Патруль

                На вечерней поверке старшина зачитывал список заступающих в наряд на завтра.
-Ильин! - услышал я свою фамилию.
-Я!
-Патруль на Ярославль Главный.
-Есть!- с радостью ответил я и тут же загрустил.
                В патруль сходить все равно что, в увольнение. Не столовая, да и не наряд по роте. Но случилась у меня неприятность. У правого сапога на носке отошла подошва. Ноябрь случился слякотный. Даже сейчас ощущал мокрую портянку на ноге. Все бы ничего, ведь можно было сдать сапоги в мастерскую при училище, так подменки в роте не оказалось на мой сорок пятый разношенный. Не будешь же пару дней ходить в сапоге и кроссовке.
                Летом случился внезапный подъем ночью, и марш на двадцать пять километров. Много тогда курсантов  с содранными мозолями вышли на построение в тапочках и кедах-кросовках. Ох, и досталось за это потом отцам-командирам.
                Еще пару дней назад старшина предложил мне из подменного фонда самый большой-сорок второй. Едва втиснув ногу я и старшина некоторое время смотрели на мой прикид. Если встать по стойке смирно,то выглядел я довольно странно: лапоть слева и туфелька справа.
-Смешно,-сказал старшина и почесал в затылке.- Ладно,я в других ротах посмотрю!
                На том и порешили.
-Рота,отбой!- скомандовал старшина и скрылся в канцелярии.
                Я дождался,когда он вышел от командира роты и спросил:
-Олег Иваныч!
-Ну!
-Я в патруль,а сапог? Может меня в наряд по роте?
-Бодрит твою мать! Забыл! Нет,поздно,я списки уже отдал,а ротный сегодня не в духе. Не пойду менять. Завтра если успею, пошукаю в четырнадцатой роте.
-А если не будет?
-Сам тогда как-нибудь! Маленький что ли?
               Я вздохнул и пошел к своей койке. На соседней сидел Серебров со спущенными штанами и, сдвинув на высокий лоб брови, разглядывал свою промежность.
-Что-то потерял?- усмехнулся я.
-А! Нет!Смотри!- он вытащил из ширинки иголку с длинной ниткой.-Глянь! Это я утром пуговицу пришивал и забыл….Слава яйцам физподготовки сегодня не было,а то,глядишь и того!
-Ну,запомни этот день, как второй день рождения своего пионерского отряда, я кивнул на его хозяйство.- Стал бы Кощеем Вторым! А игла у него в яйце,а яйцо в анатомичке! Гы!
                Утром все по распорядку. Подменки мне не было, и я у каптерщика взял кусок медной проволоки на всякий случай.
                На разводе в комендатуре дежурный офицер спросил:
-Есть ли у кого причины, по которым нет возможности идти в патруль?
                Я промолчал. Ничего себе причина. Позорище на училище. Пошла бы потом молва по гарнизону про рваный сапог.
                Попался нам с Петровым интересный капитан-начальник патруля. Весь день рассказывал про летающие тарелки, инопланетян, йети, «Петрозаводское чудо». Интересно было. Я хлюпал по мокрому снегу своим несчастным сапогом и забывал про мокрую портянку.
                Хоть и было интересно, но странно было слушать такие «глупости» от старшего по званию. У нас все офицеры были строгие и со своими «тараканами».
Например, поощрялось посещение библиотеки училища, но запрещалось держать книги в прикроватных тумбочках. Книги прятали под матрас. Если книга находилась командиром взвода, то делалось внушение.
-Так товарищ капитан, читать не будем, дубарями станем! - ноет пойманный на хранении литературы под матрасом курсант.
-Нет, дубарями вы не станете, вы станете офицерами!- на голубам глазу отвечает капитан и не поймешь: шутит он так  или на полном серъезе.
               Подошел вечер. Подошва отошла еще больше, и я без капли стыда обмотал носок сапога проволокой. Сидим мы с Петровым в зале ожидания и травимся беляшами. Капитан отошел куда-то. Напротив сидит парочка девчонок и, то и дело поглядывая на мой дизайнерский сапог, шушукаются и тихо смеются. Я- как не я, как будто все отлично.
