей семье, друзьях. Она постоянно прислушивалась к его дыханию, меняла примочки на ожогах, ставила капельницы. И болезнь начала отступать. Когда Тант вышел из комы, Хеллия по несколько раз в день навещала его в лазарете. Они подолгу беседовали об истории цивилизации, о поэзии, о литературе, о формах жизни на других планетах.
Однажды в библиотеке собрался почти весь экипаж (кроме Танта и Хеллии). Краст и Глен играли в шахматы, Саргус наблюдал за их игрой, Ларрис, сидя в кресле, листал какую-то книгу.
- Вот тебе! – весело сказал Краст, передвинув фигуру на доске.
- А мы вот так! – ответил Глен, делая ответный ход.
- Подумай сначала! – Саргус в шуточном гневе потряс ладонью перед юнгой.
- А что думать-то? Здесь всё ясно! – не понял Глен.
- Что «ясно»?
- Ну вот, я сюда ухожу.
Саргус сокрушённо вздохнул:
- Ну давай, давай…
Краст беззвучно засмеялся и сделал ход. Глен вопросительно посмотрел на командира.
- Теперь уже поздно! – развёл руками он. – Я же тебе говорил: подумай!
- Здесь проигрыш! – убеждённо сказал Краст и отошёл от стола.
- Да, - согласился Саргус.
- Подождите! – Глен вернул фигуры на место. – А если я здесь пойду вот так?
Краст со вздохом вернулся к столу и задумался. Саргус строго посмотрел на Глена и сказал:
- Запомни, сынок: за ошибки надо отвечать. В шахматах ты ещё можешь уговорить противника вернуться и переиграть какой-то ход, но в жизни такого не бывает!
И Саргус встал из-за стола, показывая, что дальше ему эта партия не интересна.
Ларрис отложил книгу и обратился к командиру:
- Саргус! А ведь эта Хеллия выходила-таки Танта!
- Ну… грешен я, грешен! – Саргус сел в кресло рядом с ним. – Похоронил я  заранее нашего борт-инженера. Я же не знал, что у Хеллии – золотые руки!
- Золотое сердце! – поправил Ларрис.
- Да… - согласился Саргус. – Вот бы ему такую жену!
- А что?! – отозвался Краст, всё ещё думающий над шахматной доской. – Давайте их посватаем?!
- Она ему в дочери годится. – ответил Ларрис.
- И что? – не понял Краст. – Это когда жена старше мужа – плохо. Это противоречит традициям. А когда муж старше жены – это нормально! Что у них за разница? Двадцать один год? Да в истории есть случаи и в пятьдесят лет!
- Что вы «раскудахтались»?! – прервал их Саргус. – Они сами без вас разберутся!
Все замолчали. Вдруг Краст посмотрел на Глена и спросил:
- А ты что скис?
- Да нет, ничего… - пожал плесами погрустневший юнга.
- Нет, точно – он влюбился в Хеллию! – засмеялся Краст. Остальные дружно его подхватили. Глен смутился и покраснел, как помидор.
- Ну, вот что! – обратился к нему Саргус. – Ты запомни: наши предки не зря настаивали, что жена должна быть младше мужа! В нашем полёте Хеллия – единственная женщина и у тебя, как у молодого человека, вполне естественно возникло чувство к ней. Но мы вернёмся на Землю, и там ты встретишь много девушек. И мой тебе совет – не теряйся, ухаживай, найди свою половину и веди её под венец!
Глен начал отходить от «краски» и пообещал:
- Обязательно!

Герман шёл вдоль широкой неглубокой траншеи вместе с двумя историками – Роллом и Бэком.
- Семь! Подряд! – Ролл указывал на рыжие прямоугольные пятна примерно полтора на четыре метра на дне траншеи. – По анализам – ржавчина.
- Ну… - Герман остановился у последнего, – это остатки каких-то металлических объектов. Одиночные находили много раз, а тут – целая цепь.
- Может это какие-то средства передвижения? – предположил Бэком.
- Прямоугольные?! – удивился Ролл.
- А что? Были же у нас в средние века прямоугольные телеги!
Герман  сел на корточки и взял в руки горсть земли.
- Меня больше всего удивляет здешний песок, - сказал он. – Смесь органического полимера, ржавчины и разрушенный бетон.
- Ну, ещё и силикаты, - добавил Ролл.
- Да, - согласился Герман и вдруг, посмотрев в сторону лагеря, потянул: - О-о-о-о!
Ролл и Бэком повернули головы и увидели, как на посадку заходит авиалёт.
- Арни вернулся! – ехидно произнёс Бэком.
- Считай, на всё готовое! – съязвил Ролл.
- Ладно, продолжайте. - Герман быстро поднялся и зашагал в сторону лагеря. – Я пока с ним поговорю.

В палатку вошёл Герман и, увидев развалившегося в гамаке Арни, съязвил:
- Что? Полутора суток было мало?
- Я же давал телеграмму, что авиалёт сломался!
- Читал! Складно написано!
Арни вдруг открыл глаза и приподнялся. Он посмотрел на Германа с такой яростью, что тот невольно отшатнулся.
- Ты что?! Мне не веришь?!
- Верю! – поспешил оправдаться Герман. – Сколько можно гонять его каждый день за много тысяч миль туда и обратно?! Всё имеет свой ресурс!
- Там полностью заменили двигатель. За мой счёт, кстати!
- Ладно. Ты, я вижу, не выспался. Как отдохнёшь – поговорим.
- Я не хочу спать. И есть не хочу. Ничего не хочу… – зло пробурчал Арни и поднялся с гамака.
- Ну… тогда пойдём в штабную палатку, – пригласил его Герман и вышел.

В штабной палатке они сели за большой стол, заваленный папками, друг против друга. Герман открыл одну папку и протянул Арни несколько документов:
- На, полюбуйся!
- Что это? – Арни бегло осмотрел их и вопросительно посмотрел на Германа.
- Это, милый мой – результаты лабораторных анализов находок номер 6011, 6012, 6013 и 6014.
- Полимерные диски?
- Они самые. Ты внимательно прочти. – Герман подождал, пока Арни начнёт внимательно изучать данные, но тот продолжал вопросительно смотреть на него. – Ладно, слушай. Найденные диски идентичны тем, которые были найдены на космическом объекте, известном как «Чёрный Центавр».
- Брошенный инопланетный звездолёт. Читал про него.
- Инопланетный? – Герман протянул ему ещё документы. – Вот докладные от аналитической лаборатории Космических исследований по находкам номер 7152 и 7189.
- Я помню - это пластины из нержавеющей стали с вдавленным рисунком.
- Это не рисунки. Это надписи. Цепь отдельных знаков – это слова, а сами знаки – буквы. И что интересно – точно такие же знаки встречаются и на полуразрушенных инопланетных станциях на Луне, на Марсе и на том же «Чёрном Центавре»!
- Ясно. – Арни вернул документы и откинулся на стуле. – Мы обнаружили базу этих инопланетян ещё и на Земле.
Герман криво усмехнулся и протянул ему подшитую стопку:
- Посмотри-ка на это.
- Это что?
- А это, милый мой – черновик доклада нашей экспедиции. Да ты всё можешь и не читать, прочти предпоследнюю страницу - выводы.
Арни открыл предпоследнюю страницу и стал читать. Сначала рассеянно, а потом все внимательней и внимательней. Он выпрямился и, положив текст на стол, ещё раз перечитал.
- Интересно! Значит, вы считаете, что на Земле до нас существовала высокоразвитая цивилизация, которая начала осваивать дальний космос? А на чём это основано?
- А это основано на тех фактах, которые описаны на трёхстах пятидесяти предыдущих страницах.
- Но это же открытие мирового уровня!
- Надеюсь. Спасибо, что оценил.