-Пошли со мной!- командует вернувшийся офицер.- Понятыми будете.
-А что это?- давясь холодным тестом, спрашивает Петров.
-Увидите!- бросает капитан.
               Мы идем за ним. Я вспоминаю фильмы про ментов и холодок почему-то ползет в солнечное сплетение.
               В помещении милиции накурено и плохо со светом.Пара сороковатных лампочек освещает помещение. Слева решетка, как в зоопарке и справа такая же. В обоих сидят люди. Впереди стол. За столом сидит очень толстый милиционер и курит. Рядом стоит худой милиционер. Они о чем-то говорят. На стуле рядом сидит, пригорюнившись, мужчинка. На столе кучка мелких вещей.
-Вот!- грустно говорит худой милицинер.- Говорит,что администратор цирка. Цирк уехал,а этот должен был слона грузовым вагоном отправить. Слона отправил, напился, осерчал чего-то, бросил свои документы в урну в зале ожидания и при всех нассал в нее!
               Милиционеры и мы с осуждением посмотрели на администратора.
-Устал я!-ударил мужичок себя в хилую грудь и всхлипнул.- Они уехали,а я со слоном один! А он жрет знаете сколько? А? А срет? Знаете сколько он срет?
-Цирк,-сказал капитан.
-Цирк уехал,а клоун остался,-хмыкнул толстый милиционер и пыхнул беломориной.
               Вдруг сзади кто-то спросил:
-Ду ю спик инглиш?
               Кто находился спиной к зверинцу, обернулись. Справа один лишенец встал и, просунув голову между прутьями, обращался к собратьям слева. Там находились двое, как я сейчас рассмотрел, азиатской внешности. Ребята втянули голову в плечи.
-Сядь немедленно!- рявкнул толстый милиционер.
               Лишенец с большим акцентом и заплетающимся языком выдал:
-Я лублу Советский Союз и Советских дам!
-Я те щас дам! Сядь!-рявкнул снова толстяк.
-Кто это!- оторопев, спросил я.
-Болгары,а там вьетнамцы,- помахав ладонью над столом, сообщил милиционер.- В ресторане задержали за драку.
-И так,-толстый милицинер придвинул к себе бумагу.- Что тут у него?
               Из кучки предметов, рассыпанных на столе оказалась огромная гайка.
-Что это?-удивился милиционер.
-А это,хи-хи!- администратор взял гайку и посмотрел на нас сквозь нее.- Гайка с Череповецкого металлургического комбината! Рекомендую! Ик!
                Мы с Петровым расписались в протоколе, и уже вскоре было пора возвращаться в комендатуру.
                В комендатуре нас встретил смеющийся Новицкий, и кто-то в камере для дебоширов пел интернационал.
                Новицкий, который дежурил в самой комендатуре, рассказал как он провел дежурство.
                Их вызвали в гостиницу «Юбилейная». Там повздорили два замполита. Были они на сборах, вечером решили отужинать в ресторане гостиницы. На какой-то почве повздорили. Майор поднялся в номер и заперся. Капитан стал биться ногами и руками о дверь и материться.
                Дежурный офицер с курсантом поднялся на лифте. Капитан, увидев патруль, решил убежать по лестнице и там встретился с Новицким. У Сереги была кличка-Рэкс и «отлично» по рукопашному бою. Он капитана скрутил. Когда офицера запихивали в кузов «шишиги» тот орал благим матом- «Фашисты!».
                В комендатуре опальный замполит, посаженный в застенок в котором еще не закончился ремонт, стал бить ногами по двери.
                Дежурный офицер- преподаватель училища, устав от мата и грохота приказал снять с узника ботинки.
-Ах так! -воскликнул замполит.-Снял с себя всю форму, то есть разделся до гола и бросил все в бочку с известкой, стоявшую в камере.
                После этого он вцепился руками в решетку камеры и стал петь Интернационал. Это мы уже слышали. Интересно, что он будет чувствовать, когда проспится.
Два часа ночи.
-Ильин!-кричит наш капитан.
-Я!
-Где Петров?
-Здесь я!-открывается дверь с улицы.
-Поехали дезертира брать!