Арни перевернул страницу и прочитал концовку доклада.
- А почему здесь нет моего имени? – спросил он.
- А с какой стати он там должно быть? – удивился Герман.
- Но ведь я же – член группы! Один из инициаторов экспедиции!
- Член группы… инициатор экспедиции! А кто работал в этой экспедиции? Кто делал анализы в лаборатории? Кто анализировал результаты? Ты? Да ты каждый вечер сматывался из лагеря, когда все остальные корпели над микроскопами и анализаторами, обсуждали возможные теории…
- Я принимал участие в раскопках! Я много раскапывал!
- Аборигены тоже принимали участие в раскопках. И тоже раскапывали. Их тоже вносить в список авторов?
- Ну, знаешь…
Арни резко встал и выбежал из штабной палатки. «Ах вы… сволочи! – думал он быстро шагая по лагерю. – Ну, ничего! Вернёмся в институт – я камня на камне от вашей теории не оставлю!»

В театральной гриммёрке за туалетным столиком Эда рассеянно чистила лицо от гримма.
- Ну и что мне делать? – спросила она у своего отражения. – Вот ведь… даже поговорить не с кем. Подруга, как назло уехала на острова Великого Океана отдыхать, а больше общаться не с кем! Только с тобой!
И она подмигнула себе в зеркале.
- Завтра прилетает Тант из экспедиции. Их звездолёт уже состыковался с орбитальной станцией. Там они пройдут контроль и утром спустятся на Землю. А у меня как раз в это время занятия со школьниками. Прекрасные ребята! Хотят поступать в театральный институт. Знаю, что не надо его встречать. И вообще – все наши разговоры в последнее время – это либо ссоры, либо примирения. Развод? – Эда тяжело вздохнула. – Кто только придумал эти тяжёлые обряды?! Как не совершенен мир! Ну, не сошлись два человека в семью, ну бывает такое! Зачем эти обряды, аннулирование клятвы верности? Сделали бы просто – написали заявление и по факту брак расторгли! Но нет – «ОБЫЧАИ!»
Ну не тот это человек, который мне нужен! Я не знаю почему, но каждый его жест, каждое слово… да что там – каждое его движение меня раздражает! Вот почему так? Раньше, когда мы только встретились, этого не было! Он мне казался сильным, но несчастным. Помню, как меня потрясла история его родителей, которые погибли при катастрофе звездолёта, когда ему было всего семь лет. И его профессия, связанная с опасностью… Мне казалось, что рядом со мной должен быть именно такой мужчина: смелый, сильный, красивый, умный. Я, как дура, поверила, что он именно такой! А он…
А он оказался не таким. После первого же полёта стал рассказывать о своих трудностях, о своих страхах. Оказался мелким и трусливым человечком! Я тогда решила перевоспитать его, внушить ему, что он должен быть героем! Десять лет потратила на это. А он… какой был посредственностью, такой и остался. Развод! Только развод положит конец моим мучениям.

Эда разговаривала со своим отражением в зеркале и вдруг начала понимать, что самое близкое ей существо на Земле находится там, за стеклом. Даже лучшая подруга может её не так понять. Она улыбнулась, кокетливо наклонив голову и подумала: «А ведь я красива!»

Летний парк, наполненный птичьими голосами и шелестом листвы, окружал их со всех сторон. Они медленно шли по тропинке и молчали. Правой рукой Тант опирался на клюку, а за левую его поддерживала Хеллия. Здесь, на Земле, он быстро шёл на поправку.
- Смотри! – Хеллия показала куда-то в крону деревьев, где медленно и грациозно пролетала пёстрая птица.
- Это Неразлучник… – ответил Тант, - символ семьи и счастья. Здесь, у берегов Великого пресного озера они встречаются часто. Говорят из-за того, что когда-то здесь таинственные племена Омурейцев, предков Синьярцев, положивших начало нашей цивилизации.
- Я читала, что Омурейцы попросили Бога превратить их в птиц и Бог превратил их в Неразлучников.
- Есть такая легенда. Омурейцы настолько ценили супружество, что превратили это в религию.
- Говорят, что они были узкоглазые, жёлтокожие и широколицые.
- Мало ли что говорят…
- Вернёмся? – вдруг спросила Хеллия.
И они повернули назад. И так же медленно шли обратно туда, откуда шли.
- А знаешь, - призналась Хеллия, - Ты ведь оказался прав: прошёл всего месяц, а я уже заскучала по космосу. Мне снова захотелось оказаться в звездолёте, который, пронизывая пространство, летит к дальним мирам, к неизученным планетам!
Тант улыбнулся:
- Человечество, как ребёнок – взрослея, он познаёт мир. Страсть к познанию – это его сущность! Остаться на достигнутом и самолюбоваться – это не его!
Они шли и разговаривали, пока не вернулись на поляну перед аккуратным  двухэтажным деревянным домиком. Посередине поляны под шатровым навесом стоял огромный круглый стол с лавочками, а в стороне корпел над мангалом вечно улыбающийся Краст. Увидев, что Тант и Хелия вернулись, он позвал:
- Эрра! Неси овощи! Скоро ужин!
И его жена вынесла из дома две большие тарелки с салатом и поставила их на стол.
Тант посмотрел на небо и спросил:
- Как думаешь, Краст – дождя не будет?
Планетолог тоже посмотрел на небо и, как всегда смеясь, ответил:
- Не-ет! Это не тучи, это – облака! Поверь мне, как планетологу. Если и будет дождь, то только завтра.
В небе показались два авиалёта. Они сделали круг над поляной и опустились на её краю. Из одного вышел Саргус с женой Зеей, из другого – Ларрис со своей Алдеей. Когда они подошли к столу, Краст, победно подняв над собой несколько шампуров с шашлыком, произнёс:
- Экипаж! К бою!
- Ладно тебе! – махнул рукой Саргус. – Где наш юнга?
- Обещал с минуты на минуту! – заверил Краст и, обратившись к жене, спросил: - Что он там сказал?
- Сказал, что летит на всех парах! – заверила Эрра.
- Что ж… мы пока подождём! – несколько загадочно сказал Ларрис. – Я ему дал задание – пусть выполняет!
- Что за задание? – пытался прояснить Саргус.
- Секретное! – Ларрис поднял указательный палец. – Но… для нас - приятное!
Краст засмеялся и замотал головой.
Как раз в это время все заметили ещё один авиалёт, который заходил на посадку.
- Вот и он – наш юнга! – констатировал Ларрис.
Глен вышел их машины не один, а со спутницей – очаровательной и юной особой с огненно рыжими локонами. В руках он победно нёс небольшую, но тяжёлую коробку.
- Это кого он нам привёл? – в полголоса смеялся Краст. – Не иначе, решил жениться?
- Рано ему ещё! – строго сказал Саргус.
- Интересно! – возмутился  Ларрис. - А кто ему сказал: мол, когда вернёмся на Землю – не теряйся, ухаживай, веди под венец? Не ты? В библиотеке, помнишь?
- Помню.
- Помним-помним! – поддержал Краст. – Мы все помним! Он тогда что сказал? «Обязательно!» Вот слово и сдержал! Молодец!
В это время Глен со своей спутницей подошли к столу. Они поздоровались, и Глен торжественно вручил коробку Ларрису, с наигранной торжественностью сказав:
- Ваш заказ! Как просили!
- А кто нас знакомить будет? – спросила Зея, показывая взглядом на его рыжеволосую спутницу.
- Знакомьтесь, это – Агния!
- Имя говорящее! - восторженно произнёс Краст.
Все заулыбались. Пока Глен представлял Агнии присутствующих, Ларрис распаковывал коробку. Делал он это медленно, словно выжидая момент, чтобы достать свой сюрприз в определённое время. Наконец, когда воцарилась тишина, и любопытные взгляды всех были направлены на таинственную коробку, Ларрис вытащил на свет пластиковую бутыль, покрытую пёстрыми наклейками.
- Что это? – спросили все почти хором.
- Это? – Ларрис торжественно водрузил бутыль в центр стола! – Это вино с далёких западных стран. Там, где океан через узкий пролив переходит в первое, большое море, а тот через узкий пролив – во второе, среднее море, а второе море, так же через узкий пролив - в третье, маленькое море! Там, среди степей раскинулись виноградники благословенной Кутшани! Там люди едят шашлык, пью это вино, закусывают сыром и живут больше ста лет!
- О-о-о-о! – восторженно взревела компания.
- Где стаканы?! – взревел Краст.
Эрра и Зея бросились в дом, а Саргус крикнул им вслед:
- И сыр захватите!

Через полчаса вся компания сидела за столом и поднимала стаканы с вином.
- Друзья! – сказал Саргус. – Я очень рад, что у нас сложился новый экипаж! Нас ждут новые дальние экспедиции! Мы вместе будем бороздить вселенную, а наши жёны… не все… - Саргус посмотрел на Хеллию, - будут ждать нас на Земле. Давайте выпьем за нашу компанию!
Все встали, чокнулись и выпили, после чего сели и стали закусывать.
- Прекрасный шашлык! – восторгался Ларрис. – А я вот читал, что в будущем научатся делать синтетическое мясо!
- Ерунда! – засмеялся Краст. – Синтетическое волокно или синтетический камень – это понятно, но мясо?! Чушь!
Ларрис уже заново наполнил стаканы:
- А вот я предлагаю выпить за нашу последнюю экспедицию. Не простую, но удачную! Мы обследовали далёкую планету! Мы встретились с «Чёрным Центавром»! Выпьем за неё!
И снова все встали, чокнулись и выпили. Вдруг Краст спросил:
- Кстати, о «Чёрном Центавре»! Не слышали новость? –
Все вопросительно посмотрели на него, и Краст начал рассказывать:
- Буквально вчера в журнале «Земля» были опубликовали отчёты одной археологической экспедиции. Они вели раскопки древнего городища на западе континента и обнаружили том предметы, идентичные тем, которые были найдены на заброшенных инопланетных станциях на Луне и Марсе! Мало того – точно такие же предметы были найдены и на «Чёрном Центавре»! И их возраст – семь тысяч лет! И вот, группа учёных, выдвинула смелую теорию о том, что на Земле существовала высокоразвитая цивилизация задолго до нас! Так что, ребята, наш «Чёрный Центавр» вовсе не инопланетный, а наш, Земной корабль! Просто построен был прошлой Земной цивилизацией!
- Это что же получается? – спросила Алдея. – Задолго до Синьярцев была цивилизация, которая превосходила нашу??
- А что? – вступил Саргус, отрываясь от шашлыка. – Ведь в древних текстах есть упоминание о «Земных богах», которые погрязли в грехах и непотребствах и были уничтожены Небесным Богом!
- Нашу не превосходила! – вставил Тант. – Им не известны гравитонные потоки – они пользовались энергией ядерного распада.
- Вот-вот! – подтвердил Глен. – Я читал, что на Земле было несколько цивилизаций, и каждая добивалась в познании мира большего, чем предыдущая!
- Вот что, друзья! – Ларрис вновь наполнил стаканы. – Давайте-ка выпьем за хозяина этого дома, который нас собрал. Не по какому-то поводу, а просто собрал, чтобы мы иногда были все вместе, одной дружной семьёй! За тебя, Тант! Но прежде, чем мы выпьем, я хочу, чтобы каждый член экипажа сказал ему несколько тёплых слов. Я скажу так: Тант! Ты прошёл через многое! Ты рано остался без родителей, ты с детства сам принимал решения и сам нес за них ответственность! Я горжусь тем, что судьба свела меня с тобой в один экипаж!
Слово взял Саргус:
- Тант! Хочу покаяться перед тобой! Знаешь, есть такое поверье: если кого «похоронят» заранее, тот проживёт долгую жизнь. Каюсь, но я действительно не верил, что ты выживешь! Так что… тебя ждёт долгая жизнь! Долгая и яркая! За тебя!
Краст, грустно  улыбаясь встал, и тоже обратился к Танту:
- Я хочу сказать, Тант, что восхищён тобой. Когда стало ясно, что в отсеках пожар, я, если честно, стал лихорадочно вспоминать инструкции: как действовать в условиях, когда в отсеках высокий уровень радиации, какой защитный костюм выбрать… пока я действовал бы по инструкции, звездолёт бы сгорел. А ты… не раздумывая бросился тушить пожар. Ты спас нас! За тебя!
Встал Глен и, обведя всех слегка покосившимися глазами, сказал:
- А вот я, в начале экспедиции, относился к нему не очень. Какой-то он грустный, сам в себе… Вот Краст мне нравился! Вечно у него какие-то шутки-прибаутки, ну… обаятельный товарищ! Я много читал про подвиги и знал, что подвиги совершают не те, кто бьёт себя в грудь, а те, кого сразу и не заметишь! Вот… это первая моя экспедиция, и я сразу столкнулся с подвигом!
Все зааплодировали и собрались выпить, но тут встала Хеллия.
- Подождите! Я тоже член экипажа и тоже хочу сказать! Я рада, что встретила такого человека, как Тант. Вот вы знаете, что он пишет стихи?
- Ну, мы-то с Ларрисом, знаем! – в полголоса вставил Саргус.
- Вы – понятно, – продолжала Хеллия. – Я знаю, что человек, который пишет стихи, пусть для себя, пусть «в стол», это очень хороший человек! Вот теперь можно выпить!
Все выпили и принялись за еду.
Небо, затянутое облаками, темнело, и под навесом, над столом, зажглись автоматические светильники.
- Ну вот! – воскликнул Краст. – Так-то лучше!
За столом уже пошли свои разговоры. Большая компания, как это всегда бывает, разделилась на пары-тройки, в которых обсуждались отдельные темы. Вдруг Ларрис поднялся, разлил остатки вина и торжественно сказал:
- Внимание! Последний тост! Слово предоставляется нашему капитану!
Саргус встал и, пригладив свою седую шевелюру, сказал:
- Последний на сегодня тост – за хозяйку! Это она сегодня главная героиня! Не спрашивайте почему – и так всё ясно. За тебя, Хеллия!

Ночь окутала землю. Гости сели в свои авиалёты и, доверившись автопилотам, разлетелись по домам. Тант и Хеллия сидели на скамейке перед домом.
- О чём ты думаешь? – спросила она, взяв его руку.
- О прошлом.
- Не думай о прошедшем. Его не вернуть.
- Я не о том. Я о прошлой цивилизации. Если действительно до нас была цивилизация, которая начала осваивать Луну, Марс, Вселенную… построила «Чёрный Центавр», а потом исчезла, то может, это о них говорят древние тексты Синьярцев? «Предались они разврату и непотребностям…» Я просто подумал: а ведь у них наверняка была своя история! Своя религия, своё летоисчисление, которое они вели от какого-нибудь важного события! И они это считали незыблемым, вечным! Прошло всего несколько тысяч лет, и что мы знаем о них? Ничего. А ведь наверняка были у них свои гении и в науке, и в искусстве, и в политике! И мы никогда не узнаем, какую музыку они слушали, какие книги читали, какие спектакли смотрели в своих театрах!
Хеллия вдруг прижалась к нему и сказала:
- Прошлое было и прошло. У тебя тоже было прошлое, как когда-то была прошлая цивилизация на Земле. Забудь о той актрисе и живи новой жизнью!
Тант поцеловал её руку и они замолчали, слушая, как в темноте поёт сверчок.

Под арестом
6.08.2